***
Ущелье, ведущее в Долину Нолалота – длинное и узкое, извивающееся, точно огромный змей, бросало в глаза песок, завывало ветром, опаляло безжалостным солнцем. Эсмерель Фарлонг упрямо шла навстречу буре. Устало провела рукой по лицу, размазав грязными полосами пыль, вытерла покрасневшие от песка и усталости глаза, и, убедившись, что никто не смотрит в её сторону, резким, напоминающим скорее пощёчину, движением, смахнула злые слезы. Расселина закончилась идиллически-красивой долиной, резко контрастирующей с безжизненной пустыней всего в нескольких сотнях шагов отсюда. "Будто декорация" – машинально отметила она про себя. Перед глазами все ещё стояла жуткая картина: трупы, трупы – кругом трупы тех, с кем она росла, с кем лишь здоровалась кивком головы или останавливалась поболтать о том, о сём. Тех, кого любила, как родных и тех, кого терпеть не могла. Теперь не было никого. Мертвая Западная Гавань встретила её тишиной, такой же, как в Эмбере – боги, какая ирония. "Дэйгун!" Она рванулась к реке, увидев, что мост уже догорел, обвалился обугленными останками в воду, скатилась по крутому берегу, чтобы перейти вброд... – Куда? Совсем сдурела? Бишоп схватил её за шкирку, дёрнул на себя – Эсмерель упала на спину, но тут же вскочила. Он держал крепко, смяв ткань у шеи. – Отпусти, – просипела Эсмерель. – Это мой дом. Следопыт разжал пальцы, и она сломя голову ринулась в воду, тут же ухнув по пояс. Вылезла на берег, перепрыгнула через забор и вбежала внутрь. Дом был пуст – но нетронут, видимо убийцы, кем бы они ни были, не добрались до него, и это вселяло надежду. –Есть кто живой? – оглушительно прокричала она, сложив руки рупором. –Эй! Тишина. – Дэйгун! Эй! – Эсме, не кричи, пожалуйста, – раздался тихий голос смертельно напуганной Шандры. – Мы можем привлечь... – Нежелательное внимание, верно. – согласился Сэнд, злой и мокрый насквозь, как и все остальные. Бишоп отстранил собравшуюся было наверх Эсмерель: – Отойди, Эсме. Я сам посмотрю, что там. Его шаги стихли и Эсмерель мелко задрожала. – Не нужно нам здесь задерживаться, – прошептала Шандра. – Фермерша права. Давайте-ка валить отсюда. Не смотри так на меня, Эсме – нет там никого. Ты что, ревёшь? – Нет, – всхлипнула Эсмерель. И всю обратную дорогу почти не разговаривала. И вот теперь – она должна была снова вернуться на пепелище, оставшееся от её родной деревни, чтобы выиграть ещё одну битву. "Зачем?" "Бессмысленно. Я уже опоздала" – думала она, почти не вникая в слова Нолалота, раскатистым громом раздававшиеся над древней долиной. Не Гариус, не Король Теней, чьё имя уже завязло оскоминой на языке, нет, – кто-то другой, неизвестный, уже переиграл её на ход вперёд. Некоторые называют этого "кого-то" судьбой, некоторые пеняют на богов, вмешивающихся в жизни смертных. Что это на самом деле - ей было неведомо. Чувствовала она лишь одно : что-то темное, ещё не открывшее свой истинный замысел, угрожающе нависло над её головой, и ждало лишь подходящего момента, чтобы обрушиться всей тяжестью.***
Над ровными квадратами полей разливалось расплавленное золото заката, и пряный ветер дурманил голову не хуже вина. Эсмерель стояла на крепостной стене. Дэйгун был рядом, так мучительно близко, что стоило качнуться – и прижмёшься к его плечу. Так близко, что можно было лишь слегка сдвинуть руку вправо - и накрыть его узкую ладонь своей. Она не сделала этого – и после кляла себя за нерешительность. – Рыцарь-капитан, подумать только. Ты высоко взлетела, Эсме. Она вдохнула – так глубоко, что, казалось, голова закружится ещё больше, если это вообще возможно. – Я могу ещё выше, - старательно улыбнулась Эсмерель, не глядя на приёмного отца. Каменная крошка больно впивалась ей в ладони.***
-Сожги их, Кара, – хрипло прошептала она колдунье, за которой стояли маги Звездного Плаща, явно недовольные командованием "рыжей ведьмы", –дотла сожги. И, повысив голос, обратилась к магам: – Сгорите вместе с ними, если придётся, но за реку их не пускайте. Кара бросила на неё острый лисий взгляд: –Предпочитаю, когда горят мои враги. Но – спасибо за доверие. Что случилось потом – Эсмерель плохо помнила. Было много огня – Кара постаралась на славу; Серые плащи не отставали от магов, и серебряные осколки меча, послушные её воле, неистово плясали в воздухе, раня, обжигая, калеча противников, чья численность и мощь, однако, прибывала... И вдруг – воздух запел от рассекших его стрел, и ряды мертвецов дрогнули. И даже если бы сам Хельм-часовой спустился со своего грёбанного плана и разогнал к дьяволам всех врагов, то и он не удостоился бы полного обожания взгляда, которым Эсмерель одарила пришедшего ей на помощь Дэйгуна. А затем – грохот и пыль, дым и яркая вспышка: один из мостов разлетелся мелкой щепой; грянул второй взрыв – и бурный поток отрезал подходы к крепости от наступающей армии.***
Они шли рядом по пыльной дороге, молчали, но и без разговоров Эсмерель чувствовала себя невозможно, неуместно счастливой – и благодарной богам за возможность просто быть рядом в эту краткую минуту покоя. – Эй, – она стеснялась называть его просто Дэйгуном, да и отцом тоже старалась не называть, потому и обращалась к нему так по-дурацки, – надо поговорить. Дэйгун остановился и подозрительно взглянул на неё: – Ты уверена, что у нас есть на это... "Как всегда. Опять он начинает это своё "у нас есть вещи поважнее, поговорим позже"... – Просто выслушай меня. Это не займёт много времени, – твёрдо ответила Эсмерель, и заторопилась: – Ты должен знать... – Капита-ан! Леди Фарло-онг! Кто-то, поднимая клубы пыли, нёсся из крепости, истошно вопя. – Ты прав: нет времени. И, обречённо вздохнув, она резко развернулась и быстро пошла навстречу гонцу.***
Эсмерель сидела в своей спальне, пытаясь пересилить смертельный, животный ужас перед тем, что двигалось на них – двигалось несметными, смердящими разложением и смертью ордами, двигалось, гремя костями и хлопая сгнившим рубищем. Армия Короля Теней приближалась. Она прекрасно понимала: эта ночь может стать последней для всех – и именно поэтому так боялась прощаться. Прежде чем облачиться в доспех, она исподлобья взглянула на себя в зеркало и криво, нервно улыбнулась своему отражению в голубой тунике Девятки Невервинтера. Это её крепость. Эсмерель держалась неё цепкой хваткой – и будет держаться до конца. Она ласково коснулась этих стен, прижалась щекой к холодному шершавому камню, и тихо, почти интимно, прошептала: -Ну что ж, по крайней мере, у меня есть ты. И уж тебя-то я никому не отдам.