Точка невозврата

Некоторое время Арман валялся в постели, размышляя о ночном разговоре, но не торопясь идти к Мариусу. Он и ночью после его ухода не пошел за ним, хотя… хотел. Хотел, но он не был бы Арманом, если бы не включал все премилости избалованного характера. Вышел он из своей комнаты лишь пару часов спустя, уверенный, что обнаружит Мариуса дома, но его нигде не было. Логично решив, что тот пошел на прогулку, он решил вначале дождаться его, а потом передумал. — Прогуляюсь по ночному Нью-Йорку, вдруг встречу? Но Арман не встретил его, а когда вернулся за пару часов до рассвета, Мариуса до сих пор не было. Минута шла за минутой, но Арман в эту ночь не волновался — бывали ночи после ссор, когда Мариус мог пропадать вот так, но всегда приходил спать в его дом. Всегда возвращался. Поэтому со спокойным сердцем он пошел в постель, уверенный, что вот-вот откроется входная дверь. Но вот до рассвета осталось совсем немного и веки юноши стали наливаться характерной тяжестью. «Придет, никуда не денется», — подумал Арман и закрыл глаза. На следующий вечер он проснулся и почти сразу же направился обследовать дом, свято уверенный, что Мариус вернулся и еще не ушел куда-нибудь. Какого же было его удивление, когда он не обнаружил его дома снова. Де ла Русси уже немного растерянный, взял в руки мобильник и покрутил в руке, раздумывая, набрать ли своему Создателю. — Да не буду я ему звонить, тоже мне! Явится! Обиделся! Думает, тут же позову! А вот хренушки! Арман принялся раскладывать пасьянс, всунув наушники в уши и врубив любимого Бетховена, через пару часов переключился на шахматы. Его партнером на этот раз была компьютерная программа и он почти что забыл о Мариусе и вспомнил лишь тогда, когда полоска на горизонте начала светать, а глаза слипаться. — Ну и пусть, — буркнул Арман, — ну и пропадай неизвестно где! Снял поди номер в какой-нибудь в гостинице, или уехал вообще из города… Решил взбрыкнуть! Ну и пусть! Так бурча себе под нос, Арман отправился в спальню и плотно зашторил окна. «Ждет звонка от меня скорее всего, а я вот и не позвоню и не напишу, тоже мне, баловать его еще», — подумал и ухмыльнулся. За семь лет без предварительной договоренности Мариус так не исчезал, но Арман все еще думал, что его Мастер решил попугать своего Амадео, заставить нервничать, или просто дать ему время побыть наедине, как тот того и хотел. Нет, он еще не нервничал, не волновался, осознание, что, возможно, Мариус ушел от него, пока не наступило. На третью ночь он уверил себя, что Мариус все же действительно решил дать ему отдохнуть от себя и обиделся именно на это и целую неделю Арман не звонил и особо не волновался, тем более никакие вещи тот не забирал, вообще все осталось не тронутым. — Ждет, что я позвоню? — В слух спросил сам себя юноша, раскладывая очередной пасьянс. — Хм… может и правда позвонить, а лучше написать смс? Он любит все эти человеческие штуки и забрасывал меня ими… Хм… это и раздражало, и в тоже время не хватало этого. Сделать, или нет? Арман бросил взгляд на часы: через час рассвет, шел седьмой день. Вдруг возникла немного странная мысль в рыжеволосой голове вампира: — А что, если он приходит, когда я уже сплю и уходит, когда еще не проснулся? И создает мне впечатления, что он на время оставил меня, потому что решил, что видите ли, поднадоел мне! Арман направился в спальню Мариуса и пригнувшись к кровати, понюхал подушки и простыни. Еле уловимый запах, значит Мариус действительно не приходил эти дни, иначе он был бы более четкий и сильный. Де Ла Русси заглянул в ящики стола, где точно знал, лежал паспорт Мариуса. — Хм… на месте, значит не в гостинице, а уехал в один из своих домов. Или в Оверни. Возможно… Да нет, определенно к себе умотал и решил дать отдохнуть от него! Эка