---
— Я опаздываю! — Подорвавшись с дивана, завопил Минсок. Немного не рассчитав с расстоянием, он запутался в одеяле и плашмя повалился на пол. Благо, Сехун на полу уже отсутствовал. Разобравшись с покрывалом, Ким кинулся в сторону ванной, дверь которой была приоткрыта. Влетев внутрь вихрем, молодой человек замер: О с пакетиком на плечах напротив зеркала подкрашивал свои волосы любимой рыжей краской. Он повернулся к хену и вскинул брови. К сожалению, вся краска была уже на волосах и понять, какой же цвет прятался под ней, не удалось. — Я же опаздываю, почему не разбудил меня? — В принципе, Ким знал, что разбудить бы его вряд ли удалось, но упрекнуть-то стоило. — Ты не опаздываешь, сейчас только семь утра, а пары — в девять. — Но мне же еще домой заехать надо, боже! — Вернувшись в коридор, Минсок всплеснул руками. — Успокойся, я отвезу тебя, — Сехун был невероятно спокоен и даже не собирался дергаться. Минсока и в квартире-то этой ничто не держало, он мог вот-вот натянуть одежку и отправиться домой. Но он только прикидывал в голове, как много материала нужно будет прихватить из рабочего стола. Натянув штаны, Ким пихнул руки в карманы и наткнулся на что-то твердое. Это был тот самый камушек с моря. На вид — самый обычный, до сих пор пах солью и не хранил в себе никаких особенных воспоминаний. — Хен, — Сехун подал голос из ванной, — достань, пожалуйста, полотенце из большого шкафа. Минсок посмотрел на тот самый шкаф, который не давал свету падать на диван, и открыл дверцу, находя за ней целую стопку полотенец и вынимая одно. Взглянув наверх, Ким отметил, что две верхние дверцы шкафа были скреплены дополнительным крепежом, которые применялись обычно в домах с маленькими любопытными детишками, чтобы те не залезали куда не нужно. А Минсоку зачем-то нужно было залезть, хоть ребенком он и не был. Щелкнув крепежом, Ким сдвинул его в сторону, сразу же ощущая, как дверцы чуть дернулись вперед, словно под напором. — Хен? — О с запачканными краской руками заглянул в комнату и тут же выпучил глаза. Минсок вновь оказался пойманным и отпустил ручки дверц. Последнее, что он услышал, было «нет, не отпускай!», а после с невероятным грохотом ему на голову вывалилась целая сотня серых теннисных мячей.Part 11. Хождение по рельсам
29 июня 2019 г. в 11:53
Собственная рука, соскользнувшая с края дивана и упавшая на пол, заставила Минсока подскочить на месте. Он потер глаза и сжал голову, переносившую последствия попойки. Комната квартиры пустовала, Сехуна поблизости не было.
— Черт бы его побрал, — скатившись с дивана, Ким кое-как дошлепал до ванной и привел себя в порядок.
Как оказалось, от вчерашнего беспорядка не осталось и следа: все бутылки и остатки еды исчезли, только покрывало, под которым спали парни, оставалось скомканным. Минсок с усилием напомнил себе обо всем, что произошло минувшим вечером, как-то невзначай осознавая: он спал с парнем на одном диване. Кажется, совсем недавно они с Чондэ обсуждали эту тему, а теперь Минсок мог с уверенностью сказать, что понимал ощущения друга.
Очень хотелось надеяться на то, что Сехун умчался на своем байке обратно в Сеул, оставив хена досыпать. Минсок бы даже не обиделся на него, наоборот, сказал бы спасибо. Ему совсем не улыбалось встретиться с донсеном после печальной беседы. Вот только мотоцикл Сехуна все так же стоял на парковке, куда он примостил его прошлым днем. И, раз уж квартира была пуста, значит, мальчик мог уйти только к морю, никуда больше.
Пошуршав ладонью в волосах, Ким раздумывал над словами, которые хотел бы сказать при встрече, но ничего толкового в голову не приходило. Ему не стоило оправдываться, винить себя за развязавшийся язык, хотя стыд накрывал до макушки.
Пляж, как и всегда, пустовал. Даже летом люди не часто приходили плавать, а сейчас и подавно. Песок, местами смешанный с мелкими камушками и высохшими водорослями, хранил на своей поверхности редкие дорожки следов. У воды, как и предполагал Минсок, стоял Сехун. Он узнал того по куртке, потому что рыжая макушка сегодня была спрятана под черной шапкой.
