Epilogue
POV Фрэнка
— Что мне возможно сказать о каждом моменте, проведённом с Джерардом? — останавливаюсь на мгновение, очищая голову ото всех беспорядочных мыслей, и обдумываю, как можно превзойти такие милые и сильные обеты Джерарда, — Ничего. Потому что невозможно сказать больше, когда кто-то, кого ты любишь, лишает тебя дара речи. Он никогда не любил говорить много, но всегда знал ту самую правильную вещь, которую стоит озвучить. И насколько бы большая значимость не была, я не думаю, что существуют признания, чтобы описать кого-то, кто настолько совершенен и странен самым прекрасным образом, — незамедлительно улыбаюсь, когда его робкий взгляд встречает мой. Он краснеет и широко улыбается, сияя обожанием и радостью, стоя передо мной в своём симпатичном чёрном смокинге. Джерард быстро вспоминает, что надето на мне ниже верхней части костюма, и закатывает свои светло-карие глаза. Этот жест лишь заставляет улыбаться сильнее, зная, насколько была возненавидена им идея, надеть джинсы и ремень с металлическими и блестящими вставками вместе с верхней частью полностью чёрного костюма на нашу свадьбу. Но, по крайней мере, я был против красного галстука. Не представляю, что Джерард бы сделал, если бы я воспользовался идеей Пита. Судья, что женит нас, продолжает свою речь после нашего поцелуя, который одобрительными аплодисментами поддержала вся семья Джерарда. Прошло совсем немного времени, прежде чем ностальгия завладела моими мыслями, и я вспомнил ту ночь, шесть лет назад, когда отправил то сообщение. Несмотря на то, что я не знал, что делаю, я не мог не быть благодарным за то, что это вообще произошло. Не имеет значение, насколько глупым это заставило меня выглядеть. Блин, ощущение, будто наш первый звонок друг другу был вчера. Воспоминая заставляют бабочек роиться в моём животе, как бы банально ни было. Этот человек, который находится здесь, есть и будет человеком, что заставляет меня чувствовать себя героиней мелодрамы. И я не обменял бы это ни на что другое. *** Проходит год или около того. Мы с Джерардом в нашей студии, он широко улыбается. — Окей, я должен признаться, — Джерард садится на кресло у стола, — придирчивые комментарии закончились. Киваю, обращая внимание лишь на половину того, что он говорит. Звуковая панель достаточно искусная без отвлекающих внимание моментов. И если правильно помню, он был тем, кто попросил меня сделать его первую официальную запись. Я не позволю ему передумать. По крайней мере, не сейчас. — Что такое? Только не говори, что ты отказываешься. Он широко улыбается, встаёт и идёт через всю нашу домашнюю студию в подвал, чтобы взять кружку кофе. — Нет. Ещё нет, — Джерард игриво подмигивает и возвращается на место, — я думал о том, что, возможно, нам следует завести ребёнка. Это утверждение заставляет меня рассмеяться. — Да, окей. Мы начнём сразу после того, как у тебя начнётся овуляция, — теряю трек на панели и не могу вспомнить, какой вокал только что закончил приводить в порядок. — Фрэнк… — он пристально смотрит на меня, — Ты знаешь, что я имею в виду. И я более чем уверен, что Джамия будет рада помочь. — Не знаю. Ты точно уверен? Дети, они… — замолкаю, отстраняясь от техники, и смотрю в умоляющие глаза Джерарда, — просто… Что это со мной и что за объяснение? Он смеётся, беря меня за руку и заставляя встать. — Непредсказуемые? Миниатюрная копия взрослых? Могут или не могут превращаться в Таза из того мультика? — ну, он довольно точно подмечает, — Точно такие же, как их отец легендарный Фрэнк Айеро? — Джерард смеётся вновь и мягко целует меня. — В таком случае, было бы неплохо переродиться снова в девственника, — улыбаюсь, представляя то, как Джерард будет справляться с этими миниатюрными версиями меня, пока я буду в туре. Как будет звонить мне каждый час или около того, чтобы пожаловаться, что один из них сломал ещё одну игрушку или инструмент. Если честно, это звучит не так уж и плохо, — ты едва можешь справиться со мной. Не представляю, как ты это будешь делать с двумя или тремя, — сценарий развития событий заставляет смеяться. — Я думал об одном малыше. Ты намекаешь, что хочешь больше? — Джерард усмехается, складывая руки на груди и вскидывая бровь. Ну и самодовольный негодяй. Блин. Окей. Может, я не совсем обдумал то, что говорю. — Не знаю. Возможно. Знаю только то, что быть единственным ребенком не хорошо. Он кивает, молча соглашаясь со мной. Даже несмотря на то, что он не имел такого опыта, всё равно изо