Незамеченное

      Глеб спускался вниз почти на цыпочках. Еще пара ступенек, леркина дверь, и свободно можно топать и даже дышать. Где-то там впереди маячило что-то манящее уютом или забвением, а дома были надоевшие змеиные бои матери и Чеховой, его самого и Чеховой, его и отца из-за Чеховой…       Дверь в столовую была приоткрыта, оттуда предательским жёлтым свет сигналил о нарушителе режима. Первое мгновение Глеб думал прошмышнуть мимо, но потом услышал какое-то шебуршание и стон. Уже не таясь, осторожно заглянул внутрь: Чехова сидела за столом и, шебурша, разбирала вываленные на стол из аптечки медикаменты.       — Лера?.. — он был настолько шокирован, что даже забыл об очередной вчерашней ссоре в стиле Монтекков и Капулетти.       Девушка подняла взгляд, и он понял, что она не надувает щеки от досады, а просто у нее нехилый такой флюс.       — Лер… ты… — он даже не смог подобрать слово, просто потряс рукой и подошёл ближе.       — Зуб болит. Анальгин ищу. Иди спать, Глеб.       — Там кетанол был, — он, бросив ещё один неловкий взгляд на «сестрицу», принялся быстро рыскать глазами и пальцами по таблеткам.       — Я его два часа назад выпила, — призналась Лера, и Лобов отчётливо услышал всхлип. Он замер, поднял на Чехову пронзительный взгляд, быстро сгрёб раскиданное добро обратно в аптечку, распоряжаясь, не глядя на нее:       — Иди одевайся. Поехали.       — К-куда? — Лера исподлобья смотрела непонимающе и жалко.       — В стоматологию, сестричка.       — Ночь, они с восьми, — сообщила та, и пробормотала: — Хоть бы кора дуба была…       Глеб обошёл стол, глянул на спортивный Леркин костюм, взял её за запястье и потащил к выходу:       — Значит, поедем в круглосуточную.       — Нет. У меня денег нет. Я подожду.       — У меня есть. И кончай спорить! Сказал — поедем, значит, поедем. Иди соберись. Паспорт, там, что еще… Я сейчас…       И втолкал Леру в её комнату.       Выдохнул, вдохнул пару раз, улыбнулся дикой абсолютно счастливой улыбкой садиста и взлетел наверх опустошать заначки.       Когда они молча уселись в машину, Лера, пристегиваясь, сказала:       — Я не знаю круглосуточных…       — В Москву поедем. Я посмотрел по нотику.       Послышался щелчок, Чехова отстегнулась, но Глеб тут же поймал запястье:       — Я сказал: отвезу.       — СпасиБо… — тихо, отвернувшись к окну шелестнула губами Лера.              Ехать было стрёмно от темноты и количества фур. Добрались часам к пяти, немного поплутав. Очередь всего в два человека рассосалась быстро. Они даже не успели толком присесть. Глеб упрямо держал Чехову за запястье. Выдернуть руку она зло попыталась только первый раз, когда они входили. Не хотела, видимо… чтобы подумали… Но Лобов демонстративно сжал зубы, схватил её обратно и повлёк к окну регистрации. Зато, когда подошла Леркина очередь, зажглась приглашающая лампа, она сама чуть не схватилась за него, только смущение и гордость не позволили. А так порыв Глеб понял. И пошёл вместе с ней.       — Вот. Флюс у неё, — сообщил он неловко массивному, как пёс-массажист из «Леопольда», мужику и на всякий случай попросил: — Вы только зуб сохраните…       — А девушка сама совсем не разговаривает? — усмехнулся доктор, за плечи увлёк Леру от сопровождающего, и недвусмысленно указал ему глазами на дверь.              Ждал он часа три… Снимки, уколы заморозки, какая-то операционная чистка… Он сидел перед дверью и нервничал, как никогда в жизни, хотя во флюсе ничего опасного в принципе не могло быть. Прислушивался, не заорет ли Лера. Но орал какой-то подросток из соседнего кабинета. Дико хотелось курить. Но сигареты остались в машине, да и не смог бы он уйти сейчас. Потом позвонила мать. Он даже не сразу понял, что вибрирует, он уже сам вибрировал от нервов и озноба (оделся явно не по-ночному). Сказал матери, где они с Лерой, получил обалдевшее: «С кем? Где?». Повторил, выслушал возмущённое ворчание и противоречивый наказ «быстрее возвращаться» и «не гнать»…              Наконец мужик с мускулами из «Леопольда» вышел с бумажками на оплату и без Леры. Видимо, понял всё по виду Глеба, ободряюще усмехнулся, мол, всё с твоей девушкой в порядке. И Лобов ощутил внезапную двойную лёгкость счастья: всё в порядке, и (смутное) хоть кто-то увидел в них пару.              Денег, слава Богу хватило. Выслушав, что болеть шов будет ещё с неделю, чем надо мазать, полоскать, что пить от боли, и где можно снять швы, Глеб увёл уже шатающуюся от усталости и наркоза «сестру» к машине. По дороге сокровище уснуло. Глеб остановил машину у аптеки, приобняв Чехову, опустил её сидение, накрыл курткой, и пошёл покупать назначенное.              Дома они были к десяти. Родители уже были на работе, Денис в школе, а в институте Валька должна была отметить их… Заехав в пустой гараж и заглушив машину, Глеб несколько минут любовался Лерой, планируя не будить её, а принести плед, пока не услышал вызов её телефона. Чехова, хмурясь со сна, нащупала телефон и сонно искаженным дикцией голосом сообщила:       — Вовка? Нет… Мы с Глебом ночью в Москве… были… Зуб всё-таки разболелся. Да. С Глебом. Всё. Я сплю.       И Глеб подумал, что, если бы он в этот момент мог увидеть выражение лица Пинцета…       А потом Лера ему улыбнулась:       — СпасиБо тебе, Глеб.       