***
В медицинском блоке царила тишина. Один только апатичный Электроник, лежащий на надоевшей до зубовного скрежета кушетке, устремил свой грустный взгляд на побитый жизнью темный потолок. И не удивительно — словно в клетку посадили. Бесспорно, от любого шума, неловкого движения голову опоясывал стальной хват боли, но как же надоело это одиночество! Даже книги уже не помогают. Хорошо, что даже несмотря на плачевную гуманитарную обстановку, кормят от пуза. Хоть частенько и тошнит. А у самого в голове проматываются события этих печальных дней. Травма, чудом выжил, побег Жени и прозябание в застенках этого медпункта. А ведь это она наверняка из-за него дуреха в город поперлась. Спасительница. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Жива ли она? Цела? Сыроежкин до последнего надеется, что все хорошо. Верил. Фиг бы с ним, он-то жив остался, выкарабкается, молодой ведь еще. Но почему она сама полезла в пасть к тигру? Вдруг, сквозь пронзительную и гнетущую тишину, послышался топот чьих-то туфель. Наверняка Виола. И снова процедуры, вкупе с ободряющими разговорами. Только бы успокоительного вколола. Спать уже не хочется, но от мечущихся в голове мыслей и страха неизвестности в душе уже тошно. Скрипнули титанические петли гермодвери входа. Но это была далеко не лагерная медсестра. От увиденного сердце счастливо екнуло, словно чудо произошло настоящее. Вернулась! Целой! Но вид её шокировал. Чистое, умытое лицо, а шея — грязная. Одета в пионерскую форму с чужого плеча. А в глазах плескался страх, видный даже через треснутые очки. Повисла немая, но радостная тишина. Даже и не знали, с чего начать. С помятым видом, она подошла и присела на изголовье кушетки и пронзительно так взглянула на него, словно моля сказать хоть что-нибудь. И понимала ведь, сколько душевной боли она ему причинила своим побегом, но во благо же него ведь делала! А Электроник же не выдержал. А в голове только одна мысль билась: жива! жива! Молча, игнорируя резкую, сильнейшую боль в голове, тот просто вдруг резко обнял её за талию. Терять-то было уже нечего, даже пусть он вызовет этим жестом неприязнь или еще какие плохие эмоции. Предчувствия, слава богу, обманули. Пионерка, наоборот, вдруг ответила взаимностью и легла рядом. Вот только на лице её показались блестящие дорожки девичьих слез. Пережитое ею за эти дни было настоящим кошмаром. Не готова она была к увиденному. Но воспоминания требовали выхода. Настало время вновь попробовать довериться кому-либо. И кто, как не Электроник, был достоин такого важного и ответственного шага? Не могла она больше играть в ≪Железную Леди≫. Как бы она ни старалась, но после всего этого такие роли исполнять она больше не может. Парень с минуту отходил от всего этого и наконец спросил, что случилось. Пионерка вновь на мгновение задумалась, но решение приняла быстро. Немного успокоившись, девушка, взяла его руку и тихим голосом начала рассказывать свои печальные откровения. И про укрытый мистической пеленой мертвый город, и про скорчившихся в боли трупы людей, тварей, рыщущих по крышам опустевших домов. Но самым страшным для неё событием было даже не все это, а брошенная в одиночестве, обреченная на голодную смерть Валя, которую Женя спасла только волей случая. Увидела она настоящее лицо человеческой сущности, когда даже во время Апокалипсиса и Чумы люди решали свои личные проблемы и сводили счеты с врагами. Только об одном промолчала — о том одурманенном видении призраков своего прошлого. Не надо это ему пока что знать. А парень только и мог, что молчаливо слушать её, с невероятным душевным ужасом представляя, через что прошла библиотекарша. А ведь, как оказалось, она далеко не та, которую он видел в библиотеке. Не чужды бедной девушке самые обычные человеческие чувства на вроде сострадания, жалости, сопереживания и даже любви.***
