***
Джагхед пьет кофе, сидя за недавно вытертым кухонным столом, а Бетти стоит за высоким столиком, смешивая красители глазури для украшения печенья, когда приезжает Полли со своим маленьким семейством. Бетти поспешно вытирает руки о полотенце для посуды, бросает Джагхеду успокаивающую улыбку и направляется в коридор. Он идет следом за ней, отставая на несколько шагов и держа в руках свою кружку. Она спрашивает себя, не надо ли было налить ему немного ликера в кружку — тогда терпеть ее семейство стало бы немного легче. — Привет, малышка, — тихо говорит она, улыбаясь во весь рот, как только замечает Эсмеральду. Переноску ставят на пол, пока Джейсон и Полли снимают верхнюю одежду. Бетти опускается на колени перед племяшкой, собираясь оставить нежный поцелуй на пухлой щечке. Малышка из любопытства кладет ладонь на щеку Бетти, и ее сердце почти тает. — Привет, сестренка, — с усмешкой говорит Полли над ней, — я тоже по тебе соскучилась. — Привет, Поль, — отвечает Бетти, сверкая ухмылкой, затем начинает отстегивать Эсси. — Привет, Джейсон. Счастливого Рождества! — Тебе тоже, — отвечает он, а затем добавляет, — даже не верится, что мы встретились. — Нет-нет, — отвечает Джагхед, шагая вперед, чтобы пожать руку Джейсону. — Я — Джагхед. Парень Бетти. — Парень Бетти? — спрашивает Полли, когда Бетти поднимается, держа на руках Эсси. Джагхед кладет руку на талию Бетти и нежно, слегка игриво стучит пальцами по ее коже. — Похоже у нее от меня был секрет, — отвечает Полли. Она все еще буравит Бетти взглядом, поэтому Джейсон пытается вмешаться, чтобы спасти разговор. Его взгляд несколько раз скользит от Бетти к Джагхеду, будто пытается выяснить, как же так вышло, что эти двое теперь вместе. Затем дают о себе знать его хорошие манеры, и он говорит: — Добро пожаловать на первое Рождество в кругу Куперов. Джагхед скользит рукой по бедру Бетти, и слегка сжимает его. — Рад здесь находиться.***
— Десять месяцев, Бетти! Серьезно? — спрашивает Полли. Они в старой спальне Полли, она уложила Эсси на пеленальный коврик на кровати. Бетти держит игрушку над ребенком, пытаясь развлечь девочку, хотя на самом деле Полли не нужна ее помощь, но она придумала оправдание, чтобы украсть Бетти, и быстро уволокла ее за собой прежде, чем сестра успела что-то возразить. — Я понимаю, что ты маме не сказала, но почему ты не рассказала мне? Ты начала с ним встречаться еще даже до рождения Эсмеральды. В ее глазах промелькнула боль, которая заставила Бетти вздохнуть. — Я знаю, Поль. Я не хотела ранить тебя, ничего не сообщив или скрыв часть своей жизнь, просто я… Полли ловко надевает на ребенка подгузник. — Просто ты? — подсказывает она. Бетти напрягает свой мозг на мгновение и мысленно возвращается в свою спальню тем утром и вспоминает, как Джагхед обнимает ее, как она читает надпись на его коже, как ощущает его дыхания на шее и как звучит его утренний голос. Это не то, о чем она может себе позволить рассказать своей сестре, даже если бы она сейчас не была в самом разгаре своей лжи. — Я чувствовала, что я… защищаю, я думаю, — тихо говорит она. — Наши отношения. Его. Нас. Когда она снова поднимает взгляд, ее сестра осматривает ее, но на этот раз в ее взгляде читается мягкость. — Он тебе очень нравится, — заключает она мягким тоном. В горле Бетти встал ком от нежного взгляда Полли — той самой Полли, которая пришла домой в шестнадцать лет и заявила, что по-настоящему влюбилась, и сейчас тоже говорит о любви. — Да, так и есть. Спустившись вниз, она застала своего отца, Джейсона и Джагхеда за обеденным столом с ножами для покрытия печенья глазурью и баночками с украшениями в руках. Элис снова пекла только на этот раз булочки для завтрака на следующее утро. Громко звенит ложка, когда