Тайна уборщика на 13-ой улице

      Порой самые близкие люди могут впадать в крайности. Причем даже тогда, когда их, казалось бы, и не просишь. Иногда виной могут быть те вещи, к которым мы привыкли в реальной жизни и которые не особо замечаем ровно до того времени, пока они не станут настолько масштабными и очевидными, что игнорирование ситуации станет чем-то неуместным. Тот момент, когда ты уже никак не сможешь отвертеться от неоспоримых фактов. С одной стороны, совпадения не имеют причинно-следственной связи, люди не обладают телепатией и другими паранормальными способностями, позволяющими им управлять собой синхронно, будто сговорившись заранее. Но с другой, есть здесь нечто такое, что заметив, можешь только сказать: да, черт подери, вот оно! Ощущение, будто люди способны чувствовать друг друга на расстоянии. Словно их души связаны еще задолго до их рождения. Вот и несчастных мучеников, которые имели честь столкнуться друг с другом в одном помещении в одно и то же время, настигла реальность, говорившая о том, насколько люди способны развивать свои таланты и предугадывать друг друга, испытывая лишь несколько чувств. Беспокойство. Заботу. Вину…       Тэнэ тяжело вздохнул, опускаясь на перевернутую тумбочку. Он не был напуган. Такое чувство как страх давно было искоренено из его души. Он верил: Бог не даст им пропасть. Особенно столь светлой и теплой душе, как Дэмонтаниэль. Не все еще было потеряно. Но многое еще предстояло сделать.       Внезапно его внимание привлекла странная коробочка, аккуратно обернутая коричневой упаковочной бумагой и старательно засунутая между предметом мебели, на котором он сидел. Подцепив веревку, он вытащил вещицу и разорвал бумагу. От лежавшего содержимого он нахмурился.       — Вот же ж…       Собравшись с мыслями, священник поднялся, наконец приняв единственно верное для себя решение. Вселение в человеческое тело было великим грехом для шумного духа, спасти которого, казалось, было невозможно. А все потому, что они сами отказались уйти в тот мир, намеренно поглощая энергию окружающих их существ и привязывая себя к определенному месту. Они не считали себя умершими, а потому были опасны. Сосредоточившись, Кениг мысленно взмолился Всевышнему, прося его о помощи. Если он сможет найти предмет, благодаря которому дух продержался к их мире так долго (а то, что он не молод, было ясно по его мощной силе), значит, что у него появится шанс спасти не только человека, но и его мучителя. Как бы не согласна с ним была жертва…       Обмораживающий холод сковал тело мужчины, когда он попытался воззвать к силе, дарованной ему небом. Он не один в доме, а значит…       — Руфо?       Обернувшись, он понял, что его догадка была в корне не верна. Взмокшие, растрепанные, в гостиную вломилось сразу несколько человек, многие из которых были, видимо, сами ошарашены тем, что здесь оказались. Виновники происшествия опасались входить в комнату, где все происходящее противоречило логике. Казалось бы, они уже давно должны были привыкнуть к такому, ведь с первого ознакомления с паранормальным прошло достаточно времени. Но нет. Растерянный Кио с расширенными глазами изучал лежащее тело друга со столь необычно измученным выражением лица. Понимая, что приход всей толпы, не знавшей о происходящем, явно что-то значит, он повернулся к Руфо. Но вопрос, который так и вертелся на языке, так и не был задан. Видимо, на то действительно была божья воля. И подтверждение того, что у Дэмона, как бы он не лгал самому себе, все же есть друзья.       Не отвечая падре, Руфо молча пожал плечами, лишь подтверждая догадку. Изначально он звал только Кио, но тот, видимо испугавшись, позвал с собой Нико, который в свою очередь предупредил Кису — как обычно, без задней мысли. Это можно было бы назвать удачным стечением обстоятельств, если бы не небольшие разногласия между этой компанией. А то, что определенные проблемы имели место быть, красноречиво подтвердила вымотавшаяся «домработница», посылавшая супруга далеко не в приятно пахнущее место.       — Я правда собирался тебе рассказать, — пытался объясниться Кица, тяжело дыша. — Но, черт подери, зачем было сбегать?       — Все это интересно, — остановил нарастающее волнение Тэнэ. — Однако вы все пришли сюда далеко не для ссор. Оставьте свои проблемы позади и сосредоточьтесь на своем друге. Прямо сейчас его тело одержимо духом.       — Легко сказать, — поправляя очки, заметил Кио, не отпуская руки любимого ни на минуту. — Вы-то к этому уже давно привыкли, падре, а мы тут только второй раз и то непонятно зачем.       «Господи милейший, знали бы эти придурки, какую дробь отбивали мои колени пару минут назад…» — подумал Кениг с иронией.       — Я боялся идти сюда один и поэтому позвал тебя, — пояснил свой поступок Руфо, сжав руки в кулаки. — Но будь уверен: я не брошу Дэмона, даже если ты уйдешь.       — Никто не уходит, — попытался всех успокоить Нико. — Дэмону надо оказать помощь?       — Какую? — прекрасно понимая в какой же заднице они оказались, не остался в стороне Лавэнэ. — Это тебе не мед. практика, а целое изгнание духа, которое, как правило, заканчивается плачевно в девяносто процентов случаях.       — Спасибо за поддержку, Кица, — вступился за друга Руфо. — Я всегда знал, что на тебя можно положиться.       — Хочешь сказать, что я бегу от проблем?       — Хватит орать, — загробный голос преподавателя истории свел на нет не только разговоры, но и какие-либо признаки жизни со стороны бывших студентов. — Голова-то как болит…       Отто, выглядевший так, будто его переехал грузовик после драки с леопардами, а после искупали в канаве, весь красный, с порванным рукавом, облокотился о стену. Он тяжело дышал и вообще едва соображал, что происходит. Тэнэ, до этого обращавший на него внимания ровно столько, сколько и на тумбочку, глянул в его сторону.       — Выглядите как после пьянки, — вырвалось у парня.       — Так и есть, — не стал отрицать мужчина, благоухая мощным перегаром. С тех пор как он поссорился с любимым, просыхание до трезвости казалось что-то за гранью сказочной истории, в которую не способна ступать нога человека смертного. — Что мы должны сделать? А то, глядишь, совсем малец помрет без опеки старших.       — А вы хоть сможете, «учитель»? — съязвил Кица, до последнего надеявшийся уйти с наименьшей потерей для себя.       — Я-то смогу. Вопрос в том, готовы ли вы помочь парню, спасавшему ваши темные задницы все эти годы? У нас такая ситуация, а вы только и думаете, что о том, как свалить, да перекинуть ответственность на кого-то еще, — он разочарованно убрал волосы с лица, озираясь на бывших учеников, а после кивнул священнику. — Я в деле. А вы, парни, решите, наконец, раз и навсегда: друг он вам или никто.       Потерянно оглянувшись, компания почувствовала давно позабытый стыд. Отто многие годы направлял их, не давая безбашенным садомазохистам остаться в этой жизни наедине со своими проблемами. Даже находясь по уши в говне в событиях, он никогда не отказывался помочь этим придуркам. Прикрывая спины своих идиотов, как в академии, так и после нее, он стал им близким человеком. Да что там, почти крестным отцом! Оттого так обидно было выслушивать его разочарование. А особенно в том состоянии, в котором он находился.       Униженный Лавэнэ улыбнулся, стараясь скрыть желание врезать провокатору. Уж он-то тоже он любил их наставника, но тот умел раззадорить в нем дракона.       — Я не могу не помочь столь красивому существу, — спокойно произнес он, намекая на Дэмона, тем самым вызвав легкое раздражение у Тэнэ.       — Вот и прекрасно, — как можно мягче заметил Кениг. — Тогда попрошу больше не страдать ерундой и не делать глупостей. Не позорьтесь.       Хриплый смех прервал воцарившуюся идиллию. За этим бесполезным спором они и забыли, что в комнате находились далеко не одни. Отто оставил косяк в покое, подходя к «Келлерману», остекленевшие глаза которого, казалось, смотрели ему прямо в душу.       — Когда я сюда шел, — задумчиво заметил мужчина, — мне казалось, будто что-то здесь может в корне изменить мою жизнь. До последнего я искренне надеялся, что это будут деньги.       — Ваш труд и самоотдача не останутся незамеченными, — заверил его падре, позволяя себе легкую улыбку. — Тело нужно связать и вытащить из круга. Из-за него я не могу напрямую воздействовать на шумную сущность.       — А он нас на куски не порвет? — озадачился этим вопросом мужчина, впрочем, уже хватаясь за веревку.       — Вы пьяны, так что не должно, — пояснил Киса, отбирая предмет связывания и умело его раскручивая. — Алкоголь притупляет чувства, а полтергейсты вселяются в людей именно из-за них, особенно целого набора негативных эмоций. Предоставьте это мне, учитель. Поверьте, в связывании я так же хорош, как и в мед. практике.       «Дэмон» резко дернулся, когда его схватили за шею, прижимая к полу. Как ни старалось существо отбросить от себя пленителей, количество и упрямство окружающих его людей все же превзошло потустороннюю силу. Призрак был недоволен и раздражен. Но еще больше его злил тот факт, что он бессилен против каких-то смертных…       — Смертных? — вдруг перестав замечать все вокруг, тихо проговорил «Келлерман». — Смертных…       Руфо бросило в холодный пот, когда его взгляд случайно пересекся с глазами одержимого друга. Он прекрасно знал, что веревка, плавно соединяющая его руки и ноги, голени, подтянутые к торсу, и веревочные переплетения из определенного рисунка и узлов, не дадут ему вырваться без посторонней помощи. И все же… Что-то во взгляде товарища вынуждало парня держаться на расстоянии. Лопнувшие капилляры делали того похожим на психопата-полувампира, готового сожрать слабака, ослабившего бдительность.       — Чего притих? — не подумав, буркнул Кица, беря в руку крохотную бутыль со святой водой. Так, на всякий случай.       — Тихо! С ним что-то не так, — Руфо неуверенно подошел ближе в падре.       — Я… мертв? — «Дэмон» посмотрел на связанные руки, будто только сейчас понимая, что все это время не чувствовал ровным счетом ничего. Еле заметная ссадина от падения, веревки, сжимающие тело так сильно, что на руках вздулись вены, да и голод… не такой. Стоп, а когда он ел в последний раз?       — Именно. С возвращением в реальность, — саркастически хмыкнул Тэнэ, понимая, что любое неосторожное движение перечеркнет все старания раз и навсегда. Он и раньше встречал полностью потерянные души, но никогда не пытался освобождать от такой чье-то тело. Две сущности и, как выяснилось, обе потерянные, да еще в одном сосуде, выглядели как злая шутка судьбы. — Не хочешь нам что-нибудь рассказать?       Белесые глаза непонимающе уставились на священника, сжимавшего крест так, будто это могло спасти его…       — ГДЕ ОН?!.. — тело парня задергалось в конвульсиях. Ужасная боль пронзила голову, из-за чего он закричал так, что от неестественного, громкого звука Нико, Кио и Кица отступили на шаг. Последний даже схватил швабру, которую так никто и не убрал с прохода с прошлого раза, однако тут же выбросил ее, вспомнив о ее способности летать при наличии невидимого гостя.       Тэнэ опасался того, что любой из них может пострадать, и вынудил самых «неустойчивых» зайти в круг, в то время как он сам пытался достучаться до обоих и вернуть сознание Дэмонтаниэля, пока не стало слишком поздно. Появившиеся темные круги вокруг глаз свидетельствовали о том, что личность уже стала частично исчезать.       «Я не могу позволить ему исчезнуть!»       — Я слушаю тебя, — мягко произнес падре, стараясь успокоить полтергейста. — Ты в безопасности, слышишь?       «Дэмон» прищурился. Непривычная боль все еще пульсировала в затылке, позволяя ему за столь короткий срок вспомнить довольно многое…       — Ты Мэтью?       Парни удивленно посмотрели на священника, говорящего какую-то несуразицу, когда тот, не обращая внимания на их возмущение за сокрытие чего-то важного и нервозность, вытащил из кармана небольшую бумажку и показал духу.       — Нашел в коробке, — пояснил он, тщательно протерев запыленную вещицу. — Не беспокойся, я ничего не открывал.       «Дэмонтаниэль» удивленно рассматривал небольшую фотокарточку, на которой аккуратным почерком было выведено: «Мэтью Гонегр и Лукас Браун, двадцать шесть и двадцать восемь». На основной стороне улыбчиво обнимались за плечи два высоких парня. Второй, темноволосый, был немного выше первого и одет во все черное. Эта фотография еще при осмотре гостиной привлекла внимание падре, поскольку лежала запрятанная ото всех. Вместе с ней упакованной лежали многочисленные письма, выведенные так неразборчиво, будто автор проливал слезы, пытаясь донести свои мысли и чувства до получателя. Однако, несмотря на то, что это может пролить свет на происходящее, спрашивать о таком мужчина не стал. Не хватало еще, чтобы разъяренный дух разнес здесь все, злясь на то, что его личные вещи не только трогали, но еще и внимательно рассмотрели, изучая сокровенное. Не все могут раскрываться в чувствах так, как это делал Нико.       На прямой вопрос полтергейст не взбесился, но и ответил не сразу. Пристально смотря на Тэнэ, он кивнул, за все время ни разу не моргнув. Кениг почувствовал, как его прошиб холодный пот от его ледяного взгляда. Он никогда не желал, чтобы Дэмон смотрел на него ТАК. Ненависть и ужас смешались, как единое целое… Не понимая, что делает, падре рассеянно подошел к «Дэмону», коснувшись рукой его лица. Он будто позабыл о том, что это вовсе не Келлерман. Забыл и о толпе, стоящей позади. Он отчаянно пытался вернуть кассира, зацепившего его своей наглостью и улыбчивостью.       — Не смотри на меня так…       На секунду полтергейст в теле парня зарычал, однако тут же затих, будто что-то вспомнив. С трудом шевеля непослушным языком, он хрипло прошептал:       — Вот… оно… ч… Я покажу… — резкий порыв ветра оттолкнул Кенига, вынужденного со всей силы хвататься за первую попавшуюся мебель, дабы не покалечиться.       Мэтью с трудом попытался пошевелить телом, онемевшим от долгого сидения. Свет небольших свечей слепил его, нервируя еще больше. Он и сам не понимал, почему согласился на это пойти. Показать им то, что вспомнил. Его силы было достаточно, чтобы дать увидеть его историю каждому в этом помещении. И он мог, если бы поднапрягся, разорвать оковы, спутывающие так сильно. Но был ли в этом смысл? Все равно выйти за пределы этого дома у него не выходило. Как ни крути, а он был обречен на то, что после этого святоши сюда могут заявиться другие. Снова и снова. Раз за разом. И так до бесконечности. Пора признать, что он устал.       Внезапно глаза «Келлермана» засветились. Холодный ветер с силой распахнул все окна, в который раз устраивая конец света в доме Дэмонтаниэля. Предметы, сложенные с таким старанием, посыпались из коробок, являя присутствующим свою древность. Старинная одежда, подсвечники, узорные десертные ложки… Все лежало на полу, заставляя духа вспомнить все больше нежелательной информации, которую он с таким усердием забыл.       — Святой отец, да отойдите же Вы оттуда! Покалечитесь! — крикнул Ригли, придерживая за плечи чуть не упавшего Нико.       Однако Тэнэ не отступил. После того, как он схватил парня за руку, его сознание стало медленно уплывать. Впрочем, как и у всех присутствующих. Поддергиваемые животным страхом, каждый из них цеплялся за того, кто был им дорог, будто боясь навсегда утратить привычное чувство безопасности. Темнота резко накрыла их с головой.       