Верховная Трав(н)ица

— Реншер! Просыпайся, живо! — зашипела Келла, бесцеремонно срывая с пожилого вампира одеяло. Тот в ответ сонно проворчал что-то нечленораздельное, свернулся в калачик и укрылся крыльями, успешно заменив ими отобранный настырной Травницей предмет. Келла оскорбленно фыркнула, но отступаться не стала: вцепившись острыми ногтями в плечо мирно засыпающего, она решительно потрясла его. Кое-какой эффект это возымело: Реншер приоткрыл один карий глаз и близоруко сощурился на вампирку. — Келла, рань какая… — невнятно пробубнил он, все еще надеясь избавиться от неприятного наваждения. — Поднимайся давай, — свистящим шепотом велела она. — Лена искать пойдем. — Да спит он, как все нормальные ва…уаааа… вампиры, — Реншер снова закрыл глаз. — Уже нет! Говорю же, искать пойдем, — Травница даже притопнула от возмущения леностью товарища. — Возьми кого-нибудь помоложе! — вампир предпринял последнюю попытку отвертеться. — Ты его учишь, тебе и идти, — строго заявила Келла, по-хозяйски копавшаяся в его шкафу. — К тому же, остальные сначала устроят истерику, потом совет, делегацию еще… — Так шла бы сама! — шикнул Реншер, сев на кровати. Протер глаза и тяжело вздохнул. — Да, моя вторая ипостась, несомненно, сгодится, — едко согласилась вампирка. — Прямо сейчас и перекинусь. — Убедила, — вампир со стоном выпрямил спину, повел плечами и опустился на колено, закрываясь крыльями. Через несколько секунд (и все же больше, чем потребовалось бы молодому вампиру) перед Келлой недовольно ворчал и отряхивался седой волк. Удовлетворенно кивнув, Травница вышла на крыльцо, у которого уже нетерпеливо приплясывал ее оседланный и взнузданный к’яард — черный, как и все, что имело к ней отношение. Она забралась в седло и кивнула Реншеру-волку, недовольно щурившемуся на поднимающееся на востоке солнце, золотившее верхушки тихо шумевших осин. Тот опустил голову к земле, изображая, что принюхивается и разыскивает нужный след. Не так давно малолетний Повелитель Догевы, официально — Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэлл, де факто — головная боль Келлы и Реншера, кратко именуемая Леном, повадился ранним утром сбегать из дома и отправляться бродить по своим владениям. Наставники этой инициативы изо всех сил не одобряли и всячески старались препятствовать этим прогулкам. Но как удержишь ребенка, который, помимо всего прочего, телепат и Повелитель? Причем единственный на всю долину? К чести Травницы, она доблестно держалась и работала с непослушанием воспитанника. Впрочем — без особых успехов. Лен продолжал сбегать. Келла устало потерла ладонью глаза, пока Реншер кружил вокруг фонтана, бороздя холодным носом пыль. Возможно, он прав, и ей следовало бы взять с собой кого-нибудь помоложе. Возможно, ей следовало бы вообще передать воспитание Повелителя в чьи-нибудь более юные руки. Может, он тогда стал бы слушаться лучше… Она отогнала эту мысль. Разве мог бы кто-нибудь любить Лена больше, чем она? Разве можно передать статус Верховной Травницы хоть кому-нибудь? Тут волк, похоже, отыскал след, поскольку довольно целеустремленно затрусил в сторону осин, и Келла пришпорила лошадь, переходя на крупную рысь. Не так уж они и стары, в конце-то концов. «Эффект черновика» менял пейзажи с умопомрачительной скоростью, но сейчас никак не играл на руку преследователям, которые не смогли бы обнаружить Лена, даже если бы он стоял в паре локтей от них, но уже в другой «складке». Келла полагалась на чутье Реншера-волка, уповая на то, что тот еще не полностью его растерял. В прошлом ему приходилось находить подобным образом и отца Лена… Травница недовольно встряхнула головой. Битва произошла уже давно, и сейчас их главной заботой является сумасбродный мальчишка, которому нет еще и сорока лет. След вывел их на небольшой луг, который облюбовало себе стадо единорогов. Келла потянула за поводья, останавливая своего к’яарда: без нужды тревожить животных ей не хотелось. Реншер поднял голову, потом сел на месте, сгорбив седую спину, и вампирка догадалась, что они на месте, хотя как это удалось узнать волку, для нее оставалось загадкой. Как и любая другая вампирка, она не перекидывалась по своему желанию, да и вторая ипостась у них была далеко не столь… полезной. Травница слезла с лошади, потрепала ее по шее. — Твои вещи в чересседельной суме, — сказала она волку и медленным шагом двинулась к стаду. Среди