Забытые

      Утренняя дымка, витающая между стволов вековых деревьев, придавала лесу мрачную мистическую красоту. Не было слышно затаившихся в зарослях зверей и птиц. Эти места словно находились вне времени и пространства, казались удивительно сонными и спокойными. Вдруг тишину разорвал оглушительно громкий хлопок выстрела. Зазвучало эхо. Стайка соек, испуганных резким звуком, вспорхнула с веток в ясные небеса.       Показались охотники — парень и две девушки. Шли тихо, опасаясь каждой веточки и сухой шишки на земле. Одеты они были странно, словно собрались не на раннюю охоту, а на войну. На них была грязная истрёпанная пионерская форма, у всех на плечах висело по подсумку с противогазами. В руках у девушек были охотничьи ружья, а у парня — АКМ. Отыскалась добыча, что упала с дерева прямо в заросли пожелтевших кустов.       Это был крупный тетерев, на чьем иссиня-чёрном оперении показалась кровь. Пионер с охотничьим азартом в глазах подскочил к мёртвой птице и внимательно огляделся по сторонам. Позади него, осторожничая, шли девушки. Парень двумя пальцами взял добычу за крыло и поднял её, оглядывая трофей. Приличного такого размера попался. Странно, рядом должна быть остальная стая.       — А говорил, что стрелять не умеешь. Жаль только, что в грудь попал, теперь только суп варить, — с довольным видом заявила белокурая девушка, Славя.       — Суп — уже хоть что-то. Надоело консервами всякими давиться, — тихо отозвалась подруга сердца парня, рыжая Алиса.       — А может… — с пустой надеждой в голосе бубнил парень, Семён, глядя на свой трофей. — Рванём обратно к нашим? Я замёрз немного.       — И не надейся! На нашу ораву одной птички не хватит. Или ты, как мудак, собрался один всё съесть?! — возмутилась рыжая, забирая у пионера тушку.       — Тем более, надо в тот малинник зайти, ягод набрать. Так что, если хочешь согреться, побегай там, не знаю… — улыбаясь, сказала Славя, помогая подруге закрепить дичь на ремешке подсумка.       Но тут произошло то, что заставило Семёна бросить дуться на девчонок. В гнетущей тишине его слух различил совершенно чуждый этому лесу звук. Далекий рёв неизвестного зверя, отдающийся среди позолоченных крон деревьев почти незаметным эхом. Через мгновение прозвучал другой крик, тонкий и высокий, словно кто-то визжал от страха. Троица затихла, прислушиваясь. Семён, предчувствуя недоброе, схватился за АКМ и напряжённо вгляделся в глухую чащу.       — Что это за херня была? — шепотом спросила Алиса, судорожно сжимая ремешок охотничьего ружья.       — Медведь, — серьёзно ответила Славя и окинула друзей оценивающим взглядом, — напал на кого-то. Пошли.       — Что? Прямо туда? К медведю? — нервно откликнулся Семён. — Может, ну его?       — Нас трое и мы с оружием. Его убить надо, иначе он с голодухи может задрать кого-нибудь из наших. Осень на дворе, медведь к спячке отъедается. Ясно тебе? — рассержено заговорила блондинка, трусость парня ей очень не нравилась.       Ответа не последовало. Видимо, жизни остальных всё же что-то значили для Семёна и Алисы, потому, переглянувшись, они не очень уверенно кивнули белокурой охотнице. Славя тем временем ещё раз прислушалась. Рев всё ещё изредка звучал вдали. Могучий зверь, царь этого леса, с кем-то явно сражался. Нельзя терять времени.       То и дело оглядываясь, трое осторожно нырнули прямо в мрачные глубины тайги. Холодный воздух, страх и предчувствие опасного сражения против страшного противника пугали, но в голове у пионеров билась только одна мысль: кто мог так долго противостоять медведю?       Не прошло и десяти минут, как они добрались до места схватки. Лес кончился. Затаившись в кустах, троица принялась наблюдать за происходящим. Голое, безжизненное поле. На невспаханной, забытой человеком земле был виден источник страшных звуков. Бой не за территорию, а на смерть. Славя оказалась права: там был медведь, старый, очень большой и весь в крови. Длинная бурая шерсть висела на боку косолапого грязными сосульками, шкура была порвана во множестве мест, а на задней лапе болтался словно лезвием отрезанный большой кусок плоти, свисавший на последнем лоскуте кожи.       Но не так был страшен был этот зверь, как существо, что нанесло ему эти раны. Жуткое чудовище, которое, казалось, просто не могло существовать. Дитя буйствующей в городах тёмной чумы, порождение гнили, мрака и мёртвой плоти. Огромный червь, словно слепленный из множества мёртвых тел. Длинный, словно заморский удав. Трупы детей, женщин, стариков, и, судя по заметным клочкам формы, военных, жертв мерзкого слизня, были видны сквозь прозрачную кожу твари. Бока были прикрыты панцирем, а по телам была проложена сосудистая сеть с пульсирующей внутри зеленоватой жижей. Головы как таковой не было — только круглая пасть с множеством зубов и несколькими длинными жилистыми щупальцами с костяными лезвиями-навершиями.       