Джон и Маргарет: дорога домой (сиквел романа "Север и Юг")

Маргарет наклонилась, положила на могилу Бесси букет цветов и постояла, мысленно произнося молитву о женщине, с которой они были так дружны. Она скорбела о ней, особенно теперь, когда ей был особенно необходим кто-то, кому она могла бы довериться. С момента ее возвращения в Милтон прошло двенадцать недель, и эти недели вместили множество событий, большинство из которых было, разумеется, связано с возобновлением работы фабрики. Джон много и тяжело работал; казалось, он был неутомим, но Маргарет очень беспокоило его состояние. За три месяца он сделал столько, сколько иному человеку не удалось бы сделать и за год, и это начинало на нем сказываться. Она часто указывала ему на это во время их совместных прогулок. Он отвечал, что его режим не всегда будет таким напряженным, и после свадьбы он будет работать меньше, чтобы у него оставалось время на семью. Тем не менее, она все равно упрекала его, говоря, что если он умрет от истощения, то и свадьбы-то никакой не будет. Она видела, как с каждым днем его усталость и напряжение возрастают, и со страхом думала, что рано или поздно он сломается под таким грузом. Он только отшучивался в ответ на ее беспокойство, и от этого она все сильнее ощущала беспомощность. Он словно не воспринимал ее всерьез. А что до его заверений… она слишком хорошо знала его подход к работе и к этике, и не слишком верила, что он действительно сильно изменится. А его мать! Маргарет прилагала невероятные усилия, чтобы вести себя корректно, но эта женщина, казалось, держала его на коротком, натянутом до отказа поводке, и не собиралась отпускать. Она не позволяла Маргарет оказывать ей даже самую малую помощь в вопросах, касающихся Джона. От самых простых вещей, таких, как зашить порвавшуюся одежду, до более серьезных, как помощь с административной работой на фабрике, - везде Маргарет получала от ворот поворот. И у нее не было сомнений, что это было намеренно. Несколько раз Ханна почти что вывела ее из себя, но она сдерживалась ради Джона, избавляя его от дополнительных волнений. Маргарет знала, что ему бы очень хотелось, чтобы они с его матерью хорошо ладили. Со своей стороны она постоянно проявляла дружелюбие, но Ханна вела себя так, что это было нелегко. Маргарет была уверена, что Ханна ищет любую возможность, чтобы удержать Джона в своей цепкой хватке и не допустить к нему ее. Когда Джон по совету матери занялся убыточной фабрикой Хэмперс, не известив об этом Маргарет, она решила не скрывать неудовольствия по поводу того, что ее оставили за бортом при принятии такого важного решения, и поговорила с ними обоими. Мягко говоря, разговор вышел неприятным, и в этот момент Джон впервые почувствовал, что между двумя важнейшими женщинами в его жизни не все гладко. Но увидев, как они стоят рядом и выслушивают ее доводы против приобретения еще одной фабрики, она снова почувствовала, что ее не слышат. Джон снова пустился в свои обычные успокоительные сентенции, а его мать раздраженно хмурилась на нее, как на избалованного глупого ребенка. Приобретение фабрики Хэмперс, естественно, добавило Джону работы. Он начал пропускать прогулки, ужины и свидания с ней. Ей стало казаться, что она – лишь пункт в его списке дел, причем далеко не самый важный. А ужинать наедине с Ханной, когда Джон опаздывал или вовсе не являлся к ужину, было крайне тяжело. Он этого не осознавал, но механизм, в который он так боялся снова превратиться, снова замаячил на горизонте, хотя и несколько видоизменился. Теперь он заботился о благополучии рабочих и сильно смягчился в этом отношении, но что касается собственного благополучия и обязательств перед Маргарет… она