Смерть на игле

Запах чувствовался уже на подступах к прозекторской, и Эван пожалел о том, что поторопился с ланчем. Пахло... тленом. Не формалином, не разложением, но всем сразу. Буррито запросился на выход, но волевым усилием Эван угомонил его и зашагал вслед за напарницей. В прозекторской было стерильно, как не во всякой операционной, белоснежный кафель сиял чистотой везде, даже на полу. Впрочем, оно и понятно — когда каждая песчинка может оказаться вещдоком, создаются все условия, чтобы ее заметить. Яркий свет над столами сходил на нет в дальней части помещения, где ютился пугающий полумрак, скрадывая металлический блеск морговских холодильников. — Эван Кингсли, Бобби Янг, — сказала Давайз, и Эван понял, что во второй раз за день обманулся, рассчитывая увидеть мужчину. Бобби Янг оказалась дамой не первой юности, с сигаретой в морщинистом рту, выкрашенном ярко-красной помадой. Она смерила Эвана взглядом, кивнула и, затушив сигарету, направилась к столу, на котором лежало что-то — тело повешенной, что ж еще — под белой простыней. Судмедэксперт сильно хромала, переваливалась с боку на бок, как утка; когда она вышла из-за стола, Эван увидел сложную металлическую конструкцию на ее ноге, больше всего похожую на клетку. Если бы Эвану велели дать определение Бобби Янг, он назвал бы ее посредницей между живыми и мертвыми, проводником из одного мира в другой. — Во-первых, ваша Джейн Доу не Джейн, а Джон, — сказала Бобби прокуренным, сиплым голосом, похожим на скрип ржавого механизма. — А во-вторых... Смотрите сами. Она осторожно убрала простыню с тела. Покойница — то есть, вернее, покойник, худощавый молодой мужчина, — лежал на металлическом столе, освобожденный от веревки и одежды, он похож был на куклу — из-за трупного окоченения тело все еще сохраняло положение, в котором прежде было подвешено. Вместо живота зияла здоровенная дыра, раздвинутые края которой придерживали блестящие сталью зажимы. Эван осторожно наклонился, чтобы заглянуть внутрь, но вместо сизых изгибов кишечника увидел лишь ком бурой шерсти, слипшейся от крови. В первый момент Эван не понял даже, на что смотрит; картинка сложилась, только когда Давайз спросила за спиной: — Это что... собака?.. Кошка? — Заяц, — отозвалась Бобби. — Теперь видишь, почему я вызвала вас? Эван так же осторожно отодвинулся, шагнул поближе к мусорке у двери, чувствуя, что буррито вот-вот увидит свет в конце тоннеля. — Как он там вообще поместился? — спросил Эван, пытаясь перевести дух. — Внутренние органы удалены. Но это еще не все. Бобби едва ли не по локоть запустила в брюшную полость руки в бледно-зеленых резиновых перчатках и осторожно извлекла тушку зайца. Уложив его на свободный стол, она указала на находку скальпелем: — Никогда не думала, что буду делать вскрытие зайца, но судя по шву и по тому, как раздуто брюхо, там внутри еще что-то. — Честбастер? — нервно хихикнул Эван. Бобби вспорола заячью шкуру, сунула ладонь в разрез и осторожно высвободила находку. Это было похоже на фокус — из тех, где достают голубей из рукава, только в руках Бобби был не голубь — утка, вся целиком, с перьями, клювом и перепончатыми лапами. Гребаная утка в гребаном зайце, зашитом в человека. Много всякого дерьма Эван повидал в наркоотделе, но такого — ни разу. — Ты была права, — пробормотал он в сторону напарницы, — мы охотимся за психопатом. — Знать бы еще, как его искать. Бобби? Ощутимый запах сероводорода примешался к смраду прозекторской, будто у кого-то были серьезные проблемы с желудком. Судмедэксперт заговорила, не переставая копаться в животных внутренностях. — Смерть наступила менее суток назад. Трупные пятна слабо выражены, весьма вероятно, что наш парень изрядно помучился, прежде чем увидеть свой свет в конце тоннеля. Повешение совершено post mortem, а вот резали его еще живого, — Бобби указала скальпелем на Джона Доу. — Полагаю, что он истек кровью в процессе всего этого... фарширования. — Отпечатки пальцев пробили по базе? — Еще нет. Сама понимаешь, этот сюрпризец несколько отвлекает на себя внимание. Как только что-то станет известно, ты об этом узнаешь первая. — Нам нужно узнать, кто этот парень, и поскорее. Бобби кивнула, ковыряясь у утки в животе, и Давайз двинула на выход, Эван стремительно метнулся за ней, не желая ни одной лишней минуты провести в смраде прозекторской. В одной из стеклянных коробок в убойном отделе уже лежала стопка