***
Когда Джагхед возвращается в комнату, Бетти уже успокоилась и оделась в белый свитер и джинсы, а ее волосы собраны в фирменный хвост. Девушка упаковывала чемодан. — Итак, сегодня моя мама обычно готовит большой завтрак, — говорит она, а затем вздрагивает от собственного, слишком оптимистичного голоса. Она слегка смягчает его, когда продолжает, — но я подумала, что мы можем его пропустить. Я хочу тебя кое-куда отвезти. Он пихает вчерашнюю одежду в свой рюкзак и поднимает бровь. — Заинтриговала, Бетти Купер, — говорит он. Когда все сумки упакованы, они спускаются вниз, Джагхед любезно несет оба чемодана. Они оставляют сумки в фойе, а затем направляются в столовую, где собирается вся ее семья. — Приветствую, миссис Блоссом, — здоровается Бетти, целуя обе щеки Пенелопы, не касаясь кожи. — Веселого Рождества. А это мой парень Джагхед. — Да, я много наслышана о твоем новом молодом человеке, Бетти, — говорит Пенелопа с тонкой улыбкой. Она бросает сочувствующий взгляд в сторону Элис, но вежливо пожимает руку Джагхеда и желает ему счастливого праздника. — Ты сегодня поздновато встала, — говорит Элис, вручая Бетти кружку кофе и пододвигая обезжиренное молоко ближе к ней. — Мы просто собирали вещи. Ненавижу пропускать завтрак, но нам пора ехать. У Джагхеда сроки поджимают, нужно кое с кем встретиться, — говорит она. — Ты уже уезжаешь? — печально спрашивает Полли. Взгляд Элис скользит куда-то за левое плечо Бетти. — Чем именно ты занимаешься, Джаг Хед*? — Он работает на «Таймс», дорогая, — говорит Хэл, держа Эсси на коленях и не отрывая от нее взгляд. — Он сказал об этом в первую ночь, как приехал. Элис сверкнула глазами, а Бетти чувствует прилив нежности к отцу — к человеку, который часто подчиняется прихотям жены, но время от времени поражает ее, идя наперекор: утверждая, что шестилетняя Бетти может собирать волосы в хвостик вместо пучка на балетные выступления, потому что от шпилек болела голова; принимая растатуированного мужчину, которого привела в дом его младшая дочь, лишь потому, что она заявила, что любит его. Она подходит к нему, чтобы обнять и поцеловать в щеку. — Счастливого Рождества, папочка. Он с нежностью кладет ладонь на ее голову. — Счастливого Рождества, милая. Они прощаются: Джагхед пожимает руки ее родителям и Джейсону (который довольно честно сказал, что был рад знакомству), а затем попадает в засаду Полли, которая игнорирует его протянутую руку и заключает его в объятия. Бетти обнимает свою сестру и зятя, а затем свою мать, которая кладет руку на затылок Бетти с материнской нежностью, что заставляет Бетти обнимать ее немного дольше, чем она планировала. Потом она забирает Эсси у сестры, осыпав ее личико поцелуями, и на ее глазах наворачиваются слезы. — В следующий раз когда мы с тобой увидимся, ты уже будешь такая большая, — пытаясь убрать ком в горле, говорит она, улыбаясь племяннице и не обращая внимания на слезы, которые размывают зрение. Эсси протягивает руку, и Бетти нежно целует ее миниатюрные пальчики. — Ты же знаешь, я так тебя люблю. Полли тоже шмыгает носом. — Мы постараемся выбраться в город в ближайшее время, — говорит она. Бетти кивает и еще на мгновение прижимает малышку к себе, закрыв глаза. Она чувствует, что Джагхед кладет руку на ее спину, поглаживая ее, и Бетти со вздохом открывает глаза, прижимаясь носом ко лбу Эсси, и в последний раз вдыхает запах малышки прежде, чем обратно вернуть ее Полли. Джагхед скользит рукой по ее талии и немного прижимает к себе, когда она вытирает глаза. Они забирают вещи из фойе, в то время как Бетти продолжает всхлипывать, и направляются к машине. Элис стоит в дверях, наблюдая, как они идут по дорожке, а затем кричит: — Езжайте осторожно. Бетти оборачивается, чтобы кивнуть ей, и Джагхед оборачивается вместе с ней, чтобы бросить ей двухпальцевый салют, который он умудряется сделать очень искренне, а не саркастически. — Есть, мэм, — говорит он, кивая на Бетти, — очень ценный груз. Она нерешительно подает ему руку, оглядываясь на свою мать, пока Джагхед загружает чемоданы. Она не может понять, что значит выражение лица Элис.***
