***
— Кошкина, съезди срочно, сама знаешь к кому, — голос Пригова по телефону прозвучал несколько взволнованно. — Зачем? — Вопрос жизни и смерти. — Господи, да что ж он опять натворил-то! — всплеснула руками Рита. — Вот и узнаешь. Багира быстрыми шагами шла по темному коридору больничного крыла колонии, где прятали Физика. Каблуки гулко цокали по старому кафелю. Тюремная больница — всегда жалкое зрелище. С потолка капает, под ногами гниль, да еще этот мерзкий запах лекарств. Женщина поморщилась и отворила дверь в помещение, где сидел единственный врач колонии. — А, вот и вы. Наконец-то. Поговорили бы вы, товарищ Кошкина, с вашим подопечным. Третий раз за текущий месяц. — В смысле? — Третья драка с его участием. — Он сильно пострадал? — Он? Нет, что вы! … А вот те, кто с ним дрался… — врач закатил глаза. Багира усмехнулась: не может Физик не впрячься, когда кого-то бьют. Интересно даже, кто пострадавший? Рита зашла в полутемную палату с грязными окнами, наполовину заколоченными досками. На кровати у стены лежал пострадавший от кулаков Сереги заключенный Буханкин. Физик же самостоятельно обрабатывал легкие ссадины на руках и лице. — Ну, и что ты вытворяешь? В ШИЗО хочешь? — Нет, не хочу. На кладбище хочу, — он поймал ошарашенный взгляд Багиры и продолжил, — ребят навестить. Устроишь? — Меня Пригов убьет… — Рит… Мне очень надо. — Я попробую. Но ты должен мне пообещать, что прекратишь это безобразие. Ты же тут всех перекалечишь. — Поверь, эти точно заслужили. — А те, которых ты чуть на тот свет не отправил в прошлые два раза? — И они тоже заслужили. Рит, ну, ты же знаешь, что невиновных я не бью. Вчера вечером в общей столовой колонии, где ужинали заключенные, появился новенький. Ни чем не примечательный паренек лет двадцати пяти, тихонько устроился в углу с подносом. К нему подошли человек шесть, один из них так называемый «хозяин зоны», матерый рецидивист Буханкин по кличке Батон. Серёга же, находясь в противоположной стороне, не сразу обратил внимание, что намечается разборка. Мог бы и вообще не заметить, ведь был четкий приказ себя не выдавать, вести себя тише воды-ниже травы… Но на столе закончилась соль. Вот так банально и просто закончилась соль. А Серёга не любил есть суп без соли, а тем более тюремный. Он встал и направился к столу, где сидел новенький. Немного брезгливо «раздвинув» стену из зэков, он обратился к парню с просьбой дать ему солонку. Когда ему на плечо легла мощная волосатая рука Батона, он даже не задумывался. Просто развернулся и ударил. Схватившись за подбородок, Буханкин улетел куда-то под стол. Мыцик же подобрал упавшую с этого же стола солонку и молча отправился к своему месту. Братва за своего командира драться не решилась, ребята хорошо помнили прошлые два раза, в которые отгребли от Серёги. — Тебя как зовут? — Женька, — Физик вздрогнул от ответа. Женька… Перед глазами стоял образ Муры. Она словно живая стояла сзади этого паренька. Ее голубые глаза сверкали и золотистые волосы переливались. Она улыбалась. Потом вдруг резко изменилась, нежный взгляд сменился на ненавидящий. С презрением она смотрела на него, а потом одними губами лишь прошептала: «Это ты во всем виноват!» Серега зажмурился и встряхнул головой. Муры не было. Перед ним стоял удивленный побитый паренек. — А меня Серега, — Физик наконец нашел в себе силы говорить и даже выдавил что-то похожее на улыбку. — И чем ты, — Мыцик замялся, следующее слово далось с большим трудом. — Женька, Батону не угодил? — Тем, что я мент, — вздохнул парень. Потом шел длинный рассказ о нелегком детстве и