Шкатулка опенула

      Иллюзионист добрался до города уже в потемках. Автобусы не ходили, но и сидеть сложа руки Дейр не смог. Поэтому, гонимый тревогой за Ила и Йенца, он сам мчался, как автомобиль.       Йенц — лекарь. Подобных ему больше не существует на земле Лайтов, и на Невидинах отыскать их казалось невозможным. Мальчишку терять нельзя. А Ил… Дейр не мог сам себе объяснить, почему так печется о солдате, который ни магией не поможет, ни ножом. Гением подселенец не был — скорее, наоборот. Но он всегда спешил на помощь товарищам. Даже тогда, в лазарете, Ил напал на Керала и, недолго думая, вступил с ним в схватку, лишь бы дать раненому уйти. С Кералом, человеком, убившим сотню лайтовцев голыми руками! И теперь Дейр просто не мог допустить гибели… друга. За годы войны значение слова «дружба» совсем забылось. Но как бы каннор ни старался, он не мог объяснить, иначе как дружбой, свое ненормальное беспокойство за бесполезного солдата.       Только у входа в парк Дейр задумался: а куда ему вообще идти? Его так взбудоражила пропажа, что в голове не осталось места для плана. Даже не похоже на расчетливого предводителя лагеря.       Он устало опустился на ближайшую скамейку, вытянул сбитые долгой пробежкой ноги, перевел дух. Итак, где могут быть ребята? Безусловно, они решили найти тело. И, судя по тому, что ни Ил, ни Йенц не вернулись, с поисками возникли проблемы. А где осталось тело? Возле лазарета!       Дейр растер ляжки, кряхтя, встал и быстро зашагал в сторону места недавней баталии. Места, где половина лагеря трусливо сбежала к тем, против кого до последней капли крови сражались остальные.       Парень обшарил все окрестности заброшенного приюта, облазал все закоулки и грязные проходы. Ни ребят, ни тела — ничего. Только примятые со вчера кусты, да редкие, едва заметные, коричневые крапины на асфальте. Удивительно, как горожане до сих пор не заметили следов многочисленных сражений. Видимо, они настолько разучились верить в сверхъестественное, что упрямо игнорируют все, не поддающееся объяснению. Например, красные искры — знак начала битвы, подростков со светящимися камнями — или, предположим, ребят, вылезающих из озера посреди ночи.       — Дэнт полон магов, — послышался тихий голосок позади. — Но все они делают вид, что обычные, чтобы не выделяться. Получается целая толпа отличных волшебных актеров.       Позади, освещенная слабым светом фонарей, стояла девчушка лет десяти. Тоненькая, легонькая, как былинка, совсем невесомая. Соломенные волосы собраны в две жиденькие косички, завернутые в колечки у висков. Оттого малышка походила на молодую забавную овечку. Личико острое, не по-детски серьезное. Лоб скрывала неаккуратная челка, но даже через нее ярко просвечивал сиреневый огонек. Девушки у ляров, как давно заметил Дейр, все одинаково хрупкие. Только Лилия и являлась исключением.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурился каннор, смахивая налипшую на брюки паутину. — Детское время давно кончилось, Маргарита.       — Вообще-то, ты тоже не взрослый, — скрестила тонюсенькие ручки на груди та. — И я, если хочешь знать, полноценный солдат. Так что могу за себя постоять, и вечерние прогулки для меня не опаснее, чем для остальных.       Дейр лишь закатил глаза. Как же она похожа на Йенца!       — Я Йенца понимаю, — тут же отозвалась Марго. — Привыкли считать нас маленькими, сюсюкаетесь, заботитесь. А мы пережили столько, что вполне сойдем за двадцатилетних. Вон, инсивы с рождения младенцев не щадят. Ходить научился — дуй на тренировку. Ну и что, что я почти вдвое тебя младше? Вспомни, кто вас об облаве предупредил? Так бы и носились со своим опенульчиком, пока «желтые» уничтожали лагерь канноров.       