— Так и думал, что ты здесь, — подобравшись к кромке, где встречались сухой песок и мокрый, Минсок встал рядом с донсеном.
— Ты беспокойно спал, а потом столкнул меня с дивана, вот я и проснулся, — парень скромно улыбнулся, не отводя взгляда от воды.
— Мне просто кошмар снился. Извини, я тот еще ужасный сосед.
С моря дул действительно холодный ветер, подгоняя волны к четырем ногам. Носки ботинок Кима были запачканы песком, поэтому он присел, чтобы поймать немного прибегающей воды в ладонь. Но та словно не хотела даваться, утихая, поэтому ему пришлось сделать шаг вперед и ждать. Сехун смотрел на сие действо с интересом, но молчал, хотя улей звенел в голове.
Наконец, гребень волны подрос, решая добежать до новеньких ботинок. И, немного перебравший с расстоянием, Минсок уже хотел отойти, но вода мягко омыла носы, укладывая на один крошечный камушек, больше похожий на осколок горной породы.
— Это еще что? — Ким прихватил камень и приблизил к лицу, чтобы рассмотреть.
— Не выкинешь ведь? — Спросил О. — Это же подарок.
— Ты серьезно?
— Более чем.
— Ничего себе. Ну, раз настаиваешь, — сжав «подарочек» в ладони, Ким пихнул его в карман штанов, не желая разбираться, шутил Сехун или нет.
Игривые волны выглядели словно оголодавшими: они готовы были облизать первые вступившие в них ноги, осыпать кожу ледяными каплями, схватить и не выпускать. Двое стояли еще какое-то время, слушая море и вдыхая ветер, до тех самых пор, пока их молчаливый разговор не подошел к концу, заставляя теперь говорить вслух.
— Вот почему ты так печешься о курящих студентах, да? — О все не вытаскивал рук из карманов, не смотрел на Минсока.
— Мне не нравится, когда молодые люди перестают следить за своим здоровьем и пытаются выглядеть крутыми почем зря. Эти их сигаретки нисколько не придают им крутости. — Ким перекатил в пальцах камушек. — Никогда не кури, Сехун.
Ему хотелось добавить еще что-то вроде «я бы не выдержал, если бы еще кто-то из моих близких людей ушел от меня», но сигареты к этому отношения не имели, да и с Сехуном они близки не были, так что Минсок остановился на том, на чем остановился.
— Так, значит, ты совсем один?
— Вовсе нет, у меня же есть друзья. Они и семья моя заодно.
— Думаю, я понимаю. Вчера мне не хватило бы сил утешать тебя, но, — сделав паузу, Сехун взглянул в сторону хена, — но я и правда понимаю твою ситуацию.
— Пытаешься проявить заботу? Давай-ка просто оставим все во вчерашнем дне.
— Ты очень сильный, хен. Просто не неси все в одиночку, ладно?
— Ладно, — Минсок улыбнулся. — А теперь пошли, нам еще два часа в пути трястись.
— Я бы постоял здесь еще немного, если ты не против.
— Без проблем, но я пойду. Знаешь, где искать.
Развернувшись спиной к порывистому ветру, Ким двинулся с пляжа, оставляя Сехуна в компании волн и песка. Подняв руки над головой, О сладко потянулся, наслаждаясь привкусом соли, доносившимся с воды. Его плечи и ноги ужасно болели из-за отсутствия сна, но хену такое знать было не положено, поэтому весь дискомфорт оставался только внутри. От шапки чесался лоб, но и снимать ее Сехун не желал. Ему все нравилось и он чувствовал себя невероятно спокойно, словно успел спасти человечество.
Обрушившись на уже заправленный диван, Минсок выдохнул, успокаиваясь: нет-нет, а подкатившая к горлу ужасная горечь готова была вырваться наружу соленой водой. Вещей с собой не имелось, собирать было нечего, поэтому Ким просто сидел и крутил в руках портсигар, пропитываясь исходившим от него металлическим холодом. Прямо до тех пор, пока входная дверь не открылась.
— Заберешь его с собой? — Сехун взглянул на блестящую вещицу в ладони хена.
— Нет, здесь ему самое место, — поднявшись, Минсок отнес портсигар на кухню и запихнул вглубь шкафчика, так, чтобы «по случайности» достать теперь было нельзя.
— А что с жильцом будешь делать?
