Devil

      Урок тянулся о-о-очень долго. Слишком, даже по меркам Гермионы, всегда сожалеющей, что время, отведенное для занятий, такое короткое. Только не сегодня. Грейнджер нетерпеливо ерзала на стуле и поглядывала на наручные часы под насмешливым взглядом Тома. За все это время Реддл не произнес ни единого слова, чему Гермиона была крайне рада. Она не была готова к светской беседе со своим личным кошмаром. С каких пор Том Реддл стал вызывать у нее безотчетный страх? Неужели это голос подсознания подсказывает ей, что от него нужно держаться как можно дальше? Так Гермиона это и так знала, просто выбора на данный момент не было. Любое движение Тома ответно отзывалось у Гермионы. Он поднимал руку – она чуть отклонялась в сторону. Он взъерошивал волосы – она чуть сдвигала стул. Все эти незначительные действия, не заметные постороннему глазу раздражали саму Грейнджер. Она не могла понять, что произошло и откуда этот панический страх, но стоило ей взглянуть в глаза Реддла, как паника поднималась в душе, заставляя дрожать кончики пальцев.       — Расслабься, Грейнджер. — Прошипел Реддл, чуть склонившись к уху Гермионы. Это невинное движение заставило девушку задохнуться. По телу поскакали предательские мурашки, а тело напряглось, словно натянутая струна. — Я почти слышу, как мысли в твоей голове лихорадочно бьются о стенки черепа.       Гермиона глубоко вздохнула. Он прав. Еще пара минут и от силы, с которой она сжала краешек парты, она треснет. Грейнджер даже не заметила, как сильно побелели пальцы. Реддл скосил на нее глаза и ухмыльнулся. Чертовски сексуально, на самом деле, но вот на Гермиону это подействовало как угроза. Испугавшись, она отпустила парту и сложила руки в замок на коленях. Пусть лучше так.       — Я не могу привыкнуть так скоро. — Это было правдой. Помимо всех факторов противоречащих их с Реддлом «отношениям», Гермиона еще не могла свыкнуться с мыслью «мой парень». Поцелуй Тома ей понравился. Слишком сильно понравился и это пугало. Может дело в том, что это ее первый поцелуй, а может в том, что Реддл выглядел как греческий Бог. Тьфу. Ну что за мысли? Он и так мнит себя, черти знает кем, а еще она подливает масла в огонь, пусть только в своей голове.       — Придется постараться. — Тон Реддла был сухим и безразличным. Что, надеялась на сочувствие и понимание? Детка, ты имеешь дело с дьяволом, так что будь добра, привыкни решать свои проблемы сама. — И ты, и я прекрасно знаем, что я могу надавить на тебя. Тебе волей не волей, придется играть убедительно, иначе мальчишка с дурацким шрамом может получить еще несколько. Надеюсь, мы друг друга поняли.       Том ослепительно улыбнулся, и это совпало со звонком. Учитель спешно закончил лекцию, а студенты поспешили собрать свои вещи. Гермиона клокотала от ярости внутри. Зачем он постоянно напоминает? Она и так согласилась со всеми его условиями, к чему это давление? Скрипнув зубами, Гермиона натянула на лицо самую доброжелательную маску и улыбнулась Тому. Вот так. Окружающие должны верить в твою искренность. Скоро это закончится, и ты сможешь вернуться к привычному образу невидимки. Том галантно подал Гермионе руку, и она с секундной замешкой приняла ее. Кожа Реддла была горячей, и девушку мгновенно обдало жаром, а щеки чуть раскраснелись. Почему-то Грейнджер казалось, что руки Тома должны быть такими же холодными как и он сам, но, увы. Жар подтверждал, что это чудовище настоящее, живое. От этого становилось еще страшнее. К ним подошла Лайза. Судя по виду, она намеревалась допросить Гермиону с пристрастием, но Том не позволил и этого. Он выпустил руку Гермионы и притянул ее к себе за талию. Когда она уткнулась к плечо Тома, то услышала его насмешливый и чуть более холодный, чем нужно голос:       — Мисс изволит побеседовать?       