Pansion

— Вот так встреча! — Эллисон подскакивает на ноги, обнимая ошеломленного парня. Я даже не удивлена, что они знакомы. Мне кажется, Элли знает всех на свете, такая уж она общительная особа. Незнакомец заметно удивлён, но всё же решает подарить моей подруге улыбку в ответ. У него довольно приятная внешность, но совершенно типичная для большинства парней. Современная причёска, темные волосы, скулы и всё такое. Не знаю даже, что можно выделить. Разве что татуировку, выглядывающую из воротника футболки. — Лили, это Томми, — девушка разворачивается ко мне лицом, дабы представить парня, после чего обращается к нему, — Томми, это Лили — моя давняя подруга. Томми кивает и решается вновь задать вопрос: — Так вы мне поможете? — Элли соглашается, усмехнувшись. — Мне нужно купить платье в подарок сестре, но я не знаю размер её одежды. Но вы вполне похожи по телосложению, так что, если не торопитесь, можете пройтись со мной по магазинам? — На самом деле, мы этим сейчас и занимаемся. Может и себе что пригляну, — Элли подхватывает под руку с одной стороны парня, а с другой меня. Наши поиски превращаются в трехчасовую каторгу как для меня, так, думаю, и для Тома, который еле плетется за Эллисон. Вот уж кто, а она наслаждается этим. Ей всегда нравится рыться в самых задах стеллажей, доставать самые дальние вешалки. Но в этом есть плюс: она отлично подбирает одежду. От ярких вывесок у меня уже рябит в глазах. Но, как ни странно, людей становится все больше и больше. Подумать только, уже близится поздний вечер, но это самый пик людского шоппинга в Чешире. Возможно, это зависит от того, что это единственный большой торговый центр в городе, куда сбредаются люди после работы. — Так, вы учитесь вместе? — Том равняется со мной. Эллисон достаточно отдалилась, шагая на своих каблуках. Неужели она не устаёт столько ходить? — Да, — коротко отвечаю. У меня не хватает сил на долгие разговоры. Сейчас я мечтаю только о кровати и долгом, не прерывающимся, сне. — Я не видел тебя раньше, — парень засовывает руки в карманы своего пальто, задумчиво смотря себе под ноги. — Я приехала только в этом году, — Элли заводит нас в очередной отдел одежды, где я остаюсь стоять у входа. Мне уже даже не интересно что-то смотреть. Я просто дождусь момента, когда Эллисон снова скажет, что ничего приличного здесь нет, и мы выйдем. — Это всё объясняет, — его губы вытягиваются в улыбке, отчего по краям появляются милые морщинки. — Томас, в конце концов, это мне нужно дарить твоей сестре подарок или тебе? — подруга раздраженно выкрикивает эту фразу с другой стороны небольшого магазина. В руках она держит несколько вешалок, которые вот-вот упадут на пол. Парень мигом подскакивает к ней, и они скрываются в отсеке для примерочной. Я чувствую вибрацию в кармане моих джинс и достаю телефон, на котором высвечиваются белые буквы — «мама» и сердечко. — Привет, — стараюсь разбудить бодрость в своём голосе, произнося слово более громко и выше. — Привет, малышка, как ты там? Как учёба? Хорошо кормят? Ох, Лили, я так соскучилась! — как обычно, завал вопросами, и только попробуй не ответь хотя бы на один из них. — Да всё хорошо, — зачем-то улыбаюсь, будто моя мать меня сейчас видит, но я всё же боюсь, что она подумает, что у меня что-то не так. Эта женщина та ещё паникёрша, но я знаю, что не в её силах как-то изменить мою жизнь прямо сейчас. Я даже не уверена, что мне это под силу. Говорят, нет определённого момента счастья. Счастье — это путь, который ты выстраиваешь самостоятельно. Но я же не могу чувствовать эту яркую эмоцию на протяжении всего своего пути. Все мы знаем, что есть чёрное, а есть белое. Так вот, чёрное — это весь спектр красок, всевозможных цветов, эмоций, а белое — всего лишь белое, единичное и ненасыщенное. Я бы даже сказала — пустое. Счастье — это миг, который пролетает с невероятной скоростью. Ты вроде и чувствуешь его, но в следующий момент ты чувствуешь нечто другое, похожее, но оно чем-то отличается от прежнего. Я бы охарактеризовала счастье как белое, а всё то, что ты чувствуешь до и после, все те эмоции: страх, ярость, гнев, спокойствие, раздражение, веселье, гармоничность — чёрное. И чтобы дойти до белой полосы жизни, которая равна буквально четверти секунды, а может и меньше, ты перешагиваешь через всевозможные эмоции чёрного. И в этом заключается весь азарт и интерес жизни. В чём смысл того счастья, если бы оно длилось вечно? Если бы тебе не пришлось пропускать через себя поэтапно все чувства? Мы бы перестали ценить это самое счастье. И, думаю, наша жизнь потеряла бы ту радугу цветов, оставив вместо себя пустой, скучный лист бумаги. — Я рада, дорогая. Но ты же знаешь, что если бы я могла, я приехала? — я чувствую, что она винит себя в том, что ей пришлось оставить меня на попечительство пансионата. — Конечно, мам. Всё в порядке, — я слышу её выдох спокойствия, и это меня приободряет. — Мы с Элли сейчас в магазине, её мама пригласила нас на выходные, — думаю, стоит сменить тему. — О, это замечательно! Милая, что же ты мне не сказала, я бы выслала тебе немного денег, — я слышу как она начинает копошиться в поисках чего-то, но я решаю это остановить. — Ничего не нужно, я ещё не потратила прошлые, — на самом деле, на моей карте не так много средств, но я не хочу озадачивать этим маму. Я знаю, что нынче лекарства очень дорогие, а лишних купюр в копилке у неё явно нет. — Тогда хорошо. Ладно, Лили, удачных выходных вам. Звони, как будет свободная минутка. Я прощаюсь с мамой и как раз к этому моменту выходят довольная Эллисон и ОЧЕНЬ довольный Томми. — Шоппинг можно считать законченной миссией? — отшучиваюсь, пытаясь скрыть свою усталость от бесконечных очередей и таких же бесконечных шмоток. — Не только законченной, но и выполненной на «ура», — отвечает Эллисон, озаряя парня улыбкой, — Была рада увидеться, взрослый мальчик. — Да брось, — парень усмехается своему прозвищу, — Надеюсь, ещё увидимся, дамы, — Томми кивает нам и выходит из отдела в неизвестном направлении. Мы с подругой делаем тоже самое. Думаю, она выжата также, как и я за весь сегодняшний день, хоть и ловко скрывает это за натянутой улыбкой. Элли предлагает воспользоваться услугой такси, несмотря на не такое уж и большое расстояние от её дома до торгового комплекса, но я часто киваю в знак соглашения. Единственное, что мне хочется прямо сейчас — рухнуть на кровать и ни о чем не думать. Быстро добравшись до дома, я машинально направляюсь в ванную комнату. Не думала, что столь долгожданный «выход в свет» (в пансионе хоть и есть множество мест для прогулок, но ты всё же чувствуешь себя под постоянным наблюдением, как новенький попугай в клетке, которого выпускают «проветриться» два раза за год и иногда на уикенд) принесёт мне такую усталость в подарок. Кажется, я просто отвыкла от таких долгих и изнурительных прогулок. Но я благодарна Эллисон и её родителям за эти чудесные выходные. Завтра вечером мы вновь отправимся в пансионат, и, кто знает, когда снова нам удастся выехать за его пределы. Поэтому сейчас, когда горячие твёрдые струйки воды приятно бьют по спине, я стараюсь насладиться окончанием этого дня максимально. Да, в жилом корпусе так долго не постоишь под душем. Если ты задерживаешься в душевой более 10 минут, тебе отторобанят всю дверь. И это еще при том, что ты не один в душе, так как кабинок целых три. Поэтому это даже не очень и комфортно. — Я уже почти заснула, пока ждала тебя, — Элли хихикает, отдирая голову от подушки с большими усилиями. Её взгляд помутнел, а волосы успели растрепаться. — Не каждый раз удастся так сходить в ванную, — я улыбаюсь Эллисон. Её вид