Follow me home

POV Фрэнка

 — Ты чертов идиот. Я люблю тебя, — прокричал Джерард, и по его щекам покатились свежие слезы. В ту же секунду, как только его слова оказались в моей голове, я полностью потерял дар речи. Мой разум затуманен, и я стою там, выглядя полным идиотом. — Я… Эм, — давлюсь, мягко отталкивая Джерарда от себя. Выбегаю из комнаты, держа путь до вестибюля жилого дома. В тот момент, когда я покинул квартиру, я не мог перестать слышать эти слова, словно сломанная кассета застряла и повторялась снова и снова. Они не измывались надо мной, не преследовали и не запугивали. Даже ни в малейшей степени. Почему я поступил так и сбежал? В тишине слышу быстрые шаги, доносящиеся с лестницы. Сразу же предполагаю, что это, возможно, Джерард или Рэй хотят знать, почему я сделал это. Я бежал и бежал, и мне было совершенно все равно, куда я направлялся. Единственное, мне нужно было быть подальше от Джерарда. Или, может быть, подальше ото всех в этом здании. Я не знаю. Прямо сейчас мне нужно подумать. Наедине с собой. Пробежав минут пять или десять, останавливаюсь и делаю несколько глубоких вдохов. Совсем скоро я сожалею о своем решении сбежать, потому что сейчас совершенно не имею понятия, где нахожусь. И как только перестаю себя ненавидеть, то понимаю, что забыл толстовку. Скорее всего, где-то на полу в спальне Джерарда… Теперь я немного замерз. Посмотрев на время на телефоне, замечаю, что уже почти одиннадцать утра. Должно быть, это утро — самое длинное в моей жизни. В течение нескольких секунд, мой телефон вибрирует, как сумасшедший. Кто-то звонит. Наверное, Джерард. Я не удивлюсь, если так. Тем не менее, отвечаю. — Какого черта, Фрэнк?! — Джамия кричит в трубку и застает врасплох, — Я думала, тебе нравится Джерард! Ты не должен убегать от того, кто тебе нравится, придурок. Продолжаю молчать. Больше из-за того, что не знаю, что говорить или как объяснить свой поступок. Она права, мне нравится Джерард. Разве можно иначе? Он просто идеален во всем. — Ответь мне! — она снова повышает голос. Беру глубокий вдох. — Я не могу объяснить это сейчас, Джамия. — Черт, ладно, как знаешь. Джерард закрылся в своей комнате в истерике, он крушит там все из-за тебя. И я клянусь, лучше бы тебе иметь вескую причину, по которой ты ранил его. — Или что? Ты ранишь меня? Джамия, ты лучше всех знаешь, что не сможешь. Просто оставь меня. Я скоро вернусь, и мы поедем в Питтсбург. Увидимся позже, — кладу трубку и убираю телефон обратно в карман. «Ты чертов идиот. Я люблю тебя». Слова отдаются эхом снова. Возможно ли то, что я убежал от него, потому что боюсь принять, что люблю его тоже? До него я никогда не чувствовал, каково это, любить, и даже не знал значения. И сейчас, вроде как, не знаю. Все эти новые чувства, которые я испытываю, появились из-за него. Чувства, которые я думал, никогда не испытаю. Каким бы клише это не казалось, я бы подумал, что влюблюсь в Джамию первее, прежде чем в кого-либо еще. Учитывая то, что мы были лучшими друзьями почти целую вечность. Но этого не случилось. Первым был Джерард. Размышляя обо всем, что произошло за последние несколько месяцев, я понимаю, что большая часть того, что я сделал, было для Джерарда. Если бы не он, я бы не поехал в этот маленький летний тур. Потому что, давайте признаем, я бы, наверное, все еще был в своей комнате, только репетировал на гитаре и писал песни, если бы не встретил его. Либо так, либо я, наверное, сейчас бы путешествовал не по той части страны, даже не догадываясь, что самый совершенный человек живет на восточном побережье. Если я могу признать, что влюбился в Джерарда, себе, то почему не могу признаться ему? Он прошел через достаточно и достоин более лучших вещей, чем это. Из всех людей, почему не он? Тихонько вздыхаю, осматривая окрестности. Меня окружают кофейни, закусочные и несколько баров. Вполне возможно, что я нахожусь где-то в начале, ближе к центру города. Большинство закусочных и кафе переполнены, была только парочка, где едва заполнена половина зала. Последнее, что мне нужно, это быть окруженным людьми, пьющими свои пятичасовые напитки, которые, скорее всего, ударят меня, если я случайно столкнусь с ними. Захожу в одну из более или менее пустых кофеен, заказываю черный эспрессо и занимаю место в углу у одиночных столиков. Я думал о том, что сказала Джамия во время нашего разговора, и насколько правда облажался на этот раз. Никак не могу оправиться. Не сомневаюсь, Джерард ненавидит меня каждой клеточкой своего тела. По крайней мере, могу предположить так, судя по тому, как безумно звучала Джамия, объясняя реакцию Джерарда. Чувствую, как мое сердце сжимается при мысли, что Джерард больше никогда не захочет меня видеть снова. Если я вернусь сейчас, он, скорее