Гермиона чуть оттолкнула Реддла, намереваясь вообще отойти как можно дальше, но вышло у нее только поднять и отклонить голову. Чертов ублюдок был силен.       — Гермиона, можно тебя на пару минут?       В голосе Лайзы слышалась плохо скрываемая ярость и Гермиона напугалась. Похоже, Реддл перестарался. Она молила всех богов о том, чтобы подруга приняла всю эту чушь, что сейчас творится на ее глазах и не оставила ее. Если Турпин покинет Гермиону в такое тяжелое время…       — Да, Том, отпусти, пожалуйста, мне нужно поговорить с Лайзой.       Реддл прожег Гермиону пытливым взглядом черных глаз, но все же отпустил ее. Похоже, даже такой тиран и деспот как он понимал, что личное пространство должно быть у каждого.       — Я буду в библиотеке, — это было…угрожающе. Кажется, Гермиона поспешила с выводами. Реддлу было плевать на ее личное пространство и в библиотеке, ее, кажется, будет ждать очередной разнос, приправленный едкими угрозами. Замечательно. Насмешливо кивнув Лайзе, он поцеловал Гермиону в висок, и резко развернувшись на каблуках, удалился. В том месте, где коснулись его губы, жгло. И это снова понравилось Гермионе. Черти что. Дождавшись, когда за Реддлом захлопнется дверь аудитории, Лайза одарила Гермиону таким взглядом, что девушка непроизвольно съежилась. Все очень-очень плохо.       — И как это понимать? — Голос Лайзы чуть дрожал, кажется, она не справлялась с эмоциями и Гермиона на миг зажмурилась, словно бы ожидая удара.       — Мы, кажется, теперь вместе. — Ну почему так сильно дрожит голос? Гермиона судорожно вздохнула и сильно сжала кулаки.       Турпин замерла и не веря уставилась на Грейнджер. В ее взгляде явно читалась злость вперемешку со страхом. Гермиона не могла объяснить себе этот взгляд, осознавая в тот момент только то, что она теряет ее. Теряет безвозвратно. И Реддл тому виной. От осознания столь неприглядной правды стало тошно.       — А как же Рон? — Ох, милая, да как же ты не поймешь, что не имеет значения как Рон. Больше не имеет. Есть только Реддл и то чего он хочет. — Неужели ты поступишь так же как Браун? Гермиона, ты разочаровала меня.       Она видела. Разочарование ничем не прикрывалось в красивых глазах подруги, но изменить ничего нельзя. Так уж вышло. Глаза обожгло слезами, которые Гермиона не должна была пролить. Нельзя. Судорожно кивнув и не сказав больше ни слова, Грейнджер выскочила за дверь класса и побежала по коридору, моля богов о том, чтобы слезы не пролились, пока она не окажется под защитой своей комнаты.       Дорога казалась бесконечной, студенты перекрывали путь, но для Гермионы они будто бы и не существовали. Она словно бежала сквозь толпу, краем сознания отмечая, что очень многие оборачиваются ей в след и неодобрительно качают головами. Плевать. Как же ей плевать. Оказавшись на улице, Гермиона замерла на одну секунду. Во дворе было слишком много свидетелей. Им, конечно, нет дела совершенно на то, что происходит с ней, но среди них мог оказаться Том. Гермиона не знала, как он оценит публичное проявление слабости, поэтому снова сорвалась с места.       Комната встретила ее прохладой. Джинни не закрыла окно, когда выходила. Замечательно. Спасибо тебе. Ноги сами понесли ее к подоконнику. Ветер приятно раздувал взлохмаченные от долгого бега длинные кудри, а по телу бежали мурашки, которые не имели никакого отношения к прохладе. Она знала, что все будет именно так. Знала и не была готова. Слезы все-таки скользнули по холодным щекам, обжигая своей теплотой. Неужели в этом мире еще осталось что-то такое простое и настоящее. Такое теплое. Рука сама по себе взметнулась к лицу и стерла одну слезинку. Вот так. Ощутить тепло кончиками пальцев. Осознать, что не все потеряно. Что она жива. Все это пройдет, обязательно пройдет. Будет лучше. Просто не сейчас.