трудном отрочестве мента Женьки Никитина. О том, как он застрелил бывшего командира, который оказался взяточником и той еще скотиной и позором МВД, как его (Женьку) уволили задним числом из органов, чтобы избежать еще большего позора. Соответственно, на спецзону он рассчитывать не мог, и попал в обычную колонию, где и встретился с тем, кого сюда отправил — Батоном. Физик не стремился заводить здесь друзей. Да и дружить — значило рассказывать о себе. А это — не вариант. Но интуиция подсказывала, что Никитин еще может ему пригодиться, а интуиции Серёга привык доверять. Проснувшись в камере под утро, Серёга поежился. Клаустрофобией он не страдал, но со временем стены начали на него давить. Держать его здесь по приказу Пригова могли сколь угодно долго, никто не хватится. Открыть глаза и сутками смотреть в потолок — его развлечение уже трех месяцев подряд. Хоть кормить не забывают, да и бьют нечасто, и то плюс. Надо же хоть какие-то плюсы искать в происходящем, иначе можно сойти с ума. От одиночества, от стен, от воспоминаний — галлюцинаций — снов. Нужное — подчеркнуть. То ли от холода, то ли от кошмара, который ему приснился, резко разболелась голова. Если бы это было только сном… Но мозг все чаще возвращал его в тот самый день. Или даже в ночь. — Давай, Мура, я тащу Кота, а ты крой. — Есть! Угораздило же Ваську нарваться на растяжку. Естественно, Женька винила в этом себя. Серёга же полностью игнорируя стандартные разборки между парочкой, выполнял приказ. — Заткнулись оба, пожалуйста, — сквозь зубы прохрипел Мыцик. — Так, оставляем Ваську вон в той пещере, а сами идем налаживать связь с центром вон на ту возвышенность. — Хороший план, — одобрительно кивнул Ионов. — Ничего, что я пока командую, а, Кот? — Ничего. Вот отлежусь и заберу у тебя все полномочия. Чудом оторвавшись от преследователей, Смерчи спрятались в пещере. Следовало продержаться хотя бы ночь. Долгую, дождливую. Небо то и дело озарялось яркими вспышками молний, а из-за раскатистого грома казалось, что рушится пещера, в которой они прятались. Мура перевязав Кота, что-то тихо говорила ему на ухо. Серёга же тактично отвернулся, хотя его-то они уже давно не стеснялись. Васька потерял много крови, поэтому заснул достаточно быстро, Женька же подошла к входу в пещеру. Сверху лилась не совсем чистая дождевая вода, но девушка встала под нее. Серёга не сразу понял, что сильная девочка Мура пытается таким образом привести мысли в порядок. Она резко оглянулась. С мокрых волос полетели грязные брызги. — Серёг, скажи мне, что мы выкрутимся! — Жень… — Просто. Скажи. Мне. Что. Мы. Выкрутимся, — отчеканила девушка, отчаянно пытаясь, чтобы ее голос не дрогнул. Физик смотрел на Мурашову. Просто до жути хотелось ее обнять, погладить по русой макушке и сказать, что все будет хорошо. Но врать не хотелось. Женя все поняла, и молча опустилась на камни. — Давай хоть руки тебе перевяжу. — Не надо. Автомат держать неудобно будет. — Не геройствуй. Химический ожог. Волдыри лопнут — ничего не сможешь держать. — Ладно. Только пальцы не бинтуй. Перевязка проходила в полной тишине, только слышно, как снаружи не переставал лить дождь, да посапывал во сне раненый каплей Ионов. — Мура, иди тоже поспи. Я подежурю. — А если бы с нами был Бизон, мы бы уже давно нашли, чего поесть. Прямо живот сводит уже… — Иди спать. Во сне урчания не так слышно будет. Женя около получаса ворочалась с боку на бок. Потом губами пощупала лоб Коту: то ли температуру проверила, то ли просто поцеловала. — Физик? — Что? — А как там у вас с Умановой? — Да никак. — А мы вас