Шкатулка опенула

      Телефонный звонок с неизвестного номера застал Эрику уже по пути домой. Эри едва отошла от автобусной остановки и зашагала по пыльной пустой дороге, пролегающей между домами коттеджного поселка. Солнце окрасило небо в нежно-розовый, у горизонта, над пильчатым краем далеких деревьев, слиплись облака. В ближайших кустах трещали ранние кузнечики. Кожу холодил свежий ветерок. Пахло сухой травой, нагретым деревом и поздними цветами. Обычная вечерняя идиллия, которую разорвала короткая мелодия рингтона.       Эрика, не глядя на экран, прислонила трубку к уху.       — Алло? — зевая, сказала она.       День прошел бодро, несмотря на утреннюю сонливость. Но сейчас Эри снова чувствовала себя выжатой. Мало того, что она сделала всю домашку, так к тому прибавились и переживания по поводу господина Скрытности. К счастью, ни он, ни кто другой — ни даже чертовы коты — Эрику по дороге не преследовали. Но нервы все равно истрепались.       — Эрика Белуха? — послышался низкий мужской голос на том конце. — Надеюсь, я правильно переписал телефон…       — Иван Слет? — удивилась Эри. Отняла телефон от уха, глянула на неопознанный номер и снова вернулась к разговору. — Добрый вечер. Мне казалось, вы уже звонили мне несколько раз с начала расследования.       — Да, верно, но я звонил со служебного. Это мой личный номер, — пояснил следователь и неловко кашлянул. — Раз уж наши отношения приобрели более личный характер.       Эрика улыбнулась, вспоминая вчерашнюю встречу.       — Кстати, как все прошло с осколком?       — Да-да, я сейчас этим занимаюсь, — смято пробормотал Иван. — Впрочем, я звоню тебе не за этим. Днем я пытался дозвониться до твоей бабушки, но она не брала трубку. А после замотался… Если коротко, есть новости. И, увы, не самые хорошие.       — Тело Сондры нашли? — замедлила шаг Эрика. Дышать стало тяжелее, как если бы на грудь положили валун.       — К сожалению или счастью, нет.       И сразу же убрали.       — Но это косвенно относится к исчезновению твоей тети, — продолжил Слет. — Дело в том, что возникли некоторые юридические проблемы со счетами в банке. Из-за того, что Сондра Керш официально пропала без вести, а не погибла, — на последних словах он сделал особый акцент, — то и завещание не может вступить в полную силу. Мы консультировались с юристами. Они сказали, что пока что вы и Лия Керш не имеете достаточных прав, чтобы использовать накопления Сондры.       — То есть, мы не можем снимать деньги с тетиных счетов?       Сердце ухнуло вниз. Эрика окончательно остановилась. Несмотря на солнце и теплый ветер, стало жутко холодно.       Их семья жила на деньги тети. Эри никогда не вдавалась в подробности, почему так. Как и откуда у Сондры появилось столько денег, тоже не интересовалась, — тетя то ли накопила, то ли получила в наследство. Но факт оставался фактом — основной бюджет семьи принадлежал Сондре. Тетя и бабушка предпочитали хранить деньги наличкой, поэтому после исчезновения Эри не задумывалась о финансах — у бабушки в сейфе хранилась крупная сумма. Но за четыре месяца купюр там заметно поубавилось.       — И сколько времени надо ждать, чтобы начать пользоваться ее счетами? — спросила Эрика.       — Зависит от хода расследования. Но если Сондра так и не найдется, то по истечению года с момента исчезновения можно будет подать заявление…       — Года? Но где нам брать деньги целый год?       — Эрика, не будь так пессимистична. Год — это худший из сценариев. В крайнем случае, вы всегда можете заложить что-то из старинных вещей. Насколько я знаю, в вашем доме их с избытком. Вы ими не пользуетесь, а ценители могут заплатить большие деньги за редкий экземпляр.       Эрика прикусила губу и задумалась. Сердце начало успокаиваться. Да, у них дома и правда много антиквариата. Можно будет договориться с бабушкой, какие из них лучше не трогать, а какие продать или заложить. Вряд ли ей сейчас есть дело до сохранения истории. А картинам, статуэткам и шкатулкам будет лучше в музеях, чем на полках среди пыли.       — Хорошо, — выдохнула Эри через минуту и сошла с места. — Спасибо за совет. Думаю, я так и поступлю.       — Рад, что смог помочь. — Иван понизил голос. — Но, на самом деле, это не единственное, зачем я звонил. Руководство приказало не сообщать тебе об одном инциденте, но я не могу молчать. Ты здорово помогла мне, я хочу отплатить тем же.       Эри снова замерла. От нее что-то скрывают? Но что? И почему? Это касается поисков Сондры? Эрика сглотнула и крепче стиснула телефон.       — Я слушаю.       — Несколько дней назад кто-то забрался в полицейские архивы и попытался выкрасть материалы твоего дела.       — О пропаже тети?       — Нет, Эрика, именно твоего. Точнее, это дело твоей бабушки как опекуна. Многочисленные кражи, помнишь? Восемь лет назад.       Белуха втянула голову в плечи. Помнит. Глупая была, маленькая. Бабушка в силу возраста не могла уделять внучке должного внимания, о тете и говорить нечего, вот Эрика и полезла искать приключений — начала воровать разные мелочи в одном из супермаркетов. Шоколадки, конфеты, симпатичные мелкие игрушки. Воровала, конечно, с умом: понемногу, изредка и обязательно что-нибудь еще покупая, для отвода глаз.       Эри до сих пор не могла ответить, зачем она это делала. Просто интересно было. Интересно что-нибудь украсть, интересно, сколько она сможет незаметно вынести. Интересно на реакцию бабушки и тети посмотреть.       Однако камеры Эрика не учла, воровство раскрылось, даже дело на опекуна завели — наворовать она успела прилично. Но Сондра с бабушкой как-то уладили все вопросы, заплатили штраф, возместили ущерб, и дело закрыли. Даже сама Белуха о нем не вспоминала. А тут кто-то его выкрасть пытался!       — Да, помню. Но кому они понадобились? Столько времени прошло!       — Неизвестно. Злоумышленник скрылся. Начальство сказало лишний раз не распространяться. Сама понимаешь: кто-то проник в полицейский архив и ушел безнаказанным…       — Понимаю, — ответила Эрика.       Кто мог сделать нечто подобное? Надо быть полнейшим идиотом, чтобы пытаться выкрасть документы прямо из-под носа полиции! Или же настоящим профессионалом. Гением скрытности.       От жуткой догадки похолодели кончики пальцев.       — А у вас уже есть подозреваемые? — осторожно спросила Эри.       — Это конфиденциальная информация. Даже я не могу ее сообщить, извини, — уклонился Иван. — А что, у тебя есть догадки?       — Не то чтобы догадки. Просто я сегодня узнала, что один парень из школы заинтересовался мной. И этот парень…       — Я знаю, о ком ты говоришь, — нервно перебил ее Слет. — Ты уже общалась с ним?       — Нет, а…       — Хорошо. Эрика, послушай, я знаю, что не имею права указывать тебе, но я настоятельно рекомендую держаться от этого парня подальше.       — Так он…       — Я и так сказал тебе много, — пресек ее Иван. Эрику это задело, но спорить с и так раздраженным следователем она не стала. — Просто постарайся лишний раз с ним не пересекаться. Прости, у меня сегодня вечером еще дела, а мы с тобой и так заболтались. В общем, будь осторожна. И донеси до бабушки информацию о счетах. До свидания, Эрика.       — До свидания, — ответила Эри, но в трубке уже раздались гудки.       После разговора на душе остался неприятный осадок. Настроение и так было не ахти, а теперь и вовсе упало к земному ядру.       — Час от часу не легче, — выдохнула Белуха и раздраженно бросила телефон в рюкзак.       О тете ничего неизвестно, какой-то маньяк залез в полицейские архивы, за Эрикой, возможно, следит странный парень из школы — и, наконец, проблемы с деньгами! Отвратительный день, новости отвратительные… Эри потерла переносицу. Ничего, переживет. Надо просто подумать, что делать дальше. Найти ломбард или антикварную лавку, где можно заложить старинные безделушки. Да и лето скоро — если совсем туго станет, Эрика найдет подработку. Справится, и не такое случалось.       