Отстегнулась, и пошла в дом.       Пару дней дома пахло раем. Отец в коем-то веки на попытку матери обвинить Леру в использовании Глеба и отвлечении его от учебы сказал жёстко, что Глеб поступил как настоящий мужчина и брат. А ещё отец настоял, что Лере нужно побыть дома и организовал больничный. Глеб, конечно, вынужден был ехать в универ. Но он так ювелирно отшил Вовку саркастичным намеком, что девушки с флюсом обычно не жаждут показываться не-членам-семьи, что убил двух зайцев одним словом. Пинц по скудоумию решил, что он мужик, а Лобов-младший получил неограниченные права по доставке учебной информации. А потом были выходные. Лера ходила тихая, пила свои антибиотики, читала свои безумные по толщине медицинские книжки.       А потом случилось сразу и всё.       Ещё в тот же день, вечерком специально смотавшийся из дома на пару часов Глеб сообщил матери в свойственной ему манере любимого и единственного сына, мол, мать, так и так, взял у тебя пару тысяч на свою безопасность, снесли, мол, ухо какие-то враги. Мать как всегда прибалдела, сообщила ему, что нормальные люди так не поступают, но в итоге простила.       А тут она очень не вовремя спустилась разогреть что-нибудь к обеду и обнаружила потерявшего от царившего мира и благоденствия шпионскую собранность сына со своим блендером в руках.       - Глебушка, сынок, это, - она повела ухоженной рукой, - что ты тут?       - А это, мама, - он выкатил глаза и демонстративно приглушил голос, - твой сын становится "хорошим папиным сынком" и "настоящим мужчиной"!       - Ага, - произнесла мать и мгновенно повернула голову по направлению к Лериной комнате, - ну, понятно. Как там? "Жидкую и протёртую"?       Может быть, она и не поняла главного, что её единственный сын отчаянно пытается завоевать сердце её личной врагини. Но идея свалить усердие по заботе о Лере на желание сына заслужить одобрение отца вдруг показалась Лобову катастрофичной.       - О! Пюрешечка! - Дениска зашел вслед за Аллой и демонстративно гладил живот, - Четвертый раз! Во красота! Давай я довзбиваю, я теперь учёный... - Мальчик деловито закатал рукава.       - Руки мой, учёный, - буркнул Глеб, пытаясь скрыть свой провал.       - Мыхы... - хмыкнула мать и, воспользовавшись тем, что за журчанием воды отошедший пасынок её не услышит, сообщила сыну: - ну я ей устрою "четвертый раз"...       - Мам! - Глеб бросил блендер, - Мам! - но не успел.       Мать уже открыла дверь в Лерину комнату.       - Лера, мне, конечно, очень жаль, что у тебя зубы и всё-такое, однако это не повод, моя дорогая, втравливать в свои авантюры Глеба и превращать моего сына в вора!       Лобов-младший застыл. Изнутри комнаты показалась изумлённая Чехова с тихим:       - Что? - она выглянула из-за мачехи, вопросительно ловя его взгляд.       - Только не делай вид, что не знала, что он взял у меня деньги на твоего стоматолога - можно подумать нельзя было подождать до утра, или как будто нет денег от квартиры твоих родителей!       - Алла Евгеньевна... Глеб, это правда?       Отрицать было так же самоубийственно, как признаваться. Для матери Глеб был единственным союзником в доме и тем, ради кого велась эта необъявленная война.       - Мам! Ты забыла. Я брал на зеркало!       - Ой, не рассказывай мне сказки! - Алла обернулась отмахнуться, и вернула внимание бормочущей падчерице: - Ты хоть понимаешь, что, чтобы родной отец, - она подняла палец, - сына добрым словом назвал, Глебу пришлось у родной матери деньги красть!       - Мама! Всё не так же... Я свои взял. А на зеркало... на зеркало мне не хватило.       Чехова опустила голову:       - Я... я не знала... Простите... Я... Я всё верну.       - Не надо! - махнула рукой мать, - не надо ничего возвращать! Вернёт она. Поздно! Поздно, моя дорогая!       - Ма!       - Как ты мог! Глеб? Нет, ну как ты мог? - она театрально махнула рукой и переключилась: - Лера, иди, там, пюре сама себе доделай. А я хочу серьезно поговорить с сыном.       Лера убито кивнула:       - Хорошо...              Глеб попытался успокоить маму. Врал, обнимал, убеждал, что ничего плохого не было, и наоборот наконец отец им доволен. К ужину она спустилась вполне мирная. Но Леры за ужином не было.              Оказалось, она сама уехала в ближайшую платную стоматологию снимать дренаж, а деньги из копилки ей принес Денис.       Когда она вернулась, матери с отцом, уехавших к кому-то важному на днюху, не было, а Глеб ждал её внизу, прикрываясь игрой в шахматы с Денисом.       - А вот и Лера, - объявил мальчик.       Глеб поднялся, немного неловко спросил:       - Ну как? Чего сама, я бы отвез...       Лера кинула на него убийственный взгляд и протянула деньги:       - На. Отдашь Алле Евгеньевне. И пожалуйста, не надо больше...       - Лер, я правда...       - Не надо больше этого всего. Я устала, - она потрясла купюрами, кинула их на журнальный столик, - пойдем, Дениска, проверю твои уроки.       - А мы... - начал было тот, но, видя конфликт, покорно вздохнул и пошел за сестрой.       - Завтра поедешь?.. - чувствуя себя откровенно запавшим идиотом, сделал всё-таки попытку предложить подвезти её до ВУЗа Лобов.       Чехова только усмехнулась в ответ.              26.01.2018