она бросает ее в раковину и хмурится. Бетти подходит к Джагхеду, чувствуя себя виноватой, что оставила его. — Как дела? — спрашивает она, осторожно проводя ладонями по его плечам. Он протягивает ей украшенную печеньку. Он выбрал фигурку Санты, сделал ему синее лицо и синюю бороду, глаза он сделал черными каплями, губы вывел темно-синей линией и добавил множество белых капелек на бороду. — У него обморожение, — объяснил Джагхед. Бетти с трудом подавила смешок. — Он болен. — Больной Санта только для тебя, детка, — говорит он, передавая ей печенье. Он скользит рукой по ее талии, подтягивая ее ближе к себе. Она смотрит на него и замечает в уголке рта насмешливую улыбку, поэтому делает все возможное, чтобы понять, что бы на ее месте сделала Вероника — половина самой нежной пары, которую она знает — и садится к нему на колени. Он скользит пальцами по ее бедру поверх свитера, что, по ее мнению, означает, что все в порядке. Она откусывает Санте бороду. — И каков ваш приговор? — спрашивает он. Ей приходится с минуту жевать, прежде чем она может ответить. — Слишком много глазури, — говорит она. Он сопровождает взглядом каждое движение ее языка, пока она слизывала синюю глазурь с губ, и она вдруг чувствует, как повышается температура ее тела. Она задается вопросом, как скоро она сможет встать с его колен, чтобы это не выглядело слишком резко. — Бетти, дорогая, — говорит Хэл. Его голос звучит на удивление весело, учитывая, что его дочь сидит на коленях у растатуированного мужчины, которого его жена без капли иронии будет называть бандитом. — Джагхед рассказал мне о своем байке. По его словам, отличный аппарат. Кажется, ты наконец-то нашла парня, который может распознать хороший двигатель не хуже тебя. Элис, которая засунула булочки в духовку и уже принялась за другой рецепт, поставила миксер на самую высокую скорость. Хэл прочищает горло и добавляет, стараясь быть громче бешеного жужжания миксера: — Безопасность превыше всего, конечно. Надеюсь, вы оба носите шлемы. — Конечно, мистер Купер, — говорит Джагхед. Он смотрит на Бетти, высоко подняв брови. Что-то вроде улыбки появляется на его губах, и блестят глаза. Она откусывает Санте голову.***
Земля покрыта снегом, а ветер не слишком сильный, поэтому Бетти с помощью Полли укутывает Эсси и выводит ее на задний двор. Эсси пытается собрать горстку снега в своих огромных рукавицах и что-то радостно себе лепечет. Несмотря на то, что на ней только джинсы, Бетти становится на колени рядом с ней и позволяет снегу впитаться через джинсовую ткань. Она делает миниатюрный снежок для Эсси, Джагхед садится рядом и собирает снег в один большой ком. — Как ты тут? — тихо спрашивает Бетти, пока Эсси бросает снег в воздух и пищит от восторга, когда он падает вокруг нее. — Хорошо, — говорит он. — Как насчет тебя? — Они — моя семья, — говорит она. — Я уже привыкла. Для тебя они совсем другие. Если тебе нужно передохнуть, то… — Бетти, — он на время перестает собирать снежок и смотрит на нее. — Это традиционный праздник с семьей, которая в основном выглядит — без обид — как с обложки дурацких журналов Эль Эль Бин**. Это не пытки. Я справляюсь. Эсси подползает к ней, и Бетти поправляет ее шапку. — Думаю, моя мама предпочла бы Джей Крю***, — тихо говорит она. В ее голосе слышится странная дрожь. Джагхед продолжает лепить свой снежок в перчатках ее отца. — Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, ты в курсе? — отвечает он. Он смотрит на снежок, увеличивающийся в размерах и спрашивает. — Как думаешь, она хочет снеговика? Маленького. Она улыбается, немного удивленная предложением. — Думаю, она будет рада. Он кивает и начинает катать шар по снегу. Бетти дает свой маленький снежок Эсси, которая бросает его, и