POV Джерарда
Мне нужно было купить новый телефон, точнее, пришлось. Когда Фрэнк вернулся в тур, стало почти невозможно поддерживать с ним связь, используя ноутбук. Когда он сказал, что бросает колледж, чтобы гастролировать полным рабочим днем, я не был уверен, что думать. Сначала я беспокоился за него. Если весь этот лейбл провалится, то что произойдет? Фрэнк станет бездомным, без колледжа, в который можно вернуться, без семьи, на которую можно положиться, и что тогда? Но чем больше я анализировал это, тем больше приходил к мысли, что он так или иначе будет гастролировать. Большое количество гастрольных дат означало, что он собирается много переезжать, и он пообещал, что постарается сделать все возможное, чтобы встретиться со мной в Нью-Йорке. Этого еще не произошло, но я продолжаю надеяться. Думаю, первая неделя была самой тяжелой. В ту ночь, когда он ушел, я провел большую часть своего времени, подвергаясь нападкам со стороны Боба и Джамии, в том числе неудобных вопросов: «кто снизу?», «ты снизу, правильно?», а когда я покраснел и отказался отвечать, Боб засмеялся еще громче и воскликнул: «я знал это! ты снизу!». Вместо того, чтобы доставить ему удовольствие, позволяя понять, прав он или нет, я просто закатывал глаза и позволял ему подшучивать надо мной дальше. Это продолжалось совсем недолго, прежде чем Джамия сказала Бобу быть тактичнее, а мне удалось убежать в свою комнату. По большей части спальня внутри выглядела так же, как и всегда, но чувствовалась по-другому. Это было похоже на физическую ауру, и я остановился в дверях. Клочки бумаги, разбросанные по полу прежде, были убраны и сложены в аккуратную стопку на столе. Нахмурив брови, понимаю, что это вообще все изображения Фрэнка, которые у меня были, это каждый рисунок, который я создал. Я не очень беспокоился о том, сколько времени потратил на них, ведь могу с легкостью переделать каждый из, но Фрэнк, должно быть, подумал, что я его ненавижу. Моя грудь заболела, и я почувствовал пустоту, которую он оставил позади. Его не было всего три часа, я сомневаюсь, что он вообще из выехал из штата, но он ощущался так далеко. Пробежав пальцами по клочкам выброшенной бумаги, тихо вздыхаю. Оставив это, поворачиваюсь к своей кровати, уже готовясь забраться под простыни и впитать в себя ощущение Фрэнка, лежащего рядом со мной, но вдруг вижу что-то сложенное и лежащее по середине матраса. Черт, думаю, Фрэнк забыл свою толстовку. Я подхожу к одежде и беру ее. Ткань толстовки ощущается мягко на кончиках моих пальцев, но прохладно. Этой вещи не хватает тепла, которым наполнял ее Фрэнк. Но подняв толстовку, чтобы прижать ее к груди, я понимаю, она пахнет им. Смесь Мальборо и мяты. Я закрываю глаза, представляя, как вместо жалкой кофты рядом со мной стоит он, обнимая меня. Но когда открываю глаза, в моих руках все еще только толстовка. Собираюсь забраться в кровать, но мой взгляд обнаруживает листок, спрятанный под толстовкой. Изображение было склеено вместе и выпрямлено, хотя складки и потертые края оставались все еще заметны. Это рисунок с Фрэнком, который я нарисовал прошлой ночью, после того, как он заснул. Под рисунком написано его почерком:я буду скучать по тебе еще больше xox frnk
