Q: зарисовка по Найтавии.
9 июня 2018 г. в 00:07
«Это конец света, Кейн. Тьма — всё, что у нас осталось».
И тьма отступает.
Так же, как когда отступала когда-то перед Кларк — Найла касается лба смоченной в воде тряпицей осторожно, бережно, стирая с лица победительницы конклава кровь. Свою или чужую — уже не имеет значения, тьма отступает, становится мягким полумраком. И тогда возвращается скорбь, волнение и тревога.
— Они ждут твоих указаний. Где им есть, где им спать, как им жить.
Тревога жжёт веки песком, шепчет в ухо о возможных ошибках.
Руки Найлы отгоняют её, заставляют замолчать, утихнуть. Осторожные и нежные пальцы Найлы путаются в прядях, но распутывают волосы мягко, превращая спутанные клочки в аккуратные косы на висках.
Волнение заставляет её руки дрожать, путает мысли, словно тасует колоду карт, делает походку неверной.
Губы Найлы усмиряют его, подавляют, отбрасывают — а она целует аккуратно, слишком точно, надёжно отвлекая, обводя юрким языком уголок губ.
Скорбь разъедает её сердце, разбивает душу осколками зеркала, кругами на воде. Израненное её существо Найла исцеляет, собирает воедино каждым движением ловкого тела, каждым касанием к обнажённой коже.
Можно останавливать себя тем, что так же Найла помогала Кларк.
Но она не хочет.
— Osleya. — шёпот над ухом мягкий, ласковый, заботливый, такой же, как и касание к татуировке на правом плече. — Спи крепко. Каждый грядущий день будет все сложнее.
Найла не утешает понапрасну, но помогает справиться с любой проблемой.
Даже если это конец света — то у Октавии есть собственная звезда.