Понять. Простить. Принять

Комментарий про минусовые величины тоже был вызван если и не оптимизмом (где Варяг, а где оптимизм?), то фирменной сдержанностью, Багире, например, лезли в голову сугубо матерные комментарии. Озвучивать не спешила, но это чтоб дорогих мужчин, теперь уже двух, не шокировать. Нет, наверно лейтенанты Фролов и Самохин, а так же капитан Зайцев были вдоль и поперек проверены, отслужили срочную и получили образование, происходили из безупречных на три поколения семей, но оставались клиническими раздолбаями и идиотами! Багира поняла это даже до знакомства и первого спарринга, просто по виду. Вот даже если устав и негласные правила спецназа регламентируют все, вплоть до чиха, все равно что-то проглядывает! Небольшая небрежность в одежде, наглые позы, нарочитая вальяжность жестов. Вспомнилось, что Ваську Бизон в первые месяцы после прихода стажера в «Тайфун» называл раздолбаем. Нет, ошибался Боря, очень ошибался! Васька шалопай, но четко осознает свои возможности и не считает зазорным учиться и слушать советы. А тут именно раздолбаи, свято уверенные, что советы им не нужны, что опытных людей слушать не надо, они и сами все знают. Даже до первой боевой операции. И вроде волноваться бы, ведь жизни дорогих ей людей могут оказаться под угрозой, но Кошкина даже как-то порадовалась. Вот вправить же мозги кому-то хочется, а Варягу и Ваське пока рано. Ее новые коллеги пока еще улыбались, даже нагло. К вечеру улыбаться товарищам было уже нечем. Нет, зубы Кошкина никому не выбивала, это было бы несколько расточительно, но тренировка окончилась синяками, разбитой губой и вывихом руки одного из парней, и… двумя выбившимися из хвоста прядками у Кошкиной. Стоило вечером прикупить резинку надежней. Варяг все то же время гонял Ваську, и, похоже, это была единственная форма общения, при которой у отца с сыном не возникало проблем. Вечер выдался пасмурным, уезжать Кошкина не торопилась, она принимала душ, причем последней, то есть избавив себя от вздохов, стонов и комментариев в духе «ну сколько можно». Багира уже рассчитывала, что уедет последней, но нет, в кабинете Варяга горел свет. Рита постучала:  — Ты тут жить собрался?  — Нет, мы тут не по рабочим вопросам. Заходи, поможешь. Багира зашла, прикрыла дверь, по пути проверила уровень воды и включила чайник, присела за третий стул. На столе разложены были фотографии платьев, Варяг и Кот сосредоточено выбирали примерно из двадцати моделей.  — Дочери подарок?  — Да. Нужно темно-голубое вечернее платье. Есть идеи?  — Девочке вроде четырнадцать?  — Будет пятнадцать. И да, я понимаю, что можно просто выйти с ней по магазинам. Но во-первых, некогда.  — А во-вторых, — понимающе хмыкнула Кошкина, — светить ребенка ты не хочешь.  — Детей. Не хочу. У меня, знаешь ли, есть такие враги, с которыми и я предпочел бы не знакомиться! Выбрать платье так просто не удалось, Варяг и Кот отчаянно, но дружелюбно спорили над моделью еще минут сорок, хотя Рита давно присмотрела оптимальный вариант. Просто наблюдать было приятно. Они ведь так хорошо знали и понимали друг друга в мелочах, почему же не видели главного? *** Ее звали Тина Вонг. Ее звали, но это вовсе не было настоящее имя! Некогда его вписал в фальшивые документы тот пропитый и прокуренный моряк невнятной национальности, на суденышке которого она и сбежала из дешевого портового борделя. В бордель ее семилетнюю продали родители, после такого предательства было бы глупо сохранять даже в памяти ими данное имя. Тот капитан, проженный контрабандист и даже, возможно, пират, был первым человеком, который ее пожалел. Не вернул обратно, привез в другую страну, помог достать фальшивые документы, дал денег. И понимая, что пятнадцатилетнюю девчонку в чужой стране не спасут на самом деле деньги и документы, свел с парочкой своих знакомых. Шестерки из тех, кто постоянно пасется в портах всего мира, наживаясь на мелкой контрабанде и подворовывая груз, но они были знакомы с серьезными людьми, а те рассмотрели в юной Тине нужные и полезные качества. К двадцати годам ее объявили в международный розыск, к двадцати двум даже смогли задержать в территориальных водах одного могущественного и цивилизованного государства. В общем, даже тогда у нее оставалось два выхода, ей предложили на выбор либо пожизненное заключение, либо сотрудничество. Умная и жизнелюбивая девушка предпочла временное сотрудничество, она просто терпеливо ждала шанса сбросить ярмо и вновь вернуться к привычной вольнице. На три года ей пришлось вернуться в ту страну, где не посчастливилось родиться, поселиться рядом с портом в некогда родном городе, обеспечивая связь и переброску агентов страны-нанимателя. Тогда ей сняли дом, дали новое имя и биографию, приказали жить обычной жизнью, не привлекая особого внимания. Она старалась, даже вышла замуж и муж стал вторым человеком, который относился к ней хорошо. Но счастье было недолгим, всего полгода, потом Курт исчез. Изначально её работодатели делали вид, что вообще не имеют к этому никакого отношения, потом прозвучали версия о том, что любящий муж был на самом деле русским шпионом, но Тина не поверила. Её невозможно обмануть, Курт не лгал! Ещё полтора года ушло на то, чтобы собрать информацию на своих нанимателей и предать всё это огласке, в шуме поднявшегося скандала исчезнуть было легко. Теперь её снова разыскивали, негласно, но от того более эффективно. Было плевать. Плевать на всё человеческое, даже на страх. Разве что она выкроила пару дней перед побегом, чтобы навестить своих родителей и тот самый бордель. Кто обратит внимание на пожары в местных трущобах, если все первые полосы заняты шпионским скандалом. У неё, как оказалось, росла сестренка. Пока ещё пятилетняя, возраст не для продажи и не для дачи показаний. Впрочем, малышка живет в приюте в другой стране и тщательно прячет в уцелевшей от прошлой жизни игрушке мешочек с парой золотых слитков.