* * *
Возьми трубку, возьми трубку, давай, возьми… — Алло? — Мейсон, слава богу, мне нужна твоя помощь. Прячась в ванной и шепча в телефон, Лиам чувствует себя так, будто находится в фильме ужасов. И пусть даже часть его прекрасно знает, что его жизнь сейчас не в опасности, он продолжает коситься на дверь, готовый к тому, что Тео в любой момент может прорваться внутрь с топором. Вероятно, он слишком драматизирует, но он не привык к тому, что его парень ссорится с ним, не ссорясь с ним открыто. Черт, да он вообще не привык иметь парня, на самом деле. — Лиам? Что случилось? — Приезжай, пожалуйста. Мне нужна помощь. — Черт, снова охотники? Они нашли тебя? — Хуже, — несчастно качает головой Лиам. — Тео ведет себя пассивно-агрессивно. Наверное, он до сих пор злится из-за вчерашнего. Думаю, он знает, что я солгал. Мейс, слушай, он сделал мне блинчики, я не знаю, что делать. На другом конце наступает долгая тишина, потому что Мейсон — лучший друг в мире, он вот-вот придумает гениальное решение. — Ты можешь… съесть их? Лиам нетерпеливо рычит: — Господи, Мейсон, сосредоточься! Я уже их съел, и это была ужасная идея, потому что я чуть не сказал ему «я люблю тебя» в процессе! Но что теперь? Можешь приехать сюда, пожалуйста? Чтобы мы могли посмотреть, будет он пассивно-агрессивным со всеми или только со мной? — Ну, конечно, но разве ты не у него? Ты собираешься сказать ему, что пригласил меня? — Нет, нет, ни за что! Просто… просто привези нам такос на обед! Как сюрприз, ладно? Я попытаюсь выжить до обеда, но поторопись! Лиам сразу вешает трубку и выключает телефон, чтобы Мейсон был физически не в состоянии ответить «нет», а потом медленно, с сомнением подходит к двери. Может, вместо этого ему просто вздремнуть в ванне? В ней удобно, когда внутри вода, не может же она быть сильно хуже, когда пустая, да? Но что если Тео понадобится ванная и он найдет его спящим в ней? О нет, это будет трагедия. Лиам не может уснуть, ему нужно быть начеку. Он молча прикладывает ухо к двери и прислушивается. Тео нет. То есть он там, Лиам слышит его сердцебиение, но он в гостиной, а не прячется возле двери, готовый атаковать его фальшивыми улыбками и едкими замечаниями. Это настолько безопасно, насколько возможно. Лиаму все равно пока не особо хочется открывать дверь. Это нелепо. Он оборотень, ему нечего бояться. У Тео в любом случае не получится заехидничать его до смерти. Лиам делает глубокий вдох и открывает дверь, прямо как бесстрашный гриффиндорец, которым его объявил Pottermore. Тео сидит в кресле перед телевизором, скрестив руки на груди, и с убийственным выражением лица таращится на экран. Лиам слышит закадровый смех в «Друзьях», но он не уверен, что его слышит Тео, потому что не похоже, что он действительно смотрит. Он просто пялится, как будто он зол и на «Друзей» тоже. В какой-то момент ему все равно придется улыбнуться, потому что нельзя смотреть «Друзей» и не улыбаться. Однако он не улыбается ни разу за все до смешного долгое время, что Лиам смотрит на то, как он смотрит на экран. Потом он делает шаг ближе, а затем еще один. Когда он добирается до дивана, его мозг встречает ужасную дилемму. Лиам немного колеблется, прежде чем продолжить путь к креслу Тео, и осторожно опускается на подлокотник рядом с ним. Они не смогут поругаться, если Лиам будет продолжать игнорировать его враждебные химические сигналы. Какое-то время они сидят так, не шевелясь, а потом случается худшая, хотя вполне предсказуемая вещь: монолог Фиби внезапно прерывается рекламой. Лиам сглатывает, потому что теперь они не могут просто таращиться на экран, ведь там даже не на что смотреть. Еще как могут. Лиам бросает взгляд на Тео, который по-прежнему упрямо пялится в телевизор, и слегка вздыхает, а затем просто действует: если так ему суждено умереть, пусть. Он молча соскальзывает с