О ноги потерлось что-то мягкое и теплое. Эрика вздрогнула и подскочила на месте. Возле ее туфель, мурча и щурясь от удовольствия, крутился знакомый белый кот.       — Снова ты? — вздохнула Белуха и присела на корточки. — Все никак не отстанешь от меня, да?       Кот потоптался на месте маленькими лапками, но не убежал. Он выглядел абсолютно безобидным. И пускай Эри от котов уже тошнило, но злобы она не чувствовала. То ли устала уже, то ли умом понимала — кот не имел никакого отношения к своим собратьям с такими же глазами. Эрика взъерошила белую шерсть между ушек. Кот довольно мявкнул, и на душе стало немного легче.       В свете заходящего солнца блеснул медальон. Эри почесала пушистую шею и мельком подцепила ошейник пальцем.       — Персиан, — прочитала она. — Слишком красивое имя для такой прилипалы.       Персиан обиженно завилял хвостом и распахнул глаза. Обычные голубые глаза. Эрика аж руку отдернула. Странно. Она была уверена, что это тот же кот, что разбудил ее утром.       — Извини, Персиан, — виновато улыбнулась она. — Перепутала.       Кот тряхнул лапами и умчался в сторону домов. Эри проводила его взглядом. В конце концов, все животные похожи друг на друга. Ничего удивительного.       Персиан остановился возле одного из заборов, помахал пушистым хвостом и пролез между белыми досками во двор. Несмотря на довольно позднее время, в огороженном саду играли дети. Они, выкрикивая выдуманные слова как заклинания, бросались мягкими шариками и палочками. Всюду валялись завитушки серпантинов и кружки от хлопушек. Позади, возле чистого крыльца, стоял стол с полупустыми блюдами и графинами. Очевидно, соседи праздновали день рождения своего чада.       — Получи, злобный колдун, — выпалила одна из игравших девочек и кинула в друга мячик. Метко, прямо в плечо. — Мой волшебный шар заберет у тебя все силы!       Пятилетний «злобный колдун» схватился за ушибленное место и с ахами и вздохами повалился на траву.       — О нет, я снова проиграл! — воскликнул он, чуть картавя. — Но мы еще встретимся, добрая волшебница!       Остальные дети радостно завизжали и принялись носиться вокруг довольной «волшебницы». Через минуту к ним присоединился и поверженный злодей. Ребята бегали, спотыкались, падали друг на друга и, смеясь, поднимались снова.       Эрика подошла ближе и облокотилась на забор. Дети не обратили на нее никакого внимания. Ну конечно, какие у них в этом возрасте могут быть еще заботы, кроме бессмысленной беготни и криков! Эри проследила за их мельтешением всего несколько секунд, а голова уже начала кружиться. Она поморщилась и выкрикнула:       — Колдунов не существует, глупые!       Ребята разом остановились и уставились на незнакомку во все глаза. Девочка, изображавшая добрую волшебницу, смело шагнула вперед и, хмуря брови, заявила:       — Неправда!       — Правда, — передразнила ее Эрика. — И волшебниц тоже не существует. Существуют только фокусники. Они пудрят мозги таким маленьким девочкам, как ты.       — А мама говорит, что волшебницы существуют, и что послушные девочки всегда становятся волшебницами, — девочка скрестила ручки на груди. — Маму надо слушать!       — А моя мама говорила, что колдуны и ведьмы — выдумка для малышей.       — Значит, твоя мама тебя не любила!       Внутри все словно опустело, а перед глазами прояснилось. Эрику словно с размаху ударили по лицу, чтобы привести в чувство. Эри шагнула назад и быстро заморгала. Что на нее нашло? Дети просто играли. Они же маленькие, в конце концов. Пусть верят в сказки, пока могут. А Эрика пришла срывать на них плохое настроение, ни с того ни с сего.       — София!       На лужайку выскочила молодая женщина в легком платье, подбежала к девочке, схватила в охапку и закрыла ей рот.       — Эрика, прости, не слушай ее, — затараторила она.       