Она дает Джагхеду указание ехать в «Поп’с Чоклит Шоп», а ее голос все еще немного дрожит. После того, как он припарковался на стоянке у закусочной, он глушит машину и поворачивается к ней вместо того, чтобы открыть дверь. — Ты в порядке? — спрашивает он. Она кивает, часто моргая. — Да. Просто… моя мама может свести меня с ума, но они все еще моя семья, ты же понимаешь это? И мне всегда очень трудно расставаться с Эсси. — Ты любишь ее, — отвечает Джагхед. — Да, — вздыхает Бетти. — Я думаю… в моей семье ребенком всегда была я, поэтому для меня это что-то новое. Я никогда не любила кого-то так же сильно, как ее. Я готова с медведем подраться ради нее, — она одарила его слабой улыбкой. — В этом есть смысл? Он криво улыбается в ответ, что-то в его взгляде на мгновение уносит его куда-то, прежде чем его внимание снова к ней вернется. — Абсолютно. — После паузы он спрашивает. — Ты хочешь детей? Она пожимает плечами, а затем кивает. — Наверное, когда-нибудь. Он тоже кивает. — Вот и посмотрим. — Посмотрим на что? — спрашивает она, опустив козырек и посмотрев на себя в зеркало с обратной стороны козырька, проверяя, не опухли ли ее глаза. — На меня — мать, которая будет рыдать, оставляя своего ребенка в колледже? — В этом нет ничего плохого, — говорит он с мягкостью в голосе, которая заставляет ее повернуться к нему, но, когда она бросает на него взгляд, он уже смотрит на закусочную. — Так что же особенного в этом заведении, Беттс? Она поднимает козырек обратно и отстегивает ремень безопасности. — Заходи и узнаешь.***
— Я умер? — спрашивает Джагхед, накалывая новый кусочек омлета на вилку. — Твоя мать меня убила? Я в раю? Бетти хихикает. — Ты еще молочный коктейль не пробовал. Придется взять его с собой. Он нарезает вторую сосиску. — Ты не будешь меня осуждать, если я еще и гамбургер закажу с собой? Она качает головой и кричит: — Поп! Можно нам гамбургер со всеми ингредиентами, пожалуйста? — Конечно, дорогуша, — кричит он в ответ. Джагхед наблюдает за обменом репликами с поднятой бровью. — Тебя очень даже любят в этом городе. Она пожимает плечами и скромно говорит: — Он маленький. Все друг друга знают. — Как скажешь, дорогуша, — отвечает Джагхед, и Бетти закатывает глаза, прежде чем откусить свой тост. Пару минут они едят молча в компании друг друга, затем Джагхед говорит: — Так. Бетти резко поднимает взгляд на его лицо, опасаясь, что следующие слова будут о сегодняшнем утре. Она думала, что они придут к негласному соглашению не упоминать о произошедшем, а ее желудок куда-то проваливается при мысли, что ей предстоит провести два часа в машине с Джагхедом после того, как он нежно напомнит ей, что он на самом деле не ее парень. (Он поцеловал ее в ответ, думает она, хотя у нее было и другое предположение: он сделал это только потому, что ему было жаль ее — девушку, которой нужен был фальшивый парень, чтобы ее мать не выдала ее замуж, поэтому он не хотел смущать ее и отвергать здесь и сейчас. Но он облапал ее. Мог ли он сделать это из жалости, неужели это действительно так?). — Учитывая то, что я узнал за последние несколько дней, я предполагаю, что есть несколько бывших учеников старшей школы Ривердэйла, которые были бы счастливы взять в жены Бетти Купер. Почему из всех людей твоя мама выбрала Дилтона? Вопрос отрывает Бетти от ее мыслей и заставляет ее часто