***
Некоторое время я размышляла, на ком из родителей Отаро остановить свой выбор. Кого из них мне избавить от боли потери сына? Мать, которую когда-то зациклило на мертвом ребенке, и она совершенно забросила живого, так остро нуждающегося в любви? Или отца, трусливо сбежавшего от терпящей бедствие семьи, как крыса с тонущего корабля? А ведь он морским капитаном служил… Нет. Не моё это дело — судить о выборе других людей. И вмешиваться в их жизнь я не буду. Я поступлю проще… Мне давно приглянулось одно мини-платье в витрине бутика. Дерзко-алого цвета, с открытой спиной. Но мало того, что у меня не было лишних денег, я бы и надеть-то его никогда не решилась. Однако… Перед смертью можно всё. Я купила платье, сходила в салон красоты и отправилась на вечеринку в ночной клуб, чтобы выбрать «жертву». Нетрезвому человеку даже я могу показаться красивой. А чем пьяней будет жертва, тем лучше… В «жертвы» ко мне весь вечер упрямо напрашивался весьма симпатичный парень. Не хост. Судя по всему, мажор из высшего общества. Меня это удивило — неужели Иттоку был прав, и я могу стать привлекательной, всего лишь изменив стиль? В любом случае, красавчик сыпал комплиментами и настойчиво звал уединиться в отдельном кабинете. Что ж… Нет смысла ему отказывать. За этим и пришла. Чувствуя себя вампиршей из триллера, я сама повалила ухажера на диван и поцеловала. Не обижайся, красавчик, лучше постарайся прожить эту неделю чуть более достойно… …Вот и всё. Я провела ладонью по лицу мертвеца, закрывая остекленевшие, наполненные ужасом глаза, села в кресло у окна и почти сразу скорчилась от острой боли в груди. Но… Что-то пошло не так. Пока моё тело билось в агонии, с сознанием происходило нечто небывалое. Перед глазами, словно на ускоренном воспроизведении, проносились все, когда-либо прожитые мною жизни. В момент смерти последняя, пока ещё живая версия меня, собирала в себя память из всех покинутых мною ответвлений реальности… Я все вспомнила!***
POV Отаро. Твою же ж ма-а-ать!!! Какого, мля, хрена эта старая крыса решила меня засосать?! Помнится, раньше она себе такого не позволяла! Сказать, что я был в ярости — ничего не сказать. Паскудник Харуми уже, вон, воет от восторга — такой крутой повод троллить своего арендодателя! А Сайко вообще может подумать, что я извращенец… Оу-у, проклятая Сумире, тебе на кладбище уже прогулы ставят, а ты всё туда же! Убил бы! Дрожа от гнева, я отшвырнул от себя окосевшую бабу и тут же опять вцепился в локоть шокированной Сайко. Хотя она, кажется, больше не собиралась убегать… Меня внезапно накрыла теплая волна радости. Злость исчезла и захотелось вдруг творить добро и сеять разумное и вечное. Я-то, забывшись, машинально влез в личное пространство Сайко, но она не шарахается от меня, как в тот, первый раз… Она снова рядом со мной. И я бессовестно счастлив! Но отрезвляющая мысль вмиг спустила меня с небес на землю: несмотря на все мои автомобильные экзерсисы, есть вероятность, что Казума смог проследить за нами и теперь сталкерит из засады. Нельзя дать ему догадаться, что значит для меня эта девушка… Черт, я опять веду себя, как последний мудак! Так, а это еще что?.. Старушка Сумире затряслась и повалилась под ноги своему эскорту, держась за грудь. Что? Инфаркт? Или её имя Кира в Тетрадь смерти записал?.. Тогда и моё тоже… Я почувствовал, как немеют и повисают вдоль тела руки, как судорога сдавливает ребра, и жизнь растворяется в океане боли… Я снова получил поцелуй смерти?! От Сумире?! Да, уж лучше сдохнуть. Что и произошло. …А что произошло? Я открыл глаза на том же месте, в тот же час, даже Сайко так же стоит рядом. Ошалело огляделся. Харуми по-прежнему сидит в машине, но молчит и выжидающе смотрит на меня. Острый локоть Сайко стиснут моей ладонью, и она тоже смотрит на меня. А где же Сумире? Вот она! Идет с белобрысым хостом к авто и диковато озирается… совершенно трезвыми глазами! И что все это значит?. Я провалился в прошлое всего на пару минут? Но Сайко и Харуми… А-а, ясно, они меня уже ждали, у них-то было в запасе время. Хм, возврат на две минуты… Бессмыслица! Ладно, разберемся. — Э-э-э-м-м… И как оно? — осведомился Харуми, выходя из машины. — Какая-то фигня… — пробормотал я. — Не понимаю… — А чего тут понимать? — приятель-бомж шагнул ко мне, распахивая объятия. — Добро пожаловать в закрытый клуб целующих убийц! Теперь тебе никакой Казума не страшен! Чуть он к тебе шасть, а ты его сразу чмок! Он с копыт… И в следующий раз передумает с тобой связываться! — Отвали! — рявкнул я и отшатнулся от него в сторону, едва не оказавшись на проезжей части. Сайко удержала меня, вовремя схватив за полу куртки. — Будь