Гарри Поттер и дочь Снейпа.

— Нет, ну ты представляешь?! — возмущался Драко уже полчаса. — Они выиграли из-за Поттера! — Малфой! — не выдержав, крикнула я на него. — Сядь и не мельтеши перед глазами. Я сама все видела.       Меня тоже не обрадовало то, что наша команда проиграла этим львам. Я тоже зла, но из-за характера, который достался мне от отца, держу все в себе. — Мы уже ничего сделать не можем.       Драко с психом сел рядом со мной. Сейчас мы были в гостиной, где все обсуждали проигрыш команды по Квиддичу. Да уж. Так команда Слизерина еще не проигрывала. Тем более первокурснику. Но что-то странное творилось на поле с метлой Гарри. Нужно узнать, что это было. И заставить одну грязнокровку ответить за то, что пыталась сжечь мантию отца. Она думала, что ее не видят. Ага, как же. У меня даже есть одно очень интересное зелье. Она будет мекать около месяца. — Почему вы еще здесь? — голос отца заставил вздрогнуть. — Если не ошибаюсь, то сейчас вы должны учить домашнюю работу. Или вам нечем больше заняться? — Мы уже идем, профессор Снейп, — я быстро встала с места, взяла за руку Малфоя и покинула гостиную.       Сидя в учебной комнате, я писала доклад, пока Драко решал что-то по зельеварению. Слышу, как скрипнула лавка и повернулась на звук. А вот и наша всезнайка. Я улыбнулась и повернулась к Малфою. Однозначно, Драко плохо на меня влияет. — Драко, — позвала я друга. Тот оторвался от пергамента. — хочешь посмеяться? — из рукава достаю маленькую колбочку с малиновой жидкостью. Замечая, как он улыбнулся.       Небольшая манипуляция магией и на Гермиону выливается мое экспериментальное детище. Девчонка вскочила со своего места и стала отряхивать с волос и мантии капли зелья. Через несколько секунд ее рыжая грива становится белой, а лицо покрывается белой шерстью, как у козы. А на лбу начинают расти рога. Грейнджер с криком выбежала из учебки. Хохот стоял знатный, но больше всех была довольна я. Моя месть совершилась. Хоть это и детские игры, по сравнению с настоящей местью, но это что-то.       Разговоры про эту грязнокровку не умолкали до вечера. Гермиона лежит в Больничном крыле, за ширмой. Мадам Помфри, мне даже ее жаль, пытается снять действие зелье. Хоть она и не превратилась полностью в козу, но вид человекоподобной козы тоже оставляет воспоминания. — Мисс Снейп, — раздался грозный голос отца в гостиной и я замерла. — Немедленно в мой кабинет.       С тяжелым вздохом я поднялась с дивана и вышла вслед за отцом из гостиной нашего факультета. Я, конечно, знала, что папа догадается и разозлится, но не настолько же. Хоть внешне он и был спокоен, но я знала, что он зол.       Зайдя в его кабинет, я встала перед учительским столом и стала ждать своей участи. Папа устало сел в кресло и вздохнул. — Я тебя слушаю, — сказал он. — Но только правду, Лили. — Это своеобразная месть за тебя, — он вопросительно посмотрел на меня. — Думаешь, я не заметила, как она подожгла твою мантию? Думаешь, я не видела, как ты пытался спасти это очкастого придурка, который ничего не сделал, но знаменит?       Папа покачал головой, но я уже не могла остановиться. — Они во всем этом виноваты, но почему-то должен расхлебывать все это ты! Почему?! Почему не Дамблдор, которого все так любят?! Почему самый сильный светлый маг не может сам взяться за это?! Почему должен спасать ты, а не они?! Чем ты перед ними провинился?! — Лили, — резко оборвал меня он. — Лили, — уже спокойнее говорит он. — Я просто должен… — Кому?! — кричу на него. — Кому, пап?! Этим маразматикам?! Пусть они сами разбираются! Ты уже сделал все что мог! Темный Лорд ушел, опасности нет! — глубоко вздохнула. — Если надо, я сама уберу Квирела с дороги. У меня достаточно зелий и знаний. Я… — Лили! — я замолчала и со злостью посмотрела на отца. — Ты ведь готов на все ради этого мальчиш-шки, да? Я не дождалась ответа. — Тогда я прошу магию, чтобы он умер!       Я быстро покинула кабинет отца, не оборачиваясь на его крик. Я быстрым шагом покинула подземелье и пошла по коридорам Хогвартса, размышляя. Да, я знаю. Наговорила лишнего и добавила только проблем отцу, но я не могу… Не могу смотреть, как страдает он, а все остальные веселятся. Это несправедливо. Я слышу из соседнего коридора шаги и заворачиваю в темный угол, натягивая капюшон. Мимо меня проходит староста Гриффиндора. Я дождалась, когда он завернет за угол и отправилась дальше.       Умом я понимала, что перегнула, но сердце не хотело слушать разум. Раньше отец был другим. Но стоило показаться этому мальчишке на горизонте, сыну любимой женщины, то все. Он пропал для меня. За все эти месяцы обучения мы встречались в основном только на уроках. Он больше не звал меня пить чай. Не говорил о со мной чем-то кроме учебы. И я поняла, что начинаю терять его. Он отдает всего себя, чтобы защитить этого очкарика.       Я встала на смотровую площадку Астрономической башни и сняла капюшон. Отсюда открывается красивый вид.       Я понимаю, что это просто детский лепет, но по щекам текут слезы обиды. Почему? — Когда-то я встретил твоего отца именно здесь и в таком же состоянии, — я быстро вытерла слезы рукавом и посмотрела на директора. — Только он был постарше твоего возраста.       Тот тихо поднялся на площадку и встал рядом. Я ничего ему не сказала, посмотрела вперед. На открытой территории было темная гладь воды, что изредка колыхалась от ветра. А лес словно черные тени возвышались и тянулись к небу. -Ты не о чем не хочешь мне сказать? — спросил он. — Директор, Вам хоть кто-нибудь говорил, что ненавидит вас? — я знаю. Мне нельзя этого делать. не сейчас. — Нет, — удивленно посмотрел он на меня, а я улыбнулась. — Все когда-то бывает первый раз, — я смотрю в его глаза. — ненавижу Вас, профессор Дамблдор. Благодаря Вам, я узнала что такое желать кому-то страшной смерти, — я обошла его, накинув капюшон.       Не важно сколько времени пройдет. Не важно, что произойдет. Я все равно буду ненавидеть директора и его звездного мальчика.