моргать, осознавая то, что он спросил. Когда ей это удается, она медленно выдыхает, выпуская напряжение. — Он из хорошей семьи, — говорит она. — По крайней мере, по меркам моей мамы. И ей нравится, что он делает дипломную работу по психологии. Со мной… со мной происходили подобные вещи. И до сих пор происходят время от времени, но самое худшее произошло в старшей школе. Тревога, депрессия, — она делает вдох и тыкает вилкой в картофельный оладушек. — Даже иногда причиняла вред самой себе. Джагхед с нежностью смотрит на ее лицо; из окна льется ровный синий неоновый свет; но Бетти не находит жалости в его глазах, когда ей снова удается на него посмотреть. — У каждого из нас свое дерьмо в жизни, Бетти, — говорит он. — Я справился со своим, присоединившись к банде. А потом — покинув ее. Ее губы скривились в улыбке. — Знаешь, для моей мамы главное — контроль, но я не думаю, что на этом все. Отчасти… она любит меня. Думаю, она надеялась, что Дилтон позаботится обо мне, если мне будет это необходимо. — Она хотела не мужа тебе найти, а врача. — Да, — говорит Бетти, почти смеясь, — именно. — Как думаешь, она попытается снова? — спрашивает он. — После всего этого? Бетти недолго размышляет об этом. — Нет, — наконец говорит она. — Не думаю. Мне кажется, что… миссия выполнена. Спасибо тебе, Джагхед. Он выглядит так, будто собирается пошутить, но уголки его губ смягчаются, когда он видит выражение ее лица с широко раскрытыми глазами и искренней благодарностью. Он легонько ударяет ее ногой под столом. — Всегда пожалуйста.***
Когда они сливаются с потоком машин, в подстаканниках арендованной машины два молочных коктейля, а Джагхед говорит: — Ладно. Раз ты отвела меня к Попу, чья приверженность пятидесятых годов и кулинарные навыки — все, чего я только мог пожелать… Я верну тебе твои блютуз-привилегии. Бетти улыбается и наигранно вздыхает с восторгом, дразня его: — Серьезно? — Да, — говорит он, глядя на нее краем глаза, как бы говоря: «не заставляй меня пожалеть об этом». Она хватает свой телефон и подключает его к проигрывателю автомобиля, включив «Last Christmas» в версии Тейлор Свифт, которая меньше чем через минуту взорвала динамики. — Ты же знаешь, — говорит она, пытаясь не смеяться над его страдальческим выражением лица, — что если Поп попадет в твой роман, то я ожидаю увидеть свое имя на странице, где ты будешь выражать благодарность. Он тихо смеется, затем хмурится, перестраиваясь в другую полосу. — Увидишь. Бетти включает следующую песню «Style» и не может удержаться, чтобы не подпевать. Джагхед качает на это головой, но его раздражение не кажется искренним. Она по кругу включает несколько песен, чтобы помучить его, и старается оставаться спокойной, когда он начинается выстукивать ритм одной из песен на руле. Звучит «Everything Has Changed» и первые аккорды заполняют машину: «Всё, что я знала, когда проснулась этим утром — это то, что теперь я знаю, теперь я знаю что-то, чего не знала раньше». Пальцы Джагхеда на руле. Бетти поворачивает голову к окну и тихо поет: «В глубине души твоя улыбка заставляет меня ощущать, что я просто хочу знать тебя лучше, знать тебя лучше, знать тебя лучше теперь…»***