всего, заберет все слова, что когда-либо говорил, и выбросит меня, как любой выбрасывает мусор. Официантка приносит кофе и ставит кружку передо мной. Ее длинные ярко-рыжие волосы слегка влажные и напоминают о Джерарде, когда он звонил мне после душа. Его ярко-красные пряди почти скрывали каждый румянец и ложь. Только немного. Особенно, когда он был без штанов. В нижнем белье и футболке Моррисси. Он думал, что ему сойдет с рук, если не скажет. Девушка растерянно изогнула бровь и улыбнулась мне, как сумасшедшая, будто я выиграл лотерею. Хотя, технически, да, но не в денежном выражении. — Что с тобой? — она спрашивает с сильным нью-йоркским акцентом. — Ничего такого, — хихикаю, — просто мне нравятся твои волосы. Она открывает рот, чтобы что-то ответить, но просто выдыхает и уходит, чтобы обслужить небольшую семью, которая только что вошла. Старые воспоминания о нас с Джи остались в моей памяти, разыгрывая какую-то возмутительную историю любви. Напоминая мне, что Джерард стоит больше, чем все, на что я когда-либо мог заработать, или даже получу с этой безумно изнурительной карьеры музыканта. Он определенно заслуживает большего, чем я когда-либо мог ему дать. Богатый или нет. Как только я допил кофе, мне в голову пришла безумная идея, которая может пойти против всего, ради чего я работал. Но оно того стоит, потому что мне больше никогда не придется причинять боль Джерарду своей глупостью или дистанцией. Достаю телефон, набираю номер Стивена, и буквально через три гудка он отвечает. — Надеюсь, что-то важное, Айеро, — он говорит расстроенным голосом. — Так и есть, обещаю. Мне нужно кое-что… Два часа спустя мы с Бобом возвращаемся к ним домой в его машине. Я могу сказать, что он не был рад находиться рядом со мной. Всю обратную дорогу он молчал. И я мог это понять. С тех пор, как я разбил его соседу сердце. Непреднамеренно, но все же. Он имеет право злиться на меня, как и все остальные. Но надеюсь, мои новости изменят это. Все. Как только вхожу в квартиру, Джамия кидает мне свой взгляд а-ля: «Отвали, или я перережу тебе глотку». Майки просто уходит на кухню с Рэем. Боб плюхается на диван. — Комната Джерарда все еще закрыта? — Сам проверь, — Джамия отвечает не заинтересовано. Я просто киваю и направляюсь к двери. Медленно поворачиваю ручку, и, обнаружив, что она не заперта, позволяю себе войти в комнату. При свете из окна я замечаю блокноты и альбомы Джерарда, разбросанные по полу всей комнаты. Несколько листов разорваны в клочья. Наверное, это рисунки. — Джи, — говорю мягко. — Выйди. Сейчас же, — он отвечает в приказном тоне из-под одеяла. — Нам нужно поговорить. Пожалуйста? — Я не какая-то глупая шлюха, с которой можно сладко поворковать и получить прощение. Ты просто еще один хулиган из колледжа, который любит играть с сердцами людей, которые не хотят иметь с тобой ничего общего. Сделай всем одолжение и отъебись. Это то, что он думает обо мне? Манипулирующий парень? — Джерард… Пожалуйста выслушай меня, — умоляю. — Разве тебе не нужно что-то упаковать? Знаешь, чтобы уехать на свое шоу в Питтсбург. — Да, но есть кое-что более важное, о чем мне нужно позаботиться в первую очередь. Он откладывает одеяло, встает с кровати и направляется ко мне, наступая на несколько разорванных листов бумаги на полу. — Например? Убедиться, что прикончил меня полностью? Убедиться, что когда ты ушел, я выглядел полным идиотом, признавшимся в чувствах? Ты, черт возьми, проделал отличную работу. Бьюсь об заклад, твои друзья дома действительно будут смеяться над этой историей, — его гнев стал излучением. Как будто я взорвал последний предохранитель, оставшийся в его атомной оболочке, — По крайней мере, могу сказать, что не ненавидел все мучения, — в его глазах появились слезы, покрывая всю боль и страдания, которые он так долго скрывал. Было бы ложью, если бы я сказал, что не убит горем, увидев его таким разбитым. — Джи… — Выйди! — он закричал и указал на дверь позади меня. Я не сдвинулся ни на дюйм. На этот раз я сталкиваюсь со своими ошибками и исправляю их, без ужасного игнорирования. — Джерард, — дарю ему свою лучшую обнадеживающую улыбку, так как мое сердце бьется невероятно быстро. Бабочки роились в моем животе, и я думал о том, как лучше сказать ему единственные слова, которые он заслуживал услышать. Его рот снова открывается, чтобы что-то сказать, но я мгновенно прикрываю его рукой. — Джерард Артур Уэй, ты нахальный ублюдок, и я влюблен в тебя тоже, — заявляю, прежде чем убрать руку с его рта. Он молчит самую долгую минуту в моей жизни и хмурится. — Это не имеет значения. Ты все равно уезжаешь. Я хихикаю, замечая, как быстро прекратилась его боль, но не исчезла полностью. Также зная о моих планах, мы бы не пострадали. — Поедешь со мной?