— Со следующего месяца воду и газ перекроют, электричество подавать перестанут. А если решит вернуться, позвонит мне. Ну, или сходит в банк, — проверив, все ли окна закрыты, Ким накинул свою легкую сумку на плечо и подцепил связку ключей со стола. — Поехали, у меня еще куча дел.
— Как грубо, — Сехун надул губы, пытаясь казаться ребенком, но последовал за хозяином квартиры на выход.
Минсок безумно боялся, что после прошедшего вечера донсен перестанет смотреть на него как прежде, если уже не сделал это. Ему совершенно не хотелось, чтобы О смягчался и проявлял к нему снисходительность и, еще хуже, жалость. Он готов был вырвать себе язык, лишь бы больше не болтать лишнего, но менять что-либо уже не имело смысла.
Усевшись позади Сехуна, Минсок снова дернулся, стоило мотоциклу приветственно рыкнуть, и шумно вздохнул.
— Все нормально? — О головы не поворачивал.
— Да, просто задумался.
И первая половина дороги, как и по пути в Сокчхо, закуталась в молчаливые раздумья двух голов, облаченных в шлемы. Ким думал, что именно хочет сказать донсену и как именно может это преподнести. Сехун думал о том, стоит ли подвезти старшего прямо до его дома или высадить у университета. Ему не хотелось задавать такой глупый вопрос вслух.
— Сехун, — Минсок видел Сеул маленьким островком впереди и не хотел видеть лицо своего спутника. — Не меняйся, договорились?
— Ты о чем, хен?
— Просто оставайся странным и малоулыбчивым парнем с рыжими волосами. Все, что я рассказал тебе, далеко в прошлом и больше не имеет никакого значения. Мне не нужны ни снисходительность, ни сердобольность…
— Я все оставил в той квартире, — голос Сехуна звучал максимально обыденно. — Я говорил, что понимаю твою ситуацию, но жалеть тебя мне не за что. Мы все что-то теряем однажды.
И Ким именно в этот момент так сильно захотел опустить свою голову на чужое плечо и сказать простое «спасибо». Он долго бежал от печальных взглядов и вечно сочувственно поджатых губ, от тяжелых слов утешения, от своего гнева. Теперь можно было остановиться, позволяя себе жить без горечи прошлого. Каждый шаг, который Минсок делал с огромным усилием сам, вмиг превратился в сотню пройденных километров и вытоптанных дорог. Потому что больше «не жалеют».
Сеул продолжал шуметь, не замолкая ни на секунду, возвращая прибывших в привычный ритм. Сехун сразу сделал петлю на развязке, устремляясь в сторону автовокзала. Его решением стало высадить Минсока именно там.
Ким возражать не стал, послушно слез с мотоцикла, когда тот остановился у тротуара, забрал свою крошечную сумку и поклонился, после произнося:
— Раз довез меня обратно, я снова накормлю тебя. Так что звони в любое время. Спасибо еще раз.
— Я могу позвонить в доставку? — Сехун не снял шлема, только поднял визор.
— Даже если я запрещу, ты все равно позвонишь, так что, пожалуй, можешь.
— Счастливо, хен, рад был погостить в твоем родном городе, — кивнув, О запрыгнул на Харли и умчался прочь.
Стоило железному коню исчезнуть из поля зрения, как Минсок сбросил сумку на асфальт и почти упал задницей на край бордюра. Он просто уставился себе под ноги, не понимая, чего хочет и отчего так ведет себя. Словно шел по одной из балок рельс, а Сехун шел рядом — по другой. И рельсы их смотрели в одну сторону, тянулись далеко-далеко, но между ними было пусто и зацепиться не за что. А может, кто-то просто не хотел цепляться.
Ким вытащил почти разрядившийся телефон и набрал первый номер:
— Ты свободен? Давай выпьем.
— Хен, а ты не зачастил с выпивкой? — С Чондэ можно было не обмениваться пустым «привет». — Уже вернулся?
— Я хотел вернуться еще вчера, но не вышло. Так ты выпьешь со мной?
— Ладно, я позову Чанеля или Кенсу?
— Нет, — вдруг оборвал Ким. — Нет, не надо, я хочу поговорить с глазу на глаз.
— Значит, выпивка — просто предлог к разговору?
— Сам же знаешь, чего спрашиваешь.
— Освобожусь через полчаса.
Так и закончился коротенький диалог. Оба знали, где встретятся. Минсок потянулся и выгнул спину, чувствуя хруст позвонков, после поднявшись. Он намеревался сесть на автобус, доехать до квартиры и переодеться. Телефон в ладони внезапно издал короткую вибрацию.