пытается вспомнить, какой вопрос он ей задал. «Как насчет тебя?», имеется в виду, «Как все проходит?». Она оглядывается на свою милую малышку-племянницу и безуспешно пытается помочь Эсси сделать снежного ангела. Когда снеговик Джагхеда готов, он около полуметра в высоту, и Эсси он кажется любопытным предметом. — Снеговик, — говорит Бетти, указывая на него. — Это — снеговик. Снеговик для Эсси. — О, ма, — все, что говорит Эсси, и Джагхед смеется. — Ладно, я и на это согласен, — говорит он Бетти, и она на автомате легко и искренне улыбается ему. — Ему необходима индивидуальность, — решает Бетти. Сейчас она стоит с ребенком на руках, и ее колени замерзают. — Я пойду внутрь и посмотрю, смогу ли я найти для него что-нибудь. Она поворачивается в сторону дома, а Эсси начинает скулить и тянется назад за плечо Бетти. — О, ма, — говорит с надутым видом Эсси, извиваясь в руках Бетти. — Нам нужно его одеть, — мягко объясняет ей Бетти, но Эсси всхлипывает, а ее глаза округляются. — Я могу взять ее, — говорит Джагхед. Его голос звучит мягко. — Если она хочет остаться здесь, со своим новым лучшим другом. Ты же вернешься через минуту? — Да, — медленно говорит Бетти. — Всего лишь минутка, — она смотрит в лицо своей племянницы, а затем в лицо Джагхеда, ища в его глазах то, что она не может назвать, но даже не опознав это, она чувствует, что нашла. — Ладно, — она отпускает Эсси, которая кажется в два раза больше своего нормального размера в зимнем костюме, ему навстречу. — Останешься с Джагхедом на минутку, хорошо? Эсси рассматривает его в течение минуты, но не кажется встревоженной, и уже через мгновение она кладет руки на снеговика, что-то себе бормоча. Бетти улыбается Джагхеду, который кивает ей, чтобы показать, что все под контролем, а затем она бежит к дому. Она возвращается во двор с различными пуговицами для глаз, изюмом для рта, морковкой для носа, своим собственным старым шарфом и ковбойской шляпой старинного костюма Полли на Хэллоуин. Она застает Джагхеда, когда он подбрасывает Эсси на руках, разговаривая с малышкой, а ребенок улыбается ему своей беззубой улыбкой, одной рукой держась за его плечо. — Смотри, что принесла твоя тетя Бетти, — говорит он, когда она подходит к ним. Затем спрашивает Бетти. — Делаем снеговика с запада? — Полагаю, что так, — говорит она, кладя вещи на землю. Джагхед собирается передать малышку Бетти. — Ты ей нравишься, — мягко заключает она. Это еще одна вещь, которая ее удивляет. Она бы никогда не подумала, что он любимец детишек. Он пожимает плечами. — У меня была кое-какая практика. Младшая сестра, шесть лет разница. Бетти и этого не знала. Она берет у него Эсси. На мгновение, пока они оба держат ребенка, их лица очень близки. Что-то скручивается в животе Бетти, затем отпускает.***
Как только они возвращаются в дом, Бетти отдает ребенка Полли, чтобы они с Джагхедом могли снять верхнюю одежду в прихожей. Бетти стряхивает с головы снег, который попал туда, когда Эсси бросала его. — Нужно спросить маму, могу ли я помочь с ужином, — говорит она. Джагхед кивает. — У вас все домашние дела разделены по половому признаку, ты в курсе? — говорит он, но в его голосе нет осуждения, просто наблюдение. — Пойду посмотрю, не курит ли мужская половина сигары или что-нибудь еще. Губы Бетти складываются в небольшую улыбку. — С тобой все будет в порядке? — Да, не думаю, что твой отец ненавидит меня так же сильно, как твоя мама. — Он никогда не любил Джейсона, — спокойно говорит она ему. — Поэтому уже это прибавляет тебе очки. — Эй, я и сам могу их заработать, — говорит он, когда они направляются на кухню. — Так-так-так, — кричит Полли, когда они идут к кухне через маленький коридор, который отделяет прихожую от основной части дома. Ее