Pansion

Не знаю, к счастью или к сожалению, но я не узнаю никого из тех, кто учился и жил со мной в этом пансионе несколько лет назад. Совершенно незнакомые лица мелькают перед моими глазами в общей столовой. Интересно, а кто-то из них мог узнать меня? Хотя не думаю, что им вообще есть дело до кого-то, кроме себя и своей компашки. Все подростки одеты в свою одежду, так как школьную форму ещё не выдали. Я сижу за крайним столиком возле большого окна. Ковыряюсь вилкой в овощном салате, устремив взгляд в него, задумавшись. Не сразу замечаю, как кто-то подсаживается напротив меня, поставив поднос с едой. — Как с заселением? — знакомый голос с непонятным для меня акцентом. Не шибко я в них разбираюсь, но точно знаю, что хозяин голоса не коренной англичанин. — Нормально, — я поднимаю свой взор с тарелки и вновь вижу перед собой уже знакомого парня. Найл. Его имя легко запомнилось, когда-то у меня был друг с таким, как мне кажется, редким именем. — Я тебя раньше тут не замечал, — Найл открывает баночку Колы, которая слегка шипит, но не разбрызгивается. У меня так никогда не получалось, я всегда обливалась газировкой, поэтому чаще всего покупаю сок или воду без газов. — Разве можно замечать всех? Тут много людей, — я хмыкаю. У меня нет большого желания общаться сейчас, мне непривычна компания этого парня, поэтому чувствую себя некомфортно. — Ну, — парень задумался, — Мне кажется, когда живёшь тут почти всё своё детство и видишь людей 24/7, то легко вычислить новеньких, — блондин улыбается мне, но это уже не та усмешка. Я слышу, как кто-то окликает блондина и поворачиваюсь в сторону, откуда был выкрик, но в столовой так много людей, что я не могу вычислить человека, которому так срочно понадобился Найл. Наконец, я замечаю девушку в пяти шагах от нашего столика. Вернее, от моего столика. Или всё же нашего, так как я сижу тут не одна? Моё зрение явно упало ещё ниже, потому что я не могу сразу сфокусировать свой взгляд на чертах лица девушки. Но когда мне всё же удаётся разглядеть её, я замираю. Я не думаю, что это возможно. Вернее, я предполагала, что встречу кого-то знакомого, но не думала, что это произойдет прямо сейчас, до начала учебного года. Девушка, конечно, изменилась, но я хорошо помню эти некрашенные светлые волосы, серые глаза и улыбку. Хотя, возможно, я ошибаюсь. — Как тебя зовут? — резко выдаю я и тут же краснею. Боже, я такая идиотка. Зачем я вообще это так резко спросила? Нужно было начать с банального «привет» или же просто молчать в тряпочку. Да, Лили, ты такая бестолочь. — Воу, — блондинка смеётся. — Неужели все новенькие так смело знакомятся со всеми подряд? — её голос не насмешлив, кажется, она смеётся по-доброму. Я опускаю голову ещё ниже, пряча свои красные щёки от её глаз. Я чувствую, как она смотрит на меня, пытаясь разглядеть, и тогда я опускаю голову в свой салат ещё больше. — Мы знакомы? — блондинка садится на стул рядом. — Я Эллисон. И тут я понимаю, что не ошиблась. Я поднимаю голову и смотрю на такое родное лицо и замечаю, как зрачки Эллисон расширяются от удивления. — Лилиан? — она почти шепчет, когда Найл плюётся газировкой, пачкая свою белую футболку и с такими же удивлёнными глазами смотрит на меня, отставляя колу. Лилиан. Так называла меня только Эллисон, потому что больше я никому не разрешала. И после моего уезда из пансиона, никто не смел называть меня так. Даже родители. — Лили, — поправляю я от непривычки. Мои глаза чуть ли не слезятся от осознания того, что я наконец увидела её, такую близкую, такую родную для меня. И она находится в нескольких сантиметрах от меня, что я могу дотронуться до неё. — Какого чёрта? — блондин щурится, и в этот момент до меня доходит ещё кое-что. Я впервые встретила знакомое лицо не в этой столовой, а ещё тогда, в коридоре, когда мой ключ застрял в замке двери от моей комнаты. Возможно, если бы не Элли, то я даже не догадалась бы, что Найл — это тот пухлый мальчик с тёмно-русыми волосами и маленькими ямочками. Эллисон тянет меня в свои крепкие объятия, и я не сопротивляюсь, прижимаясь к ней ещё больше, чтобы вдохнуть запах её волос. Найл продолжает наблюдать за нами, пока по его белой футболке распространяется липкое пятно, которое вряд ли удастся отстирать. — Охренеть, — выдаёт он, описывая состояние каждого из нас. Я разрываю объятия с Эллисон, поворачиваясь к Найлу лицом и вытирая слезу рукой.