подлокотника и устраивается рядом с Тео, прижавшись к его боку, опустив подбородок ему на плечо и обхватив его руками за шею. Тео немного напрягается. Его руки до сих пор скрещены на груди, и Лиам уже очень устал и расстроен тем, что его парень не обнимает его в ответ. При этом его нос теперь так близко к теплой коже на шее Тео, и его запах все равно успокаивает, даже смешанный с этими странными и необычными химическими сигналами. Они определенно поругаются в какой-то момент, Лиаму не обязательно читать химические сигналы, чтобы это понять. Но это так приятно — просто почувствовать успокаивающее тепло Тео и наконец-то вздохнуть, как будто все в порядке. Это длится примерно десять секунд, а потом Тео выворачивается из-под него и встает, оставляя его в опустевшем кресле. — Слишком жарко, я приму душ. Он говорит это таким тоном, что становится понятно — жарко не было до тех пор, пока Лиам не обернулся вокруг него, — и быстро исчезает в ванной. И хотя звук льющейся воды затихает через двадцать минут, он все равно не выходит наружу. Лиам гадает, не лег ли Тео поспать в ванне.* * *
Пару часов спустя наконец-то раздается звонок в дверь. — Привет, Тео, как дела? Я принес вам на обед такос, ребят. Мейсон улыбается чересчур широко, чтобы это выглядело естественно, и держит большой пакет из «Chipotle» так, словно это щит. Лиам не может поверить, что он действительно думает, будто такос защитят его от Тео: он никогда не видел, чтобы кто-то ел их быстрее, чем Тео. Он может добраться до Мейсона за мгновение, если захочет. — Спасибо. — Тео принимает их, но его маленькая улыбка совершенно не обнадеживает. У него как будто лимон во рту. — Иначе я бы умер с голоду. Ведь я вовсе не живу один уже несколько лет и не способен приготовить себе обед. Лиам делает шаг назад, отступая в гостиную, пока Тео пересекает коридор, направляясь к кухне и крепко сжимая пакет. Его голос сочится сарказмом: — Слава богу, что есть такос. Застывший у двери Мейсон бросает на Лиама паникующий взгляд и пытается сбежать, но прежде чем он успевает сделать хоть шаг, Лиам вцепляется в его руку так, словно от этого зависит его жизнь. И может быть, так и есть. — Не смей, Мейсон, ты здесь, чтобы помочь! — И что я должен делать? — шепчет в ответ Мейсон, безуспешно пытаясь освободить запястье из пальцев Лиама. — Ты видел его? Кто так реагирует на бесплатные такос? Слушай, просто, не знаю, это что-то между вами двумя, сделай ему минет или типа того! — Ты спятил? Он убьет меня, если я к нему прикоснусь, — бормочет Лиам сквозь стиснутые зубы. Он не хочет быть первым человеком, умершим от минета. Тео выстрелит ядом ему прямо в горло, вот и все. — Зайди. Внутрь. У Мейсона не должно быть достаточной силы, чтобы противостоять оборотню, это просто не имеет смысла, но он цепляется за дверь, и Лиам чуть не оборачивается, пытаясь втащить его внутрь. Они перестают бороться, когда Тео с такой силой опускает на стол тарелку, что это пугает их обоих. Они бегут в кухню — Лиам до сих пор тщательно удерживает руку Мейсона в железной хватке, потому что Мейсон только что доказал, что он предатель и ему нельзя доверять, — чтобы посмотреть, что случилось. Оказывается, что Тео просто очень страстно накрывает на стол. Как тарелки все еще целы — за пределами понимания Лиама, но они, вероятно, знают, что лучше не бесить Тео еще сильнее. Лиам тут же устремляется к шкафу, чтобы помочь, достав столовые приборы, но Мейсон, настоящий трус, не теряет ни секунды и в тот же момент, как его рука оказывается свободна, бьет лучшего друга ножом в спину: — Извините, что я пришел без предупреждения, может, вы, ребята, хотели побыть одни, так что… — Нет, с чего ты это взял? — пожимает плечами Тео, присаживаясь. Его голос слишком вежливый, чтобы это прозвучало честно. Лиам с сомнением садится рядом с ним и кивает