Исключительные

— Что ты варежку разинул? Мухолень залетит, тупица, — продолжал неприятель. — Чего? Да ты знаешь, кто я такой?! Извинись немедленно, — угрожающим слогом приказал Малфой. — Перед тобой? Фи. За то, что ты не смотришь на дорогу? — Если бы ты смотрел, то не задел бы мое плечо. Ну, если ты, конечно, не крот. — Да уж, действительно, и как я вообще мог не поделить огромный коридор с таким мелким засранцем? — Ну все-е, сам напросился. Люциус озверел от гнева и забыл о манерах. Он схватил воротник синей рубашки своего собеседника и прижал его к стене между дверями в кабинки. Все уже успели разместиться, поэтому никто не ходил по коридору вагона. Мальчишка, казалось, никак не мог предположить, что такой хилый оппонент имеет подобную силу, чтобы приложить его к стене. Он отвесил Люциусу удар по челюсти, на что тот среагировал не сразу, а только дождавшись еще большей ярости из недр своего тела. Тогда ранее не дравшийся Малфой ударил соперника кулаком в нос. Это получилось как-то само собой, да так быстро, что мальчик с каштановыми волосами не успел остановить удар, хотя рука его уже стремилась на защиту своего лица. Они скользили по стене, пока не упали прямо в открывшееся купе. К счастью, то было пустым. Между сидениями мальчишки елозили по деревянному полу. Их лица в крови и ссадинах горели от боли, но это только добавляло ярости внутри. — Слезь с меня, тупой хорек! — незнакомец уже чуть выдохся, но гордость не позволяла ему прекратить перепалку первым. — Меня. Зовут. Люциус. Малфой, — после каждого слова он делал паузу, в которую как раз умещалась пощечина, — ты навсегда запомнишь, что ко мне лезть — плохая идея! — Если ты думаешь, что своими детскими шлепками сможешь меня напугать… — Эй, Анаксимандр, ты здесь?  Неожиданно для двоих валяющихся на полу борцов дверь в кабинку открылась, и на пороге стоял молодой человек. К превеликому удивлению и печали Люциуса он был похож на того, что с изувеченным лицом кидается сарказмами, лежа на полу. — Анаксимен, помоги мне! — раздался снизу голос того, которого назвали Анаксимандром. Меньше чем через секунду Малфой лежал на полу, а два брата, как он понял, пинали его с двух сторон. — Что ты там пропищал, хорек? Это ты запомнишь, что с Катракисами не шутят. Люциус не слушал, что они говорят, он собрал все свои силы в кулак и схватил за ногу кого-то. Этот человек упал, сопровождая данное действие коротким стоном от удара головы. Это определенно порадовало Малфоя, но, к сожалению, второй не дал насладиться этим мгновением и пнул блондина прямо в плечо. Все время дверь была раскрыта и по чистой случайности никто не прошел мимо до этого момента. В дверях показалось новое лицо, Люциус не мог его разглядеть. В глазах уже все плыло, и он собирал последние силы, чтобы не грохнуться в обморок, опозорив тем самым свою фамилию. — А ну отвалите, кретины! — новый гость двумя взмахами своих мощных рук опрокинул братьев, и когда Анаксимен подбежал, чтобы уронить его, тот приложил свой кулак прямо к носу грека. Люциус подумал, что братья наверняка из Греции. Откуда еще могут быть такие дурацкие имена? Они вскочили и побежали прочь из купе. Кажется, два соперника для них — уже слишком. Незнакомец закрыл дверь изнутри и помог Люциусу лечь на мягкий диванчик. Теперь он мог рассмотреть своего союзника. Малфой не хотел называть его спасителем, потому что был уверен, что если бы его не было, то он все равно нашел бы в себе силы, чтобы встать и покарать уродов. Конечно, самоуверенности в нем было хоть отбавляй. Перед ним сидел мальчик с русыми волосами, совсем чуть-чуть выше ростом, чем сам Люциус, но зато шире раза в полтора, при этом толстым он не казался. Соответственно, и руки были значительно крупнее, чем у Малфоя. Наверное, это и позволило ему одним ударом уложить противника. — И где спасибо? Я спас тебя от этих дебилов. — Спасибо, но я и сам бы справился, я как раз собирался... — Ах вот как? Ну, твой умирающий вид заставил подумать меня иначе. Меня зовут Чарльз, но ты можешь называть меня Чак. Думаю, тебе будет сложно сейчас