фотографий с места преступления, Давайз перелистнула их и отобрала портреты жертвы. — Снова на улицы? — вздохнул Эван и поплелся за напарницей, уже шагавшей по коридору. У машины Давайз жестом указала Эвану на водительскую сторону и, сев рядом, вскрыла упаковку протеинового батончика, схваченного в автомате возле лестницы. Когда она жевала, челюсть ее двигалась агрессивно, будто вместе с едой хотела перемолоть кости больному ублюдку, за которым им теперь предстояло гоняться. Не успели они отъехать от отделения, как из ее кармана донесся трезвон; напарница уткнулась в телефон. — В утке было яйцо, — сказала она, не переставая жевать. — Лабтехи анализируют весь этот зверинец, может, найдут что-то полезное. А у нашего парня на руке печать ночного клуба, — Давайз повернула телефон экраном к Эвану, и он увидел логотип с яблоком. — Почему у меня такое чувство, что я где-то уже сегодня это видела? — На Царс стрит, мы проезжали мимо вывески. Он поехал помедленнее в начале улицы, высматривая яблоко из красных неоновых трубок, и вскоре увидел его — прямо над номером дома, 310, и названием клуба: «Райский сад». Телефон снова запищал, и Давайз замешкалась у машины; Эван подошел поближе к дверям клуба и остановился, разглядывая яркие афиши. — Что-то мне подсказывает, что мы на правильном пути, — сказал он, когда напарница поравнялась с ним. С одной из афиш соблазнительно улыбалась красотка в макияже, с идеальной укладкой, с какой-то сверкающей аметистами конструкцией на голове, похожая на танцовщицу бурлеска и ничуть — на мертвеца, которого найдут повешенным на дубе. И тем не менее это был тот самый парень, которого они оставили в морге. — А яблоко-то, оказывается, адамово, — протянул Эван, оглядываясь по сторонам. — Ты еще про брючного змея-искусителя состри, — отозвалась напарница и помахала телефоном: — У Джона Доу есть имя и два привода за проституцию. Пальцы пробили наконец. — «Зара Серин», — прочитал Эван на афише. — Готов поспорить, что социальное страхование у него не на это имя. — Его зовут Бертран Плэнби. Пошли внутрь, кто-то что-нибудь о нем должен знать, раз он здесь выступал. Внутри «Райский сад» был темен и пуст — до вечерних шоу оставалось еще много времени. Из дальнего зала доносилась зажигательная джазовая мелодия с неплохим вокалом. Давайз перебирала листовки клуба на стойке у дверей; Эван пошел на звук. Под потолком на трапеции, будто на жердочке, сидела огромная птица, сияющая огнями в свете софитов. Эван моргнул, и птица обернулась девушкой в золотой полумаске с клювом; голос ее был нежен, хоть и довольно низок. Мелодия оборвалась, и чарующий голосок рявкнул: — Кики, какого хера, весь свет на меня! Они должны не спускать с меня глаз! Я звезда, понятно тебе? Сучка... — Мисс, — окликнул Эван, — вы не могли бы спуститься? — Это еще что там за хер с горы? Эван помахал жетоном. — Полицейский хер, мисс. Хочу задать вам пару вопросов. — Наркотики не мои, мне их подбросили! Мора, черт тебя побери, да опусти же ты меня... Трапеция медленно поползла вниз и замерла в метре от пола. Певичка грациозно соскочила на пол, сбросила полумаску и зацокала чудовищной высоты каблуками к Эвану. Бесконечные ноги, совершенное кукольное личико; решительно невозможно было поверить, что на самом деле это — парень. — Воу воу, мистер коп, можно мне потрогать твой большой пистолет? — прощебетала дрэг-квин. — Детектив Кингсли... — Хочешь меня обыскать? — перебила она, прижимаясь к груди Эвана. — Если наденешь наручники, я тебе даже подскажу, где щупать. — Вы здесь работаете, мисс..? — Джой, Энн Джой, — она вытянула руку для поцелуя, и от неожиданности Эван послушно придержал ее ладонью и чмокнул в сверкающую золотыми блестками перчатку. — Нашел себе подружку, напарничек? — фыркнула из-за спины Давайз. — Он такой очаровашка, — сказала ей Джой, выглядывая из-за его плеча, — впрочем, ты тоже ничего, только бледненькая, хочешь, подкрашу тебя? — Детектив Давайз. Вы знаете Бертрана Плэнби? Он же Зара... Серин. — Давайз протянула ей листовку клуба с той же гламурной фотографией, что была на афише. Джой всплеснула руками: — О господи мой боже, куда эта сучка вляпалась на сей раз? Скажите мне, что она под арестом, у этой бездарной стервы сегодня выступление! Эван переглянулся с напарницей. — Вы ее, кажется, недолюбливаете? — Пфф, вот еще. Я — звезда Райского сада... по вторникам, четвергам и воскресеньям. В прочие дни