какие мы обидчивые! Какие ненавязчивые! По комнатам Мариуса, где он хранил много личных вещей, перевезенные им из других его домов, можно было судить, что он вообще никуда не уезжал и вот-вот вернется. — Вообще что ли не забрал ничего? Ну допустим уехал к себе, в ту же Норвегию, а вещей у него итак достаточно и прочего. Картины оставил, мольберты, любимые свои тряпки… Точно укатил в один из своих домов, кажется мне, что в Норвегию, а может в Рим? Там у него два дома и… Арман вздрогнул, в грудь заползло пока что смутное, но все же чувство тревоги. Неясное, непонятное — оно смутило его. Италия. Его родина. Де Ла Русси не понимал, что смутило его и взяв телефон, он несколько минут раздумывал, позвонить или написать? Природная упертость сдерживала, он хотел и не хотел это делать. Желал еще побыть один, и в тоже время увидеть, или услышать ответ Мариуса, его голос. Все же пересилив себя, на седьмой день он написал сообщение: «Куда пропал-то?» Подумав, он добавил смайлик и дописал: «В каком из своих домов ты сейчас находишься? Давай в угадайки поиграем, благо их больше одного» Рассудив, что текст выглядит достаточно легким и по нему совершенно нельзя увидеть даже между строк нечто большее, чем праздный интерес, Арман отправил сообщение. — Главное, что я написал. Остальное за ним. Пришлет ответ как миленький. Но ответа не последовало ни в туже ночь, ни в последующие. И вот тогда Арман стал задумываться и все чаще поглядывать на телефон. Даже написал еще одно сообщение через несколько дней: «Ладно, приезжай, отдохнул от тебя, успокойся» Смайлики. Эти электронные улыбки, как любил Мариус. — Что же ты не отвечаешь? — Спросил вслух себя Арман к концу второй недели. — Можно же было ответить хоть что-то! Если телефон потерял, ты же помнишь номер, можно было с нового ответить, но ты не Лестат, телефоны терять тебе не свойственно. Хм… Арман резко поднялся и подошел к окну. Скоро рассвет, скоро он будет испытывать сонливость. Позвонить, или нет? Хочет ли он этого? Пришло воспоминание, как Мариус целует его руки, ладони, палец за пальцем, с нежностью, с какой-то благодарной почтительностью… не редко он делал и так всегда естественно и непринужденно это у него выходило! Арман почувствовал, как сжалось сердце, и нахмурился. — Ох, не к добру, — усмехнулся юноша, — заскучал. Люблю. Все же люблю. Всегда любил, даже когда ненавидел и презирал, даже когда поливал ядом. Всегда. Набрал, наконец, номер. Бездушным механическим голосом ему сообщили, что абонент выключен, или в не зоны действия. — Хм… странно. Не зарядил? Потерял? Может он и не читал те мои сообщения? Италия… Почему я снова подумал о ней? И насколько же ты решил меня оставить и дать от себя отдохнуть? Из мозга словно специально как ветром сдуло воспоминания о иных, намного страшных словах, сказанных так напрасно, или он старался не думать о них, гнал из головы. Арман все еще был уверен, что Мариус обиделся и дал ему отдохнуть от себя, но… — Но почему телефон недоступен? Я думал, что он ждет весточки от меня, когда я выйду на связь и обратно позову… хм… странно это… Де Ла Русси вновь лег спать в одиночестве и перед тем, как заснуть, подумал о том, что очень скоро, буквально через неделю будет большой совет в фамильном замке вампирского принца и все должны присутствовать в обязательном порядке. — Уж там ты точно будешь, и вот тогда мы и увидимся. Ишь, чего удумал? *** Какого же было его удивление, когда к нему обратился Лестат, как только увидел его, поднимающегося по парадной лестнице. — Где Мариус? Я думал, он с тобой. Он нам нужен очень. — Где Мариус? — Эхом повторил Арман, в непонимании смотря на Лионкура. — Арман, отомри! — Усмехнулся белокурый вампир, в которого Арман был когда-то влюблен. — Я говорю, где твоего любимого