Эрика ее узнала — Магдалена Кроу. Слегка рассеянная, как многие молодые мамы, но добрая и отзывчивая женщина. Не то чтобы они с Эри хорошо общались, но приветствиями обменивались исправно. Но, по правде, Эрика чаще встречала ее на страницах журналов, описывающих жизнь жен зажиточных людей города, чем в живую. Ее жизнью Эри не интересовалась, но и против ничего не имела.       — Маленькая еще, говорит, не подумав, — виновато улыбнулась Магдалена и наклонилась к дочери. — София, немедленно извинись перед Эрикой.       София упрямо вздернула носик и отвернулась.       — Нет-нет, все в порядке, — поспешила заверить соседку Белуха. — Я первая начала. Наговорила ерунды, обидела. София, это ты меня прости.       — Ничего, — покачала головой Магдалена. — У тебя же такое горе, немудрено сорваться. Но София все равно должна попросить прощения за свои слова. Ну, София!       Девочка нахмурилась, надула губу и, помедлив немного, буркнула:       — Извини.       — Вот и славно, — выдохнула женщина и отпустила дочь. София тут же рванула обратно к друзьям. Дети снова загалдели. Магдалена выпрямилась. — Еще раз прости за это. София в последнее время сама не своя. Даже полицейских шугаться начала. Хотя, вроде, должна была уже привыкнуть…       — В чем-то я ее понимаю, — усмехнулась Эри и шагнула назад. — Вы извините, мне уже пора. До свидания!       Она махнула рукой и поспешила дальше по дороге, не оборачиваясь. Полицейские и соседи — больная тема. На Эрику и раньше косились из-за странного поведения тети, а сейчас и вовсе открыто пялятся каждый раз, когда в поселок въезжает полицейская машина. Эрика, видимо, от нежелательного внимания никогда не отделается.       Она ступила на крыльцо, отперла дверь и шагнула за порог.       — Ба, я дома! — коротко крикнула Эри в пустоту особняка.       Ответом ей было молчание. Эрика устало бросила рюкзак у порога, захлопнула дверь и поплелась по коридору к бабушкиной спальне. Как всегда, закрыто. Эри для приличия пару раз стукнула и повернула ручку. После случившегося четыре месяца назад двери в комнаты никто не запирал.       Бабушка подбежала почти сразу же. Из-за двери показалось ее уставшее лицо, взгляд тусклых глаз пробежался по внучке сверху вниз и обратно.       — Следователь звонил, — сообщила Эрика. — Не смог с тобой связаться. Сказал, какие-то проблемы со счетами тети, мы не можем снимать с них деньги.       Бабушка Лия коротко кивнула. Эри вздохнула и продолжила:       — Придется экономить. Еще можно заложить что-то из вещей. Если ты не против.       Кивок снова. Не против.       — Тогда я выберу пару…       Бабушка замахала рукой — мол, делай, что хочешь. Ей, видимо, и самой не хотелось жить среди вещей, каждая вторая из которых напоминает о Сондре. Хоть в этом они с Эри нашли общий язык.       — Ты голодная? Может, приготовить что-нибудь… — дверь захлопнулась, — …на ужин?       Что ж, видимо, нашли ненадолго. Эрика передернула плечами и развернулась на каблуках.       — Я, кстати, поела в городе. Спасибо, что поинтересовалась, — буркнула она и направилась обратно по коридору.       Эри вернулась к порогу, взяла рюкзак, захлопнула и заперла приоткрытую дверь. Эрика была уверена, что закрывала ее, но переживать о провалах в памяти уже не было сил. Завтра попереживает, если не забудет.       Из приоткрытой молнии торчали заячьи уши. Эри остановилась на полпути и прыснула. Забавно.       — Господа и дамы, — шутливо протянула она и выставила перед собой рюкзак, — на сцене величайшая волшебница и сильнейшая колдунья Эрика Белуха! И она потратит свою неиссякаемую магию не на то, чтобы помочь больным и вернуть к жизни мертвых, а на то, чтобы достать зайца из шляпы!.. Ладно, из рюкзака.       Эри с загадочным видом поводила ладонью над раскрытой застежкой, схватила плюшевые уши и одним движением вытащила Зайку.       — Браво, браво! Не надо оваций! — поклонилась невидимому залу Эрика и затихла.       