***
Весело так и хорошо — понимать, что там по тебе скучают. Поговорить долго не удалось. Но и этого хватило. О всякой всячине общались, считай, бытовой. Даже немного о девушках, пока Ульяна отходила. Но ретрансляторы вскоре вырубились, обрубив связь: батареи-то там не бесконечные! Еще успеется. Утром опять включатся на чуть-чуть. А пока надо подготовиться. Шурик отрубил рацию и пошел возиться с тягачом. Да, снег, да, темень на улице. Но гусеницы так не думают. Надо шпильки простучать там, а то выскочат еще. Ульяна как раз вроде как ко сну готовилась. Улеглась в спальнике на топчане и, морщась от блеклого света свечи, читала какую-то книжицу. Только Шурик вышел из избушки, девочка отложила книгу и задумалась. Не о предстоящем походе — там-то все было и так ясно: доберутся, с людьми свяжутся, а дальше — будь что будет. А об отношениях. Такая штука, как любовь, была для неё в новинку. А еще стыдно почему-то. Сама не понимала, как так вышло. И ведь видно, что парень тоже что-то чувствует, а не лезет первый. Точнее, не признается, словно стремается этого. Из-за всей этой возни возникало противное такое чувство, словно с ней играются. Неприятно так. Самой-то признаваться ой-ой как не хотелось! А вдруг все, что она себе там надумала, простой пшик разбушевавшейся фантазии? Обидно будет сильно. Не хватало, что над ней он посмеется еще. Не знаешь ведь, что на свои чувства, вот так вываленные, можно ожидать. Стра-а-ашно. А может так, намеками играться? Не настолько же ведь он тупой, чтобы этого не заметить. Аккуратно надо попробовать. Вон, вернулся как раз. Опять с этим трактором возился. За техникой ухаживает. Разделся до торса и, похоже, тоже спать ложится. Вообще они сегодня рановато так ложатся. Наверно завтра опять рано утром поедут. Спать будут вальтом: кровать-то тут одна, да и та жесткая. Хм. Намеки, значит. Идея! А что, если так? — Са-а-аш, — тихо отозвалась девочка, беспокоя укладывающегося спать парня, — ля-я-жь нормально, а? — А чего? — недоуменно ответил Шурик. — Ноги… — чуть наигранно говорила она, пихнув его в ногу. — Пахнут. — Э-э-э… — только и пискнул кибернетик, перекладываясь к ней головой. — Так хорошо? — Угу… Ну вот, теперь действительно нормально — лицом к лицу. Шурик задул свечу и отвернулся к стене. Лежат, блин, две улитки в спальниках: один немного тупой, а другая — просто трусиха. Нет уж, просто так сейчас он не отделается. Ульяна, борясь со своими остатками стеснения, обняла его. Первая. А он тё-о-оплый такой… — Саш, а Саш… — шептала она ему в ушко, — А можешь мне… Ну… Еще спеть еще немного? — А может, не надо? — чуть лениво ответил тот, повернувшись к ней. — Я делаю это отвратно, сама слышала же. Да и спать пора уже. — И ничего не отвратно. Мне нравится. Ну так? Хотя бы немного! — парировала девочка. А ведь реально же хорошо. Голос приятный, хоть и не поставлен особо. Зря он с Мику не общается. Нормальная певчая пара была бы. Чего только сопротивляется? Лень или спать хочет? Парень застыл на мгновение в раздумиях и вдруг улыбнулся и тоже приобнял в ответ. Приятно. Вообще, странная эта штука. Вроде как и обнялись просто, а спокойней стало в несколько раз. Беспечно, точнее. А глаза-то у девочки загорелись. — Ну ладно, немного только, сейчас сделаем. Жалко, гитары нету, я хоть и плохо, но смог бы мелодию какую сделать, — все же согласился парень и начал чуть подрагивающим голосом, певуче шептать: — Ты неси меня-я, река-а-а… Да в родны-ые мне места-а-а, где живет… Ульяна только тихо кивнула и затихла, внимательно вслушиваясь. — Где живет моя… Краса-а-а… — Голос, наконец, выровнялся, превращаясь в уже тихую и нежную песнь. — Голубые у нее глаза. Как ноч-ка тём-на-ая, Как реч-ка быс-тра-ая, Как о-ди-но-о-окая лу-на, На не-бе ждет ме-ня о-на-а-а…***