— Только не сейчас, боже, — Ким зажмурился, увидев имя писавшего.
«Оппа, привет, это Чжехи. У тебя все хорошо? Не хочешь встретиться в ближайшие дни?»
Медлить было бесполезно, потому что сообщение сразу же отметилось как «прочитанное», поэтому Минсок вздохнул и быстро настрочил ответ.
«Привет, Чжехи. Я бы с радостью, но сейчас не в городе. Напишу, как только вернусь, идет?»
«Конечно», — пришло незамедлительно.
Ничего лучше Ким придумать не мог и просто уповал на то, что не столкнется с девушкой где-нибудь в ближайшие несколько дней. Не мог же он вот так прямо сказать, что не хочет встречаться с ней? Она хоть и манерная, но милая. Все-таки навыков в общении с противоположным полом Минсоку очень не хватало.
Уже на выходе из квартиры Ким решил, что не будет напиваться до поросячьего визга, чтобы другу не пришлось возиться с ним. А еще он очень не хотел случайно проболтаться Чондэ о Кенсу, его хранительских штучках и, каких-никаких, но чувствах.
Ким почему-то стоял на тротуаре возле подъезда, а не у назначенного места. Парень выглядел немного взволнованным и даже забыл снять очки, которые ненавидел носить. Видимо, он был занят учебой и освободился только ради хена.
— Не спрашивай, почему я здесь, — Чондэ привычно пожал чужую протянутую руку, а потом в своей небрежной манере зачесал волосы пятерней назад. — И не спрашивай, почему я в очках.
— Я как бы и не собирался даже, — Минсок силком сдерживал себя от улыбки, видя друга таким. — Нам даже пить не обязательно, давай просто поговорим.
— Ну уж нет, сказал «идем пить», значит, идем пить. Я уже настроился.
— А ты-то мне ничего рассказать не хочешь?
Чондэ резким движением сорвал с переносицы очки и довольно небрежно сунул их в карман ветровки. Причин такого поведения могло быть сколько угодно — это же Ким Чондэ, в самом деле.
Их дорога была короткой, потому что бар по соседству с домом Минсока, в отличие от множества баров, работал круглосуточно и никого не ограничивал в выпивке. Народу, как и оказалось, было очень мало. Чондэ унесся в самый дальний угол и сразу схватился за меню: он отчего-то не любил заказывать выпивку в баре и всегда ждал официантов.
— Может, все-таки начнем с тебя? Выглядишь неважно, — Минсок уселся напротив.
— Нет-нет, у меня все отлично, просто завал на учебе, это не стоит траты времени, — Ким даже не смотрел на друга, упорно изучая коктейли взглядом. — Лучше расскажи про свою поездку домой.
— Ну-у, я ездил с Сехуном, — Минсок даже чуть дернулся, потому что Чондэ вдруг уронил меню на столешницу и уставился на него. — Из-за того, что не успел на автобус, пришлось согласиться на его помощь. Он меня отвез и остался на ночь.
— Та-ак, — кажется, плохой настрой Кима улетучился моментом. — И чем вы там занимались, а?
— Я ходил разбираться с неоплаченными счетами, а он осматривал город, — стоило видеть разочарование на лице напротив. — А потом мы заказали еду и выпили почти все бухлишко, которое жилец припрятал в квартирке.
Чондэ явно был не впечатлен, поэтому без особого энтузиазма сделал заказ и откинулся на спинку дивана. Минсок и не говорил о том, что в разговоре будет нечто увлекательное, но друг абсолютно точно надеялся на сюжетные повороты.
— Видимо, я выпил довольно много, потому что рассказал ему о матери. Кажется, даже бабушку с дедушкой упомянул. Это было довольно неловко, хотя он отреагировал очень спокойно. Наверное, я ему благодарен в какой-то степени, — взглянув на Чондэ, Ким заметил, как его взгляд изменился, а плечи едва заметно напряглись. — Расслабься, ты же знаешь, что все давным-давно в прошлом и больше на меня не давит.
— Извини, никак не могу избавиться от этого чувства. Как бы там ни было, мне по-прежнему жаль тебя. Хоть ты и ведешь себя как задница.