Возвращение в город кажется немного странным. В каком-то смысле Джагхеду кажется, будто последние три дня с семейством Купер (или, по крайней мере, некоторые моменты) были частью какой-то альтернативной вселенной. Вселенная, в которой такая девушка, как Бетти Купер (умная, добрая, красивая), могла бы привести такого парня, как он (злого, саркастичного, возможно, слегка напыщенного), домой на Рождество и заставить практически всех полюбить его (за исключением, конечно, ее матери). У него всегда были эмоциональные перебои, особенно когда дело касается его собственного счастья (это он не может не признать), но, попросту говоря, Джагхед предполагал, что любой человек, с которым он будет встречаться, будет… похож с ним самим. Кто-то, как Бетти, не мог быть его судьбой. «И она до сих пор не моя судьба,» — напоминает он себе, несмотря на то, насколько естественно он чувствовал себя, играя роль ее парня на протяжении нескольких дней. Рука, обвивающая ее плечи, ладонь, прижимающая ее за талию, губы, накрывающие ее губы — все это тревожит от того, насколько легко все это происходило и насколько иначе, но хорошо все шло, по сравнению с другими отношениями. По инстинкту, хоть он и не был реальным. За исключением сегодняшнего утра. Это утро, он уверен, определенно было настоящим. Ну, по крайней мере для него, хотя, в конце концов, не она ли его поцеловала? Определенно так и было, он уверен в этом. Это была Бетти, которая позволила его рукам изучать ее тело, и, если бы их не прервали, он не знает, что могло бы произойти, но уверен, что все это нравилось не ему одному. Тем не менее, она не попыталась поднять эту тему за завтраком или во время поездки домой, так что Джагхед просто записал Этот Момент на свой счет: он был там, их прервали, можно тешиться догадками. Он понимает. Пора забыть об этом. Выбора нет; он не может пригласить ее на свидание… такую девушку, как Бетти. Нет. Это определенно невозможно, он знает, что это слишком. Он отложит это в свою мысленную папку вещей, о которых он думает только в особенно плохие ночи, когда темнота слишком сгущается, а его обычные механизмы психологической адаптации не срабатывают. Обычно это малышка Джеллебин, улыбающаяся и свободная от измученной оболочки, которая на ней сейчас. Иногда, в редких случаях — его родители до их разрыва, конечно, если бы он был более осведомленным в шесть лет, то знал бы, как знает сейчас, что это все тоже развалится. И теперь он может думать о Бетти, о ее мягкой коже, о том, как она извивалась в его руках и о тех трех днях, когда он был таким мужчиной, у которого была такая женщина. Они медленно въезжают в тоннель Линкольна, потому что из-за количества машин движение после праздников практически остановилось, и Джагхед смотрит на Бетти. — Возвращаемся к обыкновенной жизни, — подмечает он. Она улыбается, поворачиваясь к нему лицом. — Да, наверное! — щебечет она. — Такой водоворот событий. Не верится, что завтра мне уже на работу. — Мне тоже, — он медленно проезжает вперед, жуя губу, и смотрит на номер впередистоящей машины. — Не думаю, что мне нужно долго увлекаться этим, до сих пор многие все еще уходят. Но мне нужно много писать, а потом, возможно, поработать над книгой. — О да! — восклицает Бетти, сцепляя вместе ладони. — Ты определенно должен показать мне черновик. Если хочешь, — поспешно добавляет она, — я знаю, что не каждому это нравится. У Джагхеда на лице появляется ухмылка. — Я раньше никогда этого не делал, но на самом деле никто и не спрашивал. Когда я буду приближаться к завершению основной части, я дам тебе знать. Звучит отлично? Она кивает. — Звучит прекрасно! Я слегка помешана на грамматике, но постараюсь быть сдержанной ради этого, — хихикает она. — Не стоит, — уверенно отвечает он. — Моя грамматика безупречна. Бетти ничего не говорит, поэтому он бросает на нее взгляд и видит, что его ответ был встречен со скептическим выражением лица. — Я искренне в этом сомневаюсь, — говорит она, цокая языком, — но я дам тебе преимущество усомниться в этом самостоятельно. У Джагхеда отвисает челюсть. — Элизабет Купер, — дразнит он, — как вы смеете обвинять меня в том, что мне нужен редактор? — Каждый человек нуждался в редакторе, Джагги, — сообщает она ему, имя срывается с ее языка так мягко, будто