В ту ночь я легко засыпаю, прежде отправив Фрэнку сообщение, в котором говорится: «Лжец. Это я сильнее скучаю по тебе. xoGee» Прячась под одеяло с головой, прижимаю толстовку к груди. Я даже не замечаю, как заходит мой брат и крадет одеяло с подушкой, устраивая себе постель на полу. У меня нет возможности связаться с Фрэнком по скайпу еще несколько дней. Мы переписываемся по утрам и каждый вечер, но дни довольно пусты. Майки заставляет меня водить его в кино и все чаще жалуется на скуку, но, думаю, он просто хочет помочь мне отвлечься от Фрэнка. Я втайне признателен за это, потому что каждая секунда без Фрэнка — кошмар. Когда я увидел его, то открылся настолько сильно, что даже и не мог подозревать, что такое возможно. Будто перед тем, как он ушел, я вырезал свое сердце и вручил ему на серебряном блюде с запиской, в которой говорилось: «хрупкое. обращаться бережно». И теперь я скучаю по своему сердцу, чувствуя себя разбитым и задыхающимся без него. Когда я наконец-то получаю сообщение Фрэнка, оно гласит: «У МЕНЯ ОФИЦИАЛЬНО ЕСТЬ WI-FI. ПОЗВОНИ МНЕ, ЗАДНИЦА» Я не трачу много времени на загрузку ноутбука и вход в систему. Когда лицо Фрэнка наконец проявляется на экране, вокруг оказывается довольно темно, но света достаточно тоже, чтобы увидеть несколько особенностей. Я вижу, как он улыбается, тяжело вздыхая. — Привет, — улыбаюсь в ответ. Я не собираюсь тратить время на то, чтобы чувствовать себя неловко перед камерой или заботиться о том, что мои волосы торчат во все стороны, потому что я не мыл их несколько дней. Важно только то, что я вижу его, а он видит меня, и мы оба здесь, даже если на самом деле не вместе. — Привет, — нервно прикусываю губу, чувствуя, как бабочки роятся при виде его. Фрэнк издает тихий смешок и низкий рычащий звук, — я скучал по тебе, — он продолжает, — так сильно, — вздыхая, качает головой, — я так устал от этого долбанного города, но я получил доступ к Wi-Fi и просто обязан был увидеть тебя. Краснею, ощущая себя одновременно польщенным и смущенным его словами. — Где ты? Там действительно темновато. Фрэнк слегка двигается, кивая. — За пределами площадки. В фургоне. Рэй и остальные все еще внутри, пьют и убирают наше оборудование, — вдруг чувствую себя плохо, понимая, что он пропускает все веселье, потому что разговаривает со мной. Я хмурюсь. — Ты должен пойти туда, — говорю ему, хотя сам еще не готов повесить трубку, — у тебя же тур. Разве ты не должен веселиться, как рок-звезда? Фрэнк зевает и в то же время немного смеется. Я вижу, как он закатывает глаза. — Я — уставшая рок-звезда. Кроме того, я бы больше предпочел говорить с тобой, — он снова ерзает на сидении, стараясь, как можно лучше устроиться в тесноте фургона. Он улыбается вновь, — у тебя такие сексуальные волосы. Должен ли я ревновать, потому что твои волосы выглядят так, и я не там, чтобы быть причиной этого? Теперь моя очередь закатывать глаза. — Мои волосы не сексуальные. Они немытые и отвратительные и просто выглядят так, — на секунду воцаряется тишина, потом Фрэнк понижает голос и говорит вновь. — Если бы я был там, у тебя были бы сексуальные волосы. Нам удается сохранять серьезное выражение лица в течение трех секунд, прежде чем разразиться смехом из-за того, как банально это звучит. Мы не задерживаемся в скайпе надолго. Рэй заходит в фургон через час или около того и говорит Фрэнку, что они собираются отправиться в Миннесоту через несколько минут. Фрэнк хмурится, но кивает и снова поворачивается ко мне лицом. — Думаю, это значит, что я должен идти, — хмурюсь в ответ. — Полагаю, что так, — Фрэнк еще секунду жует губу, не делая ни попытки повесить трубку. — Я позвоню тебе в следующий раз, когда у меня будет WI-FI, обещаю, — похоже, он хочет сказать что-то еще, поэтому я терпеливо жду долгую минуту. Затем он криво улыбается мне, — я люблю тебя. На этот раз от этих слов у меня екнуло сердце. Я улыбаюсь в ответ и не совсем уверен, что делать с руками. Они ощущаются бесполезными и просто лежат у меня на коленях, поэтому я делаю этот странный полуволновой жест, а затем мысленно ударяю себя, чувствуя