Побег Ульяны для вожатой и не стал каким-то шоком: уж слишком они с кибернетиком спелись хорошо. Ожидаемо. Так еще, судя по спокойствию во время переговоров, то сговорились. Так что все нормально, не беспокоилась даже. Вот только недоглядела, да-а. Но ничего, не пропадут же они, в конце концов. Потому Ольга Дмитриевна не так сильно за них переживала. Шурику можно было её доверить. Не дурак-же ведь парень. Да и время сейчас спокойное. Запасов на зиму должно хватить. Вынесли погребы нескольких деревень подчистую. Теперь все это сохранить бы нормально… Даже социальные проблемы в отряде как-то само собой рассосались. Пионеры ссорились, пионеры также и мирились. Так еще дай бог и вытащат их отсюда. До людей-то Шурик должен будет достучаться. Хотя, наверно, зря они все из деревни-то утащили. Сейчас, когда повалил снег и до морозов уже не так далеко, Ольга Дмитриевна рассматривала один из вариантов переселения. Под землей безопасно, конечно, но эти бетонные стены сильно так угнетают, словно ядерная война случилась. Или биологическая — так намного точнее. Так тем более тут уже новые ячейки общества вырисовывались: Электроник с Женей и Алиса с Семеном. Надо их куда-нибудь отселить, дабы остальных обитателей не смущали своими отношениями. И… Возможно, еще и Шурик с Ульяной. Но девочка-там мала еще для чего-нибудь серьезного. Будет надеяться на благоразумие кибернетика. Дело-то молодое. А воздуха-то, воздуха свежего глоток хочется! Твари по сугробам до них не доберутся — замерзнут. В лагерь не вернешься: домики картонные, не утепленные. Разве что в здание администрации. Но разницы-то? И там тоже, как в казарме. А деревня уже неплохой вариант: и жилье нормальное, и хозяйство, в случае чего, вести попроще. Надо будет только все укрепить для обороны. Хотя бы решетки на окна смастерить. Дома там хоть и деревянные, но крепкие и теплые. Своими глазами видела. Так, на всякий случай. И быт там наладить можно человеческий. Адаптироваться к новым условиям, так сказать. Эвакуация — эвакуацией, а жить-то как-нибудь надо. Желательно — в комфорте. Один страх у бедной вожатой был, ибо она была весьма дальновидным человеком. Медблок у них был, лекарства тоже, и даже кой-чего из оборудования медицинского. Если представить, то, что её пионеры время не теряют, то их любовь может вылиться в весьма большую проблему. Если из девочек кто забеременеть умудрится, то все — суши весла. Контрацепцию выдать, конечно, надо, как бы это глупо ни звучало, но неопытность может все испортить. Виола — медсестра. Не хирург, не акушер, а именно медсестра. Рану зашить, лекарства подобрать она еще сможет, но роды принять… Нет уж. Алиса в качестве матери? Увольте. Учитывая то, что происходит с эмоциями во время этого дела, то им придется по углам, как тараканы, разбегаться. Женя? Может быть, может быть… Нелюдимая, но рассудительная и умная. Ульяна? Не дай бог, пожалуйста! Только бы не это! Она же ведь еще совсем-совсем девочка же еще! Ольга даже чаем подавилась, представив себе это. Надо будет со всеми ними, ну… Лекцию провести? Эх, а раньше её даже за мысли такие могли уволить с лагеря! Но учитывать все надо. И перестраховываться. Вообще, если бы не Славя, то Ольга Дмитриевна вообще с ума бы от всех этих хлопот сошла. За этими проследи, то сделай, это спланируй и так далее, и так далее. Теперь-то не отдохнешь толком, только к вечеру время свободное появляется. Забегалась бы до смерти… Ан нет — спасает помощница. Хорошая смена растет. Так еще и дружить начали. Кто бы сказал, что Ольга Дмитриевна начнет воспринимать подчиненных как подруг, то она бы сказала, мол, брехня