Минсок выдал легкую усмешку, понимая, что и реакция Чена его вполне устраивала. Он бы, наверное, так же реагировал в подобной ситуации. Хоть друг и выказывал свою жалость, но моментально перекрывал ее чем-то легким, вроде колкой фразочки или шлепка по спине. Поэтому они и дружили уже так долго: хоть Ким и не находился рядом двадцать четыре на семь, но определенно мог считаться неким подобием семьи Минсока.
— Ну, а потом я выдал какую-то брехню, повалился на Сехуна и вырубился, — Минсок сказал это именно в тот момент, когда друг пытался закинуть в себя шот.
И Чондэ мигом подавился, выдавая алкоголь обратно. Он закашлялся, вытаращив глаза и пытаясь что-то сказать.
— Вы спали вместе?!
— Напоминаю: я оставил только один диван в квартире, а спать на полу не собирался. Так что да, мы спали вместе.
— Ты видел его белье? — Вдруг выпалил Ким.
— Чего?
— Ну, его трусы. Какие они? Говорят, что по нижнему белью можно много чего о человеке сказать.
— Ты идиот? — Минсок припечатал ладонь к лицу. — Не видел я его трусов, мне это без надобности. И вообще, я был настолько пьяным и уставшим, что, даже если бы Сехун и разделся, не заметил бы ничего.
— Неужели тебе не интересно, что носит наш мистер О? — Брови Чондэ заскакали в танце.
— Вот тебе интересно, какое белье ношу я?
— Ой, да я и без этого знаю, что ты зануда. Поэтому и трусы у тебя занудные.
Минсок распахнул рот, явно оскорбленный. Если в его гардеробе преобладало белье классического покрова и без рисунков, то это не означало, что он — зануда. Конечно, с модником Чондэ ему было не сравниться, но с каких пор трусы стали считаться показателем каких-либо качеств?
— Ладно, закроем тему белья. Менять я все равно ничего не собираюсь.
— Конечно. Потому что ты зануда, — Чондэ повеселел под действием паров алкоголя и помахал официанту, прося подойти.
— Помнишь, ты говорил о том, как провел целую ночь с Кенсу и не знал, с чем все это сравнить? Как ни странно, мне теперь тоже это чувство знакомо.
— Интимность? — Чен выглядел понимающим. — Или неловкость? Вы ведь и в Сеул, похоже, вместе возвращались.
— Я спал, знаешь, довольно беспокойно. И да, было немного неловко.
Парень только покачал головой в ответ, а потом заказал новую порцию выпивки. Минсок попытался спросить что-то о Кенсу, но вопрос словно повис в воздухе, потому что Чен решил увильнуть от ответа и спрятаться за темой учебы. «Но ты ведь хотел позвать его сегодня», — попытался Минсок.
— Я бы позвал только Чанеля. А если бы он отказался, сказал бы, что оба заняты.
И на этом все. Больше этой темы Минсок касаться не пытался. Он и сам не любил, когда его допытывали вопросами, а Чондэ и вовсе мог взорваться и уйти. Сейчас такого поворота событий Минсоку не хотелось. Поэтому беседа приняла другой оборот — в сторону разборок с оплатой счетов и ситуации с потерявшимся жильцом.
Они просидели в баре несколько часов, не успев при этом налакаться, но успев проголодаться. Ким был рад, что ночная смена отменилась и можно было как следует отоспаться в родной кровати. И совершенно не беспокоился об убегающем времени, наслаждаясь встречей с другом. Вот только Чондэ ужинать вместе отказался, ссылаясь на реальный завал в учебе.
— Ладно, я все равно благодарен за то, что согласился встретиться, — понимающе кивнув, Минсок уложил свою часть денег в счет и отправился на выход за другом.
— Как ты там говорил, — Чондэ улыбнулся своей кошачьей улыбочкой, — я же люблю тебя. И никак не мог отказаться.
— Иди уже, подхалим.
Ким помахал на прощание и убежал в сторону станции метро. Эмоциональному диапазону этого парня можно было только позавидовать.
Желая выветрить выпитое из головы, Минсок прошел мимо своего подъезда и отправился к библиотеке, в которой нашел себя в книге. Сейчас он почему-то улыбался этой мысли, хотя все по-прежнему казалось бессмыслицей. Ему вдруг стало интересно, чем же все закончится. И зачем он шел в библиотеку, хотя книги ему были не нужны? Поделиться «радостями» с бабулей-владелицей? Нет, конечно.