Мейсону, чтобы тот сделал то же самое. Он остается стоять. — Ты его лучший друг, вы двое знаете друг друга всю жизнь, зачем вам проводить хоть несколько секунд порознь? Это было бы безумием. Вообще-то, не хотите, чтобы я оставил вас одних? Я могу пойти наверх и перестать быть третьим лишним. Лиам больше не знает, что происходит, особенно учитывая то, что в квартире Тео только один этаж, но прежде чем он успевает решить, упомянуть об этом или нет, Мейсон энергично трясет головой, отступая к двери. — Нет, нет, конечно нет. Я на самом деле не собирался остаться, меня все равно ждет Кори. Хорошего обеда, еще увидимся, пока! Через две секунды Мейсон выбегает за дверь, и Лиам гадает, увидит ли он его когда-нибудь снова.* * *
— Ты злишься на Мейсона? Прошло уже много времени с тех пор, как кто-то говорил, а именно с тех пор, как ушел Мейсон. Тео перестает со злостью колоть вилкой свой тако, чтобы убийственно посмотреть на Лиама. — Нет, — рычит он, как будто это он здесь оборотень. Лиам невольно хмурится. Похоже, Тео внезапно забыл про приставку «пассивно» в своем пассивно-агрессивном поведении. — Погоди, ты ревнуешь к Мейсону? — недоверчиво спрашивает Лиам, когда ему в голову приходит новая догадка. Тео усмехается, глядя куда угодно, только не ему в глаза. — Нет, — бормочет он. Лиам даже не прислушивается к его сердцебиению, потому что в чем смысл, если он все равно не может его расшифровать. Его начинает все больше и больше раздражать вся эта «я знаю, что ты зол на меня, и ты знаешь, что я знаю, но мы не говорим об этом» ситуация. Не то чтобы Лиам особенно хорош в разговорах, потому что по факту это совершенно не так, но судя по всему, он еще хуже в том, чтобы не разговаривать. — Ладно, но ты был немного груб к нему сейчас, так что… — Ну, не помню, чтобы я приглашал его сюда, так что, — резко парирует Тео. Тяжело вздохнув, Лиам опускает свой тако. Так не пойдет. Это едва ли середина дня, а он уже чертовски устал. Никто не предупреждал его, что быть в отношениях настолько утомительно. — Тео, у нас все в порядке? Тео пожимает плечами, откидывается на спинку стула и смотрит в свою тарелку с отсутствующим выражением лица. — У меня все в порядке, а у тебя? — Ты знаешь, что я имею в виду. У нас все в порядке? — нетерпеливо настаивает Лиам, постукивая по столу ногтями в попытке успокоиться. Тео здесь сердитый, а не он. Никому не нужно, чтобы он тоже рассердился, это ни разу не помогло Лиаму в жизни. — Конечно. — Тео по-прежнему проявляет больше интереса к тако, чем к своему предполагаемому парню. Лиам глубоко вдыхает и медленно выдыхает, как его научили родители. Не нужно тоже начинать злиться. Злость никогда не помогает, особенно если один из них уже злится, потому что он в этом слишком хорош. Гнев не поможет. А вот дыхание, с другой стороны… — Да? Тогда почему бы тебе не поцеловать меня? — Лиам дерзко поднимает подбородок. К черту дыхание. Если Тео хочет злиться на него, ему придется признать это вслух, Лиам не потерпит этой молчаливой мелочности. Ссоры должны происходить быстро, громко и напряженно, а не быть таким затяжным мучительным недовольством. — А почему бы и нет? Тео наконец-то встречает его взгляд. Никто бы не захотел, чтобы на него так смотрел тот, кто собирается его поцеловать, но прежде чем Лиам успевает моргнуть, Тео встает, со скрипом отодвинув стул, его рука оказывается у Лиама на груди, хватая его за футболку, а язык прокладывает путь между его губами, словно Лиам прячет что-то во рту и Тео полон решимости отыскать это. Пальцы Лиама крепко сжимают его голое предплечье, а его голова немного отклоняется назад под рвением Тео, однако он тут же обнаруживает, что отвечает с такой же жадностью, совершенно не теряясь в агрессивном поцелуе, которым его внезапно одарил этот день. Это, вероятно, не выглядит хорошо со стороны, и ему отчасти