Шкатулка опенула

      Дейр распахнул глаза, вскочил на ноги и судорожно огляделся. Сердце колотилось, колени дрожали. Ему не удалось как следует оформить свои мысли, а потому их могло занести куда угодно. Но вокруг лишь душистая трава, на небесах пара далеких звездочек, под ногами — прочная земля. Только у самого горизонта алела, как пожар, ранняя заря. Любая иллюзия занимает время, а иллюзия переноса может отнять несколько часов. Но инсивов поблизости нет, значит, Дейра и Йенца еще не обнаружили. Однако могут обнаружить в любую минуту.       — Спасены? — тихо, сиплым голосом спросил лекарь. Приподнялся на локтях и болезненно поморщился.       Дейр сел рядом, прямо на дорогу и уклончиво ответил:       — Прихвостней Керала не видно. Мы в окрестностях Дэнта. Скорее всего. Ты цел?       Йенц первым делом схватился за камень, ощупал его, поскреб ногтем, выискивая царапинки и сколы. Затем окинул себя взглядом, растер ноги и, нахмурившись, буркнул:       — Пойдет. Я, если честно, ни черта не помню. Только Керальский сапожище, и все — пусто. Мы как выбрались?       — Я перенес, — признался Дейр.       — Совсем чокнутый! — всплеснул руками мальчишка, будто не его сейчас избивал сильнейший маг земли Лайтов. — Я тебе миллион раз говорил! И не только я — весь лазарет, даже на Ляре, твердит в один голос, что нельзя тебе перемещаться. Ты не телепортатор и не опенул. У тебя это природой не предусмотрено! Да еще и меня потащил. Застрял бы на полпути, и что дальше?       — Сказал бы спасибо, что из плена вырвал, — хмыкнул иллюзионист. — А то сразу обвинять! Как будто с Илом разговариваю… Кстати, он не с тобой?       — Как видишь, нет. — Йенц захлопал обычными, карими глазами. — Он выскочил, как только нас окружили. Еще в больнице.       — Куда выскочил? В свое тело?       — Нет, мы его так и не нашли. Болтались по больнице, зазевались, тут нас «желтые» и сцапали. Ил тогда уже на исходе был — еще пара часов, говорил, и вылетит сам по себе. Я, соответственно, кое-что видел и слышал, правда, не очень хорошо. Ну, и руками-ногами управлял, по мелочи. А как руки заломили, Ила и вышибло. Насколько я понял, он вселился в одного из инсивов, но не смог зацепиться — сил не хватило, да и бугай сопротивлялся. Так он по толпе и поскакал, из одного в другого. В конце концов, вселился в кого-то из бескаменных. Типа врача или медбрата, я не разглядел. Ну, и убежал, конечно, и несколько придурков за ним ринулись. Потом уже не знаю, отключился из-за перенапряжения, ну, как всегда после вселения. Очнулся в подвале, в сарайчике.       Он вдруг замолчал, с трудом поднялся на ноги, отряхнулся и махнул рукой:       — Пошли уже. А то у меня, кажется, что-то сломано. Есть поблизости укрытия?       Дейр вгляделся в горизонт. Не так далеко — километрах в двух — чернели невысокие коттеджи. Похоже, их выкинуло на дорогу до Красных Дворцов. Так и есть, по этому шоссе каннор мчался в Дэнт несколько часов назад.       — Может, подлечишь себя? — предложил он.       — Какое там! Не ровен час, инсивы нападут, а для магии покой нужен, как ты знаешь. Так что спрячемся, отдохнем, и уже тогда…       Йенц многозначительно закатил глаза и, прихрамывая, зашагал в сторону домов. Выглядел он не особо потрясенным или шокированным. Мальчишку вообще трудно было испугать или удивить. Порой он, безусловно, впадал в ступор, но выходил из него чрезвычайно быстро. Оно и понятно — выживает с пеленок, нож научился держать раньше, чем карандаш. Но тогда почему не может вылечить себя сейчас? Дейр тряхнул головой, чтобы избавиться от дурных мыслей. Нет, с лекарем все нормально. В конце концов, магия действительно требует полной концентрации, а достичь ее, когда за тобой по пятам следуют враги, трудновато.       