Как и ожидалось, библиотека продолжала работать до последнего, хотя ни вокруг, ни внутри никого не было. Минсок пожевал жвачку перед тем, как войти, и поздоровался с хозяйкой. Та снова читала какой-то дешевый роман и моментально отвлеклась на пришедшего.
— Здравствуйте, тетушка, — Ким вспомнил, что взятый фолиант все еще лежал у него дома. — Я могу продлить срок на ту книгу, которую брал и не вернул?
— Неужели так понравилась? — Бабушка заговорщически улыбнулась. — Или времени совсем не хватает?
— Скорее, второе, — неловко почесав затылок, Минсок осмотрелся. — Вы сегодня снова без посетителей?
— За весь день пришло всего четыре человека, — бабуля заполняла графу в читательском билете. — И сейчас вот ты и еще один студент.
Видимо, полки скрывали посетителя, которого Ким разглядеть не смог. Он расписался в билете и отправился в путешествие по книжным рядам, надеясь найти что-нибудь подходящее для будущей статьи в студгазете. Молодой человек какое-то время шарился по забитым научной литературой полкам, рядом с одной из которых заметив того самого второго посетителя.
Когда незнакомый студент выписывал взятую толстую книгу у бабушки-владелицы, колокольчик на входной двери прозвенел, оповещая об очередном госте. Ким выглянул из-за полки и как-то неловко выдохнул: парень с рыжей макушкой молча направился в отдел литературы об изобразительном искусстве. Постояв немного в тени, Минсок все же решил поздороваться своим любимым способом.
— Так ты еще и рисуешь? — Сложно же было не поразиться сложившейся ситуации.
Сехун мигом захлопнул книгу и спрятал ее за спину, словно школьник. На его голове не было шапки, как утром. И он точно знал, что увидит Минсока. Ну, почему-то Минсок так думал.
— Не рисую, — честно ответил О, запихивая книгу обратно на место. — А ты разве не работаешь сегодня, хен?
— Сегодня выходной, так что нет.
— Но ты все еще должен мне ужин, поэтому пойдем поедим.
— Ты чего такой настырный? — Ким заложил руки на груди. — И что здесь забыл?
— Я сюда со школьных времен хожу, иногда тетушке новые книги приношу, — это звучало очень мило. — Так что, поедим вместе?
— Не знал, что в тебе столько приставучести. Хорошо, хорошо, давай поедим вместе. Только не доставай меня больше.
Сехун никак не отреагировал и просто продолжил рассматривать книги на полках, оставляя Минсока недоумевать. Ким успел заметить, что книга, которую до этого изучал донсен, была по портретной живописи средневековья. Хозяйка довольно скоро разобралась с романом и отправилась к молодым людям, желая скрасить одиночество. Она почему-то не удивилась, что те были знакомы. Вероятно, это из-за того, что в читательских билетах обоих было указано одно учебное заведение.
Они разобрались с литературой и вместе ушли из библиотеки, желая старушке хорошего вечера. Ким не очень-то хотел сидеть в очередной забегаловке с кучей народу, но и приглашать Сехуна к себе не собирался. А тот шел как ни в чем не бывало и даже не думал сообщать, куда направляется.
— Сегодня только у тебя выходной или ваша доставка вообще не работает? — Уже на остановке спросил О.
— Только у меня.
— Тогда я позвоню в вашу доставку. Чтобы потом не беспокоить тебя своими звонками понапрасну.
Ким не понял заботливого жеста О: то ли Сехуну так понравилась их курица, что он устоять не мог, то ли действительно не собирался больше беспокоить хена глупыми звонками.
Они не сели в подъехавший автобус. Видимо, сегодня у Минсока просто был день пеших прогулок, который, к слову, благополучно завершался. Небо довольно скоро потемнело, огни уличных вывесок и реклам вспыхнули всеми красками. Сехун рассказывал что-то об учебе, которая временами успевает наскучить, а Ким только и мог, что поддержать его монолог своими кивками. Создавалось впечатление, словно младший хочет выйти за пределы будничных тем, но не может, потому что вокруг слишком много глаз и ушей.
— Так мы к тебе идем? — Вдруг спросил Минсок, наблюдая знакомое пересечение улиц впереди.
— Я ведь ужинал у тебя, — пробормотал О, — ты тоже можешь поужинать у меня. Если хочешь.
— Тогда не звони в доставку. Просто зайдем туда и все заберем сами.
Парень только и кивнул в ответ. Неужели он не рассчитывал на то, что хен согласится зайти к нему в гости и поужинать вместе? Вероятность была велика, ведь Минсок уже не единожды отказывал ему в подобном. И Ким готов был посмеяться.