сходила с ума от досады, но не могла ничего поделать. Она не могла позволить будущему мужу так изнурять себя, чтобы в конце концов сломаться. Фабрики не должны вставать между ними. Но как ему помочь? Она наклонилась, чтобы выдернуть несколько сорняков и убрать листья с могилы Бесси. - О, Бесси, что бы ты мне посоветовала? У тебя было столько житейской мудрости, даже больше, чем у твоего отца… Поднимаясь, она повернула голову и увидела вдалеке двух маленьких мальчиков. Один из них напомнил ей Томаса, одного из сирот Баучера. - Бесси, ты бы гордилась тем, как Николас и Мэри заботятся о всех шестерых! – снова высказала Маргарет вслух свои мысли. Несмотря на всю тяжесть положения Хиггинса, несмотря на непосильный труд, дети выглядели здоровыми и ухоженными. Тем не менее, они по-прежнему ютились в жалкой лачуге в самом неприглядном квартале Принстона. А между тем дети растут, и вместе с этим растет и нужда. Хотя Джон назначил Хиггинса надзирателем на фабрике Хэмперса, его заработка все равно не хватало на переезд. А как бы ей хотелось увидеть семью ее друга устроенной… Тут ее осенило. Маргарет слегка улыбнулась. - Думаю, это позволит и помочь Николасу, и… - она горько улыбнулась, - не дать старой колдунье снова превратить человека в механизм. Бесси бы от души посмеялась над ее откровенностью. Джону ее план, конечно, не понравится, но Маргарет была полна решимости. Она протянула руку и слегка коснулась надгробного камня. - Спасибо, Бесси. И, слегка подобрав юбки, она пошла в направлении фабрики Хэмперс. * * * Джон оглядел огромный цех, заполненный ритмично гудящими станками, у которых стояли рабочие. Впервые за все время ему показалось, что и забастовка, и последующее закрытие фабрики были только дурным сном. Восстановление произошло в рекордные сроки. Работа и произведенные вложения позволили наладить ситуацию лучше прежнего. Какой же глупостью с его стороны было считать, что он справился бы без инвестиций! Он никогда бы не признался в этом Маргарет, но она снова оказалась права. Он позволил гордыне повлиять на его решение отказаться от ее денег до свадьбы. Тогда он этого не понимал, но сейчас он видел все недостатки своего характера. Он получил хороший урок, и понимал, что ему было необходимо поучиться у нее. Своевременная и щедрая заработная плата сделала рабочих покладистыми, на обеих фабриках были организованы столовые, поставщики и покупатели были довольны, и прибыль была не за горами. А когда у него будет прибыль, он сможет расширить фабрику настолько, что ей уже больше никогда не придется закрывать двери. Фабрика Хэмперс медленно возвращалась к жизни. Скоро и она снова станет прибыльной. Мать была права, скорейший запуск еще одной фабрики позволит ему быстрее достичь главной цели. Маргарет. Едва он подумал о своей будущей жене, как увидел ее саму. Она шла по направлению к нему, а за ней следовал Хиггинс. Джон смотрел, как она идет через цех к лестнице и снова замер в благоговении: он до сих пор не мог поверить, что она принадлежит ему. Обычно она находила его глазами еще издали и улыбалась одной из своих легких, прекрасных улыбок, но сейчас, едва она взглянула на него, он увидел на ее лице решительное выражение. Он решил не обращать на него внимания, подумав, что она будет обсуждать с ним очередную нестыковку в свадебных планах. Маргарет сказала ему, что хотела бы, чтобы свадьба была скромной. Он и сам мечтал об этом, но знал, что ни его мать, ни Фэнни на такое не пойдут. Он видел, как Маргарет старается быть вежливой с обеими женщинами, но на прошлой неделе он заметил, что в ее голосе все чаще звучит досада, и она заметно охотнее стала высказывать ему свое мнение. Но если дело касалось