кажется, что Тео пытается сожрать его лицо, причем даже не в сексуальном смысле, скорее в «я законно хочу убить тебя, но могу использовать для этого только рот» смысле. По какой-то причине Лиам все равно находит это довольно горячим, по крайней мере, до тех пор, пока это не становится, черт возьми, больно. — Какого хрена, Тео! — стонет он, когда чувствует во рту вкус крови. Его нижняя губа горит от боли в том месте, куда Тео неожиданно вонзил зубы. Тео отодвигается, равнодушно пожав плечами, и возвращается к своему стулу. — Тебе нравятся укусы. — Да, когда ты слегка прикусываешь, а не когда ты пытаешься откусить мне губу! — огрызается Лиам, слишком возмущенный, чтобы забеспокоиться о своем быстром исцелении. Его парень в самом деле попытался сожрать его живьем, вот что теперь происходит. Замечательно. Тео на другой стороне стола до сих пор молча дуется, таращась на свои скрещенные руки, но при этом он, судя по запаху, чувствует себя немного не в своей тарелке. Когда Лиам подносит к губе салфетку и на ней остаются красные пятна, Тео бросает на нее виноватый взгляд. — Я не хотел кусать тебя до крови, прости, — бормочет он. Лиам секунду наслаждается запахом его стыда, после чего, по-прежнему раздраженный, бросает в него салфеткой. Ударив Тео в нос, она приземляется на пол, и Тео сразу же поднимает ее, чтобы выбросить, а когда возвращается, то приносит с собой фруктовый лед. Он протягивает его Лиаму, не сказав ни слова, и Лиам прижимает мороженое к губе, хотя она уже больше не болит. Какое-то время они сидят в тишине, пока Лиам не откусывает от фруктового льда. Потом он машинально предлагает его Тео, как на их первом свидании, когда Лиам запаниковал и случайно ударил его. Тео облизывает его, и Лиам чувствует, как раздражение уходит, оставляя его просто грустным. Это — кровь и тревога — не то, какими должны быть отношения с парнем. Это не то, как они двое должны пахнуть. — У нас не все в порядке, — вздыхает он, отказываясь от мороженого, которое Тео возвращает ему, и нервно играет пальцами. — Ты не ведешь себя так, когда у нас все в порядке, потому что если бы вел, то мы были бы ужасной парой. А это не так. Вздохнув, Тео бросает фруктовый лед в стоящий перед ним стакан с водой, что в другое время повергло бы Лиама в глубокий ужас — потому что какого черта? Это было полностью съедобное и практически целое мороженое! Тео пробегает рукой по волосам и внезапно кажется таким же усталым, как Лиам. — Нет, это не так, — тихо соглашается он. Это первый раз со вчерашнего дня, когда его голос не звучит, как выжатый лимон. — Тогда в чем дело? — подталкивает Лиам, хотя он не уверен, что готов к этому разговору. Он вроде как уже знает, в чем дело, и не особенно может что-то с этим сделать. — Я могу держать удар, Лиам. — Тео наконец-то смотрит ему в глаза. Это не совсем то, что Лиам ожидал от него услышать. — Если Мейсон может справиться с тобой, когда у тебя приступ, то и я смогу, — твердо настаивает он, и Лиам чувствует легкое облегчение из-за того, что Тео больше не думает об охотниках, а потом сразу же чувствует легкую вину. — И даже если в итоге ты и правда навредишь мне, это не конец света, ладно? Еще раз, я могу держать удар. — Давай притворимся, что ты можешь, хотя ты чуть не заплакал, когда я ударил тебя на нашем первом свидании… — Я не пла… — Ты все равно не обязан! — огрызается Лиам, и на удивление он даже не лжет. Возможно, прошлой ночью дело было не в этом, совершенно не в этом, но даже если бы Тео знал и Лиаму не нужно было бы ничего прятать, он бы все равно не хотел, чтобы Тео был рядом, когда он такой. — Мне плевать, можешь ты принять это или нет, ты не обязан. — Но ты доверяешь Мейсону, — прохладно отвечает Тео. Лиам ошарашено хватает ртом воздух. — Подожди, ты думаешь, что я не доверяю тебе? — Он озадачено моргает, потому что из