Песок меж пальцев

— Сын и его мать — наложница герцога и его наследник. Что вы с ними сделали? Руки Ирулан медленно распускали пояс на халате Фейд-Рауты, как бы невзначай касаясь его тела — красиво очерченных грудных мышц, рельефного пресса. Ее дыхание было мерным и глубоким: грудь, вздымаясь, натягивала тонкий шелк закрытого платья, и на-барон не мог оторвать глаз от этого зрелища. Она потянула халат с его плеч, легко оглаживая кожу и безошибочно касаясь чувствительных точек. Ощущая, как жадно отзывается на эти прикосновения его тело. У гессериток хватало секретных приемов, заставляющих людей делать то, что им нужно. Приемов, кропотливо собираемых сотни лет и оттачиваемых тысячелетия. Манипуляция либидо была одним из них — самым простым и самым действенным. Ирулан владела ей совершенстве. Эти практики были далеко не так известны, как медитации и прочие духовные упражнения, но использовались сестрами куда как часто. Что знают о Бене Гессерит обыватели? Кем они выглядят в их глазах? Мудрыми, могущественными и опасными. Чистыми душой, помыслами и телом. Чужое незнание — острый нож в умелых руках. — Они погибли, застигнутые бурей. Их поглотила пустыня, — ответил Фейд-Раута, растягивая слова, словно в дурмане. Ирулан незаметно кивнула Флорин, своей служанке и шпионке при дворе Харконенов. Та бесшумно подошла, замерла за спиной хозяйки. А руки Ирулан продолжили свой путь по обнаженной коже Фейд-Рауты — по плечам, спине и животу. Последовательность прикосновений была кодом, пробуждающим чувственность. Ирулан видела, как он дрожит от возбуждения, как его чреслам от бешенного прилива крови становится тесно в штанах. Но он, будто зачарованный, продолжал отвечать на ее вопросы, замирая, вздрагивая, безотчетно подаваясь вперед под ее умелыми касаниями. На-барон тянулся к ней, охваченный слепой жаждой, все настойчивее, а она спрашивала и спрашивала, рисуя изобретенные Бене Гессерит узоры на его груди, на позвоночнике, на бедрах. Легко касалась кончиками пальцев готового разорваться от напряжения члена, вновь возвращалась к окаменевшим соскам. Фейд-Раута окончательно перестал себя контролировать, выбалтывая ей секреты своей семьи, послушный ее воле, как ягненок. Ирулан допрашивала его, пока он не начал заикаться и путаться в словах. Тогда она сделала знак служанке, и та, нагая и благоухающая теми же духами, заняла ее место. Фейд-Раута не заметил подмены. Его мозг окончательно отключился. А примененная Ирулан техника заставит его забыть об этом разговоре, оставив в памяти лишь факт соития. Руки Флорин надавили еще на несколько точек, и на-барон с рычанием дикого зверя кинулся на нее, вошел мощным толчком, и принялся в нее вколачиваться — торопливо и самозабвенно, словно в последний раз в жизни. Алчно мял в ладонях ее грудь и ягодицы, проникал пальцами в ее рот, словно ему было мало пронзать ее только снизу. Люди устроены примитивно. Физиология всегда берет верх над разумом, и перед той, кто знает, как этим пользоваться, открыто множество дверей. Чтобы она могла войти и взять то, что ее по праву более сильного и мудрого. Ирулан запахнулась в легкий плащ и пошла прочь. Ей в спину неслись животный рык и похотливые стоны, но она не обращала на них внимания. Ей следовало обдумать, как лучше распорядиться полученной информацией.