Здесь парень не мог с ней не согласиться. Марго действительно вчера подсобила ему и Илу. Она вообще не раз выручала дружественный лагерь. А способность читать мысли делала кроху-телепата отличным разведчиком.       — Как ты меня нашла? — поинтересовался Дейр, когда выбрался из закоулка на основную улицу.       — Ты так громко думал, что у меня чуть уши не отвалились! — пожаловалась Маргарита. — Учись держать мысли под контролем. И я не придираюсь. Сам ты зануда мелкий!       Иллюзионист насилу прервал голос в голове, подбрасывающий все новые и новые обзывательства в адрес ляра. Но кое в чем Марго оставалась права: ему действительно надо лучше контролировать себя. Кто знает — может, у инсивов тоже есть телепат.       — Нет, телепатов у них точно нет, — уверенно мотнула головой девчонка. — Все кончились. Последнего убили при штурме Каннорского пустыря.       Дейр болезненно сморщился. Тогда, около полугода назад, «желтые» захватили пустыню на Канноре. В совокупности с ранее захваченными Каннорскими горами, больше половины обитаемой части острова оказалась захвачена инсивами. Ох, как Керал им надоел за это время — ни одна встреча не обходилась без издевки! А ведь все потому, что Каннорский хребет они потеряли из-за массового предательства, а пустырь — из-за его следствия, численного перевеса.       Пускай прошло не так много времени, но лагерь уже успел оправиться от потерь. Но стоило каннорам собрать силы, чтобы отвоевать обратно законные территории, как что-то обязательно происходило. То эпидемия выкосит половину лагеря, то берега размоет, то — пожалуйста! — еще одна толпа предателей. Крысы продажные!       — Крысы, крысы… Крысы бегут с тонущего корабля, — пробубнила Марго.       — Ты можешь прекратить? — вспылил парень. — Ей-богу, когда кто-то роется в моей голове, мне хочется вцепиться ему в глотку!       — Если бы могла, жила счастливой беззаботной жизнью. Знаешь, как тяжело постоянно слышать чужие мысли? В толпе я и вовсе сознание теряю. Приходится держаться подальше от людей.       — Да уж, магия частенько приносит кучу неудобств, — покачал головой Дейр.       — Кто бы говорил! — Марго неопределенно взмахнула руками, что-то пробормотала под нос и заявила, — Но, если продолжим здесь стоять, ни Илу, ни Йенцу не поможем. Давай подумаем, куда могло деться тело.       Каннор потер подбородок. Тело могли стащить инсивы. Хотя, какой им рожон? Шантажировать? Они не дураки, прекрасно понимали, что ради Ила никто рисковать не будет. А вот ради Йенца…       — Ну да, Ил рано или поздно заявился бы за телом, а с ним и Йенц. Лишить вражеский лагерь единственного лекаря. Как же низко! — подытожила девчонка.       — Для инсивов нет понятия «низко». Они для достижения своей цели пойдут на любую подлость, — вздохнул иллюзионист. — Но не могли же они тащить бесчувственного парня по городу среди бела дня. А Ил не отвечает с самого утра. Значит, тела здесь не было уже к девяти часам.       — У них после сражения оставалась целая ночь…       — Даже крысам нужно время, чтобы зализать раны. Кроме того, им следовало разобраться с кучей «новеньких». — Дейра перекосило. — Не думаю, что у них осталось время, чтобы таскаться по кустам за полумертвым подселенцем.       — Но куда он тогда делся?!       — Да, куда делся бездыханный мальчишка с еле бьющимся сердцем! — закатил глаза парень, сунул руки в карманы и принялся ходить туда-сюда по тротуару.       Марго задумчиво теребила косичку и, кажется, порывалась что-то сказать. Хотел бы Дейр тоже слышать ее мысли! Ведь она может узнать про него все, он про нее — ничего. Даже нечестно как-то.       — Честно-не честно, а что думаю, скажу, — неуверенно закусила тоненькую губу телепатка. — Тело либо в реанимации, либо в морге. От лечебницы зависит. А ближайшая — третья областная. Откуда знаю? Ну, там работает ляр, который не так давно потерял свои силы. Точнее, он сам от них отказался. Короче, лагерь еще поддерживает с ним связь, получает информацию об инсивах. Обычный шпион, просто без магии.       Дейр беспристрастно кивнул. Обычный, как же! Какой смысл держать при себе людей, утративших способности? Они — хлам в кладовке, который только место занимает. Гнать таких надо, в шею. Не уберег камень, потерял дар — прощай, дорогой, ты нам больше не нужен. Жестоко, конечно. Но на войне иначе нельзя.       — Это так нельзя! — возмутилась Марго, и Дейр стукнул себя по вискам. Снова забыл, что в ее присутствии думать надо осторожнее. — Все мы не вечны, все мы когда-нибудь потеряем дары. Но ведь сами люди не меняются. Если человек хороший, он и без магии хорошим останется. Надо мягче к ним относиться.       — Мягкость оружия не добудет. — Парень упрямо сложил руки на груди. — Поэтому-то вы и отстаете по всем параметрам. Да еще и наш остров ко дну тянете.       — Ваш остров, наш остров… — горько, слишком по-взрослому, вздохнула девочка. — Этим вы и отличаетесь от нас, ляров. Вы, как и инсивы, думаете, что земля Лайтов — пять отдельных островов. Мы же помним, что она — единый остров.       Дейр ничего не ответил.       С одной стороны, Марго права. Ведь и Каннор, и Ляр, и Инсив, и Проминат, и даже поросший ядовитыми травами Тремал не всегда были клочками суши, окруженными водой. Когда-то все они получили названия в честь крупных поселений, городов на самых макушках редких каменистых холмов. Тогда съездить к инсивам не считалось разведкой, а переехать в другой город — предательством. Все жили мирно, даже когда землю Лайтов избороздили бурные реки, когда деревеньки одна за другой исчезали в пучине. Напротив, жители лишь сплотились, начали принимать осиротевших селян, перетаскивать плодородную землю на камни, лишь бы не остаться без пропитания. И островки продолжали сохранять братские отношения до первой вспышки птичьей болезни.       Как забавно вышло! Жажда жизни заставила братьев перегрызать друг другу глотки. Но ведь ни Дейр, ни Марго — никто из ныне живущих не знал тех давних времен. Они родились в войне и болезни, в вечной борьбе за жизнь. Они не знают, каково это: не думать о происхождении человека перед тобой, не делить мир на своих и чужих. И потому для любого каннора сравнение с инсивом будет величайшим оскорблением, а «желтые» только и ждут возможности выпотрошить очередного ляра.       — Почти пришли! — звонко известила спутника Марго. — Не размышляй больше на такие мрачные темы. У меня комок в горле       — Размышляю, о чем хочу. Не хватало еще, чтобы думать запретили. В собственной-то голове я могу не притворяться!       — А не в голове? — прищурилась девчонка.       — Конечно, притворяюсь. — Дейр развел руками. — Если бы не мое вранье, весь лагерь канноров уже давно со скалы спрыгнул. Удача нам последнее время не улыбается, а отчаяние — штука страшная. Лучше пару раз соврать, что все под контролем, чем лишний раз сыпать соль на рану.       Марго поджала губы. Пробежалась взглядом по крышам домов и осторожно указала пальчиком на мрачное здание впереди. Кое-где горели ярко-желтым светом окна, и оттого дом походил на гигантское многоглазое чудище.       — Вот и больница, — заявила девочка и бодро зашагала навстречу «монстру».       Сердце едва заметно екнуло. Дейру определенно не нравилась больница, ох как не нравилась! Он даже чувствовал, как неприязнь вперемешку со страхом подкатывает к горлу. Но ведь ничего еще не произошло, а значит, беспокоиться не о чем. Плевать на ощущения. За долгие годы войны парень стал полагаться исключительно на разум. И разум упорно игнорировал тревожные огоньки, коими пестрило все внутри.       