Когда ребята подошли к поселку, утро вылезло из тьмы и осветило верхушки редких деревьев золотистыми лучами. Почти всю ночь затратила иллюзия. Йенц прав: Дейр не телепортатор и тем более не опенул, он не умеет по-настоящему перемещаться с места на место. Он может создать иллюзию своего исчезновения, затем — перемещения, и открыть глаза только по истечению времени, которое ушло бы на прогулку до того же пункта. Очень сложный и опасный процесс. К тому же неэффективный — зачем тратить магию и силы, если можно дойти пешком? Но в таких ситуациях, как сегодня, иллюзорная телепортация, как говорится в умных книжках, очень даже помогает.       — Здесь живет опенул, да? — хихикнул Йенц, осматривая дом Эрики, возвысившийся впереди. — Жалкое зрелище. Неужели она не могла наворовать денег на жилище получше?       — Во-первых, она о своих способностях узнала недавно, — пояснил Дейр, напряженно оглядываясь. Внутренний голос кричал об опасности.       — А во-вторых, она честная святоша — не убей, не укради. — Йенц слегка покачнулся. — Глупая и наивная дурочка. Я ее еще не знаю, а уже уверен, что умнее ее в несколько раз.       Иллюзионист хотел уже возразить, как сзади раздался знакомый до дрожи свист. Сразу громкий и резкий, будто тени явились из-под земли в паре метров от ребят. Йенц вскрикнул и схватился за горло. Его камень раскалился докрасна.       — Что происходит? — прохрипел мальчишка. Слова выходили сиплыми, будто обугленными.       Дейр и сам почувствовал неприятное жжение в горле. Неужели тени так влияют? Нет, на минералы оказывает воздействие только магия опенулов! Или же засорение потока… Вот, что они делают! Перенапрягают камень!       — Обрывай связи, — шепнул парень и принялся разгонять желтоватые искорки, кружившие вокруг головы.       Пальцы неприятно жгло, и оттого поток то исчезал, то появлялся. Йенц рядом тоже отмахивался от невидимых светлячков, как от надоедливых комаров. Но, судя по всему, не очень удачно — он шипел, тряс в воздухе обожженной об ожерелье рукой и снова хватался, открывал на пару секунд поток. Широко раскрытые глаза бегали из стороны в сторону, раскидывая искры, но стоило отмахнуться от одной, как на ее месте появлялись две новые — Дейр знал по собственному опыту. Оставался лишь один выход.       — Уходим, — прошипел сквозь зубы иллюзионист и дернул друга за шкирку.       Йенц хрипнул, издал булькающий звук и закашлялся. Однако нашел в себе силы шагнуть в сторону крыльца. Согнулся в три погибели, вцепился в руку друга и, еле переставляя ноги, чуть ли не пополз к дому. Тени мигом раскусили их план. Истошно засвистели и бросились вперед, в атаку. Мальчишки со страха прыгнули к двери и ввалились в коридор. Проход за ними тут же закрылся.

***

      Всю ночь Эрика просидела как на иголках. Дейр не возвращался, Ил тоже. Но не могло же с ними случиться что-то плохое? Конечно, не могло! Они же прирожденные воины, им армию одолеть — раз плюнуть. Так почему же мальчишки не приходят? Дверь, по наводке брюнета, не заперта. Эрика будет им рада! Возможно, они просто устали и заночевали где-нибудь в Дэнте? Скорее всего, скорее всего. Вот самое логичное объяснение.       Сон все не шел и не шел. К рассвету Белуха решила себя чем-нибудь занять, пока окончательно не слетела с катушек. Например, поискать, как и говорил Оливер, фантастические произведения. Шкаф в гостиной Эрика излазала вдоль и поперек еще в детстве — сплошь любовные романы, детективы, классика. Ни единого намека на эльфов и орков. На чердаке тоже ничего дельного не найдется. Там лежат старинные фолианты, энциклопедии и прочая скучная ерунда. И оставалась еще тетина спальня…       Внутри что-то противно сжалось. Шутка ли: идти ночью по пустому дому — бабушка неслышно сидела в спальне — в комнату, где произошло убийство. Магическое убийство! Казалось почему-то, что убийца все еще там, затаился и ждет, пока кто-нибудь откроет дверь. Эри тряхнула головой. Глупости какие! Во-первых, прошло уже четыре месяца с той злополучной ночи. Полицейские облазили каждый уголок спальни, там точно никого не может быть. А во-вторых, камень убийцы разбит, а Ил сказал, что это означает верную смерть. Бояться нечего, совсем нечего!       Тихо скрипнули петли, застонали половицы, в нос ударила пыль. Эрика не удержалась и чихнула. Но от ее чиха поднялась еще несколько беловатых облачков.       