тон веселый, а глаза горят. — Назад, голубки, — говорит она и указывает наверх. Бетти смотрит в арочный дверной проем и хмурится. — Вчера ее тут не было, — говорит она, а ее щеки начинают пылать жаром, когда она смотрит на веточку омелы. — Мама, наверное, забыла повесить, — говорит Полли, стараясь выглядеть как можно невиннее, — но я вспомнила. Бетти закатывает глаза и заставляет себя улыбнуться. Ее мама стоит за кухонным столом, нарезая лук с некоторой жестокостью, а ее зять сидит за обеденным столом, как две капли воды похожий со своей дочкой. — Поль, это глупо. — Бетти, — говорит ее сестра, хмурясь, — такова традиция. Джагхед кладет руку на ее талию, и на мгновение этот жест придает ей уверенности. Затем он говорит, но его голос будто дразнит ее, как и ее сестра, лишь слегка намекая на серьезность происходящего и утверждая, что все нормально: — Да, детка, такова традиция. Он тянет ее под омелу, одним пальцем приподнимает ее подбородок и, прежде чем Бетти окончательно решит, будет она это делать или нет, целует ее. Поцелуй не особо долгий, но и не просто чмок. Джагхед накрывает ее губы своими, а его рука медленно скользит по ее спине, притягивая ее вплотную к нему. После секундного шока Бетти отвечает на поцелуй, и, кажется, она чувствует биение его сердца. Оно слегка учащенное, но это не особо ее волнует. Джейсон испускает волчий свист, отчего они отпрянули друг от друга. Полли ухмыляется. Бетти прочищает горло. Она чувствует руку Джагхеда, снующую вверх-вниз по ее спине, затем он резко убирает ее. — Мам, я могу тебе чем-то помочь? — спрашивает она, пытаясь отдышаться. — Сначала вымой руки, Элизабет, — отвечает стальным голосом Элис.***
Ее все еще немного подтрясывает после их поцелуя на протяжении всего ужина. Иногда она теряет нить разговора и вынуждена просить кого-то повторить сказанное. Даже когда она тщательно пытается сосредоточиться, появляется еще одна мысль, которая на повторе засела в мозгу: Джагхед поцеловал меня. Джагхед меня поцеловал. «Он должен был это сделать», — говорит она себе, помогая Полли загрузить тарелки в посудомоечную машину. Было бы странно, если бы она и ее возлюбленный отказались целоваться под омелой. Она никогда раньше не целовала кого-то на глазах у своей матери, но ей уже двадцать пять, а Джагхед — ее парень уже десять месяцев, а омела требует поцелуя. Он должен был поцеловать ее. У него не было абсолютно никакого выбора, так как сама Бетти не смогла бы сделать первый шаг. Он должен был ее поцеловать, но он должен был поцеловать ее именно так? Вероника писала ей пять раз, требуя рассказать как дела, но Бетти не имеет малейшего понятия, что ответить. Она в третий раз пытается написать ответ и без задней мысли заходит в спальню, где застает Джагхеда, переодевающимся для похода в церковь. — Ой, — вырывается у нее, и она чуть не роняет телефон. — Извини. — Все нормально, — говорит он, пожимая плечами, и она понимает, что это действительно так — он же не голый. Он всего лишь без рубашки и уже сменил потертые джинсы на брюки. Тем не менее, она чувствует, что увидела что-то личное. У него есть еще одна татуировка, о которой она никогда не знала: довольно большой рисунок змеи на левой лопатке, и есть еще вещи, которые она знает сейчас, но которых раньше не замечала: мышцы спины, след волос, идущий по его животу, линии его бедер. — Мне следовало постучать, — говорит она и направляется в ванную комнату, которую она когда-то делила со своей сестрой, закрыв за собой дверь. Она облокачивается о дверь и закрывает глаза на мгновение. В бесконечной череде сюрпризов за сегодня она обнаружила еще кое-что в Джагхеде Джонсе: он сексуальный. Через некоторое время она открывает глаза и набирает ответ Веронике. «Все идет отлично:)», — пишет она и нажимает кнопку «отправить».***
