Крылатое божество-змей

      Чертовы девки разбили лагерь в соседствующем помещении. Если эту халупу раздолбанную можно назвать помещением. Разъебанный бомжатник, вот где мы вынуждены существовать. Но долбанные шлюхи и гадкий день делают ещё гаже. Нас тринадцать, и все мы есть одно целое, хотя внутри группы существуют свои ячейки, дабы удобнее было разделять обязанности и решать ситуации проблемные. Настасья считает это эффективной схемой, хоть и не настаивает на твердом разделении и допускает поблажки. Эмилио, например, был членом Южного отряда, состоявшей из него и еще двоих парней и одной горячей черноокой девы. Это была компания веселая, молодая и безбашенная, проводить время с ними все равно, что тусоваться на концерте молодежной рок-н-ролл группы: задорно, азартно и немного опасно для жизни.       Я присоединился к Северному отряду, занял место Марка, который погиб трагически за месяц до моего появления. Не горят желанием парни это обсуждать, а я не стал настаивать на подробностях. Знаю лишь, что он во время перехода нечаянно коснулся артефакта иноземного, что свел его с ума, да однажды ночью темной из лагеря утек, влекомый силой таинственной да непостижимой, из аномальных зон исходящей. Его искалеченное тело нашли через несколько дней неподалеку от одной из таких серых зон, руки его неестественно выгнуты были, губы покусаны, из глазниц застыла струйкой запекшаяся кровь. Настасья после неделю и слова никому не молвила до тех пор, пока я, одичалый, однажды не вошел в город.       Был еще и Восточный отряд, в коем мерзавки бесстыжие состояли. Единый чисто бабский коллектив со всеми вытекающими: хихиканье гадкое, регулярные сплетни и просто болезненная помешанность на правилах, кои девки выдумывают с ходу да подначивают Настасью на манер женский. Их четверо в банде разбойничьей, стараются держаться друг дружки, живут максимально изолированно от остальных. У них есть имена, но кому они нахуй нужны, ежели вокруг Апокалипсис. Чтобы различать, я зову их Копуша, Понторезка, Неадекватная и Фальшивка.       Мария Понторезка их негласный вождь. Ее странные непропорциональные черты и рост высоченный так дивно сочетались с жеманным выражением лица и характером деспотичным, что было это почти комично, коль за улыбкой милой бы не читалось в глазах ощущение превосходства и постоянная тяга с заботой материнской указать тебе на любую мелкую ошибку или недочет. В процессе адаптации именно она взяла на себя мое первичное обучение, всячески помогала, учила ориентироваться и тушки животных разделывать, была очень внимательной к деталям и отвратительно милой. Она улыбалась, да бровь ее изгибалась презрительно, мол, я ничего лучшего и не ожидала от тебя.       Павлуша-Копуша была писаной красавицей. Прекрасная смуглая кожа и темные круги под очаровательными черными глазами придавали ей вид пленительный и трагический. Темная коса змеей вилась по спине и заканчивалась на тонкой талии, ручки с прелестными узкими запястьями изящно заправляли локон шелковый за маленькое ушко, а пальчики тонкие уверенно держали острейший нож во время охоты. Красна девица, воительница и соблазнительница, с томной медлительностью плыла она по развалинам и казалась мне неземной эльфийской королевой, в ее присутствии терял я остатки ума-разума, нес всякую околесицу и не мог остановиться, пытаясь привлечь ее внимание.       Наринэ в чем-то похожа на меня. Кавказская кровь ее сродни моей балканской: горячая и безудержная. Наринэ неказистая внешне, но яркая и харизматичная, шумная и постоянно навеселе, хоть и без алкоголя. Смеется она громко и во весь голос, по поводу и без оного, говорить с ней о чем-то серьезно просто невозможно, всегда у нее веселье и праздник. Просто человек-вечеринка. Не говорю, мол, что она плохая, просто слегка бестолковая да непутевая. Коль ей что-то нравится, то восхищение демонстрирует с размахом, будто тост произносит, коль недолюбливает кого - вывалит на человека весь свой кладезь идиотских шуточек. Глуповатая, но веселая, в общем женщина-мечта могла бы быть, обладай она хоть толикой здравомыслия. А пока мой вердикт короткий: Неадекват.       