***
Добрались мы без проишествий, но моё юное тело оказалось совершенно не готово к таким долгим дистанциям за один день, и все мышцы наполнились тягучей усталостью. Цунами, миловидная и приятная дочка Тадзуны, помогла нам разместиться в доме архитектора, озаботилась ужином и нагрела воды для того, чтобы мы все комфортно смогли принять душ. Такая забота оказалось неожиданной и порядком смутила: во время своих многочисленных миссий все шиноби привыкают самостоятельно заботиться об условиях, в которых они будут проживать. Я сердечно поблагодарила хозяйку дома и заверила её, что в последующем буду обязательно ей помогать, на что женщина только начала смущенно отнекиваться. Они умудрились накрыть неплохой стол в честь прибытия в их дом шиноби, но глядя на все эти яства мне стало лишь печально. Страна Волн была очень бедной, у людей не хватало средств на привычное нам пропитание, которое мы все спокойно могли себе позволить в Конохе, поэтому все эти блюда были нам привычны, а для этой семьи это настоящий праздник. Мальчишки накинулись на еду с удовольствием, будучи слишком уставшими и голодными, но мне и кусок в горло не лез. После ужина сокомандники принялись готовить себе спальные места, а я подошла к футону, куда клоны Наруто заботливо уместили Какаши-сенсея. Его лицо выглядело безмятежно, он спокойно спал самым крепким сном, и будить его сейчас было крайне нежелательно. Я аккуратно сложила печати для простой диагностической техники и начала оценивать состояние сенсея. Наруто и Саске издалека внимательно наблюдали за моими действиями, но подходить с вопросами не решились — боялись помешать. Чакра восстанавливалась небольшими порциями, но сенсей был очень сильным шиноби, поэтому весь его запас по моим подсчетам должен был восполниться примерно к завтрашнему вечеру. В этот раз этот процесс идёт значительно быстрее, потому что у него нет серьезных повреждений. Диагностика указала также разрыв связок на правой ноге и трещину ребер, что я принялась тут же залечивать. Благо, что запасов моей чакры еле хватило на эти манипуляции, но по итогу я выдохлась и сама, прекращая технику и переживая, как бы самой не свалиться с истощением. Требовалось еще поработать, но сил уже не хватало, и было решено продолжить завтра — травмы все равно совершенно незначительные. Когда я подошла к своему подготовленному футону, то Наруто и Саске уже лежали, укрывшись легкими одеялами. Со стороны Наруто слышалось сладкое ритмичное сопение, похоже, что он успел уснуть. Я прилегла, долго зевая и уже представляя всё удовольствие от долгожданного отдыха. — Сакура? Саске говорил очень тихо и присел на своём футоне. Было уже довольно темно, и я не могла рассмотреть его лицо, но чувствовала на себе взгляд, полный недоумения и удивления. — Да, Саске-кун? — Что с тобой… случилось? — Саске говорил медленно, подбирая слова. Я чувствовала, что ему будто бы неловко разговаривать со мной вот так. Действительно, в голове у Учихи сейчас наверняка полнейший сумбур и непонимание происходящего: его сокомандница мало того, что перестала на него вешаться и ловить каждое его слово, так ещё и решила, что она будет лидером в их команде. Я шумно вздохнула. Конечно, я поступила опрометчиво, что так быстро поменяла своё поведение. Это должно было вызвать вопросы, и это случилось. — Не понимаю, о чём ты, Саске-кун, — я скромно потупилась, но это не сработало. Саске лишь хмыкнул. С приоткрытого окна в комнате дул прохладный ночной ветер, и я поежилась, всё тело начало покрываться мелкими мурашками. Мне было волнительно. В мире шиноби нельзя так просто стать другим человеком. — Шосен-но-Дзюцу? Кто тебя научил? Это техника ирьенинов, для них нужен выдающийся контроль чакры, а мы только закончили академию… — Я научилась сама, — просто ответила я, пожимая плечами. Саске явно не поверил: он знал, что мои родители не были шиноби, а поголовное большинство