всех разумных причин, по которым Тео может сейчас на него злиться, он просто взял и выбрал ту единственную, в которой нет никакого смысла. — Дело не в тебе, ладно? Дело во мне. Я не доверяю себе, когда я рядом с тобой во время приступа, вот и все. Это не имеет никакого отношения к доверию. Я просто не хочу навредить тебе. Тео фыркает. Уголок его губ приподнимается в небольшой фальшивой улыбке. — Как трогательно. Значит, ты хочешь навредить Мейсону? — холодно спрашивает он, скрестив руки, и встает со стула. — Да нет. Это не себе, это мне ты не доверяешь. Ты думаешь, я такой поверхностный, что, увидев тебя таким, я сразу же уйд… — Нет, нет, это нелепо, я доверяю тебе. — Лиам автоматически копирует Тео и тоже встает. Его сердце бьется в груди все чаще и чаще. Он не говорит ему всю правду, да, но дело не в доверии. Тео буквально произнес это для него — он ненавидит оборотней, конец истории. Что Лиам должен делать? В каком-то роде он действительно уже доверяет ему, в частности доверяет его словам о том, что он ненавидит оборотней. Похоже, Тео не согласен. — У тебя странный способ показывать это. Вообще-то его голос всегда кажется хоть немного кусачим и Лиам обожает это, но сейчас он звучит настолько холодно, словно Тео выплевывает кубики льда вместо слов. В этот момент Лиам тоже начинает сердиться. — Забавно слушать, как ты говоришь про доверие, — с горечью бормочет он. Тео тут же вопросительно поднимает бровь. — Не похоже, чтобы ты мне хоть что-нибудь доверил, — добавляет Лиам в качестве объяснения. Если уж они тут устраивают разборки, то они могут хотя бы сделать это хорошо. — И что это значит? — оборонительно спрашивает Тео. Лиам чувствует, как от него исходит искреннее непонимание. В этом есть смысл, думает Лиам, потому что Тео, пожалуй, удивительно хорошо хранит секреты — по человеческим стандартам. Хотя он, вероятно, не ожидал, что у его парня будут сверхъестественно усиленные чувства. — Это и значит, — лаконично говорит Лиам, убирая руки в карманы, просто чтобы сделать что-нибудь с ними. В этот раз его голос похож на лед. Тео хмурится, напрягшись. — О чем это я тебе не рассказываю? — Я замечаю кое-что, ясно? Больше, чем ты думаешь. Но я уважаю тебя, и я не давлю на тебя, потому что это нормально, что после месяца отношений мы до сих пор не рассказываем друг другу обо всем. — Однако гнев Лиама скорее похож на огонь, поэтому его слова дрожат и вибрируют. — И все-таки я не буду выслушивать от тебя все это дерьмо и при этом игнорировать те моменты, когда ты начинаешь вести себя странно и меняешь тему. Тео фыркает. Его лицо не пропускает ни одной эмоции, как будто он вообще не слышал его. Но его химические сигналы говорят об обратном. — То, что я иногда меняю тему, не имеет никакого отношения к тому, что ты сходишь с ума и бежишь прямо на вооруженных людей, а потом сходишь с ума еще сильнее и кричишь мне оставить тебя там, всего окровав… — Нет, имеет! Внутренний голос тихо, но упорно сообщает Лиаму, что он делает это снова — он кричит, хотя на самом деле не хочет кричать, — и ему не стоит этого делать, что все его плохие моменты почему-то начинались с того, что он сначала кричал. Но суть в том, что этот голос прав и Лиам определенно кричит, что означает, что даже не может расслышать его достаточно хорошо. — Потому что ты хочешь знать обо всем, хочешь, чтобы я был открытым с тобой, и так обижаешься из-за того, что думаешь, что я доверяю лучшему другу, которого я знаю всю мою жизнь, больше, чем тебе, хотя ты сам даже не думаешь довериться мне настолько, чтобы… — Я УБИЛ СВОЮ СЕСТРУ! Лиам потрясенно замирает. Его губы до сих пор приоткрыты, но слова застывают в горле. — Что? — едва слышно выдыхает он. — Это ты хотел узнать? — Тео немного задыхается. Он сердито смотрит Лиаму прямо в глаза. — Я убил свою сестру. Его сердце бьется ровно.