Азия из Азии прискакала на коне покорять Европу. Получила образование приличное, освоила несколько языков европейских, в программировании поднаторела, но с коня так и не слезла. Дикие асоциальные повадки прятала за модной одежонкой хипстерской, да до конца не упрятала. Необузданное варварское начало рвалось наружу при любом удобном случае. Прикидывайся приличной воспитанной барышней сколько влезет, да только внутри сидит бабенка склочная, на воображаемом коне скачет со скифским мечом наперевес. Сначала головы рубит, потом спрашивает. Дурной характер у нее, и стрелы отравлены. Не заладилось у нас с ней с самого начала. Не могу смотреть в глаза вытаращенные, цвет их некрасивый и непонятный: то ли серый, то ли зеленый, а в зрачках неискренность плещется. Что бы ни говорила она, во всем чую фальшь да притворство. Далеко за 20, а все ходит в подростковой одежде и молвит свои речи лживые высоким детским голоском. Фальшивка такая фальшивка.       Гадины не прочь похвастать своими успехами после удачной охоты и пошушукаться в углу паучьем на своём отвратительном шипяще-свистящем языке, который я, к своему несчастью, понимаю худо-бедно, ибо славянские языки все между собой схожи. Шваль и блядство, тошнит меня от их убогого быта, но вынужден лицезреть его каждый день сквозь дыру в стене. До катастрофы они были как и я — чужаками в этом месте, прибыв несколько лет назад из своих далеких варварских земель. Копуша местная, счастливице повезло родиться тут, но разве это повод задирать нос? Теперь мы тут все чужаки в равной мере, но я с каждым днем чувствую себя все более лишним.       Я вспомнил, как было почти жарко, когда я лежал, перебирал пальцами кулон, вглядывался в тусклые глаза-камешки да нежился под лучами солнца на крыше очередной развалины несколько недель тому назад. Тогда-то я и стал свидетелем их разговора тайного с Настасьей, дочерью егеря. Я не подслушивал, им стоило получше осматривать помещение для приватных бесед.       — Если мы хотим остаться в живых, то не можем себе позволить такую роскошь.       — Что вы видели точно?       — Мы не уверены…       — Я должна знать наверняка, чтобы принять решение. Мне нужны факты, а не ваши догадки. Ещё раз спрашиваю, что вы видели?       — Настасья, мы не знаем, что мы видели! Это были какие-то неясные тени, что-то промелькнуло в кустах…       — И это постоянное ощущение чьего-то присутствия…       — Настасья, понимаю, это звучит странно, но есть и косвенные факты. Поломанные ветки могли быть сломаны до катастрофы. Оленя могло убить другое животное. Странное поведение птиц может быть связано с присутствием наркотических веществ в местных плодах, зараженных после вторжения. Ты скажешь — случайность. Но не много ли совпадений?       На лице Настасьи отражалась борьба. Я с любопытством следил за развитием событий. Хотелось чихнуть отчаянно, но я замотал головой и сдержался.       — Настасья, выбор за тобой. Но ты должна понимать, что мы не можем быть уверены, что мы здесь действительно ОДНИ. Мы больше ни в чем не можем быть уверены. И чем меньше кто-либо знает о нашем присутствии, тем лучше. Огонь выдаст нас в первую очередь, Настасья. Нужно внести ограничения. Понимаю, будет много недовольных, но мы должны обезопасить себя и как можно меньше светиться.       — Мы не может больше оставаться на одном месте. Нам все равно нужно идти дальше, мы не можем просто сидеть тут и ждать подмоги.       — Если по всей Европе такая же задница, то нам неоткуда ждать помощи…       — Хорошо. Благодарю вас за ваши соображения. Я подумаю и дам вам знать о своём решении.       — Спасибо, что выслушала…       Я только присвистнул, когда мерзкая четверка и Настасья разошлись. Бабский комитет все уже решил без нас, что еще добавить. Фальшивка и Понторезка не были бы самими собой, если бы не лезли повсюду со своими комментариями. Это всего лишь догадки, никто не знает наверняка, они и сами так сказали. Негоже нам бояться вечно да бежать, однажды мы должны остановиться и принять бой. У страха глаза велики, да только мы — люди, и мы должны жить, а не существовать. Должны встречаться с проблемами лицом к лицу, а не прятаться от них. Пусть враги заглянут нам в глаза неистовые да увидят ярость исступленную. А там… Будь что будет!       Настасья должна была подумать получше прежде, чем соглашаться во всем со всякой шантрапой трусливой. Мы вынуждены были оставить укреплённое место и пуститься кочевать, как варвары времен Римской империи.