Верховная Трав(н)ица

— Лен! — возмущенно рявкнула Келла прямо с порога, не утруждая себя стуком. Игнорировать разъяренную вампирку даже для Повелителя было чревато большими неприятностями, поэтому светловолосый поспешно изобразил деятельный и живейший интерес к причине гнева Верховной Травницы. Ей этого, впрочем, показалось не то мало, не то недостаточно честно, поэтому, внушительно хлопнув дверью, она устроилась прямо напротив незадачливого воспитанника, сложив напряженно стиснутые руки на коленях. Из-за бурления сотен разных мыслей (от «Ну Лен! Ну я ему сейчас.!» до «Гхыров эликсир, как пить дать сбежит») вампиру никак не удавалось выловить причину дурного настроения Келлы, и непривычная для него ситуация неведения оказалась не настолько приятной, как он когда-то себе рисовал в наивных мечтах. Пожалуй, лучше бы он знал, в чем проблема. Леший, как она ухитряется думать о стольких вещах одновременно? — Лен! — снова начала Травница, и Повелитель даже слегка съежился, не на шутку напуганный этим красноречивым вступлением. — Скажи, ты ведь не хочешь жениться на Лереене? Вампир тихонько перевел дух. Раз уж Келла догадалась, в чем дело, может, она от него наконец-то отстанет с этой дурацкой женитьбой? И дело даже не в желании сделать ей наперекор, а в полном отсутствии симпатии к самой невесте. Его мнения, между прочим, при помолвке вообще не спрашивали, а зря. Избежали бы целой кучи проблем, начиная от пряток от арлисских посольств по всей Догеве и заканчивая чересчур частыми визитами представителей той долины в принципе. — Не хочу, — честно признался он. — Хорошо, — неожиданно покладисто согласилась Келла, но руки ее продолжали нервно мять черную ткань платья. Повелитель ждал взрыва и не разочаровался. Она снова вспылила: — Но это не повод сбегать с арлисским советником, Лен! С ее же братом! — Что? — опешил Повелитель. У него проснулось желание потрогать лоб Травницы и убедиться, что она не подцепила какую-то разновидность горячки. Не белочка же это, в конце-то концов! Никто и никогда не замечал, чтобы она закладывала за воротник, да и пьянели вампиры, пусть и не слишком юные, куда медленнее людей! Нет, не складывался у него образ вампирки с бутылкой гномьего самогона в руках и веселой улыбочкой, хоть ты тресни, хотя, может, так она хотя бы перестала бы приставать к нему со всякими туманными требованиями, касающимися этикета. Но Келла не была бы Келлой, если бы не пыталась помочь ему во всем, решительно игнорируя все его протесты. — Не прикидывайся, — раздраженно отмахнулась Келла, только что ядовитой слюной не брызнув да раздвоенным языком не стрельнув. Лен бы не удивился. — Вы разыграли эту историю с похищением, да, но Лен, пойми… Тебе нужен брак с Лерееной, а не ее братом! Так не пойдет! Еще и тролля приплели! — Роларом? — окончательно растерялся Лен. — Он-то здесь причем? И Вал? Келла клацнула клыками, и вампир поспешно съежился обратно, справедливо опасаясь спровоцировать Травницу. Объясняй потом что-то мечущейся по комнате злющей твари, рвущей криком барабанные перепонки! Проще с дубом договориться, чем со второй ипостасью вампирок. Дерево, по крайне мере, не попытается выцарапать неудачливому дипломату глаза или откусить нос. И тем, и другим Лен очень дорожил, буквально до смешного, хотя их утрата, несомненно, сделала бы его куда менее привлекательным для Лереены, что, однако, было еще неточно, учитывая сильнейшее желание Повелительницы Арлисса родить от него ребенка. На дитятке бы это (не)благоприобретенное уродство все равно никак бы не сказалось. — Лен, ты же знаешь, как мало Повелителей осталось, — почти терпеливо начала Келла, проникновенно заглядывая в глаза горе-воспитаннику, но тут Лен, сопоставив с грехом пополам все факты, сам догадался, что за комедия вокруг него происходит. Вампир сдавленно захихикал, пряча лицо в ладонях, что перепуганная Травница тут же приняла за предсмертные хрипы и агонию и даже вскочила на ноги, чтобы броситься ему на