Как и ожидалось, служба доставки уже работала, но в диспетчерской никого выловить не удалось. Минсок быстро разобрался с заказом, что в этот раз делал сам и был несколько удивлен этой ситуацией. Есть хотелось ужасно, но требовалось еще и доползти до дома донсена.
Приближение позднего вечера заставляло людей потихоньку скрываться за стенами собственных квартир. На улице стало прохладно и сравнительно тихо. Минсок любил такое время, когда город начинал засыпать или только открывал свои глаза — самые спокойные часы. Если бы Ким шел сейчас один, он бы наверняка слушал спокойную музыку в наушниках. Сехун бы, наверное, тоже.
Они поднялись на нужный этаж, О выудил ключи и открыл дверь, приглашая войти. Это был первый раз, когда Минсоку позволялось переступить порог. Но стоило только зайти в помещение, как в ноги уткнулось что-то мягкое.
— Малышка Син, мы дома, — Сехун поставил пакет с едой на пол, чтобы поприветствовать «что-то мягкое», чем оказалась его рыжая кошка. — Извини, хен, она имеет привычку тыкаться гостям в ноги, чтобы преградить путь.
— Как мило, — Ким не отличался особой любовью к кошкам, но эта вызвала его симпатию еще с первой встречи, поэтому он наклонился, чтобы погладить Син. — Буду рад подружиться.
Минсок готовился к чему-то странному уже с порога, но прихожая оказалась самой простой и не вызывала желания сбежать поскорее. Не зря же Чанель приходил в гости к О и заседал в его жилище по несколько часов.
Син побежала вслед за хозяином, который позвал гостя пройти в комнату. В какую именно — спрашивать необходимости не возникло, потому что комната была всего одна. Хлопнув клавишей выключателя по указке О, Ким осторожно огляделся. Все здесь выглядело как обычно, но стояло словно не на своих местах: несколько горшков с цветами располагались на рабочем столе, а широкий подоконник пустовал; шкаф словно поменяли местами с диваном и теперь он отделял его от окна. На стенах не висели плакаты, не было часов, никаких аксессуаров и прочей ерунды, свойственной для студентов. Но зато имелась целая стопка старинных пластинок и патефон, прямо как из фильмов семидесятых.
— Приглянулось что-нибудь? — Спросил возникший Сехун, заметивший, с каким интересом хен рассматривал пластинки. — Я могу поставить.
— Не особо разбираюсь в музыке, так что давай на свой вкус, — Киму стало неловко от того, что его уличили за любопытством.
— Вот эта моя любимая, — долго искать не пришлось, в руках юноши оказалась пластинка в довольно потрепанной обложке, которую он бережно снял и отложил на край стола.
Патефон хрюкнул пару раз перед тем, как наполнить комнату первыми аккордами. Это было нечто спокойное, чего Минсок прежде не слышал. Сехун улыбнулся своей обычной скромной улыбкой и ушел на кухню за едой, оставляя старшего наслаждаться музыкой.
«Он любит старую музыку, словно та — нечто особенное для него, как будто она хранит именно его историю», — подумал Ким и опустился на пол, потому что его ноги устали за день. Песня закончилась, началась следующая, ужин уже стоял на столике перед диваном, а Минсок все не мог оторваться от места и все слушал. Даже Син уселась рядом и посмотрела на гостя.
— Ты ей нравишься, хен, — О кивнул в сторону мейн-куна. — Обычно она всех сторонится.
Сколько бы Минсок ни оглядывался по сторонам, ничего из ряда вон выходящего он не находил. Это была обычная квартира обычного студента. Ким просто пытался утешить себя тем, что не ошибся — ни тогда, ни сейчас — но утешения не оправдывались. Ему хотелось выведать что-то.
Они ужинали и слушали музыку, разговаривали о кошках и мотоциклах, смотрели в не зашторенное окно и чувствовали себя комфортно. Минсок был рад, что не напился вместе с Чондэ, ведь мог пропустить настолько хороший вечер. И что бы сказал ему друг, если бы узнал, как развлекается Минсок вместо того, чтобы готовиться к понедельничной лекции?
— Мне нужно вызвать такси, — Ким взглянул на часы, отмечая, что пора бы и честь знать, потому что хотелось выспаться.
— Не нужно, — О собрал грязную посуду со стола.
— Почему? Собрался отвезти меня до дома?