Шум в ушах вскоре стих. С усилием разлепив глаза, парни чуть не ослепли. Вокруг было непривычно светло. Оглядевшись, каждый из них растерялся. Они были… на улице. Яркое солнце едва поднялось над горизонтом, и снаружи стояла тишина. Не понимая, как они здесь оказались, парни в растерянности оглядывали улицы. Обклеенные старыми листовками столбы, необычно простенькая покраска домов и полное отсутствие привычных электронных указателей буквально кричали о том, насколько это место было чужим, будто нереальным. Руфо с непониманием повернулся к стоящему безо всяких веревок Дэмонтаниэлю. Его тело слабо светилось, словно его вовсе не существовало. Напуганный догадкой, он оглядел свои руки. Так и есть. Каждый из них был в таком состоянии. Падре стоял поодаль, нахмурившись. Ему и раньше приходилось видеть галлюцинации, насылаемые демонами и духами, но с подобным никогда не сталкивался.       — Что это значит?       «Дэмон» молча указал пальцем на беседку, видневшуюся из-за дома. Дома, поразительно похожего на тот, в котором они недавно находились внутри. Падре привычно сжал крест на груди, однако все же прошел за невозмутим полтергейстом, жестом намекая всем следовать с ним. Не хватало еще разделиться.       Стоило им только увидеть деревянное сооружение, как до Кенига дошло, что хотел показать им потерявшийся во времени дух: на лавке, украшенной резьбой, сидели два молодых парня с фотографии. Ну, как сидели. Темноволосый Лукас лежал на коленях Мэтью и явно спал. Взгляд второго, наполненный одновременно печалью и счастьем, невозможно было передать словами. Он нежно провел рукой по щеке спящего. И не спешил его будить. Не пытался завладеть ситуацией. Он просто наблюдал за его подрагивающими ресницами и мерно вздымающейся грудью.       Многие были заворожены этой картиной. Все было в ней обыденным, знакомым. Но с другой стороны было в этом что-то такое, что заставляло напрячься. Мнимое спокойствие, мнимое счастье. Несмотря на физическую близость, парни были столь далеки…       — Какое-то однобокое удовлетворение, — вырвалось у Кицы, указывающего на Лукаса.       — Весьма дальновидно, — неожиданно согласился Мэтью, устремив свой взгляд на «гостей». — Это мое прошлое. Таким оно было, когда я все еще топтал землю.       — Ты можешь с нами взаимодействовать? — обнаружив себя слишком близко к мужу, перевел тему Руфо. — Разве такое возможно?       Дух пожал плечами, с грустью расставаясь с любимым образом. Силуэт мужчины медленно исчез, превращаясь в маленькие золотистые лепестки, развевающиеся от ветра. Лицо покойного, до этого с такой нежностью наблюдавшего за ним, стало печальным и словно отрешенным. Кио даже пришлось хорошенько его встряхнуть, чтобы привести в чувства.       — Отпусти нашего Дэмона! — проорал парень призраку прямо в ухо. — Немедленно!       — Где-то я этого парня видел… — садясь в позу лотоса, задумчиво заметил Отто. — Только не помню где.       Гонегр щелкнул пальцами и картина мира тут же изменилась. Испугавшись яркого, ослепляющего света, все закрыли глаза, приготовившись к худшему. Все, но только не Тэнэ. Он шокированно смотрел на Дэма, который скорее инстинктивно, чем по желанию прижался к нему. Келлерман не мог осознавать происходящего, так как по-прежнему был под властью духа, но его рука, такая теплая и тонкая, сжимала его запястье слишком крепко.       Звон колоколов привел Кенига в чувство. Теперь они стояли посреди церкви… Его церкви?!       — Он был священником, — коротко пояснил Мэтью, нежно сжимая руку стоявшего перед ним Лукаса. — Одним из лучших. Хотя я никогда других и не видел.       Склонив голову и встав на колени, Гонегр позволил любимому накинуть на себя золотистое полотно. Сколько бы он не пытался, а вспомнить о своих покаяниях не получалось. Видимо то, что он говорил тогда, было не очень важно.       Голос Брауна был мягким и умиротворяющим. Отпуская грехи, он не столько говорил с самим человеком, сколько с небом, словно оно ему отвечало. Тэнэ перекрестился и так же тихо, как и его «брат», попросил у Бога милости для этой заблудшей души. Когда он закончил, Мэтью уже сидел на ступенях, ведущих к алтарю, в полном одиночестве.       — Вангую, любовь была неразделенной, — пользуясь тем, что их снова не замечают, высказался Кица. — Этот томный вздох говорит сам за себя.       — А на коленях он у него лежал от нефиг делать, так, что ли? — не согласился Кио. — Нет, тут определенно дело в…       — Долге, — закончил мысль любимого Нико, уверенно ткнув пальцем в купол. — Он быть святым отцом, но любить Мэтью. Но так же любить Бога.       — Что за сопледрама? — Руфо сложил руки на груди, тем самым выказывая свое раздражение. — Вы еще скажите, что падре погиб в авиакатастрофе, а этот буйный по нему убивался.       — В точку! — неожиданно воскликнул Отто, от осознания собственной гениальности даже хлопая себя по колену. — Я знал, что где-то видел этого парня! Вас, ребятки, тогда в планах этого мира даже не было. Тогда самолеты часто лепили по принципу «как-нибудь да с божьей помощью…». Я тогда экзамен должен был сдавать, да вот только его отменили. А причиной как раз и стал траур по погибшим в авиакатастрофе. Не выдержал двигатель — сотни человек как не бывало. Его фотография в газете была, вот я и запомнил.       Тэнэ нехотя отстранился от Дэмона, дабы подойти к Мэтью и сесть рядом. Какой-никакой, а он все-таки был и оставался священником. Пусть и в столь абсурдной ситуации… Приобняв духа за плечи, падре спросил, помнит ли он о дне своей смерти.       — Я болел, — не сразу, но все же ответил Гонегр, кладя голову на грудь богослужителя и, кажется, плача. — После его ухода у меня начались приступы. Я… мне просто было много воздуха. А потом я очнулся уже таким…       — Гипервентиляция легких, — пояснил Кица садясь рядом с учителем. — Редкое и чертовски неприятное заболевание.       — Причины, вызывающие гипервентиляцию, в частности неврологические и психические расстройства, — задумчиво заметил Руфо, впервые после академии где-то применив свои знания. — В большинстве случаев причиной становится нервное напряжение. Возникает при учащённом поверхностном дыхании без уменьшения дыхательного объёма…       — Приступ может длиться часами, но обычная продолжительность составляет двадцать-тридцать минут, — не остался в стороне Кио. — Тебе следовало прервать подобный приступ дыханием в бумажный пакет.       — Это помочь возместить выдохнутую двуокись углерода, — Нико качнул головой, будто пытаясь собрать все свои знания в одну кучку. — Академия за плечами, а знания с нами!       Мэтью тихо хихикнул, кажется, веселясь от сложившейся ситуации. Смех вышел хриплым и приглушенным, ведь он давно не смеялся от удовольствия. Но несмотря на это, в нем было даже больше жизни, чем во всех присутствующих вместе взятых.       — Тебе нельзя здесь быть, — повторил Кениг, закрывая глаза и прислушиваясь к биению собственного сердца. — Лукас ждет тебя за пределами этого мира.       Мэтью вздрогнул, кажется лишь сейчас чувствуя витающий повсюду холод… Холод его души. Закрыв глаза, юноша попытался вдохнуть этот запах чего-то леденящего и потустороннего. Что, если уйдя, он потеряет свои драгоценные воспоминания? Что, если там, далеко от живых, он не встретит Его?       Руки святого отца обхватили его щеки. Такие теплые и сильные, как и руки его любимого.       — А если нет…       — Тогда Господь соединит ваши сердца в следующем перерождении, — перебил его Тэнэ, приближая лицо юноши к своему. — Спи, а когда проснешься, твой любимый будет рядом с тобой…       Вопреки уже успевшему разыграться воображению парней, Тэнэ быстро отстранился, с грустью глядя в глаза того, кого с таким трудом пытался удержать. Нежно проведя по щеке парня, он тихо шепнул:       — Благослови Господь эту душу, запутавшуюся в паутине прошлого… Удачи.       — «Дэмон» закрыл глаза, впервые за несколько дней почувствовав ужасную боль в висках, но и первую легкость в теле. Слабо мерцая, его душа словно отделилась от своей жертвы. Растерянные парни впервые увидели русого молодого парня, покорно растворяющегося при дневном свете. Его тело рассыпалось подобно праху, быстро и беззвучно, оставляя всех наедине со своими мыслями и проблемами. Тело Дэмонтаниэля безжизненно упало на землю. Однако перепуганные друзья подхватить его не успели…