Зеркало

Пятью месяцами ранее Диссертация по фонетике толстела с каждой неделей. Я пребывала в состоянии повышенных умственных нагрузок, отчего безнадежно выпадала из реальности и становилась рассеянной. Перед моими глазами стояли бесконечные транскрипции. Пальцы неприятно ныли от многочасовой работы за печатной машинкой. Каждый день после семинаров у студентов я засиживалась в читальном зале, заваливая себя научной литературой и вспоминая цель своего поступления в аспирантуру. На кой-мне это понадобилось? Я с трудом отвечала на этот вопрос. В голове одна наука, а личная жизнь как-то мимо проходила. На нее просто не оставалось ни сил, ни времени, да и лишних нервных клеток в запасе не имелось. Я остервенело стучала по клавишам машинки, перепечатывая одну и ту же страницу в третий раз. Ошибки влезали чуть ли не в каждое слово, выводя меня из терпения. Всему виной была весна, так заманчиво заглядывающая в окна. В конце концов я бросила все неудачные попытки завершить очередной параграф, сдала книжки, собрала сумку и вышла в прохладный вечер. С удовольствием вдыхая свежий воздух, насыщенный особыми весенними ароматами, я не спеша направилась к автобусной остановке, понимая, что уже успела забыть, когда в последний раз вот так просто прогуливалась. Обычно на улице передо мной стояла всего одна задача — добраться до места назначения. Я ничего вокруг не замечала: своей собственной жизни не видела, или не хотела видеть, потому что смотреть там было не на что. Наручные часы показывали без четверти семь. Длинный светлый день не собирался сменяться темной ночью, поэтому я позволила себе свернуть налево и войти в ворота парка. Вокруг стоял неимоверный шум. До моих ушей то и дело доносился веселый детский смех, затягивающий меня в атмосферу всеобщей оживленности. Люди словно оттаяли после холодной снежной зимы и никак не могли нарадоваться теплу. Мимо пробегали фанатичные спортсмены. Один из них ─ огромная детина ─ едва не задел меня, когда я вдруг зазевалась и резко остановилась на месте, уставившись на белку в кустах. Все вокруг казалось мне настолько живым и прекрасным, что я даже не думала злиться и ворчать. А вот спортсмен, постепенно удаляясь, громко выразил свое недовольство по поводу моей невнимательности: ─ Смотрите, девушка, куда идете! Я сразу же уловила иностранный акцент и с интересом посмотрела в спины двух высоких молодых людей. Они бежали как-то очень технично. «Профессионалы», ─ подумалось мне. Решив пропустить грубость одного из них мимо ушей, я направилась дальше по выбранному маршруту. Широкая асфальтовая дорога сменилась узенькой аллеей и провела меня через многовековые ели к пруду. Стянув с себя кожаные туфли и оставшись в чулках, я без раздумий преодолела песчаный пляж и ступила на деревянный мостик. Доски казались довольно хилыми, но я не обратила на это внимания. Ветер приятно дул в лицо, выбивая волосы из тугого пучка ─ моей привычной ежедневной прически. Мелкая рябь на поверхности пруда завораживала и помогала отогнать тяжелые мысли. Мне было хорошо и спокойно ровно до того момента, пока доска под ногой не затрещала. Опасаясь провалиться, я медленно переступила на другую часть моста и, крепко схватившись за ограждение, направилась к берегу. Только на песке мне стало легче. Уже на выходе из парка я снова встретилась с теми же двумя бегунами. В этот раз мне удалось увидеть их лица. Один темноволосый с усами; другой рыжеватый и до неприличия симпатичный. С ним-то мой взгляд и пересекся... Тогда я даже предположить не могла, что эта игра в гляделки получит свое развитие через каких-то пару дней. Я никогда не любила шумные праздники в тесных квартирах. Золотая молодежь набивалась в закрытые помещения, как килька в банку. Вокруг воняло спиртным. Все кричали и вели себя неадекватно. Я была занудой, по сути своей — одиночкой, предпочитающей избегать больших компаний. Но скрыться удавалось далеко не всегда. На день рождения одной из баскетболисток сборной я угодила случайно в качестве подруги-подруги-подруги именинницы. В действительности та самая моя подруга притащила меня для «поддержки штанов», потому что на празднике должен был оказаться парень, который ей очень нравился, и она слишком по этому поводу переживала. Девичий бред, который меня безумно раздражал: я-то уже очерствела и приготовилась провести свою жизнь в гордом одиночестве. Нельзя сказать, что у меня совсем никогда не было отношений. Были пару раз, но не сложилось. А потом стало некогда. Лед тронулся и вместе с ним мой рассудок, когда я вошла в зал, забитый людьми, и ухитрилась сразу же заметить запомнившегося мне грубияна из парка. Он посмотрел на меня с явным интересом. «Узнал», — подумала я, даже