свадьбы, почему она привела Хиггинса? Маргарет приподняла край юбки и начала подниматься по лестнице, на которой стоял Джон, но прежде чем она дошла до него, он крикнул: - Хиггинс, почему вы не на фабрике? Кто следит за работой? Хиггинс посмотрел на хозяина и пожал плечами: - Мисс Хейл велела мне идти с ней, но не сказала, зачем. Я оставил вместо себя Джонстона. Он толковый парень. Что? Маргарет велела ему оставить рабочее место? Джон был готов рассердиться, но тут она подошла ближе, и над ним возобладало любопытство, как и восхищение ее прекрасным лицом. Он повернулся к Маргарет и вопросительно взглянул на нее: - Что происходит? Прекрасные кроткие глаза взглянули на него. - Давайте пройдем в ваш кабинет, Джон, и побеседуем наедине. Николас, подождите, пожалуйста, здесь, пока мы вас не позовем. - Хорошо, мисс, - Хиггинс взглянул на Джона, и тот ответил кивком. Джон положил руку ей на талию, и они проследовали в его кабинет, где он закрыл за ними дверь, повернулся к ней и заговорил тихо, как с маленьким ребенком: - Итак, Мэгги, зачем вы увели Хиггинса с работы? Ее глаза вспыхнули гневом, она резко обернулась к нему, но голос ее звучал спокойно. - Джон, я уверена, что вы делаете это неосознанно, но вы начали называть меня Мэгги тогда, когда вы говорите со мной в снисходительном тоне. Я не ребенок. Прошу вас, перестаньте разговаривать со мной подобным образом. Что же до Хиггинса, то как работодатель, который платит жалование своим работникам, в том числе вам, Джон Торнтон, я не думаю, что нуждаюсь в вашем разрешении на встречу ни с ним, ни с вами. Он был поражен и несколько ошарашен. Впервые она назвала себя его работодателем и указала ему на его подчиненное положение. Теперь он был совершенно уверен, что речь определенно пойдет не о свадьбе. Она никогда раньше не говорила ему, что ей не нравится, когда он называет ее уменьшительным именем. Он думал, ей это нравится. Но спрашивал ли он ее мнения? Нет, не спрашивал. Снова снисходительность… - Я не знал, что вам не нравится это имя. - Дело не в этом. Меня обижало, когда Фредерик обращался со мной, как с младенцем, но в первые несколько недель мне, честно говоря, было очень приятно, когда вы меня так называли. Но потом… - она подняла взгляд на него, - ваш тон все больше начал напоминать мне Фредерика. Джон подошел к ней и взял ее за руку. - Могу вас заверить, что испытываю к вам далеко не братские чувства. Она еле заметно улыбнулась. Он положил руки ей на плечи и коснулся ее губ своими. - Я буду называть вас Мэгги только тогда, когда буду уверен, что вы не сравниваете меня с братом, а также когда я не выступаю в качестве вашего работника. Его ладони скользнули по ее рукам вниз, он взял ее за обе руки и притянул ее ближе, чтобы поцеловать ее, но она отстранилась, и он в изумлении замер. - Джон, до сегодняшнего дня я и не рассматривала вас как своего работника. Сейчас я нуждаюсь в вашем уважении ко мне как к работодателю, а не в проявлениях нежности как к невесте. Это была правда. Она никогда не обращалась с ним как с работником, за что он был ей очень благодарен. Она целиком и полностью доверяла ему и ни разу не упомянула о том, что вкладываемые средства принадлежали ей, даже тогда, когда он приобрел фабрику Хэмперс. Она высказала неудовольствие тем, что у него теперь будет больше работы, но ни словом не обмолвилась о тратах. Он принял свою привычную угрожающую позу и скрестил руки на груди. - Итак, мисс Хейл, что привело вас сюда? И Хиггинса? Не показывая никакого трепета перед его тоном и официальным обращением, она спокойно произнесла: - Он получил повышение. - Повышение? Какое повышение? - Теперь он стал партнером. Джон, я хочу, чтобы вы