В лечебнице пахло не просто ужасно — тошнотворно! Будто по усыпанному хлоркой залу прошлась сотня вонючих котов. В холле толпились заспанные медработники, бывшие университетские неформалы: юноши с длинными патлами, татуировками; девушки с пирсингом, волосами ненормальных цветов и ногтями такой длины, что можно операции без скальпеля проводить. Все изрядно помятые, недовольные и озлобленные. Конечно — сначала в академии по четыре пары на дню, теперь здесь ночная смена. Уж кого-кого, а их доставать вопросами не стоит.       Каннор нагнал спутницу уже на лестничной клетке. Что странно, коридоры оказались абсолютно пусты. Неужели во всей больнице остались только студенты? А если срочный вызов? Нет, кто-то ведь из более опытных врачей здесь есть! Главврач, например, или парочка хирургов.       — Не волнуйся, — больше для себя сказала Марго. — Все совершенно точно наверху. Ну, совещание проводят или что-то в этом роде.       Вместо ответа Дейр взял малышку за руку.       — А твой знакомый тут? — перевел тему он. — Может, он уехал или не работает сегодня. По правде говоря, я нечасто бываю в Невидинских лечебницах и не знаю, как тут все устроено.       — У Юра нет выходных, а отпуск у него еще не скоро. — Девчонка замерла, огляделась, вспоминая дорогу, и пошла дальше. — Да и что отдыхать! Работенка простецкая.       — Ничего себе «простецкая» — людей здоровыми делать.       — А он и не делает. Он уборщик.       Парень растерянно хлопнул глазами, а затем вдруг сдавленно хихикнул:       — Уборщик?..       — Да. И что такого?! Все профессии одинаково важны. Да, не жизни спасать… Но у него и возможностей меньше, чем у любого бескаменного. Юр всю жизнь на земле Лайтов прожил, а со школами там, ты сам знаешь, туго. Как еще заработать на жизнь вояке без начального образования?       — Ладно-ладно, я понял, — замахал руками Дейр. — Главное, чтобы помог. А уборщик он или врач — дело десятое.       Долго Юра искать не пришлось — он исправно выполнял свои обязанности в коридоре второго этажа. Ребята пересеклись с ним на лестничной клетке, когда ляр как раз собирался поменять коричневую воду на новую, свежую. А ближайший кран, очевидно, находился внизу.       Хилый юноша, прогибающийся под весом полного ведерка, замер на месте, с глухим стуком поставил ношу на пол и радостно замахал руками.       — Марго! Сколько лет сколько зим! Неужто тебя взяли в разведчицы?       — Да нет, — улыбнулась девчонка. — Мне до шпионки еще на полголовы надо вырасти. Канноры вызвали ляров на позавчерашнюю облаву, вот с тех пор здесь и кукую.       Юр окинул Дейра взглядом, задержался на ожерелье и лукаво прищурился. Иллюзионисту стало не по себе.       — Ясно-ясно, — кивнул уборщик. — А в больнице вам что так поздно нужно?       — Он друга потерял. — Марго махнула рукой в сторону мальчишки. — Ты его, наверное, помнишь. Блондин разноглазый, подселенец.       — Подселенец… А имя его не напомните?       — Ил, — вставил парень.       — Ил? Не знаю таких. Хотя, я с документами много возился — учеты, расчеты. Канноры постоянно мелькали то тут, то там в разных ведомостях. Может, вспомню по полному имени?       Дейр поджал губы, сдавленно хрипнул и, едва сдерживая хихиканье, ответил:       — Иливинг Карви.       Юр оказался менее учтивым — согнулся в три погибели и расхохотался в голос.       — Иливинг? Это ведь женское имя, я прав? — утирая проступившие слезы, заявил он. — Не повезло человеку, не повезло! За что его родители так наказали…       — Долгая история, — улыбнулся Дейр.       