носит? Ты опоздал, так и он опаздывает! Идем же! — И он с улыбкой приобнял юношу за плечи. — А его еще нет? — Растерянно задал тупой вопрос Арман. — Ну… должен скоро придти, значит. Он не пропустит важное совещание. Лестат покосился на него и произнес: — А почему это ты не знаешь, где он? — Мы… поссорились. Вроде бы… — Вроде бы? — Лестат в непонимании смотрел на вампира. — Это как? Так поссорились, или нет? — Неприятный вышел разговор. Я не назвал бы это прям ссорой, я даже не знаю, как… но он уехал из моего дома и я не знаю, где он. Лестат послушал сбивчивую речь Армана и покачал головой. Мариус, видимо, не выдержал очереднего заскока своего отпрыска и свалил отдохнуть от него. Так подумал Лестат и подумал слишком громко, не спрятав мысли. — Ну спасибо, Лионкур! — Огрызнулся Арман, прочтя их, и зашагал вперед, а его гневные шаги эхом отдавались от средневековых стен замка. Собрались почти все вампиры сообщества, предстояло решить несколько важных вопросов и некоторые довольно быстро, и голос такого уважаемого вампира, как Мариус де Романус, был очень важен. — Ну где же он? — Вопрос задали уже несколько вампиров, испытывая нетерпение. — Кажется, он должен был речь толкать? — Да-да, — Лестат названивал Мариусу, но безрезультатно. — Речь? — Эхом повторил Арман. — Ты как с Луны свалился! — Раздраженно воскликнул Лестат. — Вы вообще жили вместе-то? А то меня уже сомнения терзают. Де Ла Русси услышал, как кто-то издал смешок, но не заметил, кто это был и окинул собравшихся злым взглядом. — Да, и почему он недоступен? Что с телефоном? — Я не знаю. — Ты не знаешь? — Я же говорю, он покинул Врата Троицы. Я не знаю, куда он уехал. Подозреваю, что в одном из своих домов… И я звонил не раз. Недоступен номер. — Гкм… Арман и правда звонил не раз и мысли все чаще и чаще возвращались к Мариусу, чем бы он не занимался. Неделю перед советом он все чаще гадал, куда делся его Создатель, испарился до того, как он проснулся, ничего не сказав, не оставив записки… Телефон не то, что не берет, а вообще для всех недоступен. — Ты что-нибудь знаешь? — Лестат пристально посмотрел на юношу и тот тут же хорошенько спрятал все мысли и воспоминание очень глубоко, чтобы его не просканировали. — Чего я должен знать? — Голос Армана стал резок. — Я что, слежу за ним? — Как давно вы не виделись? — Три недели. — Он исчезал так за то время, что вы вместе? — Нет. Боже, Лестат, что за допрос? Ну может он решил, что этот совет для него не так важен и мы все обойдемся без него. Уже так было! — Не в этот раз, мой дорогой, это важно. Мы договаривались с ним. — Вампирскому сообществу ничего страшного на грозит? Тогда можно обойтись и без его присутствия. Начнем, что ли? — С напускной беспечностью повел плечами Арман и Лестат с Луи переглянулись. Как Супруг вампирского принца он сидел по правую его руку и сейчас внимательно следил за диалогом. Пришлось начать без законотворца, и за то время, пока длился совет, Лестату Арман казался весьма растерянным и каким-то напряженным. Лионкуру даже казалось, что он уходил глубоко в себя и частенько не слушал, о чем вообще говорят другие. — Арман, как ты считаешь? — Что? — Юноша словно очнулся и вскинул взгляд на блондина во главе стола. — Что считаю? Лестат хмыкнул и повторил вопрос: — Убить ли Рошаманда? Он нарушил границы, если ты не слышал. — Ах, да… да, я думаю, Мариус был бы не против. И он угроза не только для твоей семьи, но и для меня, так что точно поддержит эту мысль. — Хорошо, мы услышали твое мнение. Продолжаем. Следующий момент, который я бы хотел обсудить… Закончили они глубоко ночью, всего пара часов оставалось перед рассветом и гости были размещены по комнатам. Арман направился в ту комнату, в которой всегда останавливался, когда приезжал в замок. Он