Как говорится, все происходит впервые. И это высказывание никогда не было более справедливым в отношении Джагхеда Джонса, чем за последние двадцать четыре часа, проведенные в Ривердэйле в роли парня Бетти. Первое: он никогда не разделял постель с девушкой, с которой не был в отношениях, и это даже мягко сказано. Поэтому когда поздно вечером Бетти потребовала лечь в кровать, он был готов отказаться. По сути он и отказывался раз пятьсот. И в итоге он оказался в ее постели, что привело к первому разу номер два: первый раз, когда его пыталась запугивать девушка в короткой майке и разрисованных пижамных штанах. Третий первый раз был раньше, если смотреть с хронологической точки зрения, когда он был слегка напуган яростью в глазах матери Бетти при виде него. Джагхеду было не привыкать видеть жестоких женщин. У «Змеев» их было полно: матери, которые в одиночку растили грубиянов; дочери, которые боролись ни на жизнь, а на смерть за свое законное положение в обществе мужчин; девочки, которые болтали всякую херню направо и налево своими острыми языками, которые острее любого ножа, который он когда-либо носил в своем кармане. В параллельной вселенной, думает Джагхед, Элис Купер, вероятнее всего, была бы их королевой. В принципе, она имеет право на «спасайся-кто-может» гнев, но она владеет как искусством манипуляции, так и искусством показушного спокойствия. К сожалению, в этом сценарии Бетти — главная жертва игр разума своей матери. Он заметил, как она изменилась с того момента, как они подъехали к дому. Она выглядела напряженной и стояла, стиснув зубы, и даже после того, как мать оттащила ее в укромный уголок — скорее всего ее ругали за то, что она привела в дом странного растатуированного мужчину и представила (сюрприз!) как ее парня, с которым они уже достаточно долго в отношениях — она была как на иголках на протяжении всего вечера. Услышав несколько историй об Элис Купер, он и не рассчитывал, что она ему понравится, но, увидев, как обычно счастливая и улыбающаяся Бетти страдает по любой мелочи из-за человека, который (чисто теоретически) должен быть ее самой главной опорой, теперь он ненавидит Элис Купер. Это чувство, кажется, взаимно, хотя Джагхед полагает, что ради этого он и приехал. Сейчас он сидит на скамье, слушая рождественскую литургическую службу. Сидящая между ними Бетти разделяет их с Элис, но ей все равно удается просверливать взглядом отверстие в его голове. Он подозревает, что это как-то связано с тем, что они с Бетти держатся за руки; на самом деле он не может винить за это Элис, учитывая, что он и сам заострил на этом внимание. Бетти схватила его за руку, когда они сели, и это также было решение Бетти, чтобы их сплетенные, аки сиамские близнецы, руки лежали на ее правой ноге. В этом заключается четвертый первый раз за последние двадцать четыре часа: первые раз, когда он обоснованно беспокоился о перспективе попасть в ад. Он сделал много плохих вещей за свою жизнь, а свидетелем таковых был намного больше раз, но то, что он сидит в церкви, держа руку на колене своей «фальшивой» девушки предполагает, что ад его определенно ожидает. Все одеты немного лучше обычного, потому что пришли в церковь и потому что уже Сочельник. Он надел шерстяной свитер и легкие брюки, в то время как Бетти пришла в вельветовой юбке и одном из плотных свитеров, в котором она, казалось, живет. Джагхед по существу совсем ничего не знает о религии и ее инфраструктуре, включающей в себя маленькие милые церкви в столь же маленьких милых городках, но сегодня, кажется, принарядилась даже церковь. Улыбаются семьи, вокруг яркие ленты, даже мерцающие огни на двух больших деревьях возле переднего