Возвращение беглянки бесспорно обрадовало всех. Даже Шурика и Ульяну, которые, окунувшись в приготовления к походу на радиовышку, невольно абстрагировались от всей остальной компании. Но радоваться и отмечать времени не было. Помощь надо было вызвать до первых снегов, иначе потом до того места навряд ли можно будет добраться. И потому они только помогли разгрузить привезенные лекарства и, с облегчением в душе, продолжили готовиться в путь. Единственное, что все же смущало его в этой всей мрачноватой идиллии, то, что Ульяна все сильней и сильней отдалялась от влюбленной Алисы, которой было не до подруг. Но парню от этого же и лучше. Ведь от таких событий их дружба и чувства крепли не по дням, а по часам. Вот только за эти дни кибернетик твердо понял, что все, пропал. Ибо природа их отношений уже сейчас плавно скользила между товариществом и любовью. Взаимной. Надо только придать нужный импульс. Потому и молчаливо тянул свою думу тяжкую, одновременно собирая скелет каркаса своего нового рюкзака. Много ли унесешь в обычном вещмешке? Вот потому, вооружившись умом и энтузиазмом, парень принялся творить. И помогала ему в этом деле его маленькое рыжее чудо. Все тот же закуток коридора, где они невольно оборудовали некое подобие мастерской. Одинокая лампочка и уютная полутьма. Парень тихо возился с металлическими уголками, а Ульяна старательно кроила толстый брезент для рюкзака. Вдруг девушка прервалась и задумалась, чем и заставила пионера тоже прерваться. Было отлично видно, что Ульяна хочет что-то спросить, да вот только сомневается, мол, стоит ли это делать. Шурик громко вздохнул и, взглянув на свою подругу, спросил: — Все нормально? — Д-да, — Ульяна продолжала мяться на месте, но вдруг словно просияла. — Можно я у тебя одну вещь спрошу? — Э-э-э… — только и смог недоуменно протянуть кибернетик, усаживаясь за стол. — Давай, жги. — Ты вот уходишь же… Ну к станции той… Один же, да? — Пионерка все так же продолжала тянуть одну и ту же лямку, что уже чуточку начинало раздражать парня. — Так вот. Я с тобой хочу пойти. Возьмешь? Эта просьба моментально сбила всю спесь с кибернетика. Хотя это было ожидаемо. Слишком уж она привязалась к нему. И не удивительно ведь: сам Шурик только сейчас понял, какую он выкопал себе яму, подпустив девочку к себе и своей темной душонке. Не то чтобы он был против такой красивой и приятной компании, но черт спрятался, как обычно, в мелких деталях. Это был не обычный поход в местный лес. Учитывая то, что происходит с фауной и живностью вокруг, путь будет не только далеким, но и невероятно опасным. Дай бог, чтобы во всей этой кутерьме их противниками максимум были дикие животные, а не смертоносные рукотворные твари новой Чумы. Сможет ли парень добраться живым и невредимым до той мистической радиовышки, скрытой на заснеженных склонах далеких сопок? То-то же. А если он возьмет с собой девушку, то в этой передряге может пострадать и она. Решение возникшей проблемы пришло неожиданно. Нет, пионер не будет ей отказывать. Наоборот, даже поможет ей приготовить снаряжение для похода. Ульяна сама откажется идти с ним. Ибо просто не выдержит такой нагрузки. Припасы, оружие, так еще и книги по выживанию в диких условиях читать придется обязательно. Ну, все — решено. Пусть пока думает, что это будет вот так, просто. Уж не кибернетик, а сама жизнь научит её по настоящему ценить свою безопасность. Шурик ласково улыбнулся и, подойдя к ней, шепнул на ушко: — Если хочешь, то пойдем вместе. Только вот, тогда тебе приготовиться придется. Поняла? В ответ девушка радостно взвизгнула и кинулась ему на грудь. Обняла. Парень, конечно, хорошо оценил этот жест, но принялся успокаивать излишне эмоциональную девочку. Похоже, ей уж очень сильно надоели темные казематы этого подземелья. Требовала душа свежего воздуха и чистого неба. И все равно, что придется пролить море пота, а возможно, и своей крови. Вдруг она попросила его закрыть глаза и быстро так, украдкой, поцеловала смутившегося кибернетика в уголок губ. Но этот шаг со стороны девушки раззадорил парня, словно красная тряпка для быка. В голове его словно предохранитель перегорел, а в разум под шумок закралась одна-единственная мысль: вот он, идеальный момент. Но не для признания — для этого еще время не настало, — а вот для хорошего такого намека, что парень видит в пионерке далеко не только друга и верного помощника, момент уже настал. Вот только провернуть это надо по-хитрому. — А целоваться все еще и не научилась, — шутливо заявил