вспомнил, как был здесь с тем, кого когда-то называл своим господином. У них тогда все начиналось. Возникло двойственное чувство, что это было только вчера и в тоже время сотни лет назад. Он вспомнил, как Мариус подошел сзади и обнял его, мягко прижимая к себе, пряча лицо в волнистых волосах, вдыхая их аромат со странным, болезненным наслаждением. Почувствовав поцелуй в затылок, Арман слегка откинул голову назад, кладя голову на грудь мужчины и тут же губы Создателя коснулись его гладкого лба… Медленно, осторожно, словно боясь спугнуть дикое животное… Де Ла Русси невольно улыбнулся — ему было хорошо. Хорошо и спокойно. Объятья его Создателя были для Армана самым защищенным местом на земле, с ним он мог не бояться вообще ничего. Губы все еще касались лба — легко дразня, как пушинки, и Арман повернул голову так, чтобы их губы нашли друг друга… Де Ла Русси сейчас вспоминал это, как и многое другое приятное из их жизни и в грудь стала заползать тоска. Сейчас в памяти всплыли и другие, брошенные в лицо его любимому Мастеру слова и сердце сжалось — он не хотел о них думать, избегал мыслей о них, но сейчас они стали навязчиво свербить мозг. Еще один звонок. И еще. Все тщетно. Мариусу словно было все равно, напишет ли, или позвонит его Амадео и от этого ему становилось не по себе. Смутная тревога усилилась после того, как Мариус не явился на совет, а он должен был быть там. Его все ждали. Арман был свято уверен, что они увидятся и поговорят, Мариус вновь растает и ему довольно легко удастся уговорить его вернуться. Конечно легко — в этом он не сомневался. И вот теперь… — Где ты? Где тебя носит, черт возьми? Что, хочешь чтобы я лично обошел все твои владения? Так ты хочешь? Арман не выдержал и со всей силы ударил по стене и тупая боль прошла через всю руку. — Поеду, так уж и быть, ты выиграл! Лично приеду к тебе! Вот же хитрый жук, недооценил я тебя. *** — Может с ним что-то случилось? Этот вопрос задал Бенджамин, чем возмутил Армана. — Что с ним может случиться?! — Я просто предположил, — аккуратно добавил Бенджи, — может он ну… к Рошаманду один на встречу поехал и там они… Арман так уставился на него, что бедному Махмуду захотелось испариться. — Знаешь, Бенджи, ты иногда несешь невероятный бред! Думай, что говоришь мне! Молодой вампир аж оторопел, Арман рычал на него, гневно сверкая глазами. — Я просто… высказал предположение, — попытался оправдаться мальчик, но Арман напустился на него пуще прежнего: — Ты дурак, Бенджамин! Говорить мне в лицо, что Мариус мог пострадать от руки этого… Как вообще язык повернулся? И какого бы ему одному к нему являться? Он по-твоему совсем идиот? Совесть имей! Беджамин вспыхнул и вылетел вон и комнаты. Нет, Арман сразу же не уехал, а направился спустя довольно скорое время искать своего подопечного и нашел с покрасневшими глазами. — Прости. Махмуд отвернулся, тогда Арман сжал его в объятьях и уже мягким тоном произнес: — Я сорвался на тебя незаслуженно и оскорбил. Жалею об этом, ведь ты как сын мне. Прости еще раз, я просто… нервничаю немного, а твое предположение, что с ним могло что-то плохое случится, разволновало меня, но я все равно не должен был так грубо вести себя с тобой. И что я на тебя напустился, ведь Рошаманд проигрывает в силе моему Создателю! Это все нервы, — быстрая, кривая ухмылка. «Так же как и то, что ты не должен был всей той мерзости говорит Мариусу», — пробежало в его голове. Беджи успел прочесть его мысли, но решил уже молчать. Он подумал, что произошла крупная ссора между ними, раз уж сам Мариус, обожающий своего отпрыска, покинул его без предупреждения. — Я понял, что ты нервничаешь, это было видно еще во время совета, — тихо сказал Беджи и конечно же простил своего наставника и покровителя. — Нервничаю, — признался Арман, но