Может, выпьем кофе? Мойра
— Дура, — буркнула Ангела и с еще большим усилием вцепилась в телефон, точно монашка в крест. Как подсказывал опыт, пить О'Доран собиралась отнюдь не кофе, и если она пьет в одиночку — жди беды. Оставить ситуацию как есть было бы минимум неэтично. На легкие задернутые шторы прямоугольниками лип фонарный свет, обращая светлую ткань экраном теневого театра. Сегодня на сцене играли изящные фасады домов и кроны дотягивавших до окон четвертого этажа деревьев, мерный шорох которых действовал как колыбельная. Хорошо бы улечься обратно в тепло постели, утром не подать вида, что сообщение достигло адресатки, а вместо того Циглер рассчитывала загруженность завтрашнего дня, ярко представляла сбивающую с толка мигрень и собственное пугливое появление в ординаторской. Устранение последствий этих ночных вылазок с каждым разом требовало все больше аспирина. Чем дольше Ангела смотрела на сообщение, щурясь от голубоватого свечения, чем дольше выдумывала достаточно остроумные варианты ответа, тем меньше оставалось сил на счету фантазии. Слушавшимися еще не в полной мере руками напечатала просто:15 минут вы
Не сильно наряжайся. Мойра
— Еще чего, — хмыкнула девушка, оставляя телефон и насмешки в стороне. Будь это не Мойра, самонадеянная до боли в скулах Мойра, она покрутила бы пальцем у виска и отправила бы коллегу спать. Но Циглер делает исключение для Мойры, что незатейливым набором букв вызывала назойливое, приторное, налипавшее на зубах желание большего. От низа спины до шеи прошла дрожь. Ангела не строила иллюзорных оправданий о холоде или усталости, она ясно понимала, чего хотела, и ведомая этой мыслью прошла ко шкафу. В ответ на хлопок включился свет. Громко в сравнении с тишиной ночи разъехались зеркальные дверцы, обнажив ряд полок. Настолько стали привычны и ожидаемы ночные встречи, что Ангела успела заготовить для них несколько нарядов. Смешно становилось от самой себя. Доктору Циглер далеко за двадцать. Она не экзальтированная девица, которую трясет от любого пущенного в ее сторону слова, взгляда, касания и которая не отделяет нужды тела от важного. Циглер специалистка большого стажа, проработавшая уже, кажется, со всеми типажами людей, женщина с огромной ответственностью на плечах и властью в руках. Только против О'Доран это не помогало нисколько. Без колебаний она переставила на пятнадцать минут будильник, спешно оделась — с тягой Мойры ездить с открытыми окнами нужен самый теплый свитер из возможных — и оглядела себя в зеркале. В белках глаз выдавались сети лопнувших капилляров, а под ними слонами, по поверью удерживавшими земную плоскость, мешки и припухлые щеки. В затылок кольнуло напоминание — ей впрямь не двадцать. Отпечаток накладывает все: и стресс на работе, и природное старение организма, однако от этого не легче. Сводя акцент со своих недостатков, Ангела ярче выделяла достоинства и напоследок качнула головой: Мойра, верно, будет не в состоянии оценить стараний. Резво, точно сбегающий из дома подросток, она выскочила на улицу и различила в паре метров от себя знакомую машину. Каблуки отбивали сбивчивый ритм по брусчатке, словно кричали об опасности, но внимание Ангелы занимала иная вещь, конкретнее, Мойра за водительским сидением. Та не высматривала девушку, изредка поправляла волосы — волновалась, как решила Циглер, и оттого сделалось еще приятнее, — или подносила к губам банку пива. Ангела ускорила шаг. Мойра соизволила окунуться в морозные объятья улиц лишь тогда, когда девушка оказалась в метре от нее. Долговязая фигура отбросила такую же длинную тень. — Mein Gott, Мойра, как ты вообще доехала?! — Ангела толкнула ее в плечо, но тут же притянула к себе, поняв, что иначе женщина не устояла бы на ногах. — Ты сама-то себя видела?! Смотрелась она откровенно глупо со своим по-клоунски алым носом посреди бледного лица, с плывущей полуулыбкой и со взглядом свысока, мутным, недвижимым, но непонятно манившим. Мойра словно ждала, и Циглер, предугадывая, чего именно, обвила ладонями ее шею. Тут же дали о себе знать измученные тринадцатичасовой сменой ноги, но девушка уже не могла отступить. Она приподнялась на кончиках пальцев, а Мойра пошатнулась и по-прежнему неловко подхватила ее под талию, пробудив добрую улыбку. В лицо ударила смесь алкоголя с выжигавшей все живое жвачкой, предвещавшая скорое касание губ. Мимолетный, ни к чему не обязывающий — Ангела тщетно пыталась убедить себя в этом — поцелуй точно нажатие кнопки отключил строгую доктора Циглер. Отпускать не хотелось. Еще с минуту она стояла под мягкими поцелуями в темя, уткнувшись в грудь Мойры. Шла складками короткая куртка, терлась о грубую ткань чужого пальто, шуршала тихо-тихо, как-то успокаивающе, отчего Ангела позволила себе прикрыть глаза. Момент создан. Максимально осторожно Мойра отвернулась, чтобы отпить пива, которое до сих пор держала в руке. Она успела сделать единственный глоток до того, как по району пронесся преисполненный возмущения вздох.