***

      Он сидел в мягком кресле в дальнем углу библиотеки. Приятное тепло от горящего камина разливалось по телу, даря приятное покалывание в кончиках пальцев. Книга, которую Том стискивал длинными пальцами была раскрыта, но он не смог прочесть ни слова. Чертово раздражение не позволяло сосредоточиться и это бесило. Сраная блондинка. Нет, он не был глупцом и вполне мог предположить, что все эти псевдо друзья полезут к Грейнджер за объяснениями, но в тот момент это было…неудобно. На самом деле Тому было плевать на то, как выскочка будет оправдываться перед Поттером. Поттер. Раздражение разрасталось, принимая очертания ярости. Этот пронырливый мальчишка постоянно путал карты Тома. Гребаный идеальный мальчик. Что б ты сдох, Поттер. Что б ты сдох. Том невольно вспомнил, как Грейнджер умоляюще уставилась на этого недоумка, в попытке вразумить. Фу. Отвратительно. А сам Поттер, Боги, неужели ему мало рыжей шлюшки? Взгляд, которым он одаривал выскочку…Его, Тома, выскочку…Не понравился Реддлу. Кажется, ему будет сложно держаться их договора, если вокруг Грейнджер постоянно будут отсвечивать эти кретины и пускать слюни.       — Реддл, на будущее, — Том распахнул глаза и насмешливо уставился на Гермиону, которая стояла чуть правее от камина и взирала на него с возмущением. — Если мы, якобы встречаемся, не смей мне приказывать. У твоих подданных могут возникнуть подозрения, что ты заставил меня быть с тобой.       Том не обратил внимание на попытку поязвить. Гермиона была слишком хрупкой и нежной, чтобы тягаться с ним в этом деле. Но взгляд зацепился за карие глаза. Она плакала? Боже, как мерзко. Том ненавидел людей, которые не могли удержать при себе свои слабости. Ты слабачка, Грейнджер. В большом мире таких давят как надоедливых букашек. А Том не такой. Его не раздавят.       — Сядь.       Приказ. О да, девочка, привыкай. Ты больше не имеешь право голоса. Том упивался своей властью и растерянностью, сквозившей во взгляде всезнайки. Впрочем, растерянность быстро сменилась гневом, Реддл откровенно забавлялся. До Грейнджер до сих пор не дошло, что она в полной его власти. В полной. Как раб. Жалкий грязный раб. Как и все кто окружал Тома. Они лишь средство. Толпа, помогающая продвинуться к власти. Толпа, которая докажет отцу, что Том может. Что он все может. Реддл старший еще будет считаться с его мнением. Обязательно.       — Не указывай мне! — Голос Грейнджер чуть дрогнул, обнажая тем самым клокочущую ярость. Надо же, девчонка совсем не умеет прятать свои эмоции. Это проблема, если вспомнить их договор. У отца не должно возникнуть ни единой крохи сомнения. Следуют подготовить всезнайку к встрече. И переодеть. И причесать. Том внутренне нахмурился. Как же из нее сделать человека?       Взгляд невольно скользнул по ее губам. Сознание обожгло воспоминанием, как не далее чем несколько часов назад, он яростно вжимался в эти губы. Как ласкал их языком, стоило заметить, что Тому вполне себе понравилось. Он был не против повторить. Более того, несмотря на свою совершенно не привлекательную внешность, под слоями одежды у всезнайки явно скрывалась отличная фигурка. Том замечал такие вещи и мог поклясться себе, что не ошибся. Он давно понял, что эта авантюра может оказаться приятной. Правда только в том случае, если эта девица окажется чувственнее книжной полки. Что маловероятно.       — Я сказал: сядь. — Лед. Лед в голосе, лед в душе. Именно так. Она должна бояться. Должна трястись от звука его голоса. Только так, иначе она погубит план.       Гермиона вздрогнула, но так и не выполнила приказ. Она гордо вскинула подбородок и уставилась на Тома своими шоколадными глазами. О, прелестно, ну просто непоколебимый мятежный дух. Ненадолго. На самом деле несговорчивость глупой девицы всерьез начала злить Тома. Он не любил когда его приказы не выполняют, и заводился с пол оборота. Бедняжка Лав-Лав усвоила этот урок и теперь боится лишний раз пикнуть при нем. Вот так должна вести себя нормальная девушка.       — Пошел к черту. — Ого, что это? Зубки? Да неужели. Господи, насколько это жалко. Грейнджер окинула Тома презрительным взглядом и резко развернувшись, взметнула длинными кудрями и пошла прочь.       Не так быстро. Том в два шага преодолел проделанное ей расстояние и схватил мятежницу за локоть.       — Стоять. Я с тобой не закончил. — Гермиона резко развернулась и вперилась в Реддла негодующим взглядом. О, да. Он как никто другой знал этот взгляд. Все они поначалу сопротивляются и показывают зубки. До определенного момента. — Ты, Грейнджер, очевидно, еще не поняла, с кем имеешь дело. — Том хмыкнул и посмотрел в шоколадные глаза девушки прямым холодным взглядом. — Здесь я решаю, когда и куда ты пойдешь, так что села. Разговор будет долгим.       Гермиона несколько секунд сверлила Тома взглядом, словно пыталась проделать в парне дыру, а когда ничего не вышла, тяжело вздохнула и вырвала руку из цепких пальцев своего личного дьявола. Сделав шаг назад, она сложила руки на груди в защитном жесте. Том хмыкнул. Она серьезно полагает, что это поможет ей хоть немного? Глупая курица.       — Знаешь что, Реддл? — Грейнджер клокотала от ярости. На ее лице были написаны все эмоции, и это забавляло Тома. — Иди к черту со своими приказами! Я тебе не слуга! Мне ничего не мешает взять и забрать свои документы из этой треклятой школы. Посмотрим тогда, как ты запоешь. Не. Смей. Мне. Указывать.       Гордо задрав подбородок, она пулей вылетела из библиотеки и громко хлопнула дверью. Мадам Пинс неодобрительно покачала головой и ушла в подсобку, бормоча что-то о невоспитанных юных леди.       Том был зол. Девчонка дважды за день смогла парой слов вывести его из себя. Гнев разливался по венам подобно крови, циркулирующей на огромной скорости. Реддл знал это ощущение. Оно появлялось трижды за его не долгую жизнь. И каждый раз он был близок к убийству. Настоящему. С бездыханным телом и кровью на бледных пальцах. Том не раз представлял, какого это, чувствовать кровь, касаться ее на хладном теле. Наверное, это ни с чем несравнимое удовольствие.       Только здравый смысл шептал упреки, которые все же доходили до больного сознания. Это заставляло злость отступать. Но с девчонкой все равно нужно было что-то делать. Она могла подорвать его репутацию, а этого делать нельзя. Отец слишком печется об имидже. Ему ничего не стоит отказаться от неугодного ребенка, пусть и единственного наследника. Но бастарда. Том скрипнул зубами и пошел прочь. Ему нужно было проветрить голову.