парень, сразу беря в свои руки русло диалога. — Угу. Ты типа лучше умеешь, — немного покраснев, с ноткой напускной обиды ответила Ульяна, — учить меня еще будешь… — Ну… Предположим, умею лучше, — кибернетик из-под очков взглянул хитрым и заговорщицким прищуром на удивившуюся девушку пред собой. — А ты хочешь, чтобы я тебя научил? Не ожидала она таких слов от человека, который большинство лагерных девушек называет ≪змеями≫. Так играет на её грехах. Точнее, одном ма-а-леньком грешке. Любопытстве. Бесспорно, она была не против такого шага. Даже несмотря на то, что они знакомы даже меньше года, почему-то разум подсказывал, что отдать свой первый поцелуй ему — не такая уж и плохая идея. Но не сейчас. Резко это все как-то. И очень неожиданно. Хотя… Чего уже им терять? Мир вокруг утопает в Чуме, а по лесам и городам бродят кошмарные твари. Было бы очень обидно сгинуть и не узнать, что же такое — любить и быть любимой. И потому, оглянувшись по сторонам в поисках ненужных глаз, кивнула и сказала: — Хочу. Ответ Ульяны немного удивил и обрадовал кибернетика. Но все же тот немного замялся, с некоторой долей неловкости в движениях взял ее за руку и, подхватив пионерку за плечи, одним движением усадил девушку на стол, сравнявшись с ней ростом. Но взглянув ей в глаза, увидел там некую готовность с ноткой какого-то иррационального страха. И чего только боится? А у самого по спине пробежали мурашки предвкушения. Вот она, мечта. Только подойди и возьми. И скажи всем, что она твоя. Шурик осторожно приобнял её за талию и вдруг тоже остановился. Надо прекращать эти ненужные задержки. Нечего ей ведь бояться. Да и если неприятно будет, он сразу остановится. Обжег её шею своим горячим дыханием. Не надо тут так, сразу. Аккуратно действовать нужно. Пусть немного хотя бы расслабится. А сам-то чувствует, как по рукам девушки пробежал предательский озноб, а на щеках появился смущенный румянец. Интересно, нравится ли ей это? Все те годы, которые он старательно задавливал все свои нежные чувства, нашли выход в этом моменте. Не спеша, смакуя каждый поцелуй, он поднимался все выше и выше, к алым губам девушки, которая, наконец, начала снимать оковы страха, нервозности, потихоньку млея от каждого его прикосновения. В душе кибернетика развернулся настоящий бой со своей темной стороной, подстегивающей глупые, животные инстинкты. Нет, нет, нет. Нельзя дать порушить им этот благолепный момент. Главное — сдержать самого себя. Вдруг пионер замер в нерешительности. Пора. Медленно, давая ей подготовиться, впился ей в губы, с некой грустью почувствовав, что она все же немного боялась этого, а потому вновь немного съежилась. Но все же ей похоже понравилось. Не более пары секунд продолжался поцелуй. С неохотой отольнув от нежных девичьих губ, парень вновь остановился, будто бы спрашивая у Ульяны, мол, как тебе, понравилось? Но та только сомкнула ноги замочком на его талии и, пытаясь побороть стеснение, взяла его за руку и тихо прошептала: — Еще. Ответ вызвал невольную улыбку на его лице. Только он вновь приблизился к ней, как Ульяна обняла его и рывком повалила к себе на стол, при этом тоже весело улыбаясь. Игнорировали весьма вызывающую позу. На этот раз Ульяна пыталась проявить инициативу. Вот только не очень получалось в силу её неопытности. Парень немного потерпел её попытки совершить французский поцелуй, да потом все же продолжил ласкать губами, как оказалось, охочую до невинных ласк девушку. Пионер и вовсе отбросил все остатки стеснения. Главное, что ей это нравилось и доставляло удовольствие. Девушка же, прикрыв глаза, доверилась парню. Почему-то она ощутила доселе неведомое чувство. Под ложечкой засосало, тело иногда било в непонятный жар, словно организм чего-то требовал от неё. И хорошо… От каждого поцелуя, коими Шурик покрывал её ключицы, шею, лицо и губы, начинало знобить, а по позвоночнику пробегали странные и томные молнии удовольствия. Шурик даже немного ухмыльнулся с того, что с ним случилось бы, если бы сейчас сюда кто-нибудь вошел. Даже если учесть, что он не позволял себе и своим рукам лишнего, все это выглядело невероятно предвзято. Он сверху, она снизу, на столе. Целуются. Ну и все