она использует его на протяжении нескольких лет. — Грамматика, правописание, согласованность, эволюция образа — девушка-фейк с полным спектром услуг. — Бывшая девушка-фейк, — поправляет он. — Мы почти что в Манхэттене, поэтому, думаю, наши отношения закончились. — Оу, — Бетти наигранно грустит. — Ну, у нас были хорошие отношения. — Целых три дня, — говорит он, посмеиваясь. — Наверное, мои лучшие отношения, — снова начинается движение, и он с облегчением вздыхает. — Черт возьми, наконец-то. Он не клаустрофоб. Это не так. Ему просто очень неловко, что он застрял в тоннеле под рекой, пусть даже с кем-то, чья компания ему нравится. Рука Бетти ненадолго ложится на предплечье и мягко его сжимает. — Ой, я уверена, что это — неправда. Джагхед переводит взгляд на нее. Ее глаза как обычно широкие и серьезные, поэтому ему приходится отвернуться. — Так и есть в каком-то смысле, — он пожимает плечами. — Не в плохом смысле, просто… что это было? десять месяцев? Это определенно были самые длинные отношения, и любая девушка, с которой я встречался была… ну, не знаю. Мои годы в банде были… было много девушек, но все они, включая меня, не были уравновешенными, — он коротко закусывает нижнюю губу, а затем медленно отпускает ее между зубов. — Это были действительно здоровые, хорошие отношения, которые можно добавить в этот грустный список. Вот и все. — Он прочищает горло. — Конечно, если бы они были настоящими. Ее рука падает с его плеча. — Да, — отвечает она, а потом снова молчит. Он подбрасывает Бетти до ее дома, потому что, несмотря на то, что она отдала подарки, которые заполняли один из ее чемоданов, ей все еще пришлось тащить пустую сумку, а он не позволит ей снова брать ее с собой в метро. Это, может, и не тяжело, но очень неудобно, а он все же порядочный человек. Она машет ему на прощание с улыбкой на лице, оставив нежный отпечаток губ на его щеке. — Спасибо, — серьезно говорит она, и в ее искренности нет сомнений. Джагхед сглатывает и заставляет себя улыбнуться. — В любое время, — говорит он, а затем она заходит в дом. Он возвращается к сервису по аренде на западе города, его мысли роятся, и он не может ни на чем сфокусироваться. Он возвращает автомобиль, затем вяло тащится к станции метро, купив по пути хот-дог, потому что… собственно почему бы и нет? на дворе полдень. Он покупает его возле метро, едет на поезде обратно в свою квартиру и доедает хот-дог, когда ему нужно пересесть на другой поезд, направляющийся в центр. Он отправляет Джеллибин фотографию бракованной и грязной шапки Санта Клауса, подписав ее «Мое настроение», на что получает ответ, который, поддразнивая, гласит: «разве ты не должен был переступить эмо-фазу к двадцати пяти?». Они подшучивают друг над другом, и к тому времени, как он возвращается в квартиру, его послепраздничная хандра начинает проходить. Он удивляется, увидев там Арчи, когда заходит в дверь. Джагхед уверен, что помнит планы друга провести в Олбани с отцом несколько дней, затем отправиться в Чикаго, чтобы так же недолго повидаться с мамой, чтобы вернуться в Нью-Йорк вовремя ради любого дебильного мероприятия, на которое его потащит Вероника в канун Нового года. — Привет, друг, — приветствует его Джагхед, опуская сумку на пол и подходя к Арчи. — Думал, ты уже на полпути к Городу Ветров. Арчи, лежащий на диване с гитарой в руках, смотрит на старые часы на стене, прежде чем ответить: — Вылет в три, поэтому я пока еще не уезжаю. Изначально я собирался вылетать из Олбани, но у папы были кое-какие дела в городе, поэтому он отвез меня и я поменял билет. — Ах, — Джагхед развалился на старом кресле, которое они переносили из одной квартиры в другую три раза, и наслаждался таким знакомым комфортом. — Как