остался лаконичен. — Все, я уезжаю, Беджи. Береги себя, — он поцеловал мальчика в обе щеки. — Я люблю тебя. — Что с таким наставником и с таким Создателем как сам Мариус со мной может случится? — Заулыбался парень. — Ну мы же не все время рядом, — улыбнулся Арман и зашагал к выходу. — Арман! — Крикнул вслед Бенджи. — Все у вас будет хорошо! Ты вернешь его в любом случае! Прости мой абсурд еще раз. — Уже простил! *** Ветер гонял в воздухе огненные искры. Белые волосы развивались от ветра и почти что закрывали ослепительно-прекрасное лицо. Мужчина, имя которому Мариус де Романус стоял на безжизненной, раскаленной земле. Он был не один. Напротив его в нескольких метрах стоял невысокий юноша и широко распахнутыми от ужаса глазами смотрел на того, кого он пять веков назад называл своим господином. — Мариус? Бледные губы пошевелились, но Арман ничего не услышал. Пугающее место тревожило его, но более всего тревожил мужчина с длинными волосами, которые нещадно трепал ветер и заставлял в неистовом вальсе кружиться искры. Огонь… Откуда огонь? — Мариус! Нет ответа, Мариус не шевелился, лишь смотрел в карие глаза разочарованным, печальным взглядом. Арман сделал шаг навстречу, затем еще один, но какого же было его удивление, когда он понял, что не может приблизиться ни на шаг! Арман побежал к нему, но все тщетно — это был бег на месте. Его стала охватывать паника, он звал его, стараясь перекричать усиливающийся ветер, Мариус же что-то шептал… Юноше показалось, как по ветру пронеслось его имя, то самое, каким Мариус так любил его называть… — Амадео… — Мариус! — Арман уже кричал. — Мариус, подойди ко мне! Подойди, Мариус! Я не могу приблизиться! Но древний не выполнил просьбу, вместо этого он повернулся и пошел прочь, окруженный тысячью желто-оранжевых огней, которые, кажется, уже подожгли его волосы. Арман кричал, звал его, отчаяние стало душить его, он бежал изо всех сил, а мужчина неумолимо удалялся. Вскоре его скрыла мутная, багровая дымка и Арман остался один. — Амадео… Наполненный горечью нежный голос заставил его распахнуть глаза и в испуге оглядеть спальню. Сердце билось часто и его стук отдавался в ушах — Арман испугался. Недолго думая схватил телефон и набрал номер. Безрезультатно. — Что за дьявол? — Юноша увидел, что руки слегка подрагивают. — Что за сон? Отчего мне так тревожно? Ты даже не явился на совет, на котором должен был быть! Чтобы меня не видеть? Нет-нет, ни за что не поверю! Никогда! Нервный смешок. Арман стал измерять шагами помещение. Мысли все чаще возвращались к самым ужасным словам, которые он старался гнать прочь и задаваться вопросами, неужели он ранил настолько сильно, что он не хочет больше его знать? — Нет, не верю… чтобы я не сказал… Но почему же ты не явился даже на совет? Хочешь, чтобы я волновался о тебя? Это же глупо, Мариус! Чем больше задавал себе вопросов Арман, чем больше думал, тем сильнее его стало смущать исчезновение Создателя и волновать все сильнее. За что бы он не брался, даже за прочтения финансовых отчетов, что присылали ему, он то и дело возвращался мыслями к своему мужчине. — Во сне он ушел от меня, — прошептал Арман, — ушел… Нет! — Вскочил и вновь стал мерить нервными шагами комнату. — Нет, не может быть! Пришла мысль позвонить Лестату. Может он уже нашелся и только ему не говорят? Находясь в смятении, он набрал номер вампирского Принца. *** — Арман звонил, — сообщил Лестат вошедшему в его покои Супругу, — спрашивает, нашли ли мы его белокурого Бога. — Так и спросил? — Улыбнулся Луи. — Нет, это я сам добавил, — улыбкой на улыбку ответил Лионкур. — А так он мне показался довольно взволнованным. — Да и на совете был весь в себе, — вспомнил Луи и сел на подлокотник кресла, приобняв Лестата за плечи. — Что-то серьезное между ними