не сомневаясь в этом. Сердце почему-то застучало быстрее, хоть и надеяться в данном случае мне было не на что. Кроме того, добивало осознание, что он профессиональный спортсмен, а если сказать точнее — баскетболист. В голове проскочили мысли о том, что мне он однозначно не подходит, но успокоиться все равно не удалось. Я всеми силами старалась затеряться среди людей. Подруга обо мне быстро забыла, а потом и вовсе куда-то испарилась. Сделав пару глотков вина, я остановилась. Переглядки продолжались. Я нервничала все больше и всерьез подумывала уйти. Вряд ли мое отсутствие кто-то мог заметить, кроме, конечно, одного-единственного товарища. С трудом отыскав именинницу, я из вежливости с ней попрощалась, прихватила плащик и вышла в подъезд. Но замешкалась. Прислонившись к выкрашенной в мерзкий голубой цвет стене, я боролась с желанием вернуться обратно. «Выбрось из головы. Это всего лишь гляделки. Поиграет с тобой как кот с мышью и забудет», — мысленно уговаривала я себя. Пока я думала, дверь открылась, и в подъезд вышел он. — Не любите шумных компаний, — прозвучало рядом со мной утверждение вместо вопроса. — Не люблю, — прямо ответила я, ощутив, как сердце снова заколотилось. Мне даже казалось, что его стук можно было услышать на расстоянии. — Я тоже всегда пытаюсь держаться в стороне. Модестас, — он протянул мне руку, будто знакомился с товарищем. От этого стало почему-то проще. — Зоя, — ответила я, вложив свою ручку в его широкую ладонь. Теплая. Его рука показалась мне очень теплой. Модестас легко сжал мои пальцы, совсем не по-товарищески, с какой-то западной изящностью. — Можно вас проводить? — непринужденно поинтересовался он, отпуская мою руку. У меня внутри сработал сигнал тревоги. На улице еще даже не стемнело, не было одиннадцати часов, и ходил общественный транспорт. Интерес Модестаса ко мне казался слишком очевидным. А я совершенно не понимала, чем именно его привлекла, оттого чувствовала усиливающееся недоверие. Но другого шанса узнать хоть что-то об этом человеке могло просто не представиться, поэтому я сказала: — Да. Большое спасибо! Вместе мы спустились по лестнице и выбрались из мрачного подъезда сталинки на улицу. Я не представляла, о чем нам разговаривать, и вообще пребывала в состоянии глупого смущения. Модестас выбрал безобидную тему, спросив: — Зоя, чем вы занимаетесь? — Преподаю и в аспирантуре учусь, — с трудом сдержав вздох облегчения, произнесла я. На самом деле мне хотелось ответить что-то вроде: «Каждый день мозг себе ломаю», — но я сомневалась в необходимости использовать подобную формулировку при общении с едва знакомым человеком. — Чего-то подобного я и ожидал, — сказал Модестас. Мне подумалось, что у меня теперь на всю жизнь на лбу клеймо: «Училка». — Почему? — удивленно улыбнувшись, спросила я, стараясь идти быстрее, чем обычно, чтобы не слишком тормозить Модестаса, у которого один шаг равнялся моим двум с половиной. — У вас строгий вид, — просто и честно ответил Модестас, кивнув на мою одежду. Ну конечно же! Волосы аккуратно собраны в толстый колосок, платье синее прямое, без каких-либо рюшечек, из макияжа только бледно-розовая помада. При этом Модестас еще не знал, что я собиралась не как девушка, а как солдат по тревоге. Просто не торчала часами у зеркала, шустро заканчивая все манипуляции перед ним. Миниатюрная, строгая и немного вредная. Не случайно некоторые студенты называли меня Змеей Особой Ядовитости. Я уже давно повернула подобное отношение в свою пользу, считая, что кругом права. Мне всего лишь нужно было, чтобы они учились, а не штаны протирали, поступив в вуз. ─ Пожалуй, вы правы, ─ дружелюбно согласилась я, всеми силами демонстрируя, что высоко ценю честность. ─ А вы баскетболом занимаетесь? ─ Да, столько, сколько себя помню, ─ Модестас почему-то решил умолчать о том, что он капитан мужской сборной по баскетболу и усердно готовится к предстоящим Олимпийским играм. Шумный город постепенно затихал, погружаясь в темноту. А мы все шли, уже давно пропустив и автобусную, и трамвайную остановки. Смущение быстро отпустило меня, потому что лично мне с Модестасом было легко. Мы казались совершенно разными и одновременно поразительно похожими. Я решила подумать о последствиях знакомства с ним завтра, но не портить этот волшебный вечер. Когда мы все же вспомнили о времени и подошли к ближайшей остановке, Модестас спросил: ─ Встретимся завтра вечером в парке? ─ А давайте, ─ я согласилась без раздумий и сомнений. Запрыгнув в пустой автобус, я махнула Модестасу рукой, получив в ответ короткий кивок и улыбку. Тогда мне была глубоко безразлична его деятельность. Внезапно возникшее притяжение ослепляло, заставляя меня на время позабыть обо всем.