Pansion

      Мы стоим уже полчаса у дверей жилого корпуса нашего пансиона. Эллисон ходит передо мной туда-сюда, что напрягает не меньше.       — Послушай, если он не придет через пять минут, я брошу тебя здесь и самостоятельно поеду к твоей матери, — Эллисон останавливается, отчаянно вздохнув. — Может Дилан передумал тебя проводить? — если бы мне не было холодно, я бы даже посмеялась с этой ситуации. Но на улице не весна, солнце уже не так греет, а футболки сменились на тёплые кофты.       — Если он обещал, значит он будет тут, — её эта ситуация раздражает не меньше, и я уже предвижу очередное выяснение отношений на моих глазах.       До меня начинают доноситься голоса, приближающиеся впереди, и я поднимаю голову. Брови сдвигаются к переносице, когда я вижу Дилана, но не одного.       — А он что тут забыл? — девушка складывает руки на груди, а её взгляд мечется с Дилана на Луи.       Я замечаю, как взгляд О’Брайена проходит по мне. На секунду усмехнувшись, он переводит свой взор на мою подругу и проходит мимо. Но без внимания я сегодня уж точно не останусь.       — Я уже успел соскучиться. Не представляю, как проведу эти выходные без тебя, — Луи говорит это в такой манере, что непонятно, серьезен ли он или же смеётся.       — У тебя неплохая компания остаётся, — я натягиваю улыбку, сунув руки в карманы джинсовки. Хочу подметить, парень напротив стоит в точно такой же. Мне даже кажется, на нём она смотрится лучше.       — А, — он корчится, — Они мне уже наскучили, — он наклоняет голову ко мне, и его чёлка слегка спадает на глаза, но парень тут же её убирает пальцами.       Между нами нависает неловкая пауза, когда я слышу вскрик Эллисон, которая явно чем-то раздражена.       — Господи, О’Брайен, ты не меняешься, — она отталкивает от себя парня и хватается за чемодан.       В этот момент подъезжает такси, и Эллисон быстро шагает к нему, попутно окликнув меня, даже не повернувшись.       Дилан лишь хмыкает и вновь смотрит на меня. Он неспешно начинает приближаться, всё также не сводя своих карих глаз. Сегодня он выглядит как-то иначе. Несмотря на всё напряжение, которое царило минутой раньше, сейчас он выглядел весьма раскрепощенно. Словно его не волновало ничего.       — Пошли, чувак, — он обращается к Луи и становится рядом, но не слишком близко.       Томлинсон кивает и переводит взгляд на меня, улыбнувшись.       — Буду скучать, красавица, — он быстро чмокает меня в щёку и разворачивается на пятках, ничего не сказав боле. А я продолжаю стоять, наблюдая за его силуэтом, который отдаляется от меня.       — Будь здесь мистер Уильямс, он бы похлопал, — Эллисон говорит это громче обычного. Она уже сидит в автомобиле, широко открыв дверь, дабы видеть меня.       И с ней сложно не согласиться. Что за игра одного актёра, чёрт побери?       Мы подъезжаем к совершенно незнакомому для меня дому из белого кирпича. Забор здесь совсем низкий, что можно увидеть весь чудо-сад, в который вкладывалась душа миссис Берг. Огромные бутоны мака сопровождают каждую доску такого же белого, как и дом, ограждения. Элли первая выходит из машины и становится напротив дома, клацая тонкими пальцами по телефону. Я выхожу следом, неуклюже цепляясь за дверь автомобиля, спотыкаясь о свою же ногу. Водитель такси помогает нам вытащить чемоданы из багажника и донести вещи до порога дома, за что мы благодарим его неплохими чаевыми.       — Давно вы переехали? — теперь я могу осмотреть сад изнутри. И мне сразу же вспоминается сад нашего прошлого дома, когда мы жили вместе, с мамой и папой. Тогда, кроме травы, ничего не было. Здесь же по всему пространству, исключая дорожку от забора до порога, расположились различные цветы с пышными шапками. Астры, маки, даже ромашки — столько красок, глаза разбегаются. Сразу заметен тонкий вкус матери Эллисон. Впрочем, она же флорист. Всегда знает, чего хочет. И этот сад — её холст для творчества.       — После свадьбы Хелен и Джона, — Элли убирает телефон, оглядываясь по сторонам, высматривая кого-то. Для меня до сих пор является странным тот факт, что Эллисон редко называла свою мать — мамой. Зачастую, она называла её по имени.       — Крошка! — из-за дома выходит женщина невысокого роста. Её белокурые кудрявые волосы собраны в непослушный пучок, а под глазом образовалась тонкая земляная полоска.       — Привет, — подруга натягивает улыбку и отстраняется, когда мать тянется к ней, чтобы обнять.       Женщина обращает свой взор на меня, и приветствует с такой же улыбкой.       — Так долго тебя не видела, Лили, — она притягивает меня в свои объятия и, в отличие от Эллисон, я не отталкиваю её. — Ну, проходите же, я сделала пирог, — миссис Берг загадочно щурится, пытаясь вызвать у нас восхищение. Что-что, а пироги у неё получались отменные.       