«Кто назовет меня В тон цвету, аромату, Как я дал ей имя. Я приду к той И стану её цветком. Ким Чунсу по просьбе маленькой мисс Сон передаю послание будущей имениннице, которая родилась в день, когда всё цветёт».
Почему сердце так трепетно стучит в груди от того, что эти слова написаны Бэ и адресованы Сон? Стоит вспомнить тот день и… Джинён садится перед ней на корточки, заглядывает в лицо обеспокоенным взглядом. Его руки дрожат и на костяшках правой руки проступают сквозь мелкие царапины капли крови. Бэ трёт ладони о школьные брюки и мягко берёт дрожащие руки Сон в свои. По его телу пробегаются сотни мурашек, и сердце колит, словно вокруг сплелись колючие стебли цветов. Джиа сидит перед ним, содрогаясь в подступающей истерике, и приглушённо плачет, потому что ей стыдно. Её щёки заливаются красными пятнами, слёзы скатываются вниз, и у Бэ внутри внезапно просыпается желание собрать все её слезинки и поцеловать в обе щёки, чтобы она перестала плакать. Мгновение длится будто вечность, но Джинёну не хватает этого времени; те несколько секунд, что он ощущал её горячие ладони в своих, казались такими правильными, что из его головы вылетели все мысли. Но когда Сон теряет сознание и её забирает брат Намхён, то Бэ теряется. У него щиплет кожа рук, сердце сгорает в агонии, а сам он не знает, что и думать. Пару часов спустя Джинён, возвращаясь домой после отмены последнего урока, замечает цветение одинокой азалии на своём пальце и на душе становится гадко. Потому что Бэ знает значение наперёд и вполне может догадаться о том, что им с Джиа никогда не быть вместе.5
3 июня 2018 г. в 22:23
Джиа сидела за столом прямо напротив Сону, опустив голову, потому что видеть его было выше её сил. Она и вправду никогда бы не подумала, что будет испытывать к нему такое отвращение. А сейчас он сидит здесь, в этом ресторане, и их семьи что-то увлечённо обсуждают, пока они вдвоём уткнулись в телефоны и думают, кто о чём.
Он, например, о том, что было бы неплохо сейчас вернуться домой и запереться в комнате до ужина. Сон, например, о том, что еда здесь, конечно, вкусная, но она бы предпочла сейчас есть бургер вместе с Намхён за обсуждением того, как они решат провести воскресенье.
Джиа моментами улавливала суть разговора между мужчинами, и сразу выяснила, почему учёба в их школе началась на месяц раньше, чем нужно. Если выйдет, то можно и Намхён рассказать. Думается Сон, что Хван начнёт возмущаться, потому что их заставили пойти на учёбу раньше остальных из-за запланированного ремонта.
— Было бы неплохо как-нибудь снова встретиться вот так, верно? — отец Сону начал смеяться, пока отец Джиа наливал алкоголь ему в рюмку, одобрительно кивая.
Джиа с Сону одновременно подняли головы и взглянули на родителей. Что, простите?
— Это отличная идея, господин Он! — воскликнула мать Джиа.
— Соглашусь! Мы будем рады видеться почаще, — кивнула мать Она и слегка улыбнулась, явно подавляя в себе желание съязвить женщине, сидящей напротив.
— Думаю, теперь наши дети могут положиться друг на друга, — отец Сону, худощавый мужчина с резкими чертами лица, деловито поправил очки на переносице.
И пока присутствующие залились смехом и соглашались на все его замечания, мужчина грозно взглянул на сына. Сону поднял голову, и в его взгляде что-то резко похолодело.
Парень потупил взгляд в тарелку. От Джиа не скрылось и то, как отец наклонился к сыну и что-то ему прошептал. По реакции сына было понятно, что сказанное явно задевало его чувства, но парень предпочёл отмолчаться и кивнуть.
Школьники молчали всё время, пока семьи не разошлись. Сон даже растерялась, когда вдруг поняла, что ей стало жаль парня. Чего она в принципе ожидала, когда Сону младший в семье? Джиа вообще сильно удивлена тем, что родители обращают на него внимание. Им явно больше симпатизирует старший сын, который в прошлом году встал на место президента.
Девушка даже подумала о том, что зря подняла такой шум из-за простого поцелуя. Теперь простого, верно? Но отдёрнула себя от мыслей о жалости, потому что не в её стиле это — отступаться от своих принципов и забирать слова обратно.
Когда все вернулись, то младшенькая уже спала, а служанка, встретив хозяев, быстро собрала вещи и ушла. Джиа собиралась уже подняться в комнату, чтобы позвонить Намхён и поговорить, потому что им уже давно не удавалось нормально обсудить происходящее в их жизнях.
Из вежливости Сон хочет спросить и о Минхёне.
Когда она только познакомилась с Намхён, то они сразу начали разговор о том, как попали в эту школу. Хван поступила благодаря загадочному старшему брату, про которого Сон хотела спросить попозже, а теперь, чтобы не обременять его, получает государственную стипендию за свою хорошую успеваемость. Про Джиа в принципе всё понятно — у неё не было другого выбора, отец сразу же оформил документы для поступления в эту школу.
Узнав Намхён о родственных связях директора и Джиа, тут же смутилась, но подавать виду не стала. По Сон было видно, что она не из них. Намхён сразу заметила, что они с Джиа разные.
Как только Сон зашла в класс, то сразу повеяло странной атмосферой, или, может, просто Намхён слишком пугливая.