***

      Гермиона брела по пустынным коридорам и старалась успокоиться. Что о себе возомнил этот глупый мальчишка? Он определенно болен и болен серьезно, иначе как объяснить эти внезапные вспышки гнева и желание калечить ни в чем не повинных людей. И еще оправдывать это тем, что, мол, они подрывают его авторитет. Какой к черту авторитет, если все твои «друзья» боятся тебя, а не уважают. Гермиона видела это в глазах Малфоя в том злополучном коридоре. Как только блондин понял, что был застигнут врасплох Томом, выражение его лица сбросило маску, обнажая панический ужас. Нужно что-то делать. Может рассказать директору? Или МакГонаглл? Хотя, если подумать, Реддл не первый год обучается в этой школе, если до сего момента не было предпринято никаких действий по поводу усмирения этого типа… Значит и не будет. Гермиона не знала, чем так держит всю администрацию школы Реддл-старший, но определенно, ничем хорошим ее кляуза не закончится. А значит, стоило действовать своими силами. Но как? Она боялась Тома. Стоило это признать и двигаться дальше. В библиотеке она видела его взгляд, когда говорила ему все те вещи. Он был безумен. Это не обычная подростковая злость. Это ярость, всепоглощающая, разъедающая внутренности. Сама Гермиона никогда не испытывала ничего подобного и как с этим бороться, не представляла.       А с другой стороны, ей это зачем? Том ей не друг. Вообще никто. Зачем о нем беспокоиться? Но ответ приходил мгновенно – он угрожает друзьям. Это весомый аргумент. Гермиона завернула в очередной коридор и остановилась как вкопанная. В самом конце на подоконнике сидел Драко Малфой. Он несколько утратил свой обычный лоск, а белокурая голова была опущена. Он что-то беззвучно бормотал. Гермиона посмотрела по сторонам, но кроме них в этом коридоре не было никого. Можно было вернуться назад и сделать вид, что она ничего не видела, но ее чертова совесть не позволила поступить подобным образом. Набравшись храбрости, девушка двинулась в сторону блондина.       — Пошла прочь. — Громкое восклицание заставило Гермиону остановиться в пяти шагах от Малфоя. Что? Да какого черта? Что эта элита о себе возомнила? Жалость как-то мгновенно испарилась, уступив место презрению.       — Засунь свои приказы в задницу, Малфой. — Рыкнула она и поспешила убраться. Находиться в компании Драко ей было совершенно неприятно.       — Держись от него подальше. — Малфой резко вскинул голову и посмотрел на Гермиону долгим взглядом. — Серьезно, выскочка. Ты пострадаешь и сильно.       Гермиона хотела было что-то сказать, но Малфой уже встал с подоконника и поспешил уйти. Что за ересь? Нет, о ком говорил Малфой, было и ежу понятно. Но что за дурацкие предупреждения? Он серьезно считает, что его друг настолько безжалостен, что она может пострадать? Или это попытка отвадить из компании неугодного человека? Нет, Гермиона не горела желанием вливаться в компанию местных королей, но учитывая договоренности с Томом, это вполне могло случиться. Ей и пикнуть против не дадут. Ох, Грейнджер. ты в полной заднице.       Шли минуты, а Гермиона так и стояла в том темном коридоре и пыталась осмыслить все то, что происходило в ее жизни. Пока стук каблуков не нарушил ее уединение. Она вздрогнула и двинулась вперед. До комнаты оставалось дойти совсем немного, когда на плечо Гермионе легла изящная ручка украшенная бренчащим браслетом.       — Постой, новенькая.       