осторожнее, — сказал Харуми. — Теперь мы не сможем тебя спасти, если вдруг что… — А? — я перевел взгляд на Сайко, которая до сих пор не издала ни звука. Она тут же опустила ресницы и отвернулась. — Погодите… Вы что — думаете, что это я?! — А ты думал, это кто? — хихикнул музыкант. — Ки-но Цураюки? * — Но я же всегда нормальным был! — крикнул я в полном раздрае чувств. Неужели, это и правда я? Неужели это именно мой поцелуй приобрел такие свойства?.. И — прощай, мечта спокойно прожить жизнь в одной реальности?! Чёрт-чёрт-чёрт!!! — Ты вроде бефстроганов хотел? — напомнил Харуми. — Так идем. За едой и обсудим всё… Мясо категорически отказывалось лезть в глотку. Слишком много мыслей толпилось у меня в голове. Тут и Казума с его нездоровой любовью-ненавистью, и моя новая и совершенно необъяснимая способность двухминутного «рестарта» (Двухминутного! Курам на смех!!! Вообще ни о чём!), и Сайко… Да. Все мои мысли и устремления неизменно сводятся к ней. Я посмотрел на её губы. Что там Иттоку когда-то говорил об однополярных магнитах?.. Нет. Не надо об этом думать. Нельзя. Я сглотнул тягучую слюну и уставился к себе в тарелку. Надо подумать о чем угодно другом, только не о Сайко… Не о возможности целовать её и оставаться в текущем времени… Но… — Когда ты целовался в последний раз? — с невинным видом отправляя в рот кусок телятины, поинтересовался Харуми. Вот козлина! Я с ненавистью покосился на него и промолчал. Он еще спрашивает?! — Что? Неужто после того раза ни-ни?! — оскалился гад во все тридцать шесть и шесть, или сколько там у него, зубов. Мне отчаянно захотелось пойти в туалет и прополоскать рот чем-нибудь дезинфицирующим. Хоть хлоркой… — Это всё, о чем ты можешь сейчас говорить? — борясь с желанием ткнуть вилкой в его бесстыжий глаз, прошипел я. — Мы тут, как бы, другой вопрос обсудить собирались! Или тебе понравилось жрать за мой счет? — Ой! А как ты догадался? — без тени раскаяния захлопал ресницами Иттоку. — Долго думать не пришлось! — я отхлебнул воды, и моя голова, как стрелка компаса на север, снова повернулась к Сайко. Какая-то она молчаливая. Кажется, ей здесь не очень уютно. Да и мясо «по-строгановски» ей нравится явно не так сильно, как клубника… — Сайко? — позвал я. — Ты уже почти час молчишь. Скажи что-нибудь. — По-моему, вам и без меня весело, — ответила Сайко с суховатой иронией, но глаз так и не подняла. Я забеспокоился. О чём она столь напряженно размышляет? — Тебе не нравится мясо? — моя рука привычно легла на ее плечо. — Сказать, чтобы принесли десерт? Или тебя что-то тревожит? Поделись с нами, мы же сюда для того и пришли, чтобы обсудить насущные дела. Сайко положила вилку. Помолчала еще несколько секунд, а потом выдала: — Меня тревожит то, что я вообще ничего не понимаю. Как будто на другой планете нахожусь… — она обвела взглядом наши озадаченные лица, и выражение ее глаз вдруг неуловимо поменялось. — Мы собрались придумать, как Казуму обезвредить, а в итоге тратим время на пустой треп? Речь ведь о жизни и смерти идет, разве нет? — А она права, — кивнул Иттоку, занавесившись пепельно-серыми патлами. — Мы отвлеклись от темы. И есть из-за чего! — Исходя из того немногого, что я о тебе знаю, — продолжала тем временем Сайко, обращаясь непосредственно ко мне, — ты весьма далек от лирики. Прагматик, аналитик и рационалист. Почему же ты не загонишь своего врага в ловушку, используя возможности перемещения в прошлое? И даже без этого ты, если бы захотел, мог бы скомбинировать нужную ситуацию. Я никак не возьму в толк, чего это ты вдруг сделался таким щепетильным? Я растерялся от её напора. Но все равно мне казалось, что это было не совсем то, что она собиралась сказать сначала. Тем не менее, повинуясь её открытому прямому взгляду, я пробормотал: — Ну… Много всего случилось… непредвиденного… — Опыт меняет людей! — не удержался от туманно-пафосного высказывания и мой болтливый друг. — А горький личный опыт даже дурака способен научить мудрости! — Тогда расскажи мне, Отаро-кун, что за события так изменили тебя? — большие темные глаза Сайко требовательно вглядывались в моё лицо, удерживать которое мне с каждой секундой было все трудней. Сильнее всего на свете я желал её обнять, прижать к себе и признаться, что уже давно люблю. Очень давно. Люблю гораздо дольше, чем сам об этом знаю. Но мой эгоизм и запредельная жадность так яростно душили и ломали во мне эту любовь, что она мне жестоко отомстила. И теперь я просто боюсь сделать лишний шаг, чтобы не ступить на запретную территорию и случайно не разрушить болезненно-горькое невесомое счастье, дарованное мне по великой милости Создателя и на этой грани бытия…