выходцев из клана Харуно были торговцами. Кто бы из них меня учил? А если бы моим сенсеем был кто-нибудь из чунинов или джонинов Конохагакуре, то все бы про это знали. — У меня слишком мало чакры, а клановых техник нет и не будет. Есть легкая предрасположенность к гендзюцу, но как раз таки здесь и необходим сенсей, иначе пытаться осваивать иллюзии самостоятельно довольно опасно. Выбор ирьениндзюцу был довольно очевиден — я просто хотела быть полезной в нашей команде, — это, конечно, было настоящей правдой. — Я взяла в библиотеке несколько свитков с ирьениндзюцу и потихоньку пыталась учиться… В той жизни Саске-кун частенько любил сказать, что я бесполезная. И это стало моей гиперфиксацией. Изнуряющие тренировки и осваивание многочисленных медицинских дзюцу с Тсунаде-шишо, изучение ядов и теории с Шизуне-семпай, глупые соревнования с Ино, постоянная практика и нескончаемые операции, с которых я не вылазила с того момента, когда Тсунаде-сама доверила мне ассистирование ей, а потом и самостоятельную практику. Я готова была на всё, лишь бы больше никогда ни от кого не услышать, что я — бесполезная. — Я много читала про одну из Легендарных Саннинов — Тсунаде-сама. Она из клана Сенджу, и она самый лучший медик среди всех Великих стран. Я поняла, что хочу учиться у неё, хочу стать похожей, — я тепло улыбнулась, вспоминая сенсея. Она стала мне очень близка, в чем-то значительно ближе собственной матери, потому что Тсунаде-шишо понимала меня, как никто другой. Возможно, наши судьбы были очень похожи — она сама так говорила. И сейчас я по ней скучала слишком сильно: я привыкла, что она всегда рядом. Саске молчал очень долго, и я подумала, что наш разговор закончен. Я отвернулась от него на другой бок и уже прикрыла глаза, почти моментально проваливаясь в долгожданный сон, когда он тихо сказал: — Ты очень изменилась, Сакура.***
Утром я проснулась первой из своей команды, но голова нещадно гудела и словно была налита свинцом — такое бывает после легкого истощения. Все мышцы были тяжелыми, а тело словно не моим. Было жутко противно. Спустившись вниз, я сделала легкую зарядку на улице и начала прогонять медицинскую чакру по всему телу — это значительно помогало. Когда я помогала Цунами с приготовлением завтрака, то мы разговорились, и женщина много рассказала про их семью и про страну Волн. Действительно, после прихода Гато к власти в стране, люди стали жить очень бедно. Она смущенно призналась, что часто денег не хватало на простую и недорогую еду, и мне стало еще неудобней перед этой семьей, учитывая, что мы поселились у них. Нужно будет обязательно обсудить этот вопрос с командой. На запахи потянулись все остальные. Саске и Наруто выглядели слишком потрепанно, казались и вовсе неотдохнувшими. — Нам нужно поделить дежурства с Тадзуной-саном на мосту, — начала я, привлекая внимание сонных сокомандников. — Вечером, возможно, очнется Какаши-сенсей, и я думаю, что лучше, чтобы я была с ним. Поэтому могу подежурить первая. — Тебе разве не стоит долечить его раны? — резонно заметил Саске. Его темные глаза как всегда тяжело буравили моё лицо. — Сегодня утром пусть отправляется добе, а я пойду вечером… — Почему ты всегда всё решаешь, даттебайо!.. — перебил его Наруто, возмущенно вспыхнув и тыкая деревянными палочками для еды в сторону Саске. Учиха закатил глаза, хмыкнул и добавил: — Если ты не заметил, добе, то тут теперь главная Сакура.***