Дом все так же молчал. В ушах звенело, как если бы Эри оглохла. Вытянутая рука с рюкзаком начала болеть. Эрика еще раз окинула взглядом пустой коридор и, прижав к груди Зайку, пошла дальше. Глупости это все. Детские глупости. Эри надо думать о том, что с деньгами делать, как полиции отвечать, об учебе, в конце концов! А она такой ерундой занимается. Увидел бы кто — засмеял!..       — Ты же никому не расскажешь, приятель? — посмотрела на Зайку она.       Зайка тоже не ответил, только сверкнул разноцветными глазами в свете лампы. Эри и этого было достаточно. Только что-то в зайчонке поменялось, что-то казалось не таким.       Эрика вгляделась… и чуть не выронила игрушку из рук.       — Что за… — мотнула головой она.       Эри рванула в комнату, бросила рюкзак и включила настольную лампу. Свет ударил в лицо, Эрика проморгалась и снова поднесла Зайку к глазам. Отдалила. Положила на столешницу. Нет, не показалось.       Зайка остался прежним: та же белая шерсть, тот же рот из розовой ниточки, те же мягкие лапки. Даже глаза были по-прежнему разноцветные. Пуговица тоже, как и должна, осталась пришита справа. Только она стала синей. А «родной» глаз — напротив, пожелтел. Эри смотрела, не отрываясь, пока голова не начала кружиться, а веки не защипало. Моргнула — ничего не поменялось. Левый желтый, даже рыжеватый. И правый светло-синий, голубой.       Совсем как у тех чертовых котов.       — Нет-нет-нет, хватит с меня сегодня! — взмахнула руками Эрика и отвернулась. — Переутомление — страшная штука.       Она не спала всю прошлую ночь, сегодня засиделась допоздна. Еще и коты из себя вывели. Она просто устала. Да, просто устала. Логичное решение этой загадки. Решение всегда должно быть логичным. Даже если загадка нелогичная.       Эри вслепую повернула Зайку мордочкой в стол выключила свет и плюхнулась на кровать прямо в одежде.       Этот сумасшедший день надо поскорее закончить. А завтра все снова будет нормально.

***

      Ночью Дэнт выглядит совершенно иначе, нежели днем. Серый и абсолютно обыкновенный при свете солнца, во тьме он превращается в поистине пугающий своей таинственностью город. Конечно, многие не замечают этих преображений. Но лишь потому, что не знают, что скрывается под покровом ночи. Кто выходит на эти улицы вместе со мраком.       В свете одинокого фонаря у самого выхода из парка стояла темная фигура. Она была огромна — размаху ее плеч мог позавидовать горный кондор, ростом она напоминала скалу, а черный плащ, скрывающий ее от макушки до пят, придавал сходство с самой смертью. Ее окутывал ярко-желтый свет фонаря, но сам человек в плаще излучал холод и ненависть ко всему в этом мире. Сам его образ источал мрак, густой и губительный, уничтожающий все живое и светлое. Даже желтый свет не мог прогнать эту тьму.       Один-единственный в такой темный час посетитель парка спешил именно к этому великану. Он точно знал, кто скрывается за личиной мужественного и всевластного незнакомца. А еще знал, что этот человек ничего не сделает ему. По крайней мере, надеялся. Ведь даже черное и прогнившее сердце остается сердцем; в нем должна найтись хоть капля милосердия.       Визитер остановился в нескольких метрах от фигуры, перевел дыхание и шагнул в освещенный круг. Фонарь выхватил его серьезное угловатое лицо и полицейские погоны на плечах.       — Принес? — загудел голос из-под плотно надвинутого черного капюшона.       Человек в плаще хорошо знал, как оставаться неузнанным, — голос искажала обработка модулятора, из-за чего все сказанные слова казались сухими и равнодушными. Впрочем, никто не мог точно утверждать, что человек не произносил их так первоначально.       Иван Слет нервно одернул форму. Он так и не переоделся после дежурства.       — Принес, — сдержанно кивнул он. — Я же обещал.       — Мне, безусловно, льстит, что ты держишь свои обещания. — Иван был готов спорить, что за обработкой послышались язвительные нотки. — Однако, как ты знаешь, в современных реалиях, нельзя доверять даже себе. Ха-ха. Забавно. Я сейчас особенно мало похожу на канноров, не так ли?       