сейчас кажется таким домашним. Не припомню, когда в последний раз я видела её без косметики. — И то верно, — девушка не стала спорить. Поднявшись с кровати, она взяла свои спальные вещи и удалилась из комнаты. Когда же Эллисон возвращается, время близится за полночь. Я уже готова отключиться к этому моменту, но вспоминаю вопрос, который крутился у меня весь вечер. — Элли, так кто этот парень? — я поднимаюсь на локоть, упираясь им в подушку. — Какой? — глаза её закрыты, а волосы спали на лицо, и когда она говорит, пара волосков попадает ей в рот, и она отплевывается. — Ну, в торговом центре… Томми, — я слегка потупила взгляд в стену, вспоминая очертания лица нового знакомого, но несколько деталей его внешности напрочь вылетели из головы, поэтому полного представления уже не имела. — А, — она, наконец, перебарывает свою то ли усталость, то ли лень и убирает волосы с лица рукой, но глаз не открывает, — Он учился в нашем пансионе. Выпустился года три-четыре назад, — она открывает глаза и фокусирует взгляд на мне, — А что? Понравился? — на её губах играет усмешка. — Просто интересно, — я фыркаю и вновь опускаю голову на подушку. Дабы показать свою большую незаинтересованность в этом разговоре, я отворачиваюсь от подруги и, наконец, засыпаю. На следующее утро Хелен, мама Эллисон, ни свет, ни заря подняла нас громким жужжанием пылесоса с первого этажа. Элли еще очень долго причитала, что это последний выходной, и она хотела выспаться как следует. Мать же, с весёлой улыбкой на лице, делала музыку громче, дабы не слушать нудящую дочь. В этом она мне очень нравилась. Миссис Берг уходила от ссор и скандалов, переводя внимание на что-то весёлое и подвижное. Достаточно мудрый ход, на мой взгляд. Но Эллисон это не оценивала. Оптимизм матери только больше её «драконил» и, буквально крича о невыносимости этой женщины, она громко хлопала дверью своей комнаты и возмущалась теперь уже только самой себе под нос. — Она просто невыносима, по-настоящему нетерпима! — Элли бросала вещи из шкафа в свой чемодан, тормозив иногда с вешалкой в руках, чтобы взмахнуть руками, дабы показать своё раздраженное состояние наглядно. — Дай мне слово, Лили, если я в старости буду такой же ужасной тёткой, прибей меня, — естественно, Эллисон говорила это не всерьёз, но и слов напрасно она никогда не кидала. Меня же данная ситуация только веселила. — И почему ты смеёшься, чёрт возьми? — в руках девушки находилась косметичка, — Лили! — она кидает её в чемодан к другим вещам, но, услышав треск, тут же осознает, какую глупость только что совершила. — Только бы не тени, — Элли судорожно раскрывает небольшую сумочку и начинает перебирать косметические материалы. Она громко ругается, когда замечает через прозрачную упаковку, что несколько крайних ячеек в коробочке для теней превратились в радужное мессиво. — Теперь точно придется брать те тени, — безнадёжно произносит подруга. Оставшийся день проходит более менее спокойно, если так можно назвать времяпровождение в доме семьи Берг. Спустив наши с Эллисон чемоданы, мы все столпились у выхода на крыльцо. Элли, хоть и не была в восторге от этих выходных с её семьёй, всё же крепко обняла мать напоследок, но, что касается мистера Берга, девушка удосужила его лишь сухим кивком головы. Следом, Хелен прижала меня к своей груди и прошептала несколько слов: — Я рада твоему возвращению в жизнь Элли, милая. Передавай маме привет, — миссис Берг отпрянула и погладила меня по плечам, подарив прощальную улыбку. — Напишу, как доберёмся, — Эллисон крикнула уже из автомобиля, поэтому я не стала задерживаться и прыгнула к ней в салон, помахав семейству в знак прощания. Поездка бы прошла целиком и полностью молча, если бы почти перед въездом во двор пансионата Эллисон не выкрикнула полную недопонимания фразу: — Какого чёрта!