Неслучайные встречи

— В моём коттедже нет горячей воды, — сообщает Эрик, когда Чарльз распахивает дверь. — Я займу твой душ. — Э… Пожалуйста?.. — удивлённо отзывается Чарльз. Под взглядом Эрика каждый раз хочется то ли поднять руки вверх, то ли раздеться. Взгляд входит в зрачок, как пуля, и выламывается с той стороны черепа, от него сразу начинает ныть что-то в затылке. Не спрашивая разрешения войти, Эрик шагает прямо на Чарльза. Или в Чарльза. Тот успевает посторониться за миг до столкновения, и Эрик проходит мимо, оглушая запахом горячего тела, а Чарльз чувствует себя, как испуганный олень на ночной дороге, мимо которого проносится громадный ревущий тягач дальнобойщика. В этой глуши нет горячей воды, нет отелей, нет бетонных автострад — только крошечные коттеджи из брёвен, рассыпанные по берегам озёр, стянутые в сеть пустыми асфальтовыми дорогами. Лес, комары, медведи, ближайший телефон в десяти милях, а о телевидении здесь даже не слышали. Зато слышали о мутантах. Эрик начинает раздеваться прямо посреди комнаты, складывая вещи на спинку старого широкого кресла. Чарльз ретируется за кухонный стол, отгораживается прошлогодней газетой. У Эрика нет ни стыда, ни совести. Ни эмпатии. Только взгляд, как преступление с отягчающими обстоятельствами. Обстоятельства меняют цвет — то в них свинцовый дождь, то весеннее небо над Берлином. — Ты не мог бы раздеться… в ванной?.. — спрашивает Чарльз, когда Эрик обнажает широкие плечи, руки и длинный торс. — В ванной тесно, — спокойно отвечает тот. Чарльз ёрзает на стуле и шуршит газетой. «Кот Вельвет из Орегона признан самым старым в мире», читает он, стараясь не вслушиваться, как тихо шелестит ткань: брюки, носки… Когда Эрик снимает трусы, Чарльз кашляет и сосредотачивается на истории самого старого в мире кота. Ему двадцать шесть лет, он живёт на ферме и обожает сыр чеддер. Чарльзу двадцать восемь, и он идиот. У него всё дрожит при мысли что в паре шагов от него стоит совершенно голый Эрик, и, хочется надеяться, что, может быть, это всё же такая странная форма флирта?.. Странная форма странного флирта, потому что кто в своём уме будет так спокойно раздеваться перед почти незнакомым человеком?.. — Здесь нет вентиляции, — сообщает Эрик, встав на пороге ванной комнаты. Чарльз рискует высунуться из-за газеты и обжигается взглядом о голое худощавое бедро. — Я оставлю дверь открытой, — говорит Эрик и скрывается в ванной. Чарльз слышит, как звякают кольца занавески для душа, когда Эрик отдёргивает её, как ударяет вода в пожелтевшую от времени ванну, и как она меняет свой тон, когда Эрик встаёт под душ. Чарльз откладывает газету, начинает греметь посудой в мойке, чтобы не вслушиваться, как вода лупит по голым плечам и журчит вдоль длинных ног. Это не помогает, и Чарльз, не выдержав, подходит к двери, чтобы закрыть её. За мутной полупрозрачной занавеской он видит силуэт Эрика. Тот стоит под потоком воды, смывая пену с волос. Пена течёт по его спине и груди, струится вдоль бёдер… То есть, наверняка именно это она и делает, но точно сказать нельзя — занавеска мешает. — Хочешь присоединиться?.. — спрашивает Эрик. У него слух, как у собаки. — Да! — не выдерживает Чарльз и зажимает себе рот рукой. — Нет! — поправляется он. Мгновенно пугается от мысли, что вот это-то точно был флирт, а раз он отказался, Эрик теперь наверняка… — Я не это имел в виду, — торопливо говорит Чарльз, — я хотел сказать — ты не против?.. — Иди сюда, — властно говорит Эрик и отдёргивает занавеску рукой в белой пене, приглашая внутрь. И вот это уже точно, без всякого сомнения, флирт, понимает Чарльз, пожирая глазами его фигуру, хищную, как у гончей. У Эрика длинные ноги, худой живот и внушительных размеров член. Эрик кажется опасным даже сейчас, голый и безоружный. Чарльз не сомневается, что он способен убить человека куском мыла. А выражать свои желания яснее он способен?!. Эрик не смотрит на Чарльза, он продолжает прочёсывать волосы пальцами, подставляет поднятое лицо под воду. Чарльз шагает под воду прямо в одежде, встречает удивлённый взгляд и толкает Эрика в грудь. — Всё!.. С меня хватит!.. — говорит Чарльз. Эрик смотрит на него с откровенной иронией, скользит взглядом по мгновенно промокшей рубашке и брюкам. — Ты решил заодно постираться?.. — с интересом спрашивает он. По его лицу течёт вода, он стирает её ладонью и фыркает. Чарльз хватает его за шею, наклоняет к себе и целует. Губы у Эрика с привкусом водопроводной воды. К изумлению Чарльза, целуется он ужасно. Сложно не читать чужие мысли, когда так хочется знать, что происходит, и Чарльз почти невольно подслушивает — эмоциональная вспышка, энтузиазм, удивление… Истина ошеломляет. — Ты… Эрик, ты… — шепчет он. — Нет, — спокойно говорит Эрик. — Технически — нет, не девственник. — Технически?.. — Не драматизируй. Я попробовал и мне не понравилось. — Один раз!.. — Одного раза достаточно, чтобы разобраться. Чарльз улыбается и убирает со лба мокрые волосы. — Тогда позволь мне переубедить тебя, друг мой, — говорит он и кладёт руку на член Эрика.