The blue bird who hates cages

Победили. Они победили. Не без потерь, но без смертей. Чудом, но победили. И это пьянило сильнее крепкого саке. Счастливо рассмеявшись, Рокуро подхватил на руки напарницу, крутанувшись на месте. — Мы справились! Бэнио обняла его за плечи, смеясь так беззаботно, как не смеялась уже пятнадцать лет. Победили. Справились. И выжили. Едва ли они могли мечтать о большем счастье, чем просто быть живыми и вместе. Вскоре с разных концов города пришли сообщения от Небесных Генералов — все Басары повержены. Лишившись командира и сильнейших товарищей, слабая скверна так же отступила вглубь Магано. Рядовые онмеджи заметно проредили её ряды. Значит, можно возвращаться. — Врата! Соусей практически вывалились в мир людей, уставшие настолько, что их уже не держали ноги, но до неприличия счастливые. Эйфория от победы прошла, но и только. Оставалось только отчитаться перед Аримой. Резиденция встретила их радостными голосами экзорцистов, через толпу с трудом пробился потрёпанный Рёга. За его спиной Рокуро, приглядевшись, разглядел и остальных жителей общежития. Живы. Все живы. Остальное неважно, главное — живы. — С возвращением. — Рёга, ты чего, плачешь? — не поверил своим глазам Энмадо, все ещё улыбаясь. — Нет! — Похоже, парень и сам только что заметил. — Это… Это вода! — Сегодня не стыдно, — похлопал его по плечу Соусей, зыкнув на старательно пытающуюся не смеяться Бэнио. — Это вода, говорю же! Коридор резиденции утонул в счастливом смехе экзорцистов. Они все живы, в остальное — поправимо. Ничего, что многое разрушено. Отстроят, раненых поднимут на ноги… Теперь точно. *** — Я ухожу из онмеджи, Арима. — Мягкий раскатистый голос разнесся по кабинету главы. Цучимикадо не мог поверить своим ушам. Как — уходит? Один из лучших, признанный профи… Энмадо Рокуро — уходит? Увы, но уверенный взгляд алых глаз не предполагал обсуждения этого вопроса. Парень уже все для себя решил и пришёл… Попрощаться? Без привычного холода в глазах, без колючей ярости, накрывающей весь кабинет, Рокуро просто пришёл попрощаться со своим командиром. Неужели простил? В это было сложно поверить. Вежливо кивнув, юноша тихо удалился. Будто призрак, демон, который не должен был быть здесь с самого начала, теперь свободный от оков договора. Арима с долей удивления покосился на дрожащую в его руках ручку. Значит, демон исполнил свою часть договора?.. Энмадо медленно шёл по знакомым коридорам, осознанно выбрав самый длинный маршрут до выхода. Хотелось запомнить это место. Таким, какое оно есть, со всеми достоинствами и недостатками, со спешащими куда-то рядовыми онмеджи. Пробегающие мимо экзорцисты не узнавали парня без униформы, лишь удивлённо смотрели. Юноша с едва заметной улыбкой покосился на так и не прикрытую ничем вмятину в стене — его работа. Казалось, что с того времени прошла целая вечность, а не жалкая неделя. Уходит… Он уже уходит. По своей воле снимет форму и уберёт оружие. Второй раз уже, только раньше им двигали страх и вина, теперь же… Рокуро и сам не очень понимал, почему. Просто казалось, что он здесь больше не нужен. Парень остановился в одном из коридоров, взглянув на свою правую ладонь. Демоническая рука, да? Ведь он и правда был по большей части оружием для уничтожения скверны. И больше это оружие не требуется. На лице одного из Соусей появилась едва заметная улыбка. Война закончена. Да, мелкие стычки на этом не прекратятся, но они победили. Больше никаких бессмысленных смертей. — Куда бы мне пойти теперь? — Энмадо подставил лицо солнцу, выйдя за пределы резиденции. Чувствовать себя свободным было прекрасно. *** Тамаки давно уже не снились сны, но сегодняшний день, похоже, должен был стать исключением. Призраки прошлого появлялись один за другим: кадетский корпус, училище, наивный взгляд. Они считали, что смогут сделать мир лучше. В итоге же больше никого не осталось. Автомат в руках, грязь и кровь на лице и одежде. Майора давно сняли. Отчаянные лица её ребят за спиной. Вокруг ад, и поражение — лишь вопрос времени. Интересно, что заставило тогда её рискнуть? Взять командование на себя вопреки уставу, полезть, считай, с шашкой наголо на полный батальон, когда их осталось меньше роты? Капитан до сих пор не жалела об этом. Боль пройдёт, страх отступит, но мертвых не вернуть. Ничего. Главное, ребята живы. Долгие полгода освоения новых рук не прошли даром, но тогда она сама решила уйти. Практически двадцать лет службы… Тамаки до сих пор не жалела об этом. Горо едва заметно улыбалась во сне, задремав на рабочем месте после очередной бессонной ночи. Рокуро тихо приоткрыл дверь. И правда спит. Тихо подойдя чуть ближе, парень с улыбкой накрыл женщину своей курткой. В конце-концов, доктор никогда не пожалеет о том, что согласилась тогда помочь. По-настоящему сильным можно стать лишь защищая. И это позволили ей понять тихие беседы с Энмадо, споры с Сэйгеном и их смех. Нет ничего дороже… Револьвер в руках, самые дорогие ей люди за спиной. Могла ли она когда-либо мечтать о таком? Убивая по приказу, забывая собственное имя, стремясь вперёд вопреки всему, Тамаки запрещала себе мечтать. Мечтать о том, что когда-нибудь у неё будет семья. Мечтать о том, что когда-нибудь ей будет, ради кого сражаться и кого защищать. Убивала в себе надежду, ненавидела себя за то, что не может смириться: таким убийцам не положено счастье. Рокуро широко открыл глаза, с удивлением заметив, как по щеке всегда спокойной Горо прокатилась одинокая слеза. В следующий миг она встряхнулась и открыла глаза. — О, Рокуро-кун. Давно ты здесь? — Привычная улыбка, привычный прищур. Все такая же. Раньше за этой маской была лишь пустота, но не теперь. И черт, как же это было прекрасно! Как же хорошо было чувствовать себя живой!