всех сил пытается понять. Я бы определенно не хотел, чтобы мой ребенок прошел через это тоже. — Для начала мы должны зайти в центр суррогатного материнства, а после к Джамии, — киваю, соглашаясь. *** На следующий день я просыпаюсь с задумчивым настроением. Я бы солгал, если сказал, что мысль о детях не пугала меня. Никогда не думал, что однажды у меня будет такое решение. Да что уж там, не ждал и того, что вступлю в брак. Подставил себя в этом. — Что думаешь о ней? — Джерард указывает на одну из множества потенциальных суррогатных женщин. Очевидно, он в предвкушении больше, чем я. Не могу не сказать, я тоже немного счастлив, — Она художница и музыкантка. Часть от тебя и от меня. Киваю. Он не ошибается. Я имею в виду, что было бы неплохо, если наши дети имели похожие с нашими увлечения. Это ведь возможно? По крайней мере, я знаю, они точно не будут одиноки в выборе музыкальной карьеры. Если выберут это… — Да. Звучит очень круто, — смотрю на бумагу, ища взглядом любую фотографию, казалось бы, идеального выбора. Но здесь нет ни одной. Это заставляет задуматься, каков мотив женщины в отношении всей идеи «иметь ребенка от незнакомца». Эта маленькая деталь привлекла моё внимание. Ну, это только моя теория, но, возможно, она была довольно успешна в музыкальной группе и не хотела доказательств того, что этот файл существует на её имя. Учитывая, сколько людей в настоящее время, фанатов или нет. Бог знает, через что я прошел. Это бы объяснило, почему имя представлено, как «Аноним до встречи». *** Проходит час после просмотра, казалось, бесконечного количества файлов потенциального выбора. Мы выбрали ту загадочную женщину и провели ещё тридцать минут, договариваясь о встрече. Я ощущаю полное удовлетворение и облегчение, когда мы выходим из здания. Нахождение там уже было невозможным. Но Джерард хотел быть очень осторожным с нашим выбором, и он имеет полное право действовать так, учитывая, какое решение мы должны были принять. — Теперь нужно спросить Джамию, — утверждает Джерард, как только заводит машину, — на всякий случай, если не сработает, — не думал, что день станет более интересным… Вся поездка к старому дому посвящается моим размышлениям и представлениям о том, как стоит донести информацию до Джамии и Боба. Пока-что ничего действительно утвердительного не приходит на ум. Я не могу просто взять и сказать: «мы хотим ребёнка, и, кстати, вы должны родить его», словно начать повседневный разговор. *** Когда подходим к старому дому, Джамия встречает у двери. Учитывая, что только она была дома, времени более мучительно идеального не могло быть. — Мы, как бы, хотим поговорить с тобой о чём-то, — начинаю, когда заходим в гостиную. Большая часть дома была точно такой же, как до переезда с Джерардом. Хотя, было определенно чище, я до сих пор не понимаю, как мы с Рэем уживались, — Это действительно личное. И мы поймем, если ты не захочешь. — В чём дело? — она спрашивает, и ей становится любопытно сразу с того момента, как слова слетают с моего рта, — Если только мне не придется одалживать тебе почку или что-то в этом роде. Джерард смеётся. Ситуация почти заставила меня забыть тот факт, что он был прямо позади меня. — Близко, но не совсем. — Тогда что? — она вскидывает бровь и ведет нас на кухню, где мы берем по чашке кофе со льдом, — Знаешь, я не могу читать твои мысли, — тон становится нетерпеливым, когда мы оба слишком долго молчим. На самом деле, не было способа сказать это иначе, кроме как прямо, поэтому я делаю это из чистой нервозности. — Мы хотим, чтобы у тебя был наш ребенок, — почти сразу жалею о том, что сказал. Хотя вижу, что Джерард явно рад, что это наконец сказано. Когда-нибудь я заставлю его говорить в неловких ситуациях. Когда-нибудь. С детьми есть бесчисленное количество таких возможностей. Так что, думаю, эта идея не так уж и плоха. Однако лицо Джамии выражает ошеломлённость. Она просто стояла с минуту, было ясно, мысли метались в её голове. И, если быть до конца честным, она была не единственной, кто участвовал в гонках. Но после того, что казалось самыми долгими минутами в нашей жизни, она садится на маленький столик напротив нас. Вскоре после этого мы делаем то же самое. — При условии, — мы с Джерардом тут же кивнули, ожидая ее ответа, — Я выбираю имя. Бог знает, что может случиться, если я позволю Фрэнку приблизиться к свидетельству о рождении, когда ребенок родится, — Однажды ты даешь собаке имя лимонная задница, и внезапно не