Понять. Простить. Принять

Долгие десять лет Бурлак хоть и неосознанно, но очень тщательно выстраивал свою репутацию. Его считали образцом офицера, его уважали и боялись, обеспечивали максимальную поддержку, быстро и четко выполняли любые запросы, просьбы. Но всё это была просто ерунда, Багире хватило одного взгляда, чтобы за анализ пленки с записью звонка Стервятника взялся весь экспертный отдел, плюс компьютерщики и свободные аналитики. Впрочем, Бурлак всерьёз подозревал, что если бы такой взгляд увидел сам Стервятник, то просто поспешил бы повеситься. Легкая смерть это тоже огромное благо. В итоге через два часа из пленки выжали всё возможное и невозможное, сузив круг поиска до трех небольших пригородных поселков. Столь заинтересовавший Кошкину звуковой фон удалось идентифицировать как шум от разгрузки грузовых составов, грузовых промышленных станций в окрестностях города было пять, но работали на данный момент три. Методично проверять все точки не хотелось, Багира всерьез предполагала, что Стервятник должен за ними наблюдать, не может спец такого уровня тупо подставиться, забыв о звуковом фоне и позвонив со случайного автомата. Или запугивал, демонстрируя свое превосходство, или хотел заманить в ловушку. По здравом размышлении Бурлак высказался за второй вариант. Тем более, что после допроса Зайцева всплыла новая информация, проливающая свет на покушения на причале. К убийству Сокловского Стервятник отношения не имел, просто узнал о нем от завербованного Зайцева, Тину Вонг тоже убил не он. Просто нашел тело и повесил на шею медальон с запиской, о давней связи Бурлака с Вонг Стервятник знал. Багира теперь тоже узнала и в другой ситуации жесткий допрос ждал бы уже Варяга, но сейчас Кошкиной было не до того. В запертом кабинете Александра, в уголочке сидела перепуганная Маришка, в реанимации лежал беспомощный Васька, которого охраняли только товарищи по отряду. Этих двоих проверил вдоль и поперёк Бурлак, угробив на это две ночи, а потом допросила и запугала Багира, но всё равно охрана из них была так себе. Стервятник же набирал только профессионалов. Как оказалось, кроме Маришки в кабинете Бурлака имелись ещё и жучки, их установил Зайцев по приказу Стервятника, а прослушивая записи узнал и родстве Варяга и Кота, и об отношениях командира с Кошкиной. Только не смог ничего узнать непосредственно о Кошкиной, уровня доступа не хватило. Потому ошибочно посчитал Багиру амбициозной и тренированной, но не имеющей реального боевого опыта дурой, каковой психологический портрет и предоставил заказчику. Гашек планировал провести телефонный разговор так, чтобы спровоцировать женщину на активные действия и заманить в ловушку, а уже через нее выйти на Бурлака. Но увы, Багира была не из тех людей, которые ведутся на провокации. Об остальном Зайцев пытался промолчать, но Багира не церемонилась и всадила парню в плечо шприц пентотала. Доставал препарат Булатов через одну из своих то ли «кошечек», то ли «рыбок» (фантазия у каперанга работала паршивенько), а использовала преимущественно Багира в особых ситуациях. Батя временами позволял себе лишнее чистоплюйство, а вот моральный кодекс Кошкиной отличался немалой гибкостью, особенно в тех ситуациях, когда угрожали ее близким. Устойчивости к «химии» у Зайцева не было ни на грош, даже странно как-то, что этого не отметили при отборе в подразделении, под влиянием спецпрепарата парень разболтал всё, даже то, чего не знал, только мельком услышал. И среди прочего потока бесполезной информации Бурлак выловил название Братеево. Один из трех поселков, упомянутых аналитиками. Они раздумывали минут пять, отправив Зайцева в камеру и выйдя из кабинета. Наверно начальство мечтало о красивой и пышной спецоперации, с задействованной спецтехникой и омоном в оцеплении, наверно на фоне этих светлых грёз организовать нужную массовку можно было за пару часов, но… Пятнадцать минут на машине до нужного поселка, двадцать на то, чтобы найти единственный телефон-автомат, триста рублей местному бомжу для стимуляции памяти. Стервятник был бы глубоко оскорблен, если бы узнал как легко и неизящно его нашли отечественные спецы, но узнать об этом не успел. Багира предпочитала работать наверняка, не строя излишне заковыристых планов. Бурлак её полностью поддерживал, да честно говоря, вообще выступал в роли массовки. Сказывалась разница в воспитании и мировосприятии, колоссальная разница. Бурлак боялся своих чувств и эмоций. Боялся с юношества, примерно с момента появления Васьки на свет, когда увидел малыша на руках у бабушки, притворявшейся матерью. Она держала ребенка вроде и осторожно, но настолько брезгливо, с поджатыми губами, будто ей кулёк мусора вручили, а не младенца. Нет, Васька в три дня от роду выглядел действительно страшненько, да и отцовского инстинкта Бурлак в себе тогда не ощущал, но вот совесть грызла.Эта недовольна тетка несла на руках нового человечка, и несла его отнюдь не в счастливое детство. И малыш был в этом совсем не виноват, виноват был сам Александр, из чистого любопытства вперемешку с гормонами затащивший в постель одноклассницу. Смотреть на сына без чувства вины и жалости Бурлак не мог ещё года четыре, на девушек лет шесть, с родителями до конца жизни сквозь зубы разговаривал, что, впрочем, их не особо парило. И собственным чувствам никогда больше воли не давал. Боялся. Он бы планировал операцию тщательно и рассудочно, но провести так же ювелирно не смог бы никогда. Багира даже собственную ярость и боль умудрялась поставить себе же на службу, найти в эмоциях источник ясности ума и твердости воли. Ему такому уже не научиться, да и надо ли? Может, так будет лучше? Два человека не могут быть одинаковыми, зато противоположности могут многому друг друга научить.  — Как думаешь, — поинтересовался вполголоса Бурлак, трамбуя в багажник тело Стервятника, — я смогу научиться любить своих детей?  — Ты уже их любишь. Просто совсем не можешь об этом сказать. Но думаю, что они и так об этом знают. К тому же… слушай, а сколько ты потратил на цветы?  — Какие цветы? — неубедительно удивился Бурлак. Для работы сошло бы, Багира не поверила.  — Каждый месяц, тринадцатого числа, начиная с сентября две тысячи девятого года мне приходит букет цветов. Разных, но всегда белых. Батя некогда рвался выяснить, кто это делает, но я не позволила. К чему человеку лишняя информация, нервничать ещё начнет. Скажешь, не ты?  — Бате не позволила, а сама всё выяснила… Я. Просто для тебя. Ты заслуживаешь. Потому что это ты.  — И Ваське будет достаточно узнать, что он для тебя самый лучший. Уже. Потому что Васька. Котенок. И да, взрослому мальчику совсем необязательно каждый месяц присылать билеты на мультики.  — Мы просто в детстве его так и не сходили. Не срослось.  — Ещё сходим. Обязательно. С ним и с Маринкой. Поехали?  — Поехали. У нас ещё пятнадцать минут до конца перерыва, успеваем. Рит, вот ты как умная женщина реши пока, что нам будет выгодней озвучить начальству: что мы долго, тщательно и в обстановке полной секретности готовили спецоперацию по ликвидации особо опасного террориста или что он случайно в то же кафе зашел и нам пришлось действовать по ситуации?