произошло, мне кажется. — Да, мне уже тоже так кажется, этот мелкий негодник мог напортачить так, что даже терпение Мариуса лопнуло, но почему он для других недоступен? — Меня это тоже смущает, — задумчиво проговорил Лестат. — Знаешь, что-то тут не так. — В смысле? — Невольно нахмурился креол. — Не знаю… не могу понять… — Что такое? — Луи пристально всмотрелся в лицо любимому. — Меня смущает, что он не явился на совет. Важный совет. Мы договаривались. Сообществу и правда ничего не грозит, но все же… не знаю… смущает меня что-то и даже как-то тревожно. — Так в чем дело? Спроси у Амеля! — Где-то рыскает мой Амель по другим сознаниям… — И слава Богу… И вообще не твой, вот так вот, — ревностно пробурчал для вида Луи. Лестат прыснул и довольно заулыбался на слова своего вечного возлюбленного: — Конечно не мой, мое счастье! Кто для меня сравнится с тобой, Супруг мой! — Ах-ах! Ну ладно тогда, так и быть, — с деланной снисходительностью. Лестат рванул креола к себе, усадив на колени как девушку и обвил руками за талию. — Ты моя принцесса! — Ох, ну прекрати, а? — Забубнел Луи, но выдираться конечно же не стал. Лионкур тихо рассмеялся и уткнулся лбом в его грудь. Его персональное счастье жило вновь с ним под одной крышей уже несколько лет после того, как ему пришлось оставить отпрыска на те мучительные для него пять лет… — Я лучше тоже буду твоим принцем… ммм… принцем твоего сердца… — Я не против, мой нежный цветок. Луи возвел глаза к потолку и издал звук, похожий на рычание. В некоторых моментах Лестат был неисправим. — Ну-ну, мой хороший, не рычи, ты же знаешь, что я… — Обращаешься со мной как с нежной леди, — капризничал Луи. — Словно ветерок подует и я повалюсь. — Ну почти, сладкий мой, — пошло совершенно не прозвучало. Лестат с такой нежностью смотрел на мужчину, что тот таял под ним и ничего не мог с этим сделать. Да и не хотел. Луи сдался в плен Лестату де Лионкуру окончательно и бесповоротно и давно уже перестал сопротивляться своим чувствам. Они соприкоснулись лбами и через несколько мгновений в комнате раздалось: — За что мне такое счастье? — За то, что заслужил. И я поверил, что заслужил его тоже. *** Лионкур пообещал Арману сообщить ему, если Мариус объявится, и вот прошло еще некоторое время и он решил связаться с Амелем, тот, как было всем известно, мог знать где находится любой из пьющих кровь. Последние недели он давал отдохнуть от себя и рыскал по сознаниям других. — Амель, ты мне нужен… нужно спросить у тебя кое-что. Это важно. Амель ответил далеко не сразу и Лестату пришлось ждать. — Амель? — Да, дорогой. — Де Романус запропастился куда-то и мне стало интересно, где он. Не подскажешь? Пауза затянулась и Лестат удивился. — Амель? — Что? — Ты оглох там? — В голосе слышались шутливые нотки, но Лестата кольнула неясная тревога, ему не понравилось молчание духа. — Он в Италии. «Странно, почему я испытываю облегчение, с ним же ничего не могло ужасного случиться», — пронеслось в голове Принца. — В Италии. Так. В Риме? Там у него дома, или в Венеции? Значит он вернулся на родину. Хм… — Да, он, любовь моя, вернулся на родину. — Что ж недоступен? И не приехал! Забыть-то он не мог! — Он не может. — Что значит не может? — Хмыкнул Лестат. — Он никак не может приехать. — Ах, что за загадки? Позвоню Арману и тот поедет к нему. Благо он знает адреса. Пусть тусуется там ради Бога, мальчик его просто уже заволновался, да и мне спокойнее, хотя с другой стороны, что с ним может случится? Он весьма аккуратен и причинить ему непоправимый вред весьма проблематично. Он не дурак, чтобы так рисковать собой, тем более, когда у него вновь его Амадео. Спустя несколько мгновений раздался голос духа: — Пусть не едет. Он не сможет вернуть его. Наш Мариус остался на своей родине навсегда.