***

Мы проводим весь день втроем, разговаривая на самые разные темы. Эллисон несколько раз упомянула о том, как ей было тяжело без меня, и как она была счастлива, что хотя бы Найл был рядом и поддерживал её. Элли решила углубиться в актёрское мастерство, записалась в кружок ещё прошлым летом, и теперь, с большими успехами, получала главные роли в пансионских спектаклях. Эта девушка с ранних лет была болтливой личностью, что меня безумно радовало, так как я этой чертой особо не выделялась, но я была отличным слушателем. Так что, я выяснила еще и то, что полгода назад, в разгар второго семестра, она начала встречаться, цитирую: «С самым классным парнем в нашем пансионе. Лили, он просто Бог, сошедший к нам, смертным, чтобы разбивать девичьи сердца. Он был таким неприступным несколько лет. Но в итоге выбрал меня. Понимаешь? Меня.» Её серые глаза так блестели, что отдавали голубизной, когда она упоминала его. Эллисон рассказала, что они были друзьями два года, до того, как начали встречаться. Она изобрала такую тактику: сделала вид, что он её не интересует, как парень; узнала, что ему нравится и выдала его интересы за свои; долго терпела его взгляды на других девушек, которые нужны ему были всего на одну ночь; выслушивала его речи о том, насколько бесполезны отношения между парнем и девушкой; переспала с ним. Никогда бы не подумала, что для того, чтобы встречаться с парнем, который использует девушек, нужно всего лишь подружиться с ним, а потом переспать. Что же касалось Найла, то он выбрал высшую математику, как основу в старших классах. — Что заставило тебя перекраситься в блондина? — я с изумлением смотрела на его светлую чёлку, которая изредка падала ему на глаза, но он поправлял её, зачёсывая пальцами назад. — Почему нет? — отмахнулся парень. Эти двое были моими самыми близкими друзьями в детстве, с которыми мне пришлось расстаться так резко, не понимая причины, не прощаясь. Я просто пропала в один день, ничего им не объяснив. И сейчас, разговаривая с ними, я чувствую себя так хорошо, что мне кажется это сном. Невероятным сном, в котором я хочу остаться навечно, не просыпаться никогда. Когда же я возвращаюсь в комнату, я замечаю, что дверь приоткрыта, отчего меня настигает паника. Я топчусь на одном месте, решая, что мне следует сделать. Позвать Найла? Я даже не знаю, в какой комнате он живёт. Позвать кого-то на помощь? Коридор абсолютно пуст, а кричать, как полоумная во дворе пансионата мне не очень хотелось. Что ж, Лили, тебе придётся решать это дело самостоятельно, как взрослая и независимая женщина. Я подхожу ближе к двери, прислушиваясь, нет ли каких-то шагов. Маленькая щель не выпускает никакого света, хотя солнце уже почти полностью село, и это означало то, что в коридоре также темно. От этого становилось ещё страшнее. Но если подумать как взрослый и мудрый человек, кто мог открыть эту дверь? Ключи есть только у меня, а запасные у вахтёрши. А что, если кто-то выкрал запасную связку? Чёрт, Лилиан, кому нужны были ключи от твоей комнаты? Успокойся. Сделай глубокий вдох. И загляни в щёлку. Я подхожу вплотную к двери и медленно перемещаю голову к маленькому отверстию, щурясь. Ничего не вижу. В комнате полная темнота и никаких звуков. Я уже собираюсь открыть дверь, как в ту же секунду кто-то изнутри толкает её, отчего я падаю на пятую точку. Весь удар от двери пришелся на мой лоб, который теперь странно пульсировал. Я прижимаю руку к больному участку лица и поднимая голову, готовясь к страшной смерти от маньяка-убийцы. Но понимаю, что смерть сегодня ко мне не придет. Ко мне наклоняется девушка, которая слегка двоится в моих глазах. Как же мне везёт. Мало того, что зрение минус 4, так теперь ещё и сфокусировать взгляд не могу. Ты счастливица, Лили. — Эй, ты в порядке? — девушка садится на колени возле меня, пытаясь дотронуться до моей руки, чтобы оценить величину моей травмы. — Кажется, мне нужно как-то подружиться с этой дверью, потому что пока она не идёт со мной на контакт, — я смеюсь над своей же шуткой, как делаю всегда, и моя собеседница улыбается. Она помогает мне встать. К счастью, моё зрение приходит в норму, и теперь я могу разглядеть её. — Я Миа, — она протягивает ко мне руку, когда я чуть пошатнулась, от того, что в глазах потемнело. — Лили, — я киваю ей, удостоверяя, что всё окей, и я могу стоять на своих двух. — Так, — тянет она, — Что ты делала так близко к двери? — Вообще-то, это моя комната. И я думала, что какой-то маньяк пробрался в неё, чтобы убить меня. — я понимаю, насколько это глупо звучит, когда произношу вслух. Миа смеётся, прикрывая лицо ладонями. — Что ж, тогда приятно познакомиться, соседка. — мы вместе проходим в комнату, и я замечаю свой чемодан, который всё так же стоял у тумбочки. Тяжело выдыхаю, осознавая, что нужно разобрать вещи. Этим я и занимаюсь около часа. Мы быстро поделили шкаф с Мией на двоих. Она оказалась милой и общительной девушкой. Также, она рассказала мне, что находится здесь с четырнадцати лет. Её родители считают, что в пансионе гораздо удобнее учиться, чем в обычных школах. Якобы, здесь легче адаптироваться, всегда находишься под надзором учителей, легко находишь друзей, ходишь на различные секции. И всё в одном месте, не стоит заморачиваться с дорогой. Но Миа же придерживается мнения, что так удобно только её родителям, которые работают от рассвета до рассвета следующего дня. Она не винит их, ведь они делают это для неё. И она всё понимает. Все мы всё понимаем.