Какаши кажется, что его веки неподъемные, а в глаза насыпали песка. Голова гудит словно чугунная, а во рту настоящая пустыня, будто бы он неделю пробыл в жаркой Суне. Когда он пробуждается, то за окном солнце невороятно красиво садится, и закатные лучи мягко проникают в комнату, где он лежит на тонком футоне. События последних дней вспоминаются легко, и на секунду ему становится тревожно за своих генинов: где они, где он, все ли в порядке? Но потом глаза находят Сакуру, которая, вероятно, задремала, изучая что-то в свитке, который сейчас неаккуратно лежит на её коленях. Нежно-розовые волосы куноичи собраны в растрепанный хвост, и, несмотря на её безмятежный сон, Какаши отмечает, что выглядит девочка довольно измотано. Глядя на неё, Какаши задумывается об изменениях, которые произошли с юной куноичи. Когда Третий поручил ему эту команду генинов и вручил досье на каждого из них, то Сакура Харуно описывалась как вспыльчивая и темпераментная, но вместе с этим на удивление замкнутая и аккуратная девочка. Учителя академии отмечали её чрезмерное увлечение юным Учихой и откровенную неприязнь к Наруто Узумаки. Склонности к ниндзюцу не имеет, незначительная расположенность к стихиям воды и земли, тайдзюцу слабое, чакры катастрофически мало, и только гендзюцу — единственное, за что можно зацепиться, по мнению Хатаке, в способностях его новой подопечной. Однако когда Какаши проводит первое испытание со своей новоявленной командой, то Сакура выступает инициатором их командной работы, предлагает какой-никакой план действий и налаживает контакт с обоими сокомандниками. Неприязнь к Узумаки сменилась чуть ли не принятием Наруто в семью, а от фанатизма по Саске нет и следа. А неожиданное владение медицинскими дзюцу и вовсе чуть ли не лишает Какаши дара речи. Откуда? Все это вызывает большие вопросы: учителя академии — опытные шиноби, которые выполняют свою работу не один год, и тут допускают столько осечек? Поверить в такое слишком трудно. Он начал пытаться вставать с футона, и Сакура просыпается от шорохов, появившихся в комнате. Она тут же перекладывает свиток в сторону и подсаживается рядом с футоном сенсея. — Какаши-сенсей, не спешите вставать, — говорит она, складывая знакомые печати. — Может закружиться голова. Ладони куноичи светятся диагностическое техникой, и она кивает своим мыслям. Он не спешит отвлекать её разговорами, пока она не закончит. — Запас чакры восстановился не до конца. Сегодня еще лучше не использовать чакру, — свечение пропадает. — Я принесу Вам воды, сенсей. Во рту будто пересыхает еще больше, пить ему хочется нещадно. — Спасибо, Сакура-чан, — он благодарно улыбается. — Сколько я провалялся? — Всего два дня. — И правда немного, — удивляется Какаши. Истощения с ним случаются довольно часто, и он привык, что срок его отключки обычно длиннее. — Ты помогла? Сакура смущенно улыбается, и он удивляется еще больше. Она лишь генин и уже настолько хорошо владеет медицинскими дзюцу. — Иметь медика в команде очень ценно, но как ты так быстро обучилась ирьениндзюцу, Сакура-чан? Насколько я знаю, ты не посещаешь занятия в госпитале. — Мне просто очень нравится. А когда получается — нравится еще сильнее, — она говорит это серьезно, без тени улыбки на лице. — Я изучаю свитки из библиотеки самостоятельно, а занятия в госпитале я не могла себе позволить: они стоят довольно дорого. Какаши согласно кивает. Обучение в госпитале долгое, дорогое и довольно занудное, но, конечно, невороятно полезное. И все же у него собралась очень интересная команда. — Где Саске и Наруто? — Саске-кун охраняет Тадзуну-сана на мосту, а Наруто-кун отправился в деревню с Цунами-сан за продуктами. Думаю, они оба уже скоро вернутся. Какаши удивляется самостоятельности его команды. Они совсем неопытные, это первая миссия его генинов за пределами деревни, но они сориентировались быстро и смогли разделить обязанности. Он понимает, что решающую роль в этом, вероятно, сыграла единственная куноичи из его команды. Что бы ни писали учителя академии в её анкете, Какаши отмечает уже сам, что взгляд у Сакуры теплый и открытый, но взрослый, и вся она будто старше остальных генинов. Только вот стоит ли беспокоиться об этом? — Я все же принесу Вам воды, Какаши-сенсей, — она выходит из комнаты, аккуратно прикрывая дверь. А у Хатаке в голове мыслей много: что же такое случилось у маленькой куноичи?