Понять. Простить. Принять

Генерал и непосредственный куратор разливался пьяным соловьем, расписывая в подробностях доблесть и ответственность своих бойцов, столь быстро и эффективно выполнивших приказ командования. - Вы представляете! Какая реакция, какая гражданская ответственность, какая выдержка! Заметить особо опасного международного преступника возле магазина, выследить его и задержать! Причем не привлекая ни малейшего внимания гражданских, вообще без жертв среди мирного населения. Стервятника и без жертв! Под действием подобных аргументов высокое начальство (а на Стервятника коршунами слетелись три замминистра и десяток генералов калибром поменьше) мудро не задавало лишних вопросов, вроде таких: как Бурлак и Кошкина оказались возле детского магазина в разгар рабочего дня? Что в этом магазине потребовалось Стервятнику? Откуда у капитан-лейтенанта Кошкиной с собой неучтенная снайперская винтовка? И прочее по мелочи... В конце-концов задача выполнена, а методы пусть остаются на совести непосредственных исполнителей. Из исполнителей на совещании присутствовал только Бурлак, это была одна из тех ситуаций, когда нужны как раз непроницаемая морда и полное отсутствие эмоций, Багира в это же время сидела в кабинете, приобняв Маришку и по телефону доставала врача. Ваське требовалось организовать перевод в коммерческую палату, которую Бурлак вполне мог оплатить, но вот договариватья с медработниками моральных сил в себе не чувствовал. А Кошкина сразу и честно предупредила, что новое руководство с первого взгляда на дух не выносит, потому может ляпнуть что-то лишнее, и вместо заслуженной премии получат они за Стервятника с двумя пулями в голове выговор. Мелочь, конечно, но настроение портит. Отбрехались успешно, даже с выгодой, подразделению кроме премии перепало дополнительное финансирование на оборудование и два дня выходных, требовалось подобрать замену арестованному Зайцеву, а тренировать группу в настолько усеченном составе Бурлак смысла не видел. И так неизвестно пока, что будет с Васькой.То есть, врачи клялись, что жить точно будет, но вися в кулаке у мужчины на голову выше ростом и в два раза шире и не такое ляпнешь, чисто из опасений за собственную жизнь. А даже если жить будет, то вернется ли к службе? Прогнозов пока нет. На самом деле Бурлаку было бы даже не страшно услышать о полной непригодности Васьки к дальнейшей службе, ценность сына для него определялась вовсе не званием, лишь бы выжил. Но сам Кот думает ли так же? Спецназ был Васькиной навязчивой идеей лет с семи, насколько Варяг помнил. И единственным смыслом жизни сейчас. Если этот смысл вдруг пропадет, найти точку опоры будет почти невозможно. И помочь не получится, не настолько у них близкие отношения. Хотелось бы верить, что пока не настолько, что Багира в очередной раз сотворит чудо, расставив всё по своим местам, сделав безумно сложное простым и правильным. Она уже это делает, уже подсказала что Васе очень нужно услышать от родного отца. *** Васю очень оперативно перевели в отдельную палату интенсивной терапии, обычно предназначенную для куда более мажорных пациентов, попадающих в ведомственный госпиталь по блату. Причем перевели не за принятую, то бишь в два раза большую, а за номинальную плату, отчего врачи кривились недовольно и пытались сплетничать. Багира уловила это краем уха, сугубо чутьем, Варяг не обратил внимания вообще, Маришка жалась к взрослым чуть испуганно. Она очень любила брата и боялась увидеть его на больничной койке. Маришка вообще была чудным человечком, явно не в отца характером. Открытая, ласковая, заботливая, для своих пятнадцати лет достаточно самостоятельная в бытовом плане, что не удивительно и очень наивная. Может Бурлак не говорил дочери о своей любви, но умудрился создать вокруг нее уютный, безопасный и комфортный розовый мирок на все детство, что очень непросто, а теперь талантливо и осторожно старался выводить её из этого мирка во взрослый мир, одновременно оберегая и готовя, что раньше Багире казалось просто невозможным. Если бы Ваську воспитывал отец, то... Хороший был бы боец, ещё лучше, чем сейчас! Но Бизон бы столько счастья не пережил. Посетителей даже в платные отдельные палаты пускали неохотно, всего на пару часов в сутки, да и то врачи и медсёстры старались родных и близких отговаривать. Дескать, есть ли смысл смотреть на бессознательного пациента, который всё равно не сможет ответить и вряд ли очнется в ближайшее время. Варяг увещеваний не слышал, Багира не слушала, прекрасно знала из личного опыта, что даже в бессознательном состоянии можно и нужно слышать голоса близких. Ей помогало. И тем более поможет Ваське. Главное правильно повести разговор. У нее получилось. С огромным трудом, ценой жесткого эмоционального шантажа и некоторого насилия над собственной памятью (пришлось озвучить моменты, которые Рита очень хотела забыть, вроде эпизода с Иксановым) удалось разговорить Варяга, чтобы он начал рассказывать. Истории из Васькиного детства, тем самым мягким тоном, которым всегда говорил о сыне, но никогда с ним. Маришка быстро поняла идею и помогла поддержать беседу, она же первой заметила изменение в писке приборов и ткнула осторожно Кошкину в бок. Кот приоткрыл глаза и замер, боясь спугнуть столь желанную отцовскую откровенность малейшим шорохом. Впервые он слышал, чтобы о нем говорили с такой любовью и гордостью. - Папа... Варяг обернулся на хриплый и чуть слышный голос мгновенно, но Багира успела заметить блеснувшие глаза.