хотели на свадьбу свидетелями позвать. — Почему именно с ней, может, у меня другой вариант есть? — Ну и зря. Она за тобой уже сколько времени бегает, а ты прямо кремень. В КТЦ уже ставки делают: либо она тебя добьется, либо убьет. Это насколько хватит ее терпения. — Вообще-то мужчина должен женщину добиваться, а не наоборот. — Ой, Серёг… Вас не дождешься. Быстрее постареешь и сорок кошек заведешь. — А тебе сорок кошек теперь не нужно. Один Кот есть. — Это да… — Мура нежно погладила по голове спящего Ваську и улыбнулась. Дождь закончился, запахло свежей травой, и даже птицы чего-то свистели. Вдыхая пропитанный росой воздух, Физик вышел из пещеры, чтобы осмотреть территорию и найти чего-нибудь пожевать. Когда же проснулась Мурашова, то обнаружила Мыцика, качающим пресс. — Вот у тебя выдержка адовая, Серёг. — Это я так нервы успокаиваю. Попробуй. — Нет уж, спасибо. — Как там Кот? — Плохо. — Короче, оставляем его здесь. Иначе не выберемся. — Но… — Никаких «но»! Пока один налаживает связь, второй прикрывает. Оставлять его не с кем. Тащить его с собой тоже нельзя, он слишком слаб. — Поняла, — буркнула девушка. — Мура! — Я же сказала, что поняла. Товарищ командир. Поднимаясь на холм, старлей Мыцик думал только об одном, чтобы не потерять еще и Муру. Нужно быть внимательнее, враги могут их караулить за любым кустом, за любым холмом. Женька к тому же на него злится, а значит, бдительность у нее не на сто процентов. Он присел, потрогал землю, принюхался. Пахло порохом и конским навозом. Значит, враг тоже выбрал эту дорогу. Зачем им-то на холм, тоже нет связи? Спорно. Грохот со стороны пещеры заставил Муру с Физиком остановиться. Оглянувшись, они увидели лишь руины, руины пещеры, где теперь заживо похоронен Ионов. Женя обомлела, она стояла, смотрела на завалы и не могла понять, что Васи больше нет, она просто не осознавала это. Свист пуль над головой заставил ее пригнуться — стрелять начали уже по ним. — Мура, что со связью? — рядом оказался Мыцик, он отстреливался, прикрывая девушку. — Ее нет. Нужно вернуться за Котом, — настойчиво проговорила она. Сердце рвалось к нему, хоть она и понимала разумом: его не спасти, он мертв. — Уходим. Ему уже не поможешь, — Серёга почти повторил ее собственные мысли, но от этого лучше не стало. — Нет, я вернусь за ним, — повторила она. Женя не могла не пойти, она просто не имела права его оставить. — Уходим, Мурашова! Девушка не послушалась. Мура встрепенулась и рванула к пещере. Физик дернулся за ней. Раздались выстрелы. Серёга повалил Женю на землю. Резкая боль пронзила грудную клетку. Теряя сознание, он видел, как Мурашова, у которой закончились патроны, прикладом и берцами била подступающих бандитов. Чуть позже, очнувшись, Серёга ощутил, что связан и успел порадоваться, что жив. Рядом лежала связанная и изрядно побитая Женька. В углу, чуть дальше, лежал Ионов. Значит, его вытащили из заваленной пещеры. Значит, их хотят убить всех вместе. Но кто?***
Вера вышла из парадной в темную питерскую ночь. Вот говорят, белые ночи — белые ночи… А вот когда очень надо — стоит такая тьма. Где-то за помойкой завыли собаки. Девушка вздрогнула, плохая примета. В кармане пальто лежал газовый баллончик, который на всякий случай она сжимала в руке. Жаль, что Серега в свое время не научил ее стрелять. Ну, или хотя бы драться. Сейчас бы очень пригодилось. Еще бы пригодился автомат и парочка гранат. Луну закрыли тучи, во дворе стало еще темнее. Вера поежилась, от ветра совсем растрепались волосы. Тоже мне, звезда журналистики. Гроза подворотни. Вера, представив, как