Девушка нащупала выключатель и, поколебавшись немного, нажала. Спальня озарилась притухшим желтым светом. В люстре рабочими остались всего две лампочки. Комната осталась такой же, как и третьего января: сбитые простыни, задернутые шторы, коричневые темные пятна на стене. Только осколков не было — места, где они лежали, полиция аккуратно обвела мелом.       Интересно, можно ли сюда вообще заходить? Вдруг Эрика оставит свои отпечатки пальцев и убийцей сочтут ее саму? Но скорее всего, следователи уже обнюхали каждый уголок. Наверное, они не будут проверять все по второму разу. Наверное…       Ох, куда она ввязалась! Крадется под покровом ночи по месту преступления в поисках какой-нибудь книжонки, чтобы понять, что происходит вокруг. На что Эрика надеется? На учебное пособие «Как впустить в свою жизнь магию и не сойти с ума»?       Вот он, книжный шкаф — рукой подать. Два шага, и лицо обдает родным запахом старых книг. Новые так не пахнут, в новых еще нет души. А издания с потертыми корешками, стершимися названиями и хрупкими желтыми страницами впитали в себя уйму человеческих эмоций. Многие из произведений явно зачитаны до дыр — их обложки особенно потрепаны. Чем же таким привлекли эти книги тетю Сондру? Что заставляло раз за разом проливать слезы и искренне смеяться над черными бездушными строчками. Может, фантастика не такая уж и глупая?       Эрика осторожно потянула один роман за корешок и глянула на обложку. Какое-то непонятное мистическое название. Девушка подумала немного, пролистнула пару страниц и вернула книгу на полку. Следующая — еще более непонятный заголовок. Дальше, дальше, дальше. Ни одно произведение не смогло заинтересовать, ни одно не интриговало. А большинство так и вовсе отпугивали. Неужели тете нравились рассказы о некромантах и упырях? Бр-р-р.       В руки попал крупный, но, что странно, почти невесомый том. Обложка кожаная, залитая кое-где сургучом. Листы высунулись, между ними торчали белые узкие закладки. Автора не указали, название тоже. Эрика любовно погладила корешок и осторожно, чтобы не рассыпались хрупкие страницы, открыла.       Книга оказалась рукописной. Каллиграф старательно выводил каждую букву, украшал заглавные, а начала абзацев выделял красными чернилами. Девушка не могла отвести от бумаги взгляд.       — Глава первая, — прошептала Белуха сухими губами. — Опенулы…       Она села прямо на пыльный пол, уложила рукопись перед собой и принялась судорожно перелистывать главы. Опенулы, телепортаторы, подселенцы, гипнотизеры, телепаты, паникеры, иллюзионисты, сирины, теневики, лекари… Магия, магия, магия: в таблицах, диаграммах, списках, схемах, просто текстах!       Вот тебе и фантастическая книжка! Вот тебе и помощь в мире волшебства! Настоящий определитель, где все по полочкам разложено — что да как. Теперь-то не будет загадок и недомолвок. Теперь-то все наладится.       Эрика взяла свое спасение на руки и как на крыльях вылетела из спальни. Отнесла фолиант на кухню, оставила на твердом столе и уже хотела начать чтение, как вдруг что-то произошло.       Вначале Белуха даже не поняла, что изменилось, что так резало слух. Но затем прислушалась: тихий-тихий свист. Холодный, пронизывающий насквозь, как морозный ветер, звук. Девушка осмотрела комнату, заглянула в гостиную и, наконец, бросила взгляд на окно. Да так и замерла на месте.       На дорожке перед крыльцом стояло пять или шесть бесформенных черных существ. По их телам пробегали желтые волны, а вместо глаз пылали янтарные огни. Существа будто отгоняли от себя свет, или же лучи сами избегали их. Нетрудно догадаться, что монстры принадлежали врагам. А когда взгляд упал на корчившихся от боли мальчишек у самого порога, сомнения исчезли без следа.       Девушка бросилась к входной двери. Она понятия не имела, как помочь друзьям. Ведь черные нежити наверняка опасны, смертельно опасны. Но Белуха не сомневалась, что справится с целой толпой инсивских тварей. Они угрожают жизни ее друзей, и их жизнь в миллиарды раз важнее собственной! Надо помочь, а как — не суть.       