равно. Что они ему могут сделать? Выгнать? Все равно сейчас всем не до одной влюбленной парочки. Оно и сейчас, может, и к лучшему. Накаркал, дурак. Вдалеке, из полутемных глубин бункера, послышался деловитый цокот чьих-то каблуков. И что за гад решил нарушить эту интимную идиллию? Парочка моментально смекнула, что дело пахнет керосином, и прекратила ласки, разбежавшись кто куда. Шурик спешно вернулся к частям каркаса, а Ульяна спешно приводила чуть мятую форму в порядок. Это была вожатая в компании своей белокурой помощницы. Похоже, собрание какое-то будет вечером. Явка, как обычно, обязательна. А кибернетик с Ульяной не слушают, сидят и взглядами перебрасываются, мол, хорошо, что не заметили. Кое-как пытаясь скрыть глупую улыбку, пионеры все же дослушали гостей и, дождавшись, пока они уйдут, облегченно так вздохнули. Продолжать не стали. Хватит и этого. — Тебе хоть самой понравилось? — с трудом собирая мысли в голове, пролепетал кибернетик, настраиваясь вновь на рабочий лад. — Угу, — как-то задумчиво буркнула пионерка. — А я… И не знала, что это, ну… Приятно так. Ты же ведь об этом никому не расскажешь, да? — Я на дурака похож — всем об этом рассказывать?***
Пока Шурик и Ульяна только-только осмелились перейти ту самую, тонкую грань между дружбой и любовью, Женя, наконец, закончила свою исповедь произошедшего с ней, чем и повергла раненого кибернетика в шок. Он сам для себя смекнул, столкнись он один на один с ≪Хозяином Больницы≫, то точно наложил бы в штаны. А она выдержала. Так еще и убежать смогла, не бросив девочку в беде! Надо будет, кстати, выйти из этой берлоги, да взглянуть на новое пополнение в отряде. То, что сейчас с ней было, не являлось какой-нибудь истерикой. Это была обычная мольба. Она просто боялась. Безысходности и смерти, своей, чужой, да и вообще все эти события дали понять ей то, что, может быть, и им самим жить осталось не так долго. Столкновение со смертью лицом к лицу уже оставило на ней свой отпечаток. Еще удивило то, что она просила прощения (!) у обескураженного такими изменения кибернетика. За издевки свои, за игнорирование его чувств, за все-все, что она причинила за время знакомства с ним. Сыроежкину только и оставалось, как бороться со своим шоком, да успокаивать, как оказалось, обычную девочку, которая, чуть вздрагивая от каждого его прикосновения и прижавшись к его груди, искала в парне утешения, да надежды на светлое будущее. И стыдно почему-то. В своих тайных, интимных мечтах он видел себя её спасителем, защитником. А на деле получилась какая-то белиберда. Женя сама сейчас спасла его, сунувшись в больницу за лекарствами. Немного по самооценке ударило. Да и, в конце концов, главное ведь, что цела. А любовные и прочие виды отношений в этом случае вообще вторичны. Но, похоже, именно на личном фронте у Электроника теперь будет хорошо. Хоть это радовало. Да и со здоровьем теперь тоже проблем наверняка не будет. Правильно шептала Виола: организм молодой — выкарабкается. А пока он будет ценить то, что она ему дарит. Бесценные и вечные эмоции. С какой же невероятной тревогой и смущением библиотекарша позволила себе обнять парня в ответ, и просто, без какой-либо двухсмысленной подоплеки, лечь рядом с ним! Ибо, даже несмотря на все запреты, уходить совсем не хотелось. Молчали. Слушали стук собственных сердец в гнетущей тишине. Все уже было сказано и рассказано. Они знали друг о друге почти все. Столько лет были рядом. Он был рядом. А она, уткнувшись в самовольную изоляцию от всего мира, просто тушила пламя собственных чувств. Теперь настало время отбросить собственноручно выкованные оковы одиночества и попробовать, что же это такое — любовь.***