поживает отец? — Хорошо. Хотя мы по тебе скучали. Мы не смогли доесть фаршированные блинчики, это отца поставило в тупик, — он бренькает аккорд C, затем резко садится. — Эй, как прошла вся эта история с фальшивым парнем? Ты добесил маму Бетти? Джагхед хихикает. — О да, — говорит он. — Она меня ненавидела. Джаг Хед, — передразнивает он, преувеличенно вздрагивая. — Нет, все было не так уж и плохо. Я расположил к себе большую часть семьи Бетти, за исключением матери. — Должно быть, ее шокировало, когда ты появился с нашей Сандрой Ди**. Он улегся обратно в кресло и перекинул ногу на одну из рук. — Я думаю, что на самом деле ее взбесило то, что Бетти приняла решение самостоятельно. Арчи смотрит на него, слегка нахмурившись. — Какое-то нездоровое отношение. «Преуменьшение года», — думает Джагхед и заканчивает разговор на этом. Это семья Бетти, ее дело; он знает, что ему, например, не хотелось бы, чтобы семейная драма Джонсов свободно обсуждалась. Арчи, кажется, понимает, что на этом разговор и закончился, поэтому убирает гитару в сторону и с намеком шевелит бровями, прежде чем спросить: — Итак, вы с Бетти… Джагхед поднимает бровь, не до конца уверенный в том, чего он хочет: то ли чтобы Арчи заткнулся, то ли чтобы сделал наоборот и дожал его. — Что? — Она симпатичная. Ну да. — Ну, угу. Арчи бросает на него взгляд. — Ну же, Джаг. Что-нибудь было? Джагхед откидывает голову назад и смотрит в потолок. — Разве ты не должен заплетать мои волосы во время этого разговора? — Будем считать, что ты ответил «да», — уверенно говорит он, а Джагхед не уверен, что он ошибается. — Я скоро стану дядей? Джагхед поднимает голову (в выражении его лица читается сарказм) и впивается взглядом в Арчи. — Да, Арч. За три дня мне удалось как соблазнить лучшую подругу твоей девушки, так и оплодотворить ее, — он качает головой, затем снова смотрит на Арчи. — Мы… повеселились, — осторожно говорит он. — Я рад, что поехал. Что скажешь? Арчи ухмыляется и встает. — Это потрясно, бро, — он быстро смотрит на телефон, а затем вздыхает. — Надо собрать шмотки и направляться в аэропорт, — затем, снова взглянув на Джагхеда, добавляет, — ты заслуживаешь быть счастливым, бро. Если Бетти… ну, если между вами что-то возможно… надеюсь, ты это не упустишь. И не беспокойся, Ронни ничего от меня не узнает. Я не могу представить, чтобы она была… изначально полезной. Это заставляет Джагхеда хихикнуть. — Спасибо, — говорит он, с благодарностью кивая. Он смотрит, как Арчи выходит из комнаты, затем закрывает глаза и полностью выдыхает, позволяя радостям послеобеденного сна подавить бушующую бурю мыслей в его голове.***
Он покупает в Макдоналдсе еду на ужин и ест ее один в своей квартире под звуки «Stand By Me». Джагхед любит одиночество. Он всегда любил читать и заниматься написанием чего-либо, а также другими делами, которые можно было делать в одиночку, и, как правило, совсем стал интровертом. Но сегодня, возможно из-за насыщенных трех дней с семейством Купер, он чувствует себя одиноким. Это не ново, это неизбежно, но негативная сторона здесь все же присутствует. За исключением существования нескольких ключевых фигур (как Арчи), он провел большую часть своей жизни, чувствуя себя изолированным (как социально, так и в другом отношении) от большей части общества, включая свою семью, и он всегда чувствовал, что «стремился» к этому мазохистскому образу жизни. Сейчас, когда он стал старше, он может признать, что практически все это было навязано ему самим собой: частично потому что «я слишком хорош и недостаточно хорош одновременно» — та отличительная черта, от которой он уже порядком устал, будто чем мрачнее и задумчивее он был, тем интереснее он казался и тем сильнее он выделялся. Он