Будь Ил здесь, живым бы Юр перед ними не стоял. Подселенец ко многим темам относился спокойно: от погоды и меню до войны и инсивов. Конечно, в шутку и мог иногда потопать ногами или глупо заулыбаться. Но чего его Эго точно не могло вынести — обсуждение глаз и имени. Потому каннор всячески избегал разговоров о себе, хотя в глубине души оставался еще тем самовлюбленным павлином. Для иллюзиониста, в свою очередь, не существовало мести лучше, чем давить другу на больные мозоли. Ил пошутит про Вирджинию, а Дейр хоп, и сказанет что-то вроде «Кому же знать девушек лучше, чем принцесске Иливинг». Один-один, инцидент исчерпан.       — Припоминаю что-то такое, — наконец успокоившись, подал голос ляр. — Кажется, он попадал в лазарет на нашем острове года два-три назад.       — Два с половиной, — кивнул парень. — Его тогда штормом на ваши скалы швырнуло. Домой вернулся с переломанной ногой и целой кучей ушибов.       — К нам поступил — был и того хуже, — цокнула языком Марго. — Но мы сейчас не болячки разбираем, а тело ищем. Юр, видел его?       Юноша нервно почесал затылок, весь скукожился, пробормотал что-то под нос и энергично затряс головой:       — Видел-видел! С белесыми волосами, без радужек. Его шею при перевозке закрыли, вот я и не подумал, что он ваш. А может, ожерелье и вовсе сняли — не помню.       — Сняли?! — испуганно взвизгнула Марго.       У Дейра тоже мурашки по телу побежали. Разрыв связи с камнем — хуже смерти. Даже самые отпетые маньяки с дрожью в руках прикасаются к амулетам. Все равно, что взять живую, трепещущую душу и хладнокровно раздавить о стену.       — Не думаю. — Каннор растер плечи руками, словно замерз. — Оправу, да и само ожерелье покрывают напылением из минерала земли Лайтов. Так что снять его можно лишь с помощью когтя Инсивской лисицы. У вас же в больницы не работают инсивы?       — Точно сказать не могу… Но знаю наверняка, что к твоему другу ни один «желтый» не прикасался! Клянусь островом Ляр.       Марго поморщилась:       — Ладно уже, мальчишки, разбирайтесь сами. А у меня еще дел немерено. И мозги в порядок оба приведите. Голова раскалывается от ваших мысленных криков.       Она вскочила на подоконник, с легкостью распахнула окно и шагнула в темноту. Казалось, ледяной ночной ветер подхватил ее хрупкое тельце и унес куда-то далеко-далеко от больницы.       — Надеюсь, там внизу есть пристройка, — нахмурился Дейр.       — Не беспокойся. Марго очень аккуратная, она никогда ничего не делает, пока не удостовериться в безопасности, — широко улыбнулся Юр и зашагал вниз по лестнице.       Каннор последовал за ним. Интересно, Юра девочка тоже проверяла на «безопасность»? Ляры так снисходительно относятся к людям! Конечно — ни одного случая предательства за все годы войны.       — Друг твой сейчас в морге, — пояснил уборщик. — В соседнем здании. Придется немного пройтись.       — Ладно, — дернул плечами Дейр. Видать, тело совсем омертвело без души. Главное, чтобы потом Ил смог в него вернуться.       Юр шел быстро, виляя спиной влево-вправо, как ящерица. Бросив ведро в коридоре первого этажа, он махнул рукой и посеменил к выходу. Толпа студентов заметно поредела, а те, что остались, проводили ребят голодными хищными глазами. Блестящими, но какими-то неживыми. Словно их злобные гримасы были запечатлены на деревяшках.       На улице стоял дикий холод — даже для весны температура казалась слишком низкой, не выше пятнадцати градусов точно. Дейр одернул плащ, поежился. Может, он слишком долго находился в здании? Хотя Юр даже ухом не повел. Да, климат Дэнта заметно отличался от привычной жары Каннора. Надо почаще сбегать на Невидины.       Они завернули за угол, прошли немного вперед, пересекли невысокую арку. И сразу за ней ляр остановился.       — Вон там морг. — Он указал на невысокий домик, больше походивший на сарай, чем на строение медицинского центра. — Дойдешь сам? Там, сейчас не заперто — патологоанатомы работают. Скажешь, что на опознание. А то мне не по себе от всех этих мертвецов.       — Как же ты воевал? — поинтересовался Дейр. — Когда мертвецы на каждом шагу.       — Я не вояка, я бюрократ. Ведомости заполнять даже в темноте не страшно, а трупы видел только пару раз, в лазарете. И то сознание терял, — напомнил Юр.       — Ах, точно! — Парень саркастично закатил глаза. — В вашем лагере действует политика разделения должностей. Как я мог забыть! Видимо, я слишком многое держу в голове. Приходится ведь одному и сражаться, и бумажки разгребать, и за больными ухаживать.       Уборщик пожал плечами:       — Ваш выбор.       И, виляющей походкой, отправился восвояси. Дейр злорадно улыбнулся. Хорошо, что Марго уже ушла, и можно думать все, что хочется.       К моргу вела узкая протоптанная тропка, по краям которой проклевывались лопухи и крапива. Да и на самой дорожке росла трава, хоть и заметно примятая. Для чего служит морг, Дейр знал прекрасно — во всем лагере он, наверное, считался самым посещаемым местом, после лазарета. Как транспортируются тела, каннор тоже представлял. Но по траве катить тележку чрезвычайно неудобно. Странно, что морг вообще располагается в отдельном здании, которое даже не удосужились соединить с больницей. И кто вскрывает трупы в полусгнившем сарае? Нет, что-то тут нечисто.       Дейр потоптался перед дверью, несколько раз оглянулся, выискивая в темноте силуэт Юра, и, наконец, потянул за ручку. Людям надо верить. Петли тихо взвизгнули, доски заскрипели.       Света не было. Ни окон, ни каких-либо намеков на лампы. Лучи уличных фонарей скользнули внутрь, охватили пару метров за порогом и пропали — дверь с глухим стуком захлопнулась. Совсем рядом, возле уха послышался тихий свист. Затем еще один, повыше. Следом другой, пониже. Будто в щели разных размеров втягивался тугой воздух. Каннор замер на месте. Такой звук могут издавать только боевые тени.       Ловушка! Инсивы снова обвели его вокруг пальца. А он, дурак, глупо попался. Что в заброшенной школе, что сейчас. Какой из него солдат! Ничего вокруг не замечал! Ведь те студенты с деревянными лицами — тени, куклы. Следовало насторожиться! Дурак, дурак, идиот! Теперь уже поздно. Дернешься — станешь очередной марионеткой врагов.       — Ничему тебя ошибки не учат, — рассмеялся механический голос.       С шипением вспыхнул десяток свечей. Они стояли на полу, на старых коробках, на сломанных приборах. Никакой это не морг. Склад или свалка! Никто сюда не заходил уже год или два, вот сивые крысы и облюбовали помойку. А их Крысиный король восседал среди пламени и грязи на своем троне — огромном черном ящике.       — Ты же помнишь мои слова: не стоит рисковать ради солдат. Но упрямо продолжаешь игнорировать мои советы. — Керал поправил капюшон, медленно поднялся и шагнул навстречу каннору.       — Ты для меня не авторитет, — съязвил Дейр.       Бесформенные тени, кружившие вокруг, опасно приблизились и засвистели. Свечи едва колыхнулись. Дейр краем глаза уловил незаметное движение в темном углу, и в одно мгновение плотное кольцо разредилось, увеличилось. Там, вне светового круга, сидел сам кукловод. Но Керал приказал ему — или ей — держать любимчиков на коротком поводке, не подпускать близко к пленнику. Значит, им от иллюзиониста что-то нужно. А может, инсив просто захотел развлечься?       — Напрасно, — загрохотал голос. — Старших надо слушать.       — А ты старше? — удивился Дейр. — Знаешь, за все время нашего знакомства ты ни разу не упомянул свой возраст.       Керал рассмеялся, но в электронном преображении его хохот звучал жутко.       — Я старше тебя, но не по годам, а по уму. Ведь мне хватило мозгов скрыть информацию о себе, — прохрипел враг. — Тебе неизвестно ни мое лицо, ни голос, ни дар. Зато я знаю о тебе все, Дейр Лио. От биографии до роста и веса. И условие Секретного пакта — ха, слишком глупое. Ты слишком предсказуем, я угадываю каждый твой следующий шаг. Вот единственная причина, почему канноры завязли в проигрышах. Ах, какая святая простота — доверять подопечным! Стоит поманить пальцем, и они расскажут твоему противнику любую, самую сокровенную тайну.       Каннор огрызнулся, тихо зарычал, как злобный волк. Камень на шее вспыхнул синим. Пусть ситуация безысходная, и лучше бы Дейру держать язык за зубами, но подобных оскорблений он не потерпит!       — Доверие — это то, что отличает нас от вас, — прошипел сквозь зубы парень. — Мы все одна большая семья. Мы даем каждому то, что война и болезнь забрала — родных. Ты удерживаешь солдат при себе с помощью страха, и потому сам боишься. Боишься, что однажды им надоест постоянный гнет, и они сбегут с острова.       — Боюсь? Ха! Идиот! Страх — главный рычаг человека. Вся ваша хваленая любовь и дружба — пустые слова на войне. Лишь желание сохранить собственную шкуру заставит солдата идти на поприще. Закон жизни: не убьешь сам, убьют тебя. Первое, что должен уяснить ребенок, появившийся на свет в лагере — я не прощаю ошибок. Остров Инсив не прощает ошибок. Предатели будут жестоко наказаны, и кары не избежать никому. Ты ведь сообразительней, чем пытаешься казаться. Неужели ваши ожерелья стягивают горла в дань святому доверию, а?       Каннор ничего не ответил. Лишь стиснул посильнее камень. Нет, Керал не может быть прав! Он другой, их лагеря разные. Но почему Дейр оправдывается? Разве может инсив поколебать его уверенность в собственной правоте! Не дождется!       А тот продолжал говорить — его механический голос едва дребезжал, как пламя свечей:       — И что же ты сделаешь? Запустишь в меня огненный шар или вновь заморозишь пару луж? Твой дар бесполезен, и ты это знаешь. Так зачем позоришься снова и снова? Все вокруг прекрасно знают, что твои атаки — детское баловство. Иллюзионист! Окружил себя иллюзиями. Да, ложь похожа на правду, и может ее заменить. Но только на время. Обман — хрупкие картонные стенки, на которых можно нарисовать, что хочешь. Но в дождь они размокнут, сломаются, и обнажат все то, что ты скрывал. Так зачем ждать непогоды? Ведь лучше найти крышу сейчас, пока еще светит солнце, пока еще не поздно.       — Красивые аллегории, — усмехнулся каннор. — Иллюзия — действительно обычная выдумка. Но дураки продолжают в нее верить.       Его тело словно поразила молния. Тысячи разрядов скользнули по ногам, рукам, шее. Собрались в два тугих комка у ладоней и разлетелись во все стороны ослепляющим светом. Черная фигура в углу безмолвно вскинула руки и зажмурилась. В ту же секунду боевые тени отшатнулись, крутанулись на месте и пропали, растворились. Вспышка угасла, свечи потухли, и сарай вновь поглотил мрак. Но Дейр вслепую бросился за нагромождение из коробок, которое заметил мгновение назад. Ребра болели от нестерпимого сердцебиения, перед глазами плавали разноцветные круги. Оставалось надеяться, что Керала тоже ослепило, иначе — хана. И выдать себя нельзя ни в коем случае. Теневик снова выпустит своих кукол.       — Бездарность! — взревел механический голос. В ближайшую стену врезалась коробка. — Еще одна такая оплошность, и я лишу тебя камня! Немедленно найди каннора! Живо!       Послышалось осторожное шуршание, чьи-то ножки еле слышно засеменили по полу. Опасно треснули хлипкие деревяшки, и в сарай скользнул тоненький лучик света с улицы. Тени не могут существовать без света, как бы странно это ни звучало. Ночи не существует без дня, зла не существует без добра, а мрачные фигуры не заскользят по стенам, пока в комнату не ворвется губительный для них свет.       