помощь. Сообразив, что он всего-навсего смеется, она совершенно растерялась и снова обеспокоилась: а ну как их единственный Повелитель скоропостижно сошел с ума? Что тогда? Не простят ей потомки, если такие и будут. — Мы просто обсудили торговые пошлины и отпраздновали это дело, — с трудом выдавил он из себя, наблюдая медленно меняющееся выражение лица Келлы. Особенно его заинтересовал переход цвета лица от белого до слегка синюшного с постепенным переливом в красный. Поразительно. Травница отстраненно подумала, что сейчас вот точно сменит ипостась — чтобы безнаказанно вцепиться светловолосому в лицо. А что ему будет? Все равно заживет, у поганца такого. Или сгорит от стыда, на радость всяким вампироненавистникам, которые очень любили пугать честных упырей огнем. Иногда она почти жалела, что Лен уродился Повелителем, и это не позволяло ей отчитать его всласть — потому что, стоило ей начать это делать, как он немедленно включал мудрого и самостоятельного вампира, этим до ужаса напоминая Келле его предшественника, который, впрочем, был далеко не таким взбалмошным. Или это уже принцип «о мертвых либо хорошо, либо никак»? — То есть, вы все это время потратили не на заботу о будущем долин, а на экономику? — обманчиво-спокойно поинтересовалась она, чуть наклоняясь вперед и внимательно изучая прищуренные серые глаза. — Ролар просто мой друг из другой долины, — Лен пожал плечами и поморщился, когда засек неподалеку Старейшин, крайне заинтересованных разразившимся за дверями скандалом. Один даже подслушивал у дверей, прижав к ним ухо, будто забыл о телепатических способностях Повелителя. — Мы посчитали, что из этого выйдет больше толку. Келла тяжело вздохнула, призывая себя к спокойствию. В который раз напомнила, что это уже не мальчишка, которого ей поручили воспитывать, а, по идее, уже взрослый и разумный вампир, и наорать на него она все-таки не может — как-никак, его статус все равно намного, намного выше. К тому же, Лен в последнее время не очень-то позволял на себя орать. — Хорошо, что мы все прояснили, — наконец с достоинством произнесла она и вышла из комнаты, услышав напоследок, как за ее спиной весело фыркнул Лен. Она распахнула дверь, и стоявший за ней вампир горестно взвыл, схватившись за лицо, на котором отпечаталась фактура дерева. Келле сразу стало понятно, что именно так развеселило Лена, она бросила через плечо укоризненный взгляд — дескать, стыдно должно быть над старшими смеяться — но особого успеха эта мера не возымела. Двое других Старейшин выглядели донельзя сконфуженными из-за произошедшего инцидента, но не более того. Видимо, подслушивать им стыдно не было. Они все с уважением скосились на ее растрепанные волосы (злые языки распускали слухи, что, если Келла злилась, локоны сами у нее голове извивались), и Травница с усталым вздохом пригладила непослушные темные пряди. — Мы приобрели выгодный торговый договор, — наконец сообщила она, и все три вампира печально вздохнули в унисон. Они явно надеялись на что-то поинтереснее. — По крайней мере, я надеюсь, что выгодный, — ядовито добавила Травница, обернувшись к Лену. — А были сомнения? — лениво оскорбился вампир. Ответом ему было дружное мысленное «Да». Окончательно обидевшись, светловолосый отвернулся к стенке, тем самым отказавшись иметь хоть что-то общее с Келлой и Старейшинами. Травница укоризненно посмотрела на остальных трехсотлетних вампиров, выглядевших наконец немного пристыженными, потом махнула рукой и заторопилась проверять тот самый «гхыров эликсир», который уже наверняка ехидно растекся повсюду и не подлежал восстановлению — только долгой и тяжелой уборке. По крайней мере, раз Лен не сбежал с Роларом, а всего-навсего устроил веселую попойку в честь заключения новых соглашений (пусть и не совсем тех, на которые они рассчитывали)… То в деле с Лерееной еще не все потеряно, не так ли? Они же такая замечательная пара, двое Повелителей! И почему он так отбрыкивается от брака с арлисской владычицей?