К счастью, в схватку вступать не пришлось. Стоило Эрике домчаться до входа, как ребята сами ввалились внутрь. Девушка только захлопнула дверь и, для верности, прижала ее спиной. Так, если теневые чудища полезут в дом, первые удары придутся на нее.       Воздух на пару мгновений показался гуще, чем обычно. Словно время замерло, а враги дышат в затылок, размышляя, преследовать жертв или махнуть рукой. Секунды Белухе хватило на то, чтобы понять всю глупость своего поступка.       — Эрика! — хрипло окликнул ее Дейр.       Сел, откашлялся и благодарно улыбнулся. Белуха в ответ махнула рукой и сползла на пол. Все кончилось. Все хорошо.       — Что случилось? — наконец, выдавила из себя она.       — Инсивы. — Каннор потер синий камень на шее и, опираясь на стену, встал. — Где Ил, не знаю. Только Йенца удалось спасти.       Йенц вяло зашевелился и перевернулся на спину. Болезненно выдохнул, приоткрыл карие глаза. Эрика почему-то почувствовала величайшее облегчение. Живой. С подбитым глазом, кровоподтеком на щеке; с еле поднимающейся грудью; отчаянно цепляющийся за ожерелье; хрупкий и замученный, но живой.       — Надо обработать раны. Я знаю, где у вас лежат снадобья, — пояснил Дейр и, слегка покачиваясь, побрел вглубь дома.       Девушка перебралась поближе к Йенцу. Вгляделась в его бледное худощавое личико и ободряюще взяла за свободную руку — вторая его все еще сжимала камень на шее. Мальчишка глядел в потолок медовыми стеклянными глазами. Большими и грустными, как у щенка, отобранного у матери. Весь он казался фарфоровой куклой, и только глаза оставались живыми. Будто за толстой прозрачной стенкой мерцал едва живой светлячок, которого поймали летним вечером, оторвали от других таких же светлячков и засадили в банку. И он сидит там совсем один. Совсем один…       Тонкие губки слегка разомкнулись, грудная клетка с сипом поднималась и опускалась, забирая крошечные порции необходимого кислорода. По впалым щекам скользнула незаметная слеза. Но Йенц не мог плакать — он же сильный. Да и не из-за чего ему плакать. Никто ведь не умирает. Поэтому он не плачет, нет. Это просто росинка попала ему на личико.       — Как тебя зовут? — тихо отчеканил маленький солдат.       Его голос не звучал обреченно или испуганно. Удивительно спокойно, покорно и — совсем капельку — наивно. Ведь он все-таки воин. Воины ничего не боятся. Особенно когда бояться нечего. Ведь никто не умирает.       — Эрика, — шепнула девушка и убрала с его лба несколько прядей, совсем как мама, — Сейчас Дейр принесет лекарство.       — Ты и есть опенул? — поднял на нее глаза Йенц.       Крылышки невидимого светлячка отразились в росинках на щеке. Скоро будет лето, и настоящие светлячки будут сверкать среди настоящей росы. И в глазах мальчишки они тоже будут сверкать. Обязательно будут сверкать, как в глазах всех мальчиков.       — Да, — кивнула Эри и поджала губы. — Лучше молчи. Тебе наверняка очень тяжело. Потерпи немного. Вылечишься, и поговорим. Когда тебе станет не так больно.       — Мне не тяжело. И не больно. — Йенц хлопнул пушистыми ресничками и сладко зевнул, как будто вот-вот уснет. И вот вновь тихонько заговорил, — А ты хорошая, Эрика.       — Хорошая, — не стала спорить та. — Только не говори ничего. Сейчас Дейр принесет лекарство, тогда все скажешь. Все, что хотел. Подожди немного.       Горло противно запершило. Словно тысячи неувиденных светлячков царапали помятыми крылышками гортань. Из уголков глаз стекали сотни не выпавших на траву росинок. На земле Лайтов нет ни светлячков, ни росинок. И Йенц не увидит их только поэтому — потому что их там просто нет! Он не увидит, потому что будет дома. И не из-за чего другого.       — Береги Каннор, Эрика, — выдохнул мальчишка.       Эри кивнула. Она сбережет. Чтобы Йенц вернулся на Каннор, чтобы увидел следующее лето. Она сбережет. И даже оставит там несколько светлячков и немного росы, чтобы Йенц смог их увидеть. Она сбережет. Потому что обещала…       Бледные пальцы разжались. По полу летним градом рассыпались синие осколки.