все это. Ничего подобного — много общего оказалось. Только когда вожатая начинает вызнавать про жизнь вне лагеря, то белокурая красавица всегда замолкает. С чего бы это? Вдруг её внимание привлекло какое-то копошение в дальних кроватях. Пионеры уже спали. Почти все. Даже Женя сейчас тут была, оставив Электроника, наконец, в одиночестве. Надоело бедной на кушетке спать. Вон и Славя виделась: о чем-то с библиотекаршей болтала, тихо так. Вроде все спокойно. По-хорошему, к Виоле зайти надо, побеседовать. Просто так, а то скучно уж больно. Потому вожатая отложила чашку с чаем и неспешно так направилась в сторону медблока бункера.***
И зря она оставила Женю без присмотра. Очень, о-чень зря! После их небольших утех в бане Электроник в буквальном смысле расцвел, как цветок. Правильно говорят, что воздержание мальчикам вредно. Да и ей все тогда понравилось. Одно плохо: Славя обиделась тогда на неё. Вот вроде просто зашла, проверить, нормально ли все, а её к черту в прямом смысле послали. Стыдно чутка за свои эмоции было библиотекарше. Исправляться надо. Так еще и фантазия та позорная не отпускала. Сладкая и запретная мысль. Нет, Женя не была лесбиянкой, но и не порицала это дело. Этакая госпожа неопределенность. Как вообще можно ненавидеть то, что приносит тебе удовольствие? Ей просто нравилось быть такой… Совратительницей? Славя для неё была больше этаким сексуальным трофеем, нежели объектом любви. Так еще и мораль проснулась. Измена ли это — с девушкой делать? А тело-то требует, требует… И желание это чертово никак не отпускает. Хотя бы один разик… — Славь, — повернувшись к девочке в постели, прошептала Женя, — я тут… Ну… — Хм? — Славяна отвлеклась от книжки и повернулась в её сторону. — Извини меня за те слова в бане. Хорошо? Просто не подумав сказала, — виновато проговорила Женя, взглянув ей в глаза. — Забей, — отмахнулась она, — сама знаю, что не вовремя очень пришла. — Т-так, ты все знаешь? — чуть смущенно ответила Женя, скривившись. — Ну… Да. Твои стоны на весь лагерь слышны были. Хорошо, что остальные уже тут, под землей, к тому времени были, — с ухмылкой ответила Славя, но при этом чуть покрывшись багрянцем. — Я думала, с тобой случилось что, а у тебя там наоборот — все отлично было. Так что это я вроде как извиняться должна за это. Женя моментально затихла и задумалась. От услышанного вновь под ложечкой засосало. Вот оно как. Весело. Но попробовать Славю на вкус захотелось от этого еще сильней. Ну её, эту совесть и стеснение! Нахер. Пора немного повеселиться. Вот только как это все провернуть получше? Библиотекарша взирала на бедную девочку игривым взглядом хищника и думала: а что у нас может выпустить наружу все её желания и сломать каменную маску монашки? Правильно. Нужная атмосфера и, пожалуй, немного алкоголя. Водки не было, но был отличный спирт. Подпоить? Попробуем классику. — Славь, а Славь, — вновь оживилась библиотекарша, — хочешь, я тебе одну штуку прикольную приготовлю? В примирение, так сказать. — А чего ты там на ночь глядя готовить собралась? — с неким удивлением в голосе ответила Славяна, даже заинтересовавшись этой авантюрой. — Да или нет? — продолжила гнуть свою линию библиотекарша. — Д-да. Показывай давай, — любопытно отозвалась Славя. Есть! Заглотила рыбонька наживку. Теперь дело за малым — все это раскрутить аккуратно. Женя взяла девушку за руку, и парочка, искренне пытаясь не споткнуться и разбудить спящих ребят, побрела в соседний тоннель бункера, где находилось местное подобие столовой. Ну вот, всего-то. А главное, никого сейчас тут не будет. Если что, то быстро все уберут и отмажутся как-нибудь. И был в идеальной Славяне один изъян, на котором и будет