Реквием

— Слушай, может тебе стоит попить таблеток? Литий не помогает? — Арс заботливо глядел на устало развалившегося на диване Антона. — Не помогает. — Я могу сходить в аптеку. — Не нужно! — Слушай, мы тут все немножко психи, в этом нет ничего такого. Мне не сложно… — Да на кой-черт мне сдались эти витаминки, если душа моя без тебя плачет?! — закричал Антон, впиваясь взглядом в Арса. — Антош, пойми… — установившуюся тишну прорезал требовательный звонок, — прости, мне нужно ответить. — Да, Лина? — Арсений, почему ты не отвечаешь?! Мне нужно тебе рассказать нечто важное, так что лучше присядь.

***

— Что-то серьёзное случилось? — Нет всё в порядке, — отрешенно говорил Арсений. Теперь мужчина абсолютно опустошен и растерян после разговора. Что делать дальше? — Антон. — Да? — Потанцуем? — слабо улыбнулся Арс и открыл плейлист на телефоне. — Что-что? — Просто обними меня и двигайся в такт. После звонка каково это узнать, что тот, кого ты любишь, медленно разрушает тебя и способен разорвать на мелкие кусочки, уничтожить и убить. Но что если ты любишь этого человека больше самой жизни?

***

      В этой холодной и серой от пыли комнате, на чернеющем мрачном полу, танцевали двое и ни о чём не думали. Не существует больше прошлого, будущего нет, настоящее — сейчас. Антон положил голову Арсению плечо, а Арс прижал парня к себе, заключая в объятиях. Шастун прикрыл глаза и обвил шею светловолосого мужчины руками, нежно поглаживая кожу на шее. Они покачивались в медленном танце, первом и, вероятно последнем в жизни каждого, но это было самое трепетное, самое искренне выражение чувств, на которое они были способны. Их встреча — случайность, их боль — реальная, их жизнь — быстротечна, их любовь? Настоящая.

я хочу доживать свои годы с тобой, если нет — умереть значит сразу. я хотел бы увидеть тебя, когда в жизни наступит плохое, чтобы греться осенними днями, жадно воздух с тобою пить. находить тебя рядом и думать — как же можно тебя не любить? как же можно в метро согреваться об холодных промёрзших людей? если в жизни бывает счастье — оно будет с тобою, поверь.

Глаза Арсения потемнели и стали ещё более синими. — Боже, да делай ты, что хочешь со мной. Целуй! Целуй до боли в скулах, до крови на губах, до скрежета зубов. Во мне столько боли, что она уже просто не помещается в этом теле. Забери его. Оно твоё. Полностью. И я твой, — Антон забивался в кричащем шепоте, прижимаясь и сдавливая Арса в объятиях крепче. Попов видит, что состояние парня крайне тяжелое. Он просто так же обнимает его, сжимая худые плечи, и не может причинить таким образом Антону ещё большие страдания. Он любит его. Просто до безумия любит. Но Антон — не его соулмейт. А законы этого мира нарушать нельзя.