Гермиона про себя фыркнула. Голос она узнала и примерно прикинула тему разговора. Обернувшись, она смерила собеседницу нечитаемым взглядом. Лаванда Браун представляла собой поистине идеал женской красоты. Стройная, белокурые волосы туго завитые в кудри струились по хрупким плечами и довольно большой груди, голубые глаза в обрамлении густых ресниц были красиво накрашены, губы, благодаря помаде имели алый цвет. Ну не дать не взять спящая красавица из сказки. Пожалуй, такая девушка вполне могла завладеть вниманием любого парня. Но, на взгляд Гермионы, Лайза была гораздо привлекательней. Рону стоило обратить внимание на подругу детства, нежели на безмозглую куклу, пусть и прекрасную в каком-то смысле.       — Здравствуй, Лаванда. — Гермиона постаралась убрать из голоса яд, по сути говоря блондинка ничего ей не сделала. Она не виновата в том, что Реддл и Малфой постарались вывести ее из себя. Срываться на невинных людях не стоило. — У тебя что-то срочное? Извини, я просто спешу. — Гермиона натянуто улыбнулась.       — Я не задержу тебя. — Браун презрительно фыркнула и изящно тряхнула головой, кудри ее при этом задорно подпрыгнули. — Хотела лишь сказать тебе, что с Реддлом у тебя нет ни единого шанса.       Гермиона старалась не расхохотаться. Эта дуреха не знает всей правды. Не стоит шокировать девицу внезапным истерическим смехом. Еще приобретет репутацию сумасшедшей. Тогда Реддл точно ее прибьет.       — Откуда такие выводы, позволь уточнить? — Гермиона откровенно насмехалась над блондинкой, но, как, ни странно, она этого в упор не замечала. Девица выглядела жутко довольной собой.       — Ты, наверное, не знаешь, но мы с Томми, — Гермиона поморщилась. А Реддл вообще в курсе как ты зовешь его за глаза? Боже, отвратительно. — Давно вместе.       — Правда? — Гермиона хмыкнула. — А мне он сказал, что вы расстались. Лаванда изобразила на красивом личике печаль и пожала плечами. Что это значило, Гермиона не поняла. Зачем Браун устроила этот спектакль, тоже. Можно было четко сказать, что хотела и идти. Зачем разводить лишнее.       — Мы до сих пор вместе, просто немного поругались. Он меня любит и пытается привлечь мое внимание вот так.       Гермиона не сдержалась и хихикнула. Лаванда действительно так глупа или просто не хочет верить в правду?       — Лаванда, послушай, Том теперь со мной и прости, но ты никак не вписываешься в наши отношения. — Гермиона ощущала себя героиней второсортного бульварного романа. Эдакая прекрасная леди, которая дает отпор сопернице. Смешно. — Если ты еще на что-то надеешься, то пожалуйста, поговори с Томом, я думаю он тебе все доходчиво объяснит. А теперь, мне пора, прости.       Гермиона уже развернулась и собиралась продолжить свой путь, но голос Браун заставил ее обернуться.       — Ты его не получишь. Ты не в его вкусе. Ему нравятся красивые девушки. Мышки вроде тебя не возбудят никого.       Вот мы и перешли к оскорблениям. Как в чертовом спектакле. Все по сценарию. Заезженному. Лаванда ощущала себя победительницей. Она снисходительно улыбнулась Гермионе и прошла мимо, виляя бедрами. Фу. Ну что за день.

***

      Когда Гермиона, наконец, добралась до своей комнаты, часы показывали половину десятого. Уроки были не сделаны, настроение хуже некуда. Все события так вымотали ее, что хотелось просто упасть на кровать и забыться тревожным сном, надеясь только на то, что сможет немного отдохнуть. В принципе, она и собиралась так поступить. Джинни в комнате не было, она, наверное, снова проводит время с Гарри. Подойдя к окну, девушка решила приоткрыть его, хотелось вдохнуть прохладный вечерний воздух и немного остудить голову. Солнце давно село за горизонт, но темнота еще не совсем вступила в свои права. Были поздние сумерки, в которых еще четко различались силуэты деревьям. Ветер неспешно трепал листья. Ворота были немного приоткрыты. На земле не далеко от них что-то лежало, и Гермиона присмотрелась.       Это был человек. Неподвижный парень, бледная кожа которого выделялась в сумерках.