Незнакомец еще несколько раз механически хохотнул, отчего по спине пробежали мурашки. Недовольный тем, что шутка не нашла отклика, человек в плаще сжал скрытые черными перчатками руки в кулаки. Иван не пошевелился.       — Но мы не о них сейчас говорим, так? — уже серьезнее продолжила фигура. Хотя любые механические слова звучали скорее угрожающе, нежели серьезно. — Где же обещанный последний осколок камня?       Слет, будто очнувшись ото сна, потянулся к карману и вытащил небольшой плотно закрытый пластиковый пакет. Желтый осколок сверкнул в свете такого же желтого света. Механизм для обработки голоса издал глухой звук — великан пораженно выдохнул. Его огромные руки потянулись к пакету, как лапы зверя — к добыче, но Иван быстро отвел улику от длинных цепких пальцев.       — Мне нужны гарантии, Керал.       — Мое честное слово не будет гарантией для тебя? — нетерпеливо протараторил Керал. — Ты обещал помочь с камнем, и ты помог. Я же обещаю выполнить твое условие. И я выполню его.       — Я слышал то же самое два года назад. И что же вышло? Уже через месяц ты заключаешь Секретный пакт и ставишь под удар всю мою семью!       — Это необходимая мера! Мой план был идеален, но мальчишка-каннор смешал мне все карты.       — Твой план включал в себя смерти людей!.. Все, все твои планы стоят сотни невинных жизней, — покачал головой Слет и посмотрел на осколок в своих руках. Он молчал около минуты, прежде чем окончить. — Кто станет твоей жертвой на этот раз?       Керал вновь механически рассмеялся.       — Никто, кто мог бы быть тебе интересен. Всего лишь та девчонка, племянница Сондры Керш. Так сказать, убью двух зайцев сразу: воплощу свою идею в жизнь и отомщу за погибшего солдата.       — Эрика? — Иван едва не выронил пакет с камнем. — Но она ни в чем не виновата! Она просто ничего не понимающий ребенок. Зачем впутывать ее в это?! Эрика и так натерпелась из-за тебя, оставь ее в покое!       Человек в плаще слегка наклонил голову набок, словно бы рассматривая собеседника. Слет не видел его глаз, однако Керал прекрасно видел его, и от этих мыслей вновь бросало в дрожь. Взрослого опытного полицейского, повидавшего сцены ужасных убийств и встречавшего страшнейших преступников, бросало в дрожь от одного взгляда.       — Ты не меняешься, — наконец нарушил тишину Керал. — Одно и то же раз за разом. Мог бы придумать нечто новое.       — На тебя и старое не действует! — сорвался Иван, чувствуя, как ужас обступает его со всех сторон. — Посмотри на свои руки! Сколько крови на них? Сколько детской крови?! Сколько ни в чем не повинных детей погибло от них, погибло от твоих рук?!       Керал, будто издеваясь, обернул ладони к себе и несколько раз сжал их в кулаки. Перчатки, натягиваясь на пальцах, мучительно трещали.       — Я смотрю на свои руки, — ответил наконец он, — и вижу руки солдата, готового на все ради своего лагеря. Я вижу руки командира, который очень скоро приведет своих людей в новое, прекрасное будущее. Я вижу руки человека, способного пасть достаточно низко, чтобы остальные вознеслись достаточно высоко.       — Шагая по лестнице из человеческих жертв?       — Войны без жертв не бывает. Люди умирали, умирают и будут умирать. Вопрос лишь в том, чьи люди. Чем больше умрет чужих, тем больше я спасу своих. Своя рубашка ближе к телу, Иван. Кому, как не тебе, знать это? Сам посуди, кто тебе дороже: одна глупая девчонка или собственная дочь?       Слет замер с приоткрытым ртом. Он хотел ответить еще многое, но не сумел выдавить ничего большего, кроме хриплого:       — Ты не сможешь…       — Смогу, — издевательски монотонно вещал механический голос. — Сколько еще мне нужно доказывать тебе, что ради своей цели, я пойду на любые жертвы? Так что отдай мне осколок. Ты ведь любишь свою семью?       Иван опустил голову и протянул пакет. По парку разнесся дребезжащий неестественный смех.