Дом изнутри выглядит ничуть не хуже. Довольно-таки современно. Светлые тона, чёрный паркет, ничего необычного для нашего времени.       Запах с кухни витает по всему дому, и это является уже вторым отличием от холостяцкого дома моего отца. Конечно, грядут перемены, но пока я их не ощутила. Мы с подругой решили для начала оккупировать кухню, ибо с дороги голод невыносимый. Запах травы доносится через открытую дверь с выходом в сад. Прозрачные занавески трепещут от прохладного ветра, изредка на них появляются искрометные тени пролетающих мимо птиц.       — Джон совсем скоро вернётся с работы. Я предлагаю поужинать и провести вечер вместе, — Хелен бережно выкладывает кусочки выпечки на тарелки. — Можно даже поиграть в монополию, как раньше, — она буквально затаила дыхание, переводя мысли, боясь сказать что-то лишнее.       — Мы с Лили прошвырнёмся по магазинам вечером, — Эллисон отламывает вилкой кусок и тянет его в рот. — Поиграете вдвоём, — бросает она. — Как раньше.       Миссис Берг опускает голову, из её груди вырывается безнадёжный вздох. Мне кажется, ещё немного, и она заплачет. Как жаль, что её попытки наладить отношения с Элли тщетны. Она действительно старается. Но я не в силах судить эту ситуацию, так как просто-напросто не знаю всех нюансов.       — Конечно, — она откидывает тряпку, которой вытирала мокрую посуду и поджимает губы. — Но мы хоть поужинаем?       Подруга переводит взгляд на меня. И я киваю, не в силах больше наблюдать провальные попытки Хелен провести время вместе.       — Во сколько, говоришь, вернётся Джон? — Эллисон переводит взгляд на мать, поджимая губы, а миссис Берг, в свою очередь, радостно улыбается, отчего на её щеках образуются ямочки.       Солнце уже садилось, и за окном, один за одним, включались уличные фонари. Эллисон безмятежно лежала на кровати, задрав кверху ноги, облокотив их на стену. Я же старалась как можно больше погрузиться в роман Оскара Уайльда, перечитывая некоторые строки несколько раз, поскольку часто отвлекалась на приходящие сообщения от Луи. Парень явно не хотел оставлять меня в покое, узнавая, как мы проводим время и не желаем ли вернуться как можно скорее. Не сказать, что я была раздражена столь большим вниманием с его стороны, но он казался слишком навязчивым, а я такое не очень люблю, да и сама избегаю того, чтобы показаться кому-то весьма надоедливой. Поэтому я решила для себя, что отвечу на последнее сообщение и выйду из сети, дабы всё же погрузиться с головой в невероятную историю. Но мой покой был прерван другим человеком.       — Так мы пойдём по магазинам? — подруга уже лежала на животе, вытянув свою голову ко мне, пытаясь заглянуть в книгу.       Я мельком глянула за окно, отметив, что солнце село, и город погружается в естественную тьму.       — Разве уже не поздно? — неохотно, но я закрыла источник информации о совершенно другом мире.       — Да брось, неужели я зря отказывалась от монополии с моей прекрасной матушкой и таким же великолепным отчимом? — в её словах слышалась очевидная ирония, что определенно являлось отличительным знаком Элли. Сарказм — её составляющая.       — Ладно уж, — долго отнекиваться мне не пришлось. На самом деле, я была даже не против. Давно не была в этом городе. В конце концов, Чешир был когда-то и моим домом. Так почему бы не понастальгировать?       Довольно-таки быстро нам удалось собраться. Сообщив миссис Берг о своей прогулке, мы отправились к торговому центру. Добираться до него не так уж далеко, минут двадцать спокойным ходом, поэтому мы решили, что неплохо подышать свежим воздухом. Улицу освещали ряд высоких сторожей, испепеляющих своим светом, словно строгим взглядом, который провожал в течение всей дороги. Людей в это время уже не так много. Лишь несколько машин, стремящихся попасть домой как можно скорее, дабы ужин не совсем остыл. Эллисон что-то рассказывала о магазине цветов, который открылся совсем недавно, и, что с этим магазином сотрудничают лучшие садовники Чешира, если и не всей Англии. Она упомянула какую-то семью — хозяинов цветочного рая. Но я пропускала эти уточнения мимо ушей. Не то, чтобы меня совсем не интересовало, о чём говорит подруга. Просто было такое настроение, когда не хочется забивать свою голову чем-то не слишком важным. Хотелось вдыхать полной грудью осенний запах и размышлять на разные темы.       