фасада алтаря отражаются от витражей, создавая ощущение комфорта. Реальная проблема заключалась в том, что длина юбки Бетти была приемлемой лишь тогда, когда та стояла, и теперь, когда они сидят, его ладонь расположилась на ее колене. На ней, конечно, колготки из-за холодной погоды, как он полагает, но все же. На самом деле это бы не было проблемой для него, если бы не тот факт, что это уже не первый раз, когда он замечает ноги Бетти. Это было второй физической чертой (сразу после ее поразительных глаз), которую он отметил при их первой встрече несколько месяцев назад. Это быстро стало одним из тех факторов, которыми он отмечал людей, с которыми не был связан романтически, в своей жизни: Арчи хочет быть вторым Джеком Джонсоном****, Вероника любит жемчуг, у Бетти красивые ноги. Этот эпитет применим и сейчас, потому что тот факт напомнил о себе наряду с другими наблюдениями — старыми и новыми — о внешности Бетти. Все началось, когда он проснулся и обнаружил, что обнимает ее, и был жутко встревожен, как близко они находились и насколько сильно ему не хотелось отодвигаться. После этого она появилась внизу в этом свитере, который подчеркнул изгиб ее ровной ключицы, и он сразу преодолел странное желание укусить ее. За время, проведенное за лепкой снеговика, он вновь отметил ее яркие зеленые глаза, и к тому времени, когда они поцеловались под омелой, Джагхед больше не отрицал, насколько красива Бетти и как сильно он вновь хотел ее поцеловать. Итак, теперь он сидит в церкви, игнорируя пастора и думая вместо этого о том, что могло бы произойти, если бы Бетти не носила колготки и если бы ее мать не сидела сейчас рядом с ней, а также о том, достаточно ли эластична ее юбка, чтобы она смогла обхватить его ногами за талию, и да, черт возьми, теперь он точно попадет в ад. Каким-то образом Джагхеду удается пережить эту литургию, которая была относительно короткой и в основном праздничной, и когда они наконец выходят из церкви, он вздыхает с облегчением, что уходит из зоны удара молнии. Бетти берет его под руку и, как только они спускаются по ступенькам, поворачивается к своей матери. — Мам, мы с Джагхедом прогуляемся, ладно? Хочу провести ему небольшую экскурсию у старшей школы. Элис выглядит так, будто хочет возразить, но Хэл кладет руки на плечи своей жены и говорит: — Без проблем, милая. «Блаженны кроткие*****», — думает Джагхед. После того, как вся ее семья ушла к своим автомобилям, Бетти вытаскивает руку из руки Джагхеда и корчит рожу в направлении матери. — Она сводит меня с ума, — заявляет она. — Я вроде как хотела немного передохнуть. Решила, что тебе тоже не помешает. Надеюсь, все в порядке. — Конечно, — соглашается он, а затем указывает на ее ноги. — Тебе не будет холодно? — Они на флисовой подкладке, — говорит Бетти, пожимая плечами, будто он и так должен был это знать. — Только я отведу тебя за школу. Пойдем здесь. Она указывает в направлении направо, где линия причудливых домов заканчивается чем-то, похожим на футбольное поле. Она идет впереди, а Джагхед следует за ней, осматривая яркие огни домов, мимо которых они проходят. Ему стало интересно, каково это жить в этих одинаковых маленьких домиках, затем вспоминает напряжение рук Бетти, когда он чуть ранее взял ее за руку, и задается вопросом: все ли семьи хранят такие секреты? — Как думаешь, это сработало? — спрашивает Джагхед, кивая. — Ну, это достаточно бесит твою маму? Улыбка на лице Бетти широкая и настоящая. — Да, — говорит она. — Она ненавидит тебя. Завтра тебе определенно нужно носить безрукавки по крайней мере пару часов, чтобы она могла увидеть твои татуировки. Джагхед смеется. — Ты имеешь в виду мои пафосные татушки для членов банды подростков? — разъясняет он. Она