произносить полное имя. Люциус слушал все это очень внимательно, держа свою больную челюсть. — Меня зовут Люциус Малфой. — Надеюсь, когда-нибудь и ты выручишь меня, Люциус, — Чак осмотрелся вокруг и ему бросилось в глаза, что кругом пусто. — А где твои вещи? Спешный вздох заставил понять, что вещи, вероятно, остались в коридоре, так как во время драки не было возможности остановиться, чтобы занести их в купе. Чарльз быстренько приволок сумку. — Мне уже даже интересно, что нас ожидает в самой школе, если никакой безопасностью в поезде даже и не пахнет, — хмыкнул Малфой. — Ты тоже первый раз туда едешь? — Да. Надеюсь, что не последний. Я считаю, что нужно кому-то рассказать о бешеном ребенке, чтобы его не допустили до уроков. Вдруг он навредит кому-то еще. Школа должна принять хоть какие-то меры. — Думаешь, он тоже первокурсник? Выглядит старше нас, — прищурился Чак, пытаясь открыть форточку. От борьбы в купе стало душно. — Не знаю. Думаю, нам пора надевать форму, — сказал Малфой. — По-хорошему да. Я не имею понятия, сколько ехать, но лучше одеться сейчас. Люциусу стоило большого труда переодеть свой заляпанный, а в нескольких местах даже порванный костюм. Руки не слушались его из-за боли, но попросить помощи у сидящего рядом парня он не мог. Опять же эта гордость… — Тебе нужно умыться, Люциус. А то твое окровавленное лицо и кулаки напугают всех, — поморщился сосед. В принципе сам блондин как раз и собирался это сделать. Но его немного раздражало то, что он идет после слов товарища. Может показаться, что он исполняет приказ. Однако остаться сидеть там грязным тоже показалось бы не разумной идеей. Умываясь, мальчик следил за стекающей грязно-алой водой. После того, как она стала прозрачной, Люциус посмотрел в зеркало. Зрелище, которое он там увидел, не для слабонервных. Опухший глаз, несколько красных шишек на лбу и расползающееся красное пятно на губах. «Мрачное зрелище, — подумал он. — В школе наверняка сообщат об этом происшествии моим родителям». Он был уверен, что есть какое-то заклинание, которое быстро уберет все болячки. Но убирать их сейчас было бы опрометчиво. Никто не поверит, что в поезде разгуливает псих, если не предоставить видимые доказательства. Не успел он снова зайти в купе, как его одолел Чарльз своими расспросами. — Ну, Малфой, рассказывай, из-за чего, не успев приехать в школу, ты подрался с этими типами? — Чарльз придвинулся поближе к Люциусу, готовый слушать историю с самого начала. — Он толкнул меня в плечо, потом обозвал, и дальше само все как-то завертелось. Я этого так не оставлю. Они заплатят сполна. — Да уж, вместе устроим ему темную за школой. Там, где я живу, каждый день кого-то избивают или того хуже. Так что я готов показать этим идиотам, что значит связываться с Чарльзом. — А ты откуда? — поинтересовался Люциус. — Я из Лондона. Район Вембли. Магглы постоянно устраивают разборки на улице. Мои родители никак нарадоваться не могли, что я наконец уезжаю подальше оттуда на целый год. — Магглы? — блондин поморщил нос, но сразу пожалел, потому что почувствовал острую боль. — Ты общаешься с магглами? — Только если придется. Все таки мы живем в маггловском районе. Уж не знаю, что мама в нем нашла, но я не выбирал это. А так я общаюсь только с родственниками. —  И ты даже на каникулы уезжать не собираешься? — на выдохе задал вопрос Люциус. Его обрадовал прошлый ответ Чака. — Вряд ли я покину школу зимой. Мать работает, дома все равно никого нет. Так что в Хогвартсе в любом случае будет веселее. Так, а ты откуда сам? — Ну… у нас поместье в Уилтшире. — Целое поместье? — Чак не смог скрыть своего большого удивления, и это не ускользнуло от Люциуса, вызывая в нем небольшую гордость. — Да, и еще свой сад. — А расскажи-ка поподробнее, мне очень интересно узнать. Мальчики совсем не думали, что ехать придется так долго. Люциус уже успел рассказать все о поместье Малфоев. Несколько часов они разговаривали о богатом доме блондина, о том, какие иногда бывают глупые домовые эльфы и как много гостей приходит в их дом. Они даже достали учебники и волшебные