Жизнь без тебя

Баки был мёртв. Это сказал ей капитан, Стивен Роджерс, его самый близкий друг. Сэм Уилсон, второй его друг, говорил ещё много никому не нужных слов о том, как Джеймс любил её и как хотел стать для неё мужем. Шури не хотела видеть никого ближайшую вечность. Она выла, будто раненный зверь. Единственный, кто мог помочь ей забыть… Да к чёрту это. Плевать на саму себя, главным было то, что потерял этот мир, утратив последнего Белого волка. Благородный, славный воин, глубоко порушенный человек, который, словно феникс, возрождался рядом с ней за эти месяцы, счастливые месяцы, был мёртв.

***

Единственным, кого подпускала к себе Шури, по-прежнему был лишь брат. Теперь, помимо прочих обязанностей, он кормил её, пытался разговаривать, заставлял ложиться спать. Заставлял чувствовать себя хоть немного живой. Одним из вечеров Шури вырвалась из рук брата, обнимавших её. Она повернулась к Т’Чалле и обхватила руками родное лицо: — Не умирай, я не выживу без тебя, Т’Чалла, любимый, пожалуйста, не умирай… — мужчина молча слушал признания Шури, позволяя ей выговориться. Этот день стал поворотным для них обоих. Шури перестала походить на куклу. Она стала самостоятельно питаться, разговаривать не только с братом, но и с мамой, с Окойе и В’Каби, с Накией. Все вздохнули с облегчением, решив, что принцесса начала приходить в себя, но Т’Чалла знал, что это не так. Временами она рыдала на руках брата, шепча ему в шею одно лишь имя — Баки. В один из дней он пришёл, чтобы снова вывести её из оцепенения. Она стояла на балконе и на один миг ему показалось, что сестра хочет прыгнуть. Шури медленно обернулась на звук открывшейся двери и улыбнулась ему. Всю ночь он втрахивал Шури в кровать, чтобы заставить её наконец дышать. Он ушёл под утро сразу в тронный зал, где его ждал совет. Священный обряд был отложен в связи с печальным событием, но никто не хотел больше тянуть с этим. Дата была назначена.

***

Шури стояла у могилы отца. Что бы он сказал, если бы узнал о их далеко не родственной связи? Возможно, он сейчас наблюдает за ними в вечных полях великой Баст и проклинает их. Т’Чалла, стоявший чуть дальше, наконец подошёл к ней и взял девушку за руку. До поединка оставалось всего ничего. — Пора идти, — голос Т’Чаллы был хриплым, словно простуженным. Шури повернулась к брату и поцеловала его. Смотри, отец, смотри и проклинай нас. Мы выполним свой долг, как того требует верность родине и своему народу. Мы выполним его, но никогда не будем любить людей, на которых женимся. Мы будем украдкой ловить взгляды, целоваться будем тоже украдкой. В тайне от своих законных супругов мы будем представлять в своей постели друг друга. Иногда, когда станет совсем невмоготу, мы будем убегать прочь из этой страны, чтобы покрыть любимое тело поцелуями, чтобы вновь стать единым целым. Смотри на нас, отец. И прости нас, что бы мы не делали, мы не можем побороть это.