разрешают давать имена собственным детям. Здесь какая-то дискриминация. И, вообще-то, у него было желтое пятно над хвостом. Мне показалось, что это подходящее имя. Но, эй, это я тут прошу об одолжении. *** Через несколько дней встречаемся с загадочной женщиной из интересного досье в устрашающе тихом офисном конференц-зале. Она была на несколько дюймов выше меня, но не намного выше Джерарда. У неё были татуировки на обеих руках и чёрные, как смоль волосы. Она зашла с гордым видом. Это было почти пугающе. Ее одежда была на удивление небрежной, но я уважал это, учитывая, что мы оба были музыкантами. Наша работа почти не позволяла носить повседневную одежду во время гастролей. Так что, я не возражал. Хотя, судя по всему, Джерард тоже. Похоже, его больше интересовало что-то другое. Он выглядел немного шокированным с того момента, как увидел ее заходящей в комнату, я понятия не имел почему. — Линдси, — Джерард нарушает молчание, как только женщина садится напротив нас. Она казалась немного удивленной, когда он произнес её имя. Полагаю, не узнала его, но он точно. Очевидно, так. Ему потребовалось некоторое время, чтобы что-то сказать. Поэтому, будучи нетерпеливым и любопытным, нарушаю молчание между ними и начинаю встречу. — Поскольку Джерард уже раскрыл твоё прикрытие, то, думаю, можно с уверенностью сказать, мы должны начать это дело, — начинаю я. Она только улыбается, приподнимая бровь. Совершенно очевидно, ей любопытно, — Зачем тебе понадобилось это делать? Она легко вздохнула, на мгновение уставившись в потолок, как будто он мог ответить на её вопрос. — Честно говоря, я записалась туда несколько лет назад. Стилисты не хорошо зарабатывают, поэтому я подумала, это принесет мне гораздо больше денег. Никто никогда не звал меня на эти встречи, так что, в конце концов, я забыла об этом, и в какой-то момент попала на музыкальную сцену, — замолкает на мгновение, улыбаясь про себя, вспоминая прошлое, — деньги больше не проблема. Я здесь только из чистого любопытства, — снова улыбается. Именно в этот момент понимаю, она должна быть идеальным выбором. Хотя Джерард почти ничего не говорил, что меня удивило, учитывая, что это была его идея в первую очередь, но время шло, и у нас было больше времени для разговоров, Джерард начал чувствовать себя с ней более комфортно. В тот момент, когда она произнесла хоть одно слово о комиксах, он загорелся, как фейерверк. Он был счастлив и страстно говорил о предмете, который знал больше всего. Я был счастлив видеть его таким, особенно с кем-то вне его личного круга общения. — Ну, тогда, я думаю, могу попробовать эту штуку. Не вижу в этом никакого вреда, — Линдси встает со своего места, проверяя время на телефоне, — И бесплатно. Вы двое кажетесь довольно крутыми парнями. Я была бы рада иметь вашего ребенка. *** Два дня спустя мы с Джерардом снова в студии, и это единственное место, где мы оба на одном уровне. Ну, вроде того. У него лучший голос, а это единственное место, где мы оба полностью понимали друг друга. Наше святилище. — Знаешь, придется сказать кому-то из них, что мы выбрали кого-то ещё, — говорит Джерард из ниоткуда, когда я слушаю предварительно записанный вокал для первого альбома Джерарда. — Почему? Они хотят этого. Уверен, что-нибудь придумаем, — улыбаюсь. — Даже не знаю. Я просто думаю, что это непонятно. Два ребенка. Ты в туре большую часть года, а я занят с Габриэлем и работаю над комиксами большую часть дня. Лучше только одного ребёнка. — Ладно, ты прав. Но посмотри на это с другой стороны, когда дети станут старше, то не придется беспокоиться о том, чтобы быть одним. У них будут братья и сестры. Посмотри на себя и Майки. Разве ты не сказал бы, что счастлив, потому что рядом с тобой всегда был брат? Джерард долго сидит, уставившись в маленькую и пустую звуковую кабину. Он оглянулся, и чем дольше думал об этом, тем больше расстроенным казалось его лицо. — В твоих словах есть смысл. Но у тебя тоже не было братьев и сестер, и посмотри, как хорошо ты вырос, — он смеется, и на губах задерживается длительная улыбка. — Какое определение «хорошо» ты почерпнул из моего прошлого? Я имею в виду, ты видел мой старый дом, и говоришь мне, что это не самое плохое место, где ты когда-либо был? — Ладно, ладно. Значит, двое детей, — Он вздыхает, глядя на меня глазами, полными любви, — Только обещай не напоминать мне о том дне, когда я встретил твою маму. Я немедленно встаю со стула и сажусь к нему на колени. — Тогда ладно.