В спокойствии ныне время быстро летит. Пионеры моргнуть не успели, как вожатая дружно объявила общий сбор в главном зале бункера и начала проводить совещание. Главными темами для обсуждения был побег Жени да принятие в отряд нового пополнения в лице все еще спящей Вали, которую, от греха подальше, пока не беспокоили, дабы не пошатнуть её и не без того подбитое болезнью здоровье. Сама же беглянка отсутствовала, ибо все робкие попытки Ольги Дмитриевны нарушить их мирную идиллию с Электроником разбивались об полный презрения и злости взгляд библиотекарши, которая наотрез пока отказалась отходить от парня. Может, оно и к лучшему. Ей надо было отдохнуть от всех этих моральных потрясений. Потому даже упертая Славя не стала её лишний раз беспокоить её. Лучше уж завтра с ней поговорить. А остальные все в сборе. Рассевшись по своим кроватям, а кто и вовсе, не стесняясь никого, сидели дружными парочками, как, например, Алиса и Семен, которые глупо улыбались и шептались с друг другом о чем-то своем, тайном, отчего частенько ловили на себе сердитый взгляд вожатой, моментально при этом затихая. Вечер. Прошел очередной день их новой жизни. Планировали дела на завтра. Этакая вечерняя планерка перед ужином. Шурик на этот раз сидел один. Он не слушал лекцию, да и от пионерского тихого гомона как-то абстрагировался, уйдя в себя и свои мысли. На этот раз в голове проносились события этого дня, а точнее — его первый поцелуй с Ульяной. Сейчас, смотря на себя со стороны, он немного жалел об содеянном. И не потому, что он подал знак об своих чувствах, а просто потому, что полез к ней вообще. В её пока что розовый мир невинной юности, со своей… похотью? Хоть это и были невинные поцелуи, но стыд за свои крамольные мысли начал потихоньку выжигать радостные воспоминания об этом случае. Да и еще он понял одну печальную вещь: с первого раза он, словно наркоман, подсел на эту девчонку. Только вспоминая нежность её губ, парень ощущал, как собственное тело бросает то в жар, то в холод. Ломало его. Хотелось еще одной дозы рыжей эйфории. Хотя бы на миг обернуть время вспять и вновь повторить все это, игнорируя глас стыдливого разума. И боялся. Себя же самого. Просто боялся, что может переборщить, и его отношения с девушкой просто рухнут в небытие. Окликнула вожатая задумавшегося пионера. Шурик что-то невразумительно пробурчал, но все же вынырнул из глубин собственного разума. И взглянул на Ульяну, которая нелюдимо уселась рядом с Двачевской и Персуновым, которые не обращали на девчушку совершенно никакого внимания, отчего та не растерялась и принялась поддразнивать парочку. Уж совсем, похоже, скучно. Заметив на себе взгляд Шурика, пионерка прекратила это безобразие и, улыбнувшись, незаметно для остальных, дружелюбно помахала парню рукой. Шурик решил прекратить мучения влюбленной парочки и жестом попросил девчушку прийти к нему. Ульяна только немного удивленно кивнула и, одним прыжком соскочив с кровати подруги, шустро подошла к парню, спустя мгновение усевшись с ним. Кибернетик не понимал, с чего начать разговор, а потому принялся играть в импровизацию. — Слушай, я тут о тебе поговорить хотел. Вожатая хоть знает, что ты со мной к передатчику намылилась? — прошептал парень, вновь поймав на себе строгий взгляд вожатой. — Не-а. А зачем говорить, если она меня точно не отпустит? Так еще и запрет тут на семь замков, — легкомысленно пожала плечами Ульяна, удивившись недалекости друга. — И что делать тогда будем? — Ничего. Сбегу. Как Женька. А что бы не истерили тут, записку напишу. — Ульяна, похоже, даже и не представляла, как выпутываться из этой проблемы, а потому решилась делать все как обычно, прямо и в лоб, игнорируя чуждые мнения. Вдруг парень как бы невзначай приобнял девочку, одновременно задумавшись. Пионерка не стала сопротивляться объятию, а наоборот, умолкнув, чуть устало облокотилась на его плечо. Надоело ей это все. Томится в этих четырех стенах, словно зверь в клетке. Свободы и беззаботности хочется. И, может быть… хоть на день оказаться на месте Алисы. Какой же сильной штукой является любовь, что лучшая подруга позабыла про свою названную сестру?***