подготовили Николаса к должности хозяина одной из фабрик, и после нашей свадьбы он станет нашим деловым партнером. Джон был способен запугать даже самых непробиваемых мужчин, но не Маргарет. Этой чертой ее характера он восхищался с момента их первой встречи. Он невольно улыбнулся ее спокойствию. - Мисс Хейл, чем обусловлено такое существенное продвижение Хиггинса по службе? - Тем, что это коммерчески оправдано, и тем, что он подходит на должность как никто другой. Вы не должны тянуть все на себе, Джон. Он нахмурился. - Это единственная причина? Вы же не считаете меня недостаточно способным? - Нет, нет… вы неверно меня поняли. Вы способны справиться и в одиночку, но дело в том, что для этого вам приходится слишком многим жертвовать. Уже сейчас я чувствую себя скорее вашей знакомой, чем будущей женой. Он поморщился. - Маргарет, я говорил вам, что скоро все изменится… - Когда вы мне это говорили, у вас была под началом только одна фабрика. А сейчас их две! Простите меня, но после свадьбы ситуация нисколько не изменится. - Вы не верите мне? - Да, Джон, я вам не верю. Мне знакомы ваши принципы и ваши мотивы. Мы некоторое время побудем молодоженами, но вскоре две фабрики начнут отнимать у вас все больше и больше времени. - Это невозможно! – сказал он раздраженно. - А как вы собираетесь этого избежать? Посмотрите, сколько времени у вас уходило на управление одной фабрикой! - Маргарет! Она также скрестила руки на груди, копируя его позу, и в воздухе между ними побежали напряженные искры. - Таково мое желание, и я не изменю его. Простите за то, что ставлю вам ультиматум, но если вы не согласитесь, фабрику Хэмперс придется продать. Но я предпочитаю, чтобы Хиггинс улучшил свое положение. Когда-то вы сказали мне, что для вас он эталон всего, чем бы вы хотели быть. Что ж, он этого заслуживает, и я надеюсь, что вы со мной согласитесь. - Вы уверены, что эта идея не является обычной местью за то, что я послушал совета матери? Маргарет приоткрыла рот в изумлении от его жестоких слов, и Джон немедленно пожалел о них. - Маргарет, я… - Джон Торнтон! Как вы смеете даже предполагать, что я способна… Он схватил ее за плечи. - Маргарет, простите меня. Я не привык обсуждать с женщиной… - Неужели? Надо полагать, под «женщиной» вы подразумеваете меня, но не свою мать. Она вырвалась из его рук и отступила на несколько шагов. - Я была рассержена на вас обоих, а не только на вашу мать, за то, что вы приняли решение без меня, но главным образом потому, что это решение еще больше отдаляло вас от меня. Так что если вы, Джон Торнтон, собираетесь в чем бы то ни было меня обвинять, обвините меня и в эгоистичном желании быть с вами вместе! – она вздохнула, и ее голос немного смягчился. – Видеть вас и быть рядом с вами всего несколько минут в день для меня недостаточно. Понимаете, Джон? Он понимал, даже слишком хорошо. Казалось, он живет этими недолгими мгновениями… Он запнулся. Недолгие мгновения. Когда это произошло? Ведь раньше он проводил с ней по несколько часов в день. По его лицу Маргарет увидела, что он ее понимает. На его лице была неподдельная боль, и она хотела подойти к нему, но остановила себя. Ей надо было договорить, а ему надо было ее услышать. Он опустил голову, и у него забилось сердце при мысли о том, что она нуждается в нем так же, как и он в ней. Он просто считал себя самым счастливым человеком благодаря тому, что она принимала его. Без нее его жизнь превратилась бы в жалкое существование. Ему и в голову не приходило, что она точно так же относится к нему. Он посмотрел на нее и сделал несколько шагов по направлению к ней. - Маргарет… - Нет, Джон. Стойте там, где стоите, пока я не закончу говорить. Он остановился. Ее