The Prince, The King, The Death

Девочка из подпола. Удивительно осознавать, что она словно смотрит в зеркало. Видит себя такой, какой она была года назад. Девочка режет ладонь упрямо, переступает через боль, шипит и скалится, как шуганая кошка — кровь из разреза выступает чёрная, истинная. Октавия знает, что это — наследие командующих. Когда-то Лекса сдерживала двенадцать разрозненных кланов одним своим словом, одним фактом того, что кровь в её жилах иного цвета. Так же, как у маленькой натблиды. Чёрная кровь — вековые традиции, символ привычного уклада. Чёрная кровь — это власть. Красная королева перенимает испачканный в крови нож, ведёт им по своей ладони, ухмыляясь уголком губ, привычно, уже с таким пренебрежением относясь к ранениями, что безрассудство вызывает восхищение. От того, что её кровь красная, она не стеснялась её проливать. От того, что её кровь обычная, власть не перестала быть властью. Краснокровая правительница сделала все, чтобы её народ пережил Прапожар — и она так же, как когда-то Бэкка Промхэда спустилась из космоса. Власть Октавии — это сила, неукоснительное исполнение новых законов, которых требует новое время. Октавия никогда не хотела быть диктатором или манипулятором — как Кларк. Сейчас перед ней — новая девочка из подпола. Красная кровь мешается с чёрной. Традиции века мешаются с силой, властью и исполнительностью. Мэди ещё не знает, что стала кем-то больше, чем одной из Вонкру. Ей достанет силы и смелости, чтобы сменить на своём посту Красную Королеву, объединив обе ветви власти. Хватит упрямства и расчётливости бороться — если она выстояла даже против первородного пламени. Мэди станет преемницей Бладрейны, если на то ей хватит ума.