подростком со влюбленностью. Фрэнк видел меня голым, и я не должен так нервничать, говоря ему, что он мне небезразличен. — Я тоже тебя люблю, Фрэнки. Как оказалось, Wi-Fi невероятно трудно найти в большинстве мест, где была группа Фрэнка. В течение трех недель мы не общаемся по скайпу. В это время мои дни становятся все более несчастными. Майки уезжает обратно в Джерси на учебу, обещая, что вернется, как только у него будет время, но я знаю, каким насыщенным выдается первый год в колледже. Он вернется примерно ко Дню Благодарения. Эта мысль заставляет меня грустить еще больше, и я рад, что отвлекаюсь, когда занятия в университете возобновляются. Переходя на третий курс, я довольно взволнован. Освободившись ото всех обязательных курсов, я записался на более увлекательные занятия и начал с изучения анатомического искусства, также, известного, как правильный способ рисовать людей. Но довольно быстро понял, что сидеть там, ожидая, когда мой телефон загудит с очередным сообщением о том, что у Фрэнка есть WI-FI, напряженно. Занятия не занимают много времени, и я умоляю Шона из магазина комиксов о работе на неполный рабочий день. — Я буду работать бесплатно, — говорю ему, — тебе даже не нужно платить мне! Просто позволь мне читать новые комиксы! Он смеялся надо мной, отвечая, что я художник, а не работник, и что меня всегда рады пригласить почитать комиксы. Затем он сказал мне, что я начинаю в субботу, и я обнял его так сильно, что его глаза почти выскочили. Я нахожусь на середине урока через три недели после первого звонка по скайпу с Фрэнком. Набрасывая контур модели, я замечаю девушку, которая выглядит смутно знакомой и предполагаю, что она, вероятно, студентка колледжа, которая вызвалась позировать для дополнительных баллов. Левой рукой достаю телефон из кармана и открываю сообщение. «WI-FI БЫЛ НАЙДЕН. 30 минут до нашего набора. Скайп?! xoFrank» Я хмуро смотрю на телефон в своей руке. Это единственный день, когда модель будет в классе, и мой эскиз не закончен. До конца урока осталось всего двадцать минут, но чтобы добраться до квартиры на другом конце кампуса, понадобится не меньше пятнадцати. К тому времени будет уже слишком поздно. Я мысленно проклинаю себя, когда пишу ответ и неохотно отправляю его. «Я сейчас в классе. Мы можем поговорить после шоу?» Еще минута уходит на то, чтобы мой сотовый снова завибрировал с ответом Фрэнка. «Я не могу после. Мы отправляемся, как только шоу закончится, чтобы быть в Аризоне к утру» В конце хмурый смайлик, и мое сердце опускается еще ниже. Я хочу увидеть его, даже в дерьмовом качестве по скайпу. Я хочу видеть его лицо и слышать его слова не через динамик мобильного телефона. Но ведь это наш первый большой проект в этом году, и я провалю курс, не закончив набросок этой модели, тем самым провалив еще и важное задание, а после не смогу начать выпускной год. — Мне так сильно жаль, — печатаю в ответ, добавляя хмурый смайлик тоже, чтобы показать недовольство, — в следующий раз, я клянусь. Еще три недели проходят без получения Фрэнком какой-либо формы подключения Wi-Fi. Это чистая пытка, говорить только частями, так как у него никогда не было достаточно времени для уединения, чтобы поговорить подольше. Спать в фургоне с тремя парнями уничтожает даже намек на уединение. Ближе к середине октября Фрэнк звонит мне по телефону, и я уже успел привыкнуть к этому во время его гастролей. Я лежу в постели, набрасывая идею для своего следующего комикса, когда мой телефон вибрирует на тумбочке. Я приложил его к уху, бормоча что-то невнятное в знак приветствия. Фрэнк углубляется в жалобу на отсутствие какой-либо реальной гигиены и на