закусывает губу, явно борясь с улыбкой. — Я не говорила, что они пафосные. — Одна из татуировок — змея. Другая на латыни. Я одевался во все черное. Определенно пафосно. Она улыбается, затем сразу же смущается, по-видимому, из-за самой себя. Он не уверен, покраснели ее щеки от этого или же от холодного воздуха, но ему это нравится. — Что это значит? — Я был в банде под названием «Змеи», — объясняет Джагхед, отворачиваясь. Она не выглядит осуждающе, да и он, конечно, никогда не пытался скрыть эту часть своего прошлого от кого-либо из своих друзей — друзей Арчи — но ему все равно неловко. Пребывание в ее родном городе не разъяснило ситуацию о том, что его детство совершенно отличается от детства Бетти. — У нас у всех есть змеиные татуировки. Тату на латыни означает «я не пропащий», я набил ее, когда был маленьким расстроенным придурком из-за матери. Бетти ведет себя тихо, медленно кивая и идя рядом с ним к чему-то, что определенно является старшей школой. Ее нижняя губа снова между зубов, руки в рукавицах спрятаны в карманы, а челюсть слегка дрожит. Он знает, что это значит. — Ты можешь спросить, Бетти, — говорит он ей, вновь отворачиваясь, — Все в порядке. — Что с ней произошло? — спрашивает она. Ее голос мягкий, но вопрос все равно повис в прохладном вечернем воздухе. — Она переехала в Огайо с моей младшей сестрой, когда отец отказался бросить пить. Мне было пятнадцать. — А как же ты? — Бетти спрашивала, своим тоном требуя ответа. Джагхед пожимает плечами. — Она всегда предпочитала Джеллебин — мою младшую сестру. Я слишком похож на своего отца. Слишком упрямый, слишком злой, слишком слабый так же, как и он. Я даже внешне на него похож. К этому моменту я уже связался со «Змеями», как и мой отец, и она сказала мне, что я пропащая душа, — он не знает, почему болтает о таких вещах или почему он начал разговор с ней именно с этого, ведь она, наверное, не хочет слушать историю его жизни, да и он обычно никому ее не рассказывает. Есть что-то в доброте, которую он увидел в ней, и мягкой, сочувствующей звонкости в ее голосе, что заставляет его чувствовать, что он может это сказать, и все будет нормально, а это, в свою очередь, заставляет его желать довериться ей. Кроме того, она показывает ему все свои недостатки, находясь здесь, и он хочет, чтобы она знала, что она не одна. К его удивлению, она снова берет его под руку и опирается на него, пока они идут. — Мне жаль, Джагги, — говорит Бетти. Джагги. Ему нравится это имя. — Ты же знаешь, что она ошибается. Джагхед издает короткий смешок. — Ты даже не знаешь моего отца, — подчеркивает он. — Он в тюрьме, ты в курсе? Он ждет, что она снова замолчит, но вместо этого, она крепче сжимает его руку и говорит: — Люди совершают плохие вещи. Только это не всегда делает их плохими людьми. Не бывает только хороших или только плохих, как считают люди, наподобие моей мамы. Начинается легкий снегопад. Каждая снежинка отражает блеск желтых огней, которые находятся над головой, пока они идут по пустынному футбольному полю. Джагхед знает, как должен закончится этот фильм: поцелуй между красивой девушкой и испорченным парнем, ведущим неправильный образ жизни. Его рука — на ее талии, ее голова — у него на плече. И в параллельной вселенной, где у него все получается, он может представить, что эта глупость реальна. Но жизнь — не кино, и в этой вселенной такие девушки, как Бетти Купер, на самом деле не влюбляются в таких мужчин, как он. Поэтому он воспроизводит только одну из возможных развязок и проводит рукой по ее талии. «Она замерзла», — говорит он себе, и они подходят к зданию. — Это моя старшая школа, — объясняет Бетти. — Старшая школа Ривердэйла. Дом «Бульдогов». — Ты была «бульдогом», м? — спрашивает Джагхед, глядя