тон заставил его замолчать. Джон уже видел ее такой раньше, в тот день, когда она ему отказала, назвав «не джентльменом», и отвернулась от него. И даже тогда ее осуждающее замечание, сдержанное, хотя и выразительное, оказало на него большее воздействие, чем озлобленная толпа. Она собралась с духом, набрала воздуха и храбро продолжила: - Джон, я достаточно оставалась в тени. Вы не только обращаетесь со мной, как с ребенком, вы еще и успокаиваете меня, как ребенка. Если вы не в состоянии говорить со мной как с человеком, я буду обращаться к вам как работодатель. Я не позволю своему будущему мужу и отцу моих детей загонять себя в могилу. Не в состоянии говорить с ней как с человеком. Это был сильный удар. - Как давно вы начали так думать? - Достаточно давно, и я пыталась сказать вам об этом, но вы меня не слушали, - она виновато посмотрела на него. - Я же сказала, что не позволю вам снова стать машиной. И я намерена сдержать обещание. Он нахмурился, размышляя о том, когда часы успели превратиться в минуты. И снова с восхищением подумал, как прекрасно она ему подходит и как он любит ее. Она ждала его ответа, но он не ответил, и она подошла к окну и стала смотреть на улицу, чтобы не смотреть на него и не выложить ему все свои мысли. - Тогда я надеюсь, вы позволите мне обсудить с вами более личный вопрос, который меня очень беспокоит. Возможно, вам будет неприятно об этом слышать. - Я весь внимание, Маргарет. Я вас выслушаю. Она повернулась к нему. - Джон, дело касается вашей матери. Она хочет нас поссорить. И, судя по этому разговору и вашему обвинению, она почти преуспела. Он подошел к ней и схватил ее за руку. - Маргарет, я был неправ. Прошу, скажите, что я прощен. - Я знаю вас, Джон. Я думала, что буду к этому готова, но это застало меня врасплох. Я не собиралась обсуждать вашу мать, но теперь я вижу, что мне следует это сделать, - она посмотрела на их соединенные руки и слегка сжала его руку своей. – Но я простила вас, как только я ощутила прикосновение вашей руки. - Тогда мне следовало сделать это раньше. Возможно, ритуал испрашивания вашего прощения каждый вечер следует дополнить коленопреклонением и целованием рук. Она не сдержала легкую улыбку. - Внесите меня в свое расписание, мистер Торнтон. Я буду рада видеть вас ежедневно, с чем бы вы ко мне ни пришли. - Маргарет, я не знал, что я… - он потер лоб, - я так увлекся делами, но я никогда не хотел, чтобы вы чувствовали себя пунктом в моем расписании. Меня пугает то, что я сам стал причиной нашей разлуки. А еще больше меня пугает то, что я скучал без вас, и все же продолжал работать, как методичный… - он не мог заставить себя произнести это слово. Маргарет положила ладонь ему на плечо. - Вы долгие годы приобретали свои привычки и образ мышления. Вы энергичный человек, и вы просто не научились останавливаться. Такому сразу не научиться, – она приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо: - И все же, Джон Торнтон, я сделаю вас существом из плоти и крови. Он с готовностью кивнул, и она поцеловала его в щеку. Он нуждался в ее заверении. Она полностью вверила ему свои средства, а он полностью вверил ей себя. И она уже возродила его сердце и сделала его счастливым. Вспомнив о личном вопросе, который она хотела обсудить, он поднял руку и коснулся того места, где ее шея переходила в плечо, и одновременно чуть наклонился, чтобы их глаза были на одном уровне. - Вы хотели обсудить что-то, касающееся моей матери? Она посмотрела ему в глаза. - Она не будет делить вас со мной, Джон. Я ясно вижу это, но вы этого не замечаете. Пришло время увидеть горькую правду. ИЛЛЮСТРАЦИИ (респект Mny) http://www.richardarmitagenet.com/nsloc/mills.html