играться библиотекарша. Это было не тщеславие. Просто природа у неё такая — везде быть первой, самой лучшей. И все равно, сколько жил придется порвать. Всех сильнее, всех храбрее… Вот только Женя знала, что в природе не существует правильных людей. У всех есть свои изъяны и слабость. Проще говоря, девочку на понт или любопытство проще взять, что сейчас она и будет делать. Уединившись на кухне, она усадила Славю за стол, а сама с ухмылкой принялась творить настоящую магию в её, так сказать, пищевом эквиваленте. Эту штуку она давно заприметила в одной книге и даже разок уже использовала с весьма положительными результатами. Пьешь-пьешь, а опьянения даже не чувствуешь. А потом бах — и все, готовая. Весьма коварная вещь в умелых руках. Плохо, что ингредиентов мало. Небольшая банка сгущенки, чуть-чуть кофе и остатки самодельной ≪водки≫. А сгущенки-то больше и нету, считай. Жаль. Но должно хватить. Завидев то, как поморщилась Женя, понюхавшая бутылочку с алкоголем, Славя немного возмутилась и даже поморщилась. Выпить с ней наверняка сейчас предложит. Нет-нет-нет, вино по редким праздником она себе могла себе позволить. И то немного. А тут и эту дрянь… Так еще и в чистую? — Я думала, у тебя тут что-нибудь вкусное есть, а ты меня просто споить собралась? — грустно и разочарованно спросила Славя, подперев щеку рукой. — Ой, успокойся. И смотри, какую я тебе штуку готовлю, — только и буркнула Женя в ответ, продолжая колдовать над своим ≪кулинарным шедевром≫. — А что это ты там вообще готовишь? — уже без былого оптимизма продолжила помощница вожатой. — Увидишь. Вскоре чудо-коктейль был готов. Про себя Женя его назвала ≪Мечта Девственника≫, ибо если сегодня все пойдет как надо, то стонать на этот раз должна будет уже Славя. В итоге получился добрый литр немного вязкой, кремово-кофейного цвета, массы, которая, к тому же, была весьма крепкая. Из-за чуть ли не приторно-сладкого вкуса спирт не чувствовался вообще. Прикольно получилось короче. По-настоящему опасная штука. — Вроде готово. На, попробуй. Библиотекарша с весьма нескрываемым удовольствием и мягкой улыбкой щедро налила себе и ей по полному стакану этой пародии на ликер и дала Славе попробовать. Та только осторо-о-ожно пригубила напиток, пробуя на вкус. Сносно. Даже очень. Чуть стеснительно улыбнувшись, сделала большой глоток. И алкоголь вправду не чувствуется. — Интересно, а сколько тут градусов-то? — с интересом протянула Славя, разглядывая кружку. — Чуть-чуть. Так, чисто расслабиться, — улыбнувшись, соврала Женя, тоже для виду немного отпив. — Я конечно, польщена, что ты мне это сделала, но… — виновато прервалась помощница. — Только немного. — Да, да. Немного.***
Ну как «немного»… Славя, болтая с Женей, сама и не замечала, как пила все больше и больше. Библиотекарша это видела и, умело поддерживая разговор, все подливала и подливала. Весьма удачно отвлекала её от своего принципа «не напиваться в стельку». Но сама-то так свою чашку даже и не допила. Весьма иронично вышло, если бы в своем стремлении напоить её сама бы хмельным сном вырубилась. А ведь умеет она разбираться в эмоциях человека. Чувство эмпатии было для неё не чуждым. Видит, что разговор затухает — пошутит и сменит тему, чувствует, что Славя ищет в её словах поддержки или понимания, то дает её. Она дает то, чего хочет видеть её маленький объект вожделения. Не такая уж тонкая натура у этой красавицы была. Все вопросы, все ответы можно было учтиво просчитать и по уже своей воле менять русло разговора. Говорили о разном. Вообще абсолютно обо всем на свете. Музыка, книги, хобби и прочие однообразные разговоры быстро им надоели. И переключились на более сокровенные темы. Пьяные беседы — уникальная вещь. Только с помощью них можно понять, что такое ≪разговор ради разговора≫. Темы менялись каждое мгновение. Даже слухами обменялись. Событий-то толком никаких и не было, потому и мыли косточки всем кому можно. Женя вот впервые узнала, что Мику тайно и горячо влюблена в Шурика. Давно уже, еще с прошлой смены. Но признаться просто боялась, зная об его отношении к девушкам, тщательно запрятав свои чувства в глубины своей таинственной души. Сделала это просто великолепно. Никто даже не догадывался об этом. И кто бы мог подумать, что вот оно как окажется! Даже песни ему посвящала. И стихи. Когда Славя на память начала зачитывать её творчество, так Жене на мгновение стало жаль её. Столько чувств, столько эмоций в обычных словах! Ни разу еще такого не слышала. В мыслях от этого только одно слово: а-ху-еть. Без мата уже никак. Неожиданно просто это. Потому и ясно, похоже, почему она в последнее время такая тихая, даже аскетичная. А раньше-то сама была ходячим огоньком позитива! Если раньше её песни были наполнены весельем, то сейчас — тоска сплошная. Грустит. Особенно сильно её задел побег девочки вместе с кибернетиком. Все, упустила свой шанс… Похоже, потихоньку назревает драма. А помощница-то вообще случайно об этом узнала. Проговорилась ей юное создание за обедом. Интересно, во что это все выльется? Но потом коктейль подействовал. Окутал разум Слави хмельным туманом, заставив язык заплетаться. Женя уже увидела, что Славенька-то поддатая уже. Взгляд подернулся пьяной дымкой, жесты стали спокойными и размеренными, а реакция на что-либо — замедленной. Но почему-то она искренне улыбалась. Пора бы и начинать веселье. Хотя немного насторожил один её жест. Только Женя полезла копаться в прошлом подруги, так сразу напоролась на лед. Не твое дело, мягко осадила её помощница вожатой и вдруг замолчала. Не хочет говорить. Интересно, какие же тайны она скрывает в своем прошлом? А пока лучше не надо тыкать в больное место. Сама разберется.***
Прямо-таки шаловливый суккуб-искуситель в пионерском галстуке и в очках. От таких мыслей Женя невольно улыбнулась. Но у бедной Слави холодок по коже пробежал, когда она взглянула в лицо подруги. Ну надо же, какой у неё приятный багрянец на щеках появился! Не зря старалась-же ведь. Сидит такая красивая, пьяненькая. Хоть сейчас бери. Даже сопротивляться-то не будет. Возбуждалась от одной только мысли, что обретет над ней полный контроль. Славенька-то беспомощная сейчас. Перебрала немного, даже не заметив этого. Когда она наблюдает, это, конечно, отлично, но что может быть лучше, чем совратить воистину целомудренную подругу? Но только вот как? Надо сейчас аккуратно дать ей распробовать запретный плод, чтобы потом сама добавки попросила. Самой Славяне сейчас было очень хорошо. Пить она себе позволяла невероятно редко. А тут на, споили. Думать даже перестала о чем-либо. Проблемы эти, интриги… Не-не-не, не сейчас. Сейчас стоит немного расслабиться. Немного стыдно за свой поступок ей, конечно, но чего уж поделать. Раз в год можно себе такое бесчинство позволить. Тем более, Ольга Дмитриевна сейчас уже наверняка спит. Не надо вожатой об этом знать. Вдруг задумчиво молчащая до этого момента Женя встала из-за стола и зашла Славяне за спину. И обняла вдруг ласково так, обжигая шею пионерки своим почему-то невероятно горячим дыханием. Помощница обернулась и увидела шаловливую улыбку на глазах подруги. А сквозь немного запотевшие линзы очков был виден опасный огонек в глазах. Библиотекарша вдруг поцеловала Славю за ушком и улыбнулась. — Сла-а-авенька. Я тут кое-что придумала еще, — сладко растягивая слова, шептала полупьяная Женя. — А может быть… — Ч-что ты делаешь?