— Нет, ты можешь просто остаться здесь.
И эта была не шутка. Кажется, Сехун решил повторить события в Сокчхо с предельной точностью, не пропустив ничего, даже ночевку. Ким вдруг вспомнил, как завалился на бедного донсена и отрезал тому все пути отступления. Но сейчас-то он был трезв и не собирался бессовестно прижимать своей тушкой младшего к дивану. Который, к слову, был гораздо меньше, чем в квартире матери.
— Не думаю, что это хорошая идея, — хотя кого Ким пытался обмануть.
— Больше времени на дорогу потратишь и не выспишься.
Подумав немного, Минсок все же согласился, потому что вспомнил о том, что дорожная сумка осталась не разобранной, а кровать не была застелена свежим бельем. Он поблагодарил Сехуна и попросился в ванную, куда был отправлен сразу же.
Стоя под потоком воды, молодой человек подумывал о предстоящем дне, но все мысли напрочь перебивала скорая ночь, уже вторая подряд с человеком под боком. Минсоку совсем не улыбалась новость о том, что вновь придется ночевать с тем, кого изначально он не переносил. Ему не хотелось чувствовать себя главным героем неудавшейся дорамки, но события словно вынуждали. Или это он сам вынуждал себя. Или Сехун его вынуждал.
«Ты видел его белье?» — Ворвалось в голову.
«Да с чего вообще я подумал об этом? Дурацкий Чондэ», — вспыхнул Минсок, вылезая из душевой кабины. И, естественно, полотенце он попросить забыл. Решив попытать удачу, Ким открыл первый попавшийся шкафчик под раковиной, обнаруживая в нем бесчисленное количество баночек с краской для волос. Рыжей краской для волос. Захлопнув один шкафчик, Минсок открыл другой, рядом с душевой кабиной, но и там, кроме краски, ничего не обнаружилось. Таким количеством краски можно было покрасить целую армию айдолов, еще бы и прозапас осталось.
Приоткрыв дверь ванной, Ким кашлянул, чтобы позвать донсена, но заметил перед входом стульчик, но котором лежало полотенце. Вот так проницательность. На этом странное приключение и закончилось, хотя куча баночек не давали покоя. Неужели Сехун красился каждый день? Краска настолько быстро вымывалась? Может, ему просто было лень постоянно закупаться и он просто разом забрал всю партию? Как при этом, интересно, выглядело лицо продавца?
Когда Минсок вышел из ванной, Сехун на кухне чистил зубы. Он переодел свою серую толстовку и джинсы на более домашнюю серую толстовку и спортивные штаны. Да уж, белье. Тут руки-то выше запястий не увидеть, а речь о каком-то белье шла. Его волосы не переставали гореть ярким апельсиновым цветом, вызывая улыбку.
— Это заразно, наверное, — хихикнул Ким, — но я тут пытался отыскать полотенце в шкафчиках и наткнулся на огромное количество баночек с краской.
Сехун замер. Конечно, он понял, о какой «заразности» шла речь: ведь в Сокчхо то же самое случилось, когда О пытался найти штопор и заметил портсигар. Сейчас ситуация могла отличиться только реакцией хозяина.
— Она плохо держится на волосах, — глядя в раковину, сказал О. — Приходится часто подкрашивать.
— А почему именно рыжий?
— Не знаю, наверное, из-за Син.
Кошка, лежавшая до этого на пустом подоконнике, подняла голову, услышав собственное имя. Действительно, она же рыжая. Почему бы хозяину не уподобиться такому же цвету? Звучало не особо убедительно, но Минсок решил поверить.
Сехун отказался спать на диване и улегся на полу, убедив гостя, что все в порядке и он уже не первый раз спит на полу. Ким настаивать не стал и, завернувшись в предложенное одеяло, прикрыл глаза. Наступившая тишина сна не прибавила, а наоборот, заставила помучиться с засыпанием. Поворочавшись, Минсок вновь открыл глаза и, когда те привыкли ко мраку, повернул голову, чтобы взглянуть на пол. Там, свернувшись калачиком, держа огромную кошку на руках, сопел О.
«Спит, как креветка», — Ким почему-то улыбнулся и откинулся на спину. Эта ночь отличалась хотя бы тем, что грело его привычное одеяло, а не чье-то тело. Привыкать к чьему-то теплому телу не хотелось от слова совсем.
Примечания:
Музыкальный альбом на пластинке: Wings "London Town" (1978)