то, как он чертовски устал от купания в уборных на заправках; он убил бы человека за душ. Издаю несколько согласных звуков. Когда его бред затихает, он погружается в тишину. — Звучишь отвлеченным, — говорит, — ты рисуешь, не так ли? Я слегка улыбаюсь, мой карандаш колеблется над бумагой. — Ты так хорошо меня знаешь, детка, — Фрэнк хихикает. Его проблемы с душем на мгновение забываются. — Над чем работаешь? — Просто новый комикс, — бормочу я. Просматриваю несколько панелей, которые уже набросал. Там есть знакомый мультяшный персонаж с татуировками, украшающими его маленькое тело, и рыжеволосый мальчик с постоянной улыбкой. Ухмыляюсь, — на самом деле, это основано на парне, которого я знаю. Это история о любви. — О, да? — Фрэнк прогудел. Я слышу улыбку в его голосе. — Ну, он невысокий, — начинаю, — он иногда играет на гитаре и довольно хорошо. И у него такие удивительные ореховые глаза. И действительно классная задница. Фрэнк снова смеется. Я представляю, как он закатывает глаза. — Звучит, будто он просто сокровище. — Да, я думаю, что задержу его ненадолго, — размышляю, — то есть, до тех пор, пока он не станет слишком богатым и знаменитым и не забудет обо мне, пока путешествует по миру. — Никогда, Джи, — вдруг он становится серьезным, его голос ровный и низкий, — ты же знаешь, что это никогда не произойдет, — тон его голоса, оборонительный и успокаивающий, звук заставляет мое сердце пропустить удар, — но говоря об этой богатой и знаменитой теме, — продолжает, — я хотел сказать тебе, что наконец-то получил деньги и купил новый телефон. Я еще не подключил интернет, но как только это сделаю, мы сможем чаще общаться по скайпу. Я смогу видеть твое сексуальное лицо, — усмехаюсь про себя, а потом вспоминаю, что у меня до сих пор есть лишь ноутбук, и даже если Фрэнк сможет свободно общаться по скайпу, я должен быть дома с компьютером под рукой. — Мне нужен новый телефон, — решаю я, — с интернетом, скайпом и всем этим причудливым дерьмом. Потому что мне нужно тебя видеть. Фрэнк хмыкает в знак согласия. — Я скучаю по тебе, — говорит он мне. И вновь мое сердце замирает. Я ненавижу то, что он может заставить меня нервничать всего несколькими простыми словами. Интересно, чувствует ли он то же самое учащение пульса, ноющую боль в груди без меня? — Знаю, — вздыхаю, — я тоже по тебе скучаю. Твой день рождения приближается. Жаль, что я не могу быть там, чтобы отпраздновать с тобой. Фрэнк стонет. — Я забыл, — признается он, а я хихикаю. — Ты забыл о своем собственном дне рождения? — Я был занят гастролями, если ты забыл тоже, — смеется Фрэнк, — мне повезло, что я помню, какой сегодня день. Думаю, на Хэллоуин мы сыграем в Сиэтле или Портленде. Где-нибудь здесь, — он делает паузу и делает вдох, выдыхая в форме другого вздоха, — черт, хотел бы я тебя видеть. Лично. Я хочу поцеловать тебя. Я хочу чувствовать тебя, а не просто слышать. И я хочу трахнуть тебя. Или ты можешь трахнуть меня, я в порядке с любым действием, — прикусываю губу и ухмыляюсь, перекладывая телефон в руке. Мой набросок давно забыт, и я сосредоточен только на словах Фрэнка, на том, как он понизил голос. Как будто шепчет мне прямо в ухо, и я не могу игнорировать эффект, который оказывается на меня. — Мгм, — говорю, делая легкую попытку подражать его хриплому голосу, но только терплю неудачу, — что еще ты хочешь сделать, когда увидишь меня? Фрэнк издает низкий рычащий звук, который я едва слышу по телефону. Тем не менее, тихого шума достаточно для меня. У меня никогда не было секса по телефону, но я совсем не против этой идеи прямо сейчас, особенно, если это значит слышать стоны Фрэнка, независимо от того, насколько