благородных рогатых животных мелькнула сначала золотистая вспышка, потом Келла разглядела краешек серого крыла и уже не сомневалась, что Лен спрятался среди крутых боков и длинных ног. Лезть в гущу рогов и копыт Травница не рискнула. Она остановилась на довольно приличном расстоянии (главный жеребец поглядел на нее с явным одобрением), скрестила руки на груди и начала вдохновенно размышлять о том, насколько некрасив был поступок юного Повелителя и как ему из-за этого должно быть стыдно. Через несколько минут к ней присоединился Реншер, в пронизанных сединой волосах которого поблескивала в лучах восходящего солнца роса. Стали думать в унисон. Вихрастая светлая голова (обруч Лену еще не доверяли по молодости) возникла над одной из единорожьих спин. Ни Травница, ни наставник Повелителя не могли разглядеть этого, но мальчишка хитро сощурился, а потом, изо всех сил цепляясь за гладкую шерсть всеми конечностями, взобрался на благородное животное верхом… Оказавшись лицом к хвосту. Это, впрочем, не помешало ему с диким криком немытого аборигена ударить единорога голыми пятками по бокам. Рогатый конь преспокойно вышел из-под него и галопом унесся следом за своими собратьями. Лен же, как и следовало ожидать, не оказался первым летающим вампиром, а посему бесславно плюхнулся в траву. По его вытянутой в сторону руке с ехидным ржанием проскакал последний из единорогов. Охнув в один голос, Келла и Реншер бросились Повелителю на помощь. Первой добежала Травница. Еще на расстоянии она приметила, что рука у Лена сломана, но, разумеется, ненадолго: когда она встала рядом с мальчишкой на колени, процесс регенерации уже пошел, но светловолосый все равно громко хлюпал носом. Облегчать боль вампирка не спешила: все равно он практически бессмертный, ему не повредит еще минута-другая такой терапии. Реншер немного припозднился; когда он добежал, грудь его ходила ходуном, а пульс наверняка участился. Увы, ему было уже намного больше трехсот лет… — Я тебе говорила не подходить к папоротнику? Говорила. И все же ты не слушался, — Травница, убедившись, что драгоценному чаду ничего не угрожает, принялась за воспитательные меры. — Про единорогов говорила? — Говорила, — буркнул Лен, уже осторожно разминавший поврежденную руку. До полной регенерации оставалось еще буквально несколько секунд. — Тогда почему ты не слушаешься? — в голос возмутилась вампирка, едва не отвесив мальчишке оплеуху, как любому ребенку. Кроме только, пожалуй, этого. — Если ты пропускаешь мои слова мимо ушей, мог бы прислушаться хотя бы к Реншеру! — старый вампир согласно закивал головой. Его дыхание тоже почти пришло в норму. — Он скучный, — непочтительно брякнул Лен. Оба попечителя задохнулись от возмущения. «Да уж, весь в отца!» — в сердцах подумала Келла и тут же пожалела, заметив, как исказилось загорелое лицо Повелителя. Пора бы уже привыкнуть, что, хотя он еще далеко не взрослый, но все же уже не дитя неразумное, и телепатию освоил в полной мере, научившись отделять мысли от сказанного на самом деле. — И все же мы желаем тебе только добра, — примирительно проговорил Реншер. — Особенно Келла, Лен. Ты же знаешь, как сильно она тебя любит. Лен, склонив голову набок, задумчиво кивнул, а Травница бросила на друга возмущенно-благодарный взгляд. Вздохнув, она поднялась на ноги и отряхнула колени от налипшего клевера. К счастью, зеленый травяной сок на черной ткани не был виден — комбинезон был совсем новым, а превращать его раньше времени в старый Келла не хотела. Реншер протянул руку Повелителю и помог ему подняться на ноги. Травница, оглядевшись, заметила, что ее лошадь все так же стоит у опушки. К’яард был неплохо вымуштрован: подбежал на первый же свист. Подсадить Лена в седло было делом пары секунд; старшие вампиры пошли рядом, ведя коня в поводу. Солнце уже взошло над верхушками осин, когда вся троица добралась до Дома Совещаний, на крыльце которого чинно выстроились в ряд Старейшины — на вид весьма оскорбленные не то побегом Повелителя, не то тем, что Келла и Реншер отправились его искать, не уведомив их. Лен, Келла и Реншер вздохнули одновременно. К ежедневным урокам добавлялась долгая и унылая патетическая речь обиженных вампиров, грозившая затянуться на добрый час. Впрочем, это не помешало Лену в следующих побегах, а Келле и Реншеру — в следовавших за этим поисках, которые все так и проходили без уведомления Совета.