палочки, чтобы попробовать что-то наколдовать. Но попытки не увенчались успехом, потому что помимо заклинаний, которые они выучили достаточно легко, нужно также знать и определенные движения рук, не знакомые ребятам. Их беседу потревожил аккуратный стук в дверь, которая тут же открылась. На пороге стоял молодой человек лет шестнадцати весьма приятной наружности. Черные чистые волосы были уложены в стильную прическу, а с губ не сходила улыбка. — Торфин, только быстрее, мы тебя ждем, — в коридоре послышался женский голос и высокое хихиканье. — Я догоню, — спешно ответил гость наших мальчиков. Он прошел внутрь, предварительно закрыв за собой дверь, и сел на диван напротив Люциуса и Чака. Некоторое время они просто сидели и рассматривали друг друга, а потом парень начал: — Меня зовут Торфинн Роули, и я являюсь старостой факультета Слизерин, — поймав непонимающий взгляд в четыре глаза, он спросил: — первогодки? — Да, — уверенно ответил Малфой. — Оу, пару купе назад я наткнулся на парней с весьма схожим гримом, наверное, это ваши приятели. — Они нам не приятели, — прошипел блондин и только собирался открыть рот, чтобы добавить свои жалобы, как Торфинн его перебил. — Вот что, сейчас я уберу эту мерзость с твоего лица, как это и сделал с двумя предыдущими. В нашем поезде запрещено драться, поэтому, чтобы не было проблем ни у вас, ни у меня, мы никому ничего не скажем. Понятно? — он пристально смотрел в глаза каждому. Люциус был точно не доволен таким решением. Ведь тогда греки не смогут ответить перед руководством школы за свои оскорбления. — Нет, не понятно. Они набросились на меня и избили, и я хочу, чтобы они заплатили. Мои родители это так просто не оставят, — уверенно проговорил Люциус и скрестил руки на груди. — Так-с, здесь будет сложнее, — пробубнил себе под нос Торфин, а вслух сказал: — Послушай, ты уже все равно не сможешь ничего никому доказать, потому что они теперь чисты, как стеклышко. Кроме того, если ты поступишь на мой факультет, я сам лично расскажу о таких способах мести, которые для твоих соперников будут куда неприятнее, чем жалоба их мамочке и папочке. Люциус продолжал упрямиться. — Послушай, тебя могут просто не принять в школу в таком виде, — соврал староста. И это повлияло на мальчика. — То есть как не принять? — А то, что из школы исключают нарушителей правил. Но, так как ты еще не поступил, директору будет куда проще тебя просто отправить домой. — Тогда убери скорее все болячки с моего лица, чего же ты ждешь? — занервничал Малфой. Отправиться домой, так и не поступив в школу, точно не входило в его планы. Торфин достал волшебную палочку из своей мантии и, направив на лицо блондина, проговорил: — Вулнера Сонентум. Чарльз пристально наблюдал за лицом своего нового знакомого, и его поразило, с какой быстротой все ранки в одно мгновение затянулись, а кожа стала гладкой и чистой. — Не нужно благодарности, — вставая, произнес брюнет, — ехать нам еще столько же, кстати. Так что можете поспать, — и с этими словами он спешно вышел из кабинки. Люциус чувствовал себя просто замечательно, потому что теперь его голова не пребывала в агонии. Еще примерно четыре часа поезд продолжал свое тихое движение. Мальчики даже не думали спать. Вместо этого они делились своими предположениями о том, какой будет школа и преподаватели. Чарльза очень волновал вопрос о питании. — Я могу учиться и вообще что-либо делать, только когда хорошо поем. Надеюсь, с этим проблем не будет, — серьезно заявил он. Люциус в это время стоял и пытался наколдовать радугу, следуя инструкции движений рук, которая давалась ему с большим трудом. Только он взмахнул палочкой и открыл рот, как пол уехал их под его ног и мальчик упал, выронив волшебную палочку, а Чарльз ударился головой о стену. Уже не чувствовалось никакого ритмичного качания, поезд просто стоял на месте посреди поля. Мальчики вынули носы из своей кабинки, и оказалось, что такая идея пришла на ум всем ученикам. В коридоре стоял довольно громкий шепот недоумения. Все смотрели на Торфинна, переговаривающегося с кем-то в открытое окно.