Воздух наполнялся ледяным свистом. Он вытягивался в струны, нити, сети, опутывал комнату в поисках жертвы. Дейр вжался в стенку коробки и уставился в кромешную тьму огромными глазами. Лишний выдох — верная погибель. Тени не видят. Они чувствуют. Душу, магию — неважно, что. Все равно от них не скрыться.       Свист притих. Неужели отыскали? Конец? Смерть? Так быстро и просто?       Но Керал не зажигал свечи. Придушит в темноте? Нет, не в его стиле. Инсив слишком щепетильно относится к пафосу, эффектности — совсем как девчонка, насмотревшаяся фильмов о супергероях. Будто хочет, чтобы все было, как в кино.       — Что ж, — протянул враг где-то за спиной. — Тогда каннору придется выйти самому. Клео!       Коротко свистнули тени, во мраке сверкнул желтый камень.       — Приведи лекаря, — приказал главарь.       Дейр не слышал, но за механической обработкой совершенно точно скрылся еле заметный смешок. Йенц у них в плену, а значит, сейчас начнется шантаж. Парень уткнулся носом в колени, помотал головой. Может, Керал прав: он слишком печется о каждом солдате? Они все равно когда-нибудь умрут, а без главаря канноры не обойдутся. Надо учиться жертвовать пешками. Дейр понял это уже давно, но все равно, раз за разом, продолжал яро защищать каждого своего друга, брата. Лагерь — семья. А семью бросать нельзя.       Что-то с глухим стуком упало, застучали по полу сапоги. Видимо, инсивы держали пленника в подвале — никакие двери не закрывались и не открывались. Послышался хлесткий удар, сдавленный вскрик и тихое, совсем незаметное, хлюпанье. Дейр насилу сдержался, чтобы не выскочить из укрытия и не надавать врагам по шеям. Как бы Йенц ни старался казаться взрослым, он все же оставался обычным двенадцатилетним мальчиком. Он боится, ему страшно. Не столько от ножа, упирающегося в спину или хладнокровного убийцы рядом, а столько от понимания, что никто не спасет. Родители Йенца погибли, братьев и сестер не имелось. Кто у него остался? Да никого! Он абсолютно одинок, как и все в лагере. Можно полагаться только на себя. И на друзей. На верного Дейра, который пришел, обязательно пришел на выручку.       Эта детская просьба, немое отчаяние, повисла в воздухе и осела в легких. Но самое ужасное — неизвестность. Инсивы могут просто его убить или помучить, а могут придумать что похуже.       — Вот твой дружок, Дейр Лио! — засмеялся Керал. — Прямо здесь, передо мной. Стоит протянуть руку — и мои пальцы сомкнутся на его хрупкой шейке. Защити его, каннор! Он доверяет тебе.       Дейр словно окаменел. Нет, нельзя выходить, ни в коем случае. Выход всегда есть, надо только подумать. Главная ошибка на войне — поспешное решение. А главный противник — время. Времени катастрофически не хватало!       — Мы ждем! — захохотал инсив. — Может, не слышишь? Ну-ка, лекарь, позови своего покровителя!       Йенц не произнес не звука.       — Давай же! — не стерпел Керал.       Послышался глухой удар. Следом, еще несколько. Мелькнула пара слабых голубоватых огоньков, но тут же потухли, истлели. Доски жалобно скрипнули под тяжелыми вражескими сапогами. Керал сорил проклятиями, со злобой, с особой жестокостью старался выбить из пленного крик. Мальчишка сипел через зубы, кряхтел, ежился на полу. Но молчал. Он не попросит помощи. Гордый.       — Дрянной щенок! — взревел низкий голос, и чуть слышно колыхнулась ткань. — Клео, зови своих кукол…       Договорить он не успел. Дейр сорвался с места, наплевав на опасность, кинулся к скорчившемуся Йенцу. Крепко обхватил руками хрупкое тельце и прижал, как самую дорогую на свете вещь. Сарай окутала синеватая дымка. Керал озлобленно взвизгнул.       Сосредоточиться, зажмуриться, выплеснуть энергию! Мгновение — и друзья уже за городом, на пыльной безлюдной дороге. Только в воздухе звенело эхо от далекого вражеского крика.