Собрание прошло быстро. Ну, а после, поужинав, все разошлись по постелям. Устали за этот день сильно. И ведь уже не от развлечений устают, а от обязательных работ. Во благо выживания. Один только Шурик сейчас не спал. Вместе с Ульяной в его походе добавилось и забот. Хоть он и надеялся на то, что под тяжестью лишений девочка сама откажется от похода, но если она все же сдюжит все испытания, то придется её взять с собой. Вот только она одна не сможет доделать необходимую экипировку. Потому кибернетику придется работать сверхурочно, дабы обеспечить подругу всем нужным. В данный момент, во все том же закутке тоннеля, сгорбившись над столом и кучкой инструментов, пионер ваял самое необходимое устройство в походе — универсальный зарядник. Обычная такая динамо-машина из небольшого электродвигателя. Для рации, для фонарика и вообще для всех вещей, где требуется немного энергии. Хоть на рабочий лад встал. Спать хоть и хотелось, но Ульяна была важнее. Вдруг от пайки кибернетика отвлек громкий металлический скрип. Гермодверь, что-ли? Тот положил паяльник на подставку и затих. Интересно, кто в такое время не спал и решил все же глянуть, кто нарушил его покой? Легка на помине. Там, около входа в тоннель, стояла полусонная Ульяна с дымящейся кружкой чая в руке. Шурик, завидев её, только устало улыбнулся и жестом позвал к себе. — И чего нам не спится? — поинтересовался пионер, мельком поглядывая на девушку, которая нагло уселась на стол. — Кошмар приснился, — забито и не смело ответила девочка, с любопытством глядя на поделку друга, — с крысами. — Интересно, и часто тебе кошмары снятся? — Часто, — неловко пробурчала Ульяна и взглянула на парня. Вот только от взгляда парня к полу прибило. Опять какой-то непонятный страх. Интересно, а чего она так боится? Вроде бы и в безопасности сидит, кушать и пить есть что, да и на поход он согласился. Но, промотав в голове последние события её жизни, его осенило. Одиночество. Вот её самый большой страх. Все время была одна. До прихода в её жизнь Двачевской. Но и та от неё невольно отреклась, погрузившись в любовную круговерть. Теперь-то стало ясно, почему ласки и заботы она стала искать у Шурика. И он теперь с неким счастьем в душе понял, что теперь девочка под его прямой ответственностью. И бог только знает, что случится с ней, если парень откажется от такого тяжкого бремени. Вот только одно но: Шурик был и не против этого. С приходом девушки в его жизнь, у него появилась первая, полноценная любовь, верный друг и даже ученик, которому были интересны его незаурядные навыки. Парень оторвался от деталей и подсел к девушке на стол. — А крыс не надо бояться. У нас тут их нету. А если и будут, то мы их быстро потравим. Не бойся. — Он в меру своих сил все же попытался успокоить девочку. — Я и не боюсь, — гордо заявила Ульяна, все же чуть приободрившись. — Просто в моих снах их всегда очень много. И еще они противные очень. Грязные и вонючие. — Вот и молодец. Все, что тебе снится, всегда останется только в снах. Вдруг Шурик замолчал. Глупо как-то вышло. Вот вроде бы и близкие друг другу, но говорить сейчас уже особо не о чем. Не погоду же в этой ситуации обсуждать? Тут-то и сыграли свою роль низкие навыки разговора у парня. Даже сменить неудобное русло разговора не смог. Замялся, задумался. Видимо, Ульяне надоело это молчание и она вдруг взяла его за руку. — Если ты не против… — Девочка тоже как-то быстро потеряла свойственную ей уверенность в словах и замялась. — Можно я тебя обниму? Парень немного удивился такой просьбе. Удивительное она все же существо. Знает же, что не против. Хотя это немного его умилило. Кибернетик ничего в ответ не сказал, а просто усадил её себе на коленки и обнял, при этом довольно вздохнув. А на лице его воссияла улыбка. А еще он понял одну простую вещь: счастье, мечта пионерки, теперь в его руках. Он знал, что может сотворить. Вот только он сполна отплатит ей за те первые за много лет по настоящему счастливые эмоции, которые ему смогла она подарить. Он не даст сбыться её страхам. И не даст ей вернуться туда, откуда она приехала в ≪Совенок≫. Нет, они не сбегут отсюда. Тут теперь живут их друзья, которые стали уже им почти родными людьми. Парень понял, как может подарить Ульяне свое счастье. Вряд ли даже такому катаклизму, как эта Великая Чума, было по силам поглотить весь мир за раз. И он знал, что когда-нибудь они все вновь окажутся в безопасности. Но пока они тут, для остальных они мертвы. В буквальном плане. Это и будет их инструментом для стройки совместного будущего. Ведь все, что может доказать их личность — это их личные дела. Но ничего. Надо только все хорошо продумать, и тогда в её глазах вновь воссияют счастливые искры.