Какая-то Джиа была недалёкой, холодной и даже раздражающей. Намхён подумала, что она ничем не будет отличаться от глупых девушек, живущих за счёт богатых родителей. Горделивая, со слишком высокими запросами на каждую мелочь — даже на обычный обед в столовой; форма всегда идеально выглаженная, на пиджаке странные блестящие брошки; аромат духов словно морской бриз — свежий, лёгкий — можно сразу сказать, что стоят они больших денег. Но, наверное, решающую роль сыграл, по мнению Намхён, взгляд.
В нём скрытно читалось превосходство; смотрит она на всех сверху-вниз, словно оценивая собеседника, а на мимо проходящих либо не обращает внимание вовсе, либо с таким чувством, словно делает это через силу. Намхён становилось не по себе от этой мысли.
Хван думала, что никогда не станет общаться с такими девушками.
Но Джиа рядом с Намхён другая. Знаете, такая простая и игривая, по-доброму конечно же. Словно рядом с подругой превращается в маленького ребёнка, ещё не наигравшегося в детстве, а его уже отправили в школу; а если у Сон нет настроения, то она дуется на подругу по пустякам и потом первая же бежит к ней, чтобы попросить прощения. Она может и нагрубить ей, но потом сразу же пытается загладить свою вину. Всегда по-разному.
Намхён, на самом деле, до сих пор не до конца понимает Джиа.
Джиа, глубоко погрузившись в мысли о Минхёне, не сразу заметила, как отец стоял рядом с ней и терпеливо ждал, пока она закроет дверцу холодильника.
— Теперь ты довольна? — Джиа закрыла холодильник, перед этим вытащив клубничный йогурт.
— Вполне, — девушка видит, как отец закипает. Он злится, но почему? Разве не хорошо ли, что они встретились и поговорили, и он встал на её защиту. Что плохого в том, чтобы озвучить проблему прямо и без лишних слов?
— Что за манера такая — раздувать проблемы из пустяков?
Отец Джиа скрестил руки на своей груди, ожидая ответа дочери, но Джиа скривила губы от пылающей злости внутри и промолчала. Девушка знала, что у неё нет права возмущаться и начинать с ним ссору, потому что это отец; но так хотелось излить ему душу о том, как она чувствовала себя на самом деле в тот день, когда Он так беспринципно поцеловал её. Она отвела взгляд от родителя и поставила бутылку с йогуртом на стол.
— Спокойной ночи, пап.
— Подожди, я… Ладно, извини, я сказал глупость, — Джиа останавливается и медленно поворачивает голову.
Гордость в ней говорит, что стоит всё-таки уйти и тем самым показать, что чувства не пустой звук, и слова могут легко их задеть. Интересно, а можно ли словом сначала разбить чьё-то сердце, а потом попытаться склеить его обратно? Какие слова — какие чувства, вложенные в них — смогут залечить раны?
— Покажешь? — отец тянет к дочери свою руку и делает шаг вперёд.
Джиа, на мгновение взглянув в чужие глаза, сдалась и развернулась, мягко взяв папину руку в свою, ощущая тепло его кожи. Отчего-то стало так легко и спокойно; и вся накопившаяся злость в миг испарилась, когда отец провёл грубыми пальцами по рисунку и так мягко, совершенно по-доброму улыбнулся уголками губ.
— Это ведь не Минхён. Твоя мама иногда любит выдумать какую-нибудь ерунду, а потом верить в неё, — Джиа тихо посмеялась и вместе с отцом разглядывала одинокий бутон на пальце, который каждый день блестел, словно облитый горькими слезами.
На лепестках цвета индиго маленькими каплями сверкала роса, будто после мелкого слепого дождя. И с каждым днём они становились ярче и более осязаемо чувствовались на коже. Что они могут значить? От них у Джиа так тяжело на сердце. Ей становится так печально, когда она ловит их взглядом. И в школе они причиняют не только моральную, но и физическую боль, опадая с бутона и словно кинжалом царапая кожу. А после исчезают — их будто никогда и не было.
А потом появляются снова. Они когда-нибудь исчезнут? Или это будет вечно повторяться, пока… Пока Джиа, наконец, не поймёт, кто это?
Отец помрачнел, когда взглянул на дочь. В её глазах стояли слёзы, и она раскрыла губы в немом вопросе: «Почему я?».
— Попробуй вспомнить всё более подробнее, — отец поцеловал дочь в лоб и отправил быстрее спать, чтобы завтра встать пораньше и вместе нормально позавтракать.
Открывая дверь в свою комнату, Джиа подскочила на месте от шума. Взглянув себе под ноги, она увидела опрокинутое мусорное ведро, из которого высыпался мусор, подобно скомканным клочкам бумаг и фантикам от конфет. Сон уже придумывала всё, что скажет домработнице за то, что та не выбросила ничего, да ещё и передвинула его так, что так не заметила его, когда заходила в комнату. Встав на колени, чтобы вернуть всё на место, Джиа заметила жёлтый выцветший стикер, который внезапно приковал всё её внимание.
Именно этот стикер тогда оставила её сестрёнка под дверью после неожиданной встречи с Джинёном и…
Джинён.
Раскрыв его и стряхнув накопившуюся пыль с внешней стороны, она не спеша разгладила клочок бумаги и внимательно вглядывалась в слова. Сестрёнка бы не смогла написать это самостоятельно, потому что она не знает таких слов, и в принципе не знает стихов. Так, неужели это написал Бэ? И неужели об этом попросила сестрёнка? Зачем ей это нужно было?
Его почерк аккуратный, ровный — Джиа любуется. Её сердце внезапно пропускает гулкий удар и руки трогает дрожь. Сейчас почему-то то, к чему имеет отношение Джинён, принимает совершенно другой смысл.
Совсем другие ощущения.