даже в банду вступил из-за неуместного чувства справедливости, а не из-за чувства родства с ними, а после быстро осознал, что все совсем не так. Но быть циником, как он теперь знает, гораздо проще. Труднее, гораздо труднее быть идеалистом: жить в мире, где все может быть и будет лучше, где он мог бы быть с кем-то и требовать их обнять его взамен, где у людей есть хорошие намерения, где все не уходят. Он всегда чувствовал, что таким его сделало окружение, обвинял в своем гневе весь мир, который, как ему казалось, покинул его; но теперь, проведя время с Бетти в ее мире, он понимает, сколько в нем всякого дерьма. Если она может расти под каблуком собственном матери (которая не только хочет руководить своей дочерью, как марионеткой, в каждом аспекте ее жизни, но и додумалась использовать ее психические расстройства, как оружие в какой-то нездоровой войне за ее контроль) и все еще быть тем самым человеком, который будет улыбаться солнцу в окошко, вместо того, чтобы ругать его за то, что оно так слепит глаза, то он тоже может немного измениться. Вибрирует телефон, когда он почти доел большую картошку-фри. Джагхед вытирает руку об джинсы и берет мобильный, улыбаясь, когда видит, что сообщение от Бетти.Я рассказала Веронике о туфлях, которые мне дала Полли, и теперь она засыпала меня возможными вариантами одежды в канун Нового Года. На помощь.
Джагхед усмехается и думает с минуту, прежде чем ответить. Тебе нужна помощь с одеждой или Вероникой?Она все еще в «Сент Берт»***! Понятия не имею, откуда у нее время, чтобы еще и фотографировать. Глянь.
К тексту прилагается скриншот полученной Бетти галереи фотографий, где есть девять различных моделей, на всех из которых надеты двойки, состоящие из короткой юбки и откровенного топа. Он сглатыавет, представляя ноги Бетти в любом из возможных костюмов, и набирает сообщение, пока не передумал. Немного неоригинально, но мне нравится, как юбки такой длины будут на тебе смотреться. Как только сообщение отправлено, Джагхед сожалеет об этом, потому что, блять, так жутко это звучит да и как она может прочитать это и не захотеть мысленно уничтожить все мысли о нем в образе ее бойфренда… Телефон вибрирует, прерывая его мысли. Он поднимает голову, чтобы посмотреть сообщение, потому что мало ли, что там пришло. Он дважды перечитывает его, чтобы поверить, что слова на экране написаны на самом деле.Если я замерзну, ты меня согреешь?
Все, что ему хочется сказать в ответ, кажется слишком длинным, и впервые Джагхед осознает, что хочет, чтобы Арчи (ранее — Король Тиндера****) был здесь и помог ему с флиртом на расстоянии. — Хватит прятать голову в песок, — бормочет он себе, вставая. Он подходит к своему окну и смотрит на винный погребок через дорогу, пытаясь придумать что-то неклишированное для Бетти. Он ждет слишком долго, и она отправляет еще одно сообщение. Оно гласило:Имею в виду, если только ты хочешь. Извини.
— Черт, — Джагхед быстро набирает сообщение. Я хочу, детка. Это НЕ проблема. Он смотрит вверх, все еще паникуя, будто Арчи материализуется здесь силой мысли. Но он не материализовался, а Бетти ответила:Тогда в чем проблема?
Сообщение сопровождается изображением почти пустого бокала вина. Джагхед решает, что лучшая стратегия — быть честным. Проблема в том, что я — идиот. Он прикрепляет фотографию своей полупустой пачки картошки-фри, надеясь поднять ей настроение. Сработало.Ах, люблю мужчин с солеными пальчиками,
— отвечает Бетти. —В следующий раз дай мне знать, поужинаем вместе!
Он падает в кресло, выпрямляясь на спинке, с широченной улыбкой на лице. Чувствует себя безнадежным, как четырнадцатилетка, неспособная собрать всю силу в кулак, поэтому ему даже немного за это стыдно. В следующий раз.