это все выглядит со стороны, хмыкнула. Спрятавшись за гаражом, она достала бинокль и уже собиралась направить его в сторону подозрительной машины, но тут ее окрикнули. — Девушка, у вас закурить не найдется? — Что? Обернуться она не успела. Резкий удар по голове. Теряя сознание, девушка думала только о том, почему ее природная самоуверенность опять ее подвела и почему она не позвонила тому генералу из КТЦ. Ну, и о том, чтобы кровью новое пальто не запачкать. — Эй, поднимайся, шмара! — ее грубо пихнули в самый грязный угол помещения. Вера села и попыталась осмотреться. Взгляд сфокусировать удалось довольно быстро, значит, не сотрясение. — Чего вам надо? Да вы знаете, кто я? — Знаем. Поэтому ты и здесь, — мужчина в маске склонился над Верой, достал нож. — Вы не посмеете! — Посмею. Еще как, — он провел острием ножа по шее журналистки. — Ты просто оказалась ненужным свидетелем, Вера. — Так это вы были на том видео? Мужчина в маске смотрел на нее уже более заинтересованно. — Раз уж вы меня все равно убьете, можно вопрос? — Ну, задавай. Ты храбрая, мне такие нравятся… — бандит придвинулся к пленнице. — За что вы их убили? — Месть. Просто месть, красотка. Из-за них погиб наш командир. Они получили сполна. — А видео зачем? — А чтоб все знали, кто тут главный, деточка. Что переходить дорогу нам чревато, — он уже сидел почти вплотную к Вере, и водил ножом по ее шее. — А теперь, деточка, будем развлекаться. Вера сжалась, попыталась отодвинуться. Как же противно чувствовать себя жертвой насилия. Как же мерзко понимать, что твоего тела касается этот урод, что убил твоего любимого человека. Повсюду кровь, грязь… И его наглая улыбка, с которой он рвал на ней одежду. — Хорошая девочка. Пожалуй, я не буду тебя убивать. Пока не буду.***
Багира, одетая в камуфляж ФСИНа, ждала Сергея у автозака. Рита самолично вывезла его на кладбище. Здесь, в щемящей тишине, когда за высотой деревьев не видно неба, в голову опять лезут мысли. — Давай, у тебя двадцать минут, я у ворот подожду. Найти свежие могилы с двумя мраморными надгробиями и фотографиями Мурашовой и Ионова — труда не составило. Он сел на деревянную скамью, отметил про себя, что надо бы ее покрасить, слишком облезла. Рядом с могилами Смерчей были сплошь заброшенные, с покосившимися крестами и заросшие мхом. Неужели так сложно прибраться? Неужели так сложно хранить память о близких, которых уже нет? Он расчистил рукой опавшие листья с соседней могилы, на фото на надгробии была молоденькая девушка лет 16. У нее еще вся жизнь впереди…была. У Женьки с Васькой тоже. Мура мечтала о двойняшках и большом доме; Кот — об огромной собаке и дослужиться до адмирала. И все-таки насколько они были похожи. Оба с детства мечтали о службе в спецназе, у обоих такой выбор не оценили родители (хоть впоследствии ими очень гордились), школьные разборки, отсутствие друзей и хоть каких-либо серьезных романтических отношений (хотя мимолетных поклонников у Женьки и одноразовых женщин у Васьки было явно больше десятка), вспыльчивый характер и язвительный язык… Притянулись магнитом и в последние полгода почти не разлучались. А Серёга всегда был «третьим лишним», добрым другом, который прикроет перед начальством (будто бы это начальство не в курсе их романа), подшутит и даст пару советов. Где-то в глубине души Серёга им завидовал. Все чаще он ловил себя на мысли, что тоже хочет семью. Возвращаться домой к любимой женщине, к детям. Он ведь довольно-таки хорошо готовит, особенно отбивные по фирменному рецепту. Он бы подавал любимой жене завтрак в постель, баловал бы ее. А