Вот, например, впереди нас идёт женщина, которая выгуливает собаку. Я не очень хорошо разбираюсь в породах, но, кажется, это шпиц. Он был без поводка, свободно вытаптывая своими маленькими лапками последнюю зелёную, ещё пахнущую летом, траву. Я всегда завидовала маленьким животным, в плане размеров. В случае опасности, они могут куда-нибудь забиться, спрятаться. И никто их не найдет. Когда наша семья была одним целым, у нас был кот. Совершенно обычный, можно сказать дворняжный, кот. Я подобрала его на улице, когда мне было пять. Мама тогда очень долго протестовала, говорила избавиться от него. Но тогда на мою сторону встал папа, и маме пришлось сдаться, так как противостоять нам двоим было бессмысленно. В итоге, мама была единственным человеком, который ездил в ветеринарную клинику, кормил и убирал за животным. Он стал для неё сыном. Но потом наступила чёрная полоса в жизни нашей семьи. Родители часто ссорились, а кот находил себе укромное местечко, за диваном, где он мог спрятаться. И выходил он оттуда только тогда, когда в доме наступала абсолютная тишина. Он мог не есть весь день, не выходить в туалет, сидел до последнего. Когда же наша семья разрушилась, кот оставил нас. В один момент, животное просто покинуло наш дом, который уже продавался, и больше не вернулось. Иногда, когда маме было совсем плохо после развода, и она пила тоннами успокоительное, она вспоминала о нашем питомце и называла его «хранитель нашего семейного очага». Он покинул наш дом именно в тот день, когда судебный процесс о разводе был закончен, и родители официально стали чужими друг для друга людьми.       — Ты меня слушаешь? — Элли немного притормозила, оторвавшись от меня на пару шагов, даже не заметив этого изначально. Кажется, она слишком заговорилась, а я, в свою очередь, отключилась от реальности.       — Конечно, — меня даже слегка передёрнуло от такого резкого возвращения. — Ты говорила о цветочниках.       — Это было минут семь назад, Лили! — девушка издала раздражённый вскрик, подняв голову вверх. — О чём ты постоянно думаешь вообще?       — Ни о чём, — кратко отвечаю. — Мы уже дошли, — только сейчас я заметила, что торговый центр находился всего в двадцати шагах от нас.       — Как же чётко ты подметила, — снова этот сарказм доносится из уст Эллисон, и я не удивлена.       — Что ты вообще хотела посмотреть здесь? — я, наконец, вынимаю руки из карманов пальто, когда захожу в здание. Резкий перепад температуры заставляет мои щёки гореть, а голову слегка пульсировать.       — Нам нужно зайти в магазин косметики, моя дорогая, — подруга хватает меня под руку и начинает вести мимо различных отделов одежды, аксессуаров, электроники.       Когда же мы подходим к нужному отделу, я подмечаю яркую вывеску «Nyx». Эллисон тут же проносится в одну часть отдела, я же иду в другую. Косметика — это не моё. Конечно, я ею пользуюсь, но ничего не понимаю в брендах или же, как отличить хорошую помаду от плохой. Если честно, я даже не крашусь ими. Разве что гигиенической. Мой взгляд проносится по различным увлажняющим маскам, на этикетках которых подписано множество добавок. Глина, абрикос, чайное дерево — чего только нет. Между стеллажами располагаются зеркала, и, ненароком, я всё же натыкаюсь на своё отражение. Волосы разлохматились после ветреной прогулки, щеки всё еще горят, небольшие синяки под глазами от недосыпания из-за учёбы, да и кожа не в лучшем состоянии. Кажется, теперь я нуждаюсь в маске для лица. Я решаюсь вернуться к первому стеллажу, и, когда уже тянусь к упаковке, замечаю цену. Думаю, не так уж мне и нужна эта маска. Синяки можно убрать чайными пакетиками, краснота на щеках сейчас у всех, осень же, а кожа и сама восстановится. Да и вообще, маску можно и самому сделать. Именно так.       — Как тебе? — довольная, с горящими глазами, Элли тянет к моему лицу палетку с тенями для век, где было около десяти различных цветов. От фиолетового до жёлтого с блестками.       — Ярко, — заключаю я. — Но ты не будешь ими краситься.       — Как это не буду? Буду, конечно! — девушка начинает обороняться, пытаясь доказать мне, что эти цвета сейчас в моде, и они ей очень пойдут. Но, зная Эллисон, могу с уверенностью сказать, что она попробует накраситься ими дома, ей не понравится, и закинет она эту палетку куда подальше, пылиться.       — Готова поспорить, — я возвращаю свое внимание на полки с различными тюбиками, а Элли следует за мной, замолчав. Мельком бросаю на неё взгляд. Похоже, она решила задуматься над моими словами. Её брови буквально слились в одно целое в районе переносицы, а на лбу появились морщинки.       — Ладно, — она вздыхает и возвращает палетку обратно. — Пошли отсюда, — Эллисон немного расстроена, но я уверена, что это быстро пройдёт.       Мы проходим ещё несколько отделов, в частности, с одеждой, и в конце концов, я прошу подругу присесть куда-нибудь, так как мои ноги начинают гудеть от ходьбы. Насыщенный сегодня день, на самом деле.       — Извините, не могли бы вы мне помочь? — к нам обращается приятный мужской голос, и мы с Эллисон одновременно поднимаем головы.