***
Утро. Нехотя открываешь глаза, вставая с мягкой постели. Еще бы поспал, с великим удовольствием, но нет. Сегодня тебя положат в больницу для профилактического лечения. Время 7:40. В больницу к десяти. И тут тебе в голову приходит гениальная мысль: встать в 8:30 и, быстро собравшись, доехать на такси. Укрывшись одеялом с головой (несмотря на то, что уже конец апреля. пофиг на жару), ты снова тонешь в темноте. Но буквально через 5 минут тебя будит голос, доносящийся с кухни: — Саша, вставай. Тебе в больницу скоро, а ты еще не собрался. — Ну маам! Времени же еще полно! — сонным, недовольным тоном произносишь, поднимаясь с кровати. — Да и вообще, мам, что ты делаешь тут? У тебя же работа. — Я решила прийти и помочь тебе собраться, — мама готовила завтрак тебе. — Сынок, тебе уже 25, почему ты не найдешь себе хорошую девушку? — Это не так просто. Сейчас хорошие девушки на дороге не валяются, — садясь за стол, уже бодрым голосом говоришь. — «Зато шлюх валяется на каждом шагу по три» — добавляешь про себя. — Ладно уже, оставь свои философствования, и давай завтракай. — Хорошо, — ты принялся за еду. Мамина еда самая вкусная, и ты уверен, что никакая девушка не сможет приготовить вкуснее. А чувства недостатка любви у тебя нет.***
Зайдя в палату, куда тебя на эту неделю поселил доктор, ты осмотрелся. Скучные белые комнаты, люди, сидевшие на кроватях, лет по 40-50. Но одна девушка привлекла твоё внимание. Во-первых, потому что это была единственная молодая девушка в этой палате. А во-вторых, как тебе показалось, она была очень грустной. Так как делать здесь целую неделю нечего, ты решил, что подружиться с ней было бы очень хорошо. — Здравствуйте. Вам не кажется, что погода сегодня великолепная? — Не знаю, я не выходила сегодня на улицу, — грустно и будто бы не заинтересованно ответила девушка, но ты продолжил своё знакомство. — Давайте знакомиться! Я — Александр Сергеевич… Пушкин, — после таких твоих слов старички из твоей палаты стали бурчать что-то вроде «вот молодёжь нынче пошла. Безкультурье». Но тебя это не особо волновало, ведь грустная девушка, заинтересовавшись начавшейся «литературной» беседой, отвлеклась от разглядывания потолка. — А я Анна… Каренина, — сидя на краю кровати, манерно наклонила голову она. Вдруг вы оба залились громким задорным смехом, вызвав очередные недовольства среди пожилых соседей вашей комнаты. — Ладно. Давайте выйдем на улицу. Заодно и погоду увидите, — сказал ты, выходя вслед за Анной в дверь. — «Увидишь», — поправила она. Мы же не в 18 веке, давай на «ты». — Договориолись! — восклицаешь ты, выходя следом за девушкой. Уже на улице решаешься спросить у нее, что она делает в этой больнице, но делаешь это как-то неуверенно, потому что знаешь — если человек лежит в больнице, значит, ничего хорошего: — Эм… а что за болезнь у тебя? Вдруг видишь, как твоя собеседница снова мрачнеет. Но длится это буквально секунду, после чего она говорит: — Да так, ерунда. Что-то вроде бронхита. «Странный бронхит. Я не видел, чтобы она кашляла» — проносится у тебя в голове, но не решаешься это спросить. Да и не успеваешь, ведь твоя собеседница прерывает твои мысли неожиданным заявлением: — Кстати, зови меня Энн. Все друзья меня так зовут. — Почему именно так? — Ну, имя «Анна» мне как-то не нравится. — Хорошо. Тогда зови меня Сашей. Все друзья меня так зовут, — подражая новой подруге, проговариваешь ты и слышишь милый смех в ответ. — Жаль, что тут нет магазина или кафе по близости. Так есть хочется, а я терпеть не могу эту больничную муть. «Обжора» или «Бездонный желудок». Так сказала бы твоя мама насчёт этого, ведь ел ты всего пару часов назад, а уже успел проголодаться. — Я могу попросить Ксеню привезти чего-нибудь съедобного, — выдает Энн. — Ого, так у тебя есть поставщики, круто! Договорившись о еде, вы идёте дальше по аллее, разговаривая о разных нескучных вещах…