на школу. Она определенно в лучшем состоянии, чем школа в Олбани, которую он посещал после развода родителей. — Я была «лисицей», — поправляет Бетти, и, когда он растерянно смотрит на нее, подняв брови, она улыбается. — Болельщицей, — поясняет она. Джагхед усмехается, толкнув ее бедром и слегка покачивая головой. — Ну, конечно же, болельщицей, — говорит он, а его голова теперь забита ее образами в классической форме с маленькой развратной юбочкой. — Бетти — болельщица из Ривердэйла, города с изюминкой. На этот раз она определенно покраснела, когда сама толкнула его бедром. — Заткнись. — Пожалуйста, скажи, что у тебя есть белые теннисные туфли. Бетти бросает на него взгляд. — Я не думаю, что ты хочешь сравнивать стереотипы, Джагги. Это заставляет его рассмеяться. — Да, определенно. Они возвращаются обратно, когда у Бетти начинают стучать зубы. Она отказывается надеть пальто Джагхеда, но снова берет его под руку, когда они приближаются к ее дому. Элис стоит у окна, как будто регулируя шторы, и Джагхед едва заметно кивает в ее сторону. — Кажется, у нас есть зритель, — осторожно говорит он. Бетти замедляет шаг до скорости улитки и смотрит на него, сияя глазами. — Как же ей нравится следить. Он не мог ей возразить по этому поводу. — Она в курсе, что тебе уже не пятнадцать? — Да, ты что, я же приближаюсь к своим бесплодным годам, забыл? — Ах да, ты права, — Джагхед снова качает головой и останавливается. — Прошло двадцать четыре часа, а она уже действует мне на нервы, — говорит он, проводя ладонью по ее щеке. — Она все еще смотрит. Я поцелую тебя, хорошо? Ее глаза расширяются, но она кивает в знак согласия. — Ладно, — произносит она почти шепотом. Он наклоняется и мягко касается губ Бетти, чтобы не углублять поцелуй и не заставить ее чувствовать себя некомфортно. Он подтягивает ее ближе к себе за талию, разрываясь между удобством Бетти и желанием сделать хорошее шоу для Элис, которая, по-видимому, считает приемлемым шпионить за своей взрослой дочерью. — Все нормально? — бормочет Джагхед прямо напротив ее губ, приоткрыв один глаз и снова быстро его закрыв. — Она все еще там. Бетти раздраженно выдыхает и хватает его за воротник пальто. — Хватай меня за зад, — говорит она ему, снова целуя. Окей, он должен быть плохим мальчиком. — Что?! — Она ненавидит публичные проявления чувств, — говорит в спешке Бетти, переворачивая их так, чтобы из окна была видна ее спина, затем притягивает его лицо к своему. — Хватай меня за зад. Быстро. «Ну и нахер все», — думает он. Если это то, чего она хочет, то она это получит. Он наклоняется, чтобы опять поцеловать ее, затем рука, обнимавшая ее за талию соскальзывает вниз, к подолу ее пальто. Его рука задевает сзади юбку сначала слегка, затем с большим напором, пока он не замечает отвращение на лице Элис. Она закрывает шторы одним быстрым рывком, и Джагхед отпускает Бетти. — Миссия выполнена, — объявляет он Бетти, надеясь, что его лицо не так сильно покраснело, как ему кажется. — Похоже она в ярости. Бетти одергивает пальто, перевязывает шарф и снова берет его под руку с уверенной, насмешливой улыбкой. — Хорошо.***
Элис снова оттаскивает Бетти в укромный угол, и на этот раз Джагхед вертится возле кухонной двери, стараясь подслушать. Он слышит фрагменты приглушенных, раздраженных голосов («…позволяя этому негодяю облапать тебя на улице, Элизабет…», честно говоря, это его любимое оскорбление из ее уст, потому что «негодяем» его раньше никто не называл), но сегодня вечером, когда Бетти появляется, то выглядит удовлетворенной, а не уставшей. Они ложатся спать через час. Он приходит в своей старой футболке, а она — в своих оленьих штанишках. Ее руки случайно задевают его ладони, и на этот раз он не одергивает их.