вот детей баловать бы не позволил, воспитывал бы их в строгости. Практически по уставу. И уроки бы с ними делал. Особенно физику и математику. Потому что априори не может у кандидата физмат наук родиться гуманитарий. И обязательно бы подарил сыну железную дорогу. Сам мечтал о ней все детство, пока отец не купил ему телескоп. Иметь семью. Непередаваемое ощущение. Наверное. В тишине раздался звук летящего вертолета, который, подняв глаза, и и увидел Серега. Вертолёт быстро пересек небо над кладбищем, распугав всех птиц с деревьев своим звуком. Физик упустил взгляд на холмики могил. Вертолет. Аэродром. Перед глазами уже вновь мелькали горы, слышится звук подъезжающей машины, вот они отстреливаются от боевиков, вот растяжка, вот взрыв, вот пещера. Всё в точности как в тот день. — Отправляетесь втроем, — строгий голос Бати грянул над мирно спящими Смерчами. — А Бизон? — лениво, не открывая глаз, спросил, потянувшись, Кот. — У него другое задание. И вы уже не юннаты, сами справитесь. Кот — за главного. — Есть, — недовольно пробурчал каплей Ионов. — Что за недовольство? — Не люблю я эту показуху… — Никто не любит. Но надо, — резюмировал Физик, вставая с дивана. — Удачно Умка на соревнования свалила, — завистливо протянула Мура, наливая чай. — А ты не завидуй, на следующий год ты поедешь, — Васька приобнял Женьку, как бы утешая. — Вы все обещаете… А по факту она третий год уже ездит. С самого начала операции Серёгу мучило ощущение дежавю. Жара, пустошь, старый аэродром, рядом горы, показательный конвой какого-то мерзкого типа. Аж передернуло от тех воспоминаний. Только в этот раз они были втроем с Котом и Мурой. И без начальства. — Ладно, Серёг, не напрягайся ты так, — хлопнул друга по плечу Васька. — Два раза в одну реку не войдешь. — Не очень-то и хотелось. Хотя предчувствие скверное. Как и в тот раз. — Переплюнь. — Соблюдение такого рода примет от кандидата наук будет выглядеть довольно дико. — Тогда просто заткнись, — Кот натянул на лицо дежурную улыбку. — Тем более уже бандита ведут. Бандита убили первым же выстрелом. Но стрелять после этого не закончили. Значит, целью нападавших был именно Смерч. — Ну, вот, я же говорил, — отстреливаясь, успевал позанудствовать Физик. — Отходим вон к тому ангару. Я иду первым, Мура за мной. — Есть! Вот после такого и не верь в предчувствия. Серега шел последним, поэтому кроме поддержания связи с центром еще успевал подумать и построить ряд гипотез насчет их положения. — Кот, растяжка! — отчаянный крик Мурашовой выдернул Физика из размышлений. — Физик, пора, — на плечо опустилась рука Багиры. Мыцик вздрогнул, не понимая, как на операции оказалась Багира. Потряс головой. Теперь он снова сидел на скамейке и смотрел на могилы друзей. Перевел дух, облизнув потрескавшуюся губу, и слабо кивнул Рите. «Дай мне еще минуту», — хрипло прошептал он, поднявшись и подойдя к двум надгробиям. Рита отошла, стала издалека наблюдать за ним. Серёга присел на корточки между могил друзей. Посмотрел на жизнерадостного Кота, затем перевел взгляд на фотографию такой же жизнерадостной Муры. Провел рукой по ее лицу, смахивая невесть откуда взявшуюся грязь. Что он шептал — Багира не слышала. Но шептал судорожно, постоянно сбиваясь, шептал с паузами, подбирая слова. Только нужны ли сейчас эти слова? Чем они помогут Коту? Чем они помогут Муре? Кошкина дернулась как от пощёчины: эти слова нужны Серёге! Поднявшись, Физик еще постоял у могил друзей и, стиснув зубы, двинулся к Багире. Проходя мимо нее к машине, он, не поворачивая головы в ее сторону, лишь бросил ей: «Пошли».