Понять. Простить. Принять

Дёрнуло, тряхнуло, в голове разом нарисовался десяток сценариев, полных сбывшихся кошмаров, недоуменно начал озираться Фролов.  — Соседний причал вроде, командир? Туда же Ионов с Зайцевым ушли…  — За мной бегом! Они успели и не успели одновременно. Успели, поскольку все ещё были живы и Васька, укрывшись за другой, но очень знакомой горой бочонков даже ещё отстреливался. Не успели, поскольку Василий был ранен, причем проникающее в грудь. Стремительно расплывалось по ткани алое пятно, а Зайцев продолжал истерически орать, удерживая перед собой заложницу. Запуганная девчонка, совсем молоденькая, лет пятнадцати. От слёз поплыл яркий, но дешевенькой косметикой сделанный макияж, неприлично задралась и без того короткая юбка. Зайцев просто хотел уйти, и честно говоря, Бурлак готов был отпустить его даже наплевав на судьбу заложницы, только бы успеть к Ваське, но не понадобилось. Багира тоже всё слышала, только бежала от другого причала, заходя таким образом Зайцеву за спину. Бурлак даже не стал смотреть, чем закончится этот поединок, прекрасно понимал, что нет у бывшего уже капитана шансов против разъяренной женщины. Почти матери. Просто выбрал условно безопасную секунду и напрямую метнулся к сыну, не обращая внимания на хаотичные выстрелы. Что-то пролетело возле головы, Бурлак не обратил внимания, лихорадочно осматривая ещё невесть каким чудом живого и держащего глаза открытыми Ваську. Не сердце… Лёгкие. Пакета с собой не было, только файл, в котором генерал с утра выдал копии протоколов осмотра и прочей ерунды. Бумажки полетели на землю, Александр подхватил сына на колени и крепко прижал к ране полиэтилен, суеверно закрыв парня ещё и собственным телом. Неважно, от возможных выстрелов или же от смерти. Смерти ведь, пожалуй, он больше надоел, чем его сын. Кажется, скорую вызывать пришлось из здания одной торговой конторки, по городскому телефону, туда как раз бегала заложница, пока Багира связывала Зайцева и гоняла Фролова с Самохиным. Кажется, Самохин ещё по собственному почину собрал рассыпанные документы, а Фролов подробно рассказывал про найденное недавно на причале тело. Потом приехала скорая, наверно очень быстро, ведь Багира не орала на врачей и Ваську погрузили в машину. Разумеется, вместе с Александром, он спустил парня с колен, но руку с полиэтиленом так от раны и не убрал, а врачи возражать не стали. Так было надежней, чем накладывать повязку, тем более, что ехать десять минут до больницы. В военно-полевом госпитале тоже задержек не было, хирургическая бригада чуть ли не в приемной ждала, но даже сдав сына в надежные руки врачей он так и не смог прийти в себя. Стоял в коридоре, распугивая персонал и смущая посетителей, пока до больницы не доехала Багира. Именно она сдала начальству Зайцева с соответствующими пояснениями, сунула ему в руки стаканчик паршивого, но горячего кофе, встряхнула.  — Идеи есть? Что так Заяц озверел?  — Есть уверенность. Имен у него много, а вот кличка одна на все времена… Горный Стервятник. Слышала о таком?  — Экс-сотрудник одной разведывательной госконторы, правда, точно неизвестно какой. Создатель и владелец единственной частной разведывательной конторы, которая может сравнится с государственными. Собирает любую информацию, готовит любые провокации, вербует людей. Всё упомянутое за очень большие деньги. Последнее имя, которое я слышала — Майк Эддисон, гражданин Швейцарии.  — Он самый. И в списке его врагов я может и не первый номер, но точно в первой десятке.  — Умеешь выбирать врагов!  — Я предупреждал! Рита, ты понимаешь, что можешь быть следующей?  — О да, — коротко и как-то предвкушающе хохотнула Багира, — прекрасно понимаю. И жду. У тебя есть часов пять, езжай домой и переоденься. Подумай, как обезопасить дочь. Я пока останусь здесь, если что позвоню. *** — Я горжусь им. — Почему бы этого ему не сказать? Вот хоть раз не сказать собственному сыну, что любишь его и гордишься им? Сказать, что тебе не помеха его существование на этом свете? — Багира даже не кричит и не ругается, просто интересуется равнодушно, ни на минуту не убирая руку с Васькиных волос. Ионов тяжело ранен, окутан проводами и капельницами, но мужчину не покидает иррациональное ощущение, что женская ладонь сейчас значит намного больше, чем все медицинские манипуляции. Именно Рита сейчас удерживает паренька на грани жизни и смерти. Рита… Багира… Чужая женщина, которая смогла стать второй матерью. В то время как родной отец остается просто командиром, даже не самым лучшим. Не зря же Вася по поводу и без поминает Булатова. — Зачем? Нужно ли ему это? Нужен ли такой отец? Рит, это не игрушка, это ребенок! — Вот именно! А ты пытался откупиться. Иногда ребенку просто нужен папа. Сейчас например! Мужчина неуверенно протягивает руку, касается покрытого испариной лба, гладит парня по волосам, на секунду прикасаясь к руке Кошкиной.