гвоздь программы — безмозглая сучка Зара. Она мне как сестра, только старшая и менее талантливая, от ее пения плакать хочется, лучше бы фигачила липсинк, как все дрэг-квин. Мы вместе начинали в дрэг, я люблю ее страшно, но иногда очень хочется подсыпать этой твари битого стекла в лабутены. У нее никого нет ближе меня, я — вся ее семья. Так что там натворила эта сучка? — Мисс Джой, мне очень жаль, но вашу подругу сегодня утром нашли мертвой. Перемена, случившаяся в облике дрэг-квин, была столь разительна, что не заметить ее было невозможно. Слетела с лица улыбка, вмиг пропал весь шарм, разухабистый юморок и флирт исчезли, точно лопнул мыльный пузырь, еще секунду назад переливавшийся радужными разводами. На месте блистательной старлетки вдруг оказался тощий, растерянный парень в парике и накладных ресницах. Джой тут же взяла себя в руки, вернув себе горделивую осанку, но голос ее дрожал. — Этого не может быть, вы, верно, ошиблись... Я же говорила с ней еще вчера, она звонила днем, перед шоу, желала мне упасть с трапеции и сломать шею! — Сожалею, мисс Джой. Давайз достала из внутреннего кармана фотографию трупа, и Джой охнула, замахала руками, отвернула лицо. — О нет, нет, уберите это от меня, у меня слабые нервы. Как это случилось? — Мистер Плэнби был убит. Джой прижала ладони к щекам, замотала головой, хлеща огромными серьгами по перчаткам. — Это какой-то бред. Зара никогда никого не водила за нос. Будьте уверены, все ее клиенты заранее знали, что она прячет в трусиках. Она была осторожна, никогда не встречалась с кем попало... — У вашей подруги было два ареста по обвинению в проституции. Вы об этих клиентах? Джой возмущенно топнула ногой в шелковом чулке. — Не смейте ее осуждать! Вы знаете, сколько стоит дрэг? Сколько косметики уходит, чтобы создать вот это совершенство? — она очертила пальцем в воздухе свое прекрасное лицо. — Сколько стоит собрать воедино хоть один образ... Туфли, парики, украшения? Ткани? А сколько образов приходится сменить за ночь, чтобы забабахать хорошее шоу? Конечно, согласишься на что угодно, если добрый дяденька предложит проспонсировать твою карьеру! Вы можете называть это как хотите, но покажите мне хоть одну звезду, которая не начинала свою карьеру с колен! — У Зары был постоянный спонсор? — Не всем так везет. Я знаю, что Зара иногда... подрабатывала. Но не проституцией, не совсем. У нее было много фетишных образов, латекс, кожа, корсеты... Эта сучка могла утянуть талию до восемнадцати дюймов, — Джой всхлипнула и отвернулась. — Мы подождем, мисс Джой, — сказала Давайз мягко и сунула ей в руки салфетку. — Я, верно, безнадежно испортила макияж, — вздохнула Джой, промокая глаза. — Зара не называла имен, но у нее было несколько клиентов, которых она не то порола, не то связывала, я не разбираюсь в этом. — Доминатрикс? Платная госпожа? Джой пожала плечами, встряхнулась. — Мне нужно репетировать, — сказала она твердо, — Зара не придет... Шоу должно продолжаться. Эван дал ей визитку; еще не оправившаяся от удара дрэг-квин даже не попыталась подколоть его. — Я успела пообщаться с парой человек, пока ты флиртовал с мисс Джой. Все в один голос говорят, что Джой знает Зару, как никто другой. Придется теперь искать доминатрикс в стоге сена, — произнесла Давайз, размышляя вслух, пока они шли по коридорам. — Как вообще найти для начала правильный стог? Есть какие-то клубы для садомазохистов, которые специализируются на дрэг-доминах? Без списка ее клиентов нам придется несладко. — Я позвоню одному знакомому... У него, в общем, связи в нужных местах. — Интересные у тебя знакомые, напарничек. — Ты веришь этой птичке? — спросил Эван, пропуская мимо ушей ее подначки. — У нее явно неровные отношения с подругой, но она, кажется, искренне расстроилась. — Мотив налицо, но... нет, она такая мелкая, пусть даже по мужским меркам. Разве по силам ей затащить по лестнице полуокоченевший труп выше себя ростом? К тому же, у нее железное алиби, которое могут подтвердить сотни людей, вчера она выступала до поздней ночи. Если верить мистеру Ластингу... — она полистала блокнот, — Плэнби подвесили около половины первого, именно тогда Ластинг видел белый минивэн у островка. А извращения со зверьем... Все это занимает время. Но Энн Джой, возможно, последняя, кто разговаривал с Плэнби. Что ж, это позволяет более точно определить время смерти... — Где-то между звонком и половиной первого.