приглушенными или статичными они могут быть по телефону. — У меня новая татуировка, — говорит он. И смена темы кажется такой внезапной, что я почти ощущаю себя в припадке. Но голос Фрэнка все еще низкий, соблазнительный и манящий, когда он говорит, — на бедре, прямо рядом с птицами. Я хочу показать ее тебе, так хочу, чтобы ты провел пальцами по чернилам. — Или я мог бы поцеловать, — признаюсь себе, — я хочу провести по линиям губами. Останавливаюсь, неуверенный в том, что именно говорю. Я очень смущен. Но Фрэнк издает тихий успокаивающий звук, почти стон. Я почти безошибочно представляю, как он выглядит в фургоне: ноги перекинуты через сиденье, джинсы расстегнуты и спущены с бедер ровно настолько, чтобы обнажить себя. Я представляю, как он откидывает голову на окно, закрывает глаза и приоткрывает рот, а может быть, прикусывает губу, оттягивая зубами пирсинг. — Продолжай, — он поощряет, — ты делаешь это так хорошо. Его слова кажутся более задыхающимися, и я понимаю, что это на самом деле заводит его. Усмехаюсь, устраиваясь на кровати, кладя альбом на пол и ложась на спину. Я с трудом сглатываю. — Я хочу чувствовать, как ты извиваешься подо мной, — говорю, — я хочу зажать твои руки над головой и страстно целовать. Не торопясь, я проведу языком по каждому твоему дюйму, начиная с этой новой татуировки. Фрэнк тихо стонет, звук принимает форму моего имени. Я чувствую, как меня бросает в жар. — Я хочу чувствовать твой рот на себе, — признается Фрэнк, — Я хочу… Не слышу его следующих слов, желание теряется в звуке открываемой двери фургона, за которым следует: «Черт возьми, ребята!» и приступы различного смеха. Кажется, я слышу, как кто-то восклицает: «в следующий раз повесь носок на дверную ручку, Фрэнки!», а потом снова смех. Фрэнк тяжело вздыхает в трубку, и я могу сказать, что наше время вышло. — Дерьмо, — бормочет он, — ладно, дай мне пару минут. Раздается шорох, будто Фрэнк вылезает из фургона. — Если ты собираешься там дрочить, мы оставим твою задницу! — кто-то кричит на заднем плане. — Иди к черту, Мэтт! — Фрэнк прокричал в ответ. Еще мгновение и фоновые шумы исчезают. — Извини за это, — говорит он мне. Я хмурюсь. — Думаю, у тебя не так много времени на уединение, живя в фургоне с тремя чуваками. — Никакой личной жизни совсем, — подтверждает он. Еще один тяжелый вздох. — Думаю, мне пора идти. Я позвоню тебе завтра. Когда мы вешаем трубку, я на секунду замираю. Я чувствую себя неуверенным, возбужденным и опустошенным, и мне ничего настолько сильно не хочется, как поймать такси прямо сейчас, чтобы добраться до точного места нахождения Фрэнка. А далее, прежде чем я успеваю все обдумать, я нажимаю номер «два» на своем быстром наборе. Сейчас только за полночь, и я полагаю, Майки еще не спит. Как я и надеялся, он отвечает после четвертого гудка. Судя по голосу, он точно не спит, и это нормальное явление для нового студента колледжа. — Привет, Джерард. Что такое? Решаю пропустить формальности, перейдя прямо к делу. — Мне нужно, чтобы ты дал мне номер Рэя. — Номер Рэя? — Майки переспрашивает, — С чего ты взял, что у меня он есть? Я встречался с ним только один раз. Ты не можешь просто попросить об этом своего парня? — Я знаю, что у тебя есть номер Рэя, потому что ты думаешь, что он милый, — заявляю я, — ты ни за что не позволишь ему уйти, не получив его номер. — Отлично, — признается Майки, — у меня есть номер Рэя, и я думаю, что он милый. Но зачем тебе-то это нужно? — Потому что, — отвечаю и к этому моменту уже формулирую план в своем уме, — мне просто нужна помощь, чтобы убедиться, что это действительно сработает. Мне нужно попросить его об одолжении.