Червь перемещался как-то смазанно, невероятно быстро для человеческого зрения. Рваными, непредсказуемыми движениями. Он то и дело останавливался, застывая на месте, словно оценивая обстановку. Округу заполнял мерзкий визг, издаваемый червём, и отчаянный хриплый рык медведя. Раненый зверь, стараясь не дать противнику зайти за спину, крутился на месте, тщетно пытаясь отбиться от быстрых и юрких щупалец твари, и был почти побежден. У косолапого не было никаких шансов против детища человеческого разума.       — Вашу мать, — тихо выругалась Славя, опуская голову пониже в заросли.       — Что делать будем? Эта херня сейчас топтыгина укокошит и за нас примется, — в ужасе зашептала Алиса, не смея оторвать взгляда от жуткой схватки.       — Р-ребят, я не знаю, сможет ли это помочь… Но… — Помощница вожатой, путаясь в словах и кое-как преодолевая страх, решала, как помочь медведю, спешно ища взглядом слабые места твари. — На счёт «три» мы с Алисой стреляем между… Брони? Этой твари. Семён, бей в пасть. А лучше под щупальца. Готовы?       Парочка кивнула. Порывшись в карманах, девушки зарядили в свои ружья вместо дроби тяжёлую пулю. Семён присел на одно колено и принялся выцеливать «голову». Тварь бесновалась. Чувствовала своё превосходство и словно играла с медведем, наслаждаясь его болью и страданиями.       — Р-раз… — прозвучало неуверенно, но они взяли на мушку тушу мечущегося кадавра, — д-в-ва-а, — пионеры ждали момента, когда враг вновь застынет в спокойствии, — залп! — скомандовала Славя, и все одновременно нажали на курки.       Девушки выстрелили сразу из обоих стволов, дуплетом, а Семён успел только сделать короткую очередь из трёх выстрелов. Расчёт Слави был верным. Тяжёлые пули попали прямо в юркую тушу. Первые просто раскололи крепкий с виду хитин, а второй выстрел вогнал осколки ещё глубже в мертвую плоть, круша внутренности кошмарного создания. Персунов оказался менее метким стрелком. Одна пуля взорвалась гнойным фонтаном под челюстью червя, а остальные ушли в молоко.       Кадавр оглушительно завизжал, крутанувшись вокруг своей оси, и тут же за мгновение отполз шагов на пятьдесят назад, вновь остановившись, видимо, решив оценить повреждения и обстановку своей, казалось бы, уже почти выигранной схватки. Он не ожидал засады, за что и поплатился. Алиса замешкалась, попусту продолжая щёлкать курками разряженного ружья, Семён вновь прицеливался, а Славяна спешно, роняя из кармашка подсумка патроны, перезаряжалась.       Тут они поняли, что были замечены. Чёртовы пороховые облачка, витавшие прямо у их укрытия. Гнойный червь, издав на этот раз грозный и протяжный рёв, с всё той же невероятной прытью рванул прямо к ним. Вновь грянули выстрелы. Помощница вожатой отправила свинец прямо в морду твари. Семён не остался в стороне, зажав курок автомата. Лес, словно погружённый в войну, зазвучал громкими выстрелами, отдающимися по округе эхом. А тварь всё равно пёрла на пионеров, как танк, не обращая внимания на огромные раны.       — Валим!!! — заорал Семён и, схватив перепуганную Двачевскую за руку, побежал.       Славя же отделилась от друзей и рванула совсем в другую сторону. Она заметила, что примерно треть монстра более не двигалась. Видимо, пули перебили какой-то нервный узел, лишив червя былой прыткости. Мстительный монстр решил гнаться за основным источником свинца в своём теле, Семёном. Белокурая пионерка понимала, что если сейчас не добить неприятеля, то парочке конец. Давясь горьким и едким пороховым дымком из патронника ружья, Славя перезарядилась и начала выцеливать петляющую между тонких сосенок тварь.       Снова дуплетом, на этот раз прямо в не защищённую хитином спину твари. Кошмарная туша остановилась. Этой секунды Семёну хватило, чтобы опустошить магазин своего автомата прямо в мерзкую пасть. Всё. На этот раз судьба червя была решена. Завизжав напоследок особенно громко, монстр грузно упал на сырую землю, заливая её гноем и кровью.       — Славя! Жива?! — послышался обеспокоенный крик Семена.       — Д-да! — чуть отойдя от шока, громко ответила помощница вожатой, перезаряжая ружьё.       Воссоединившись, троица осмотрела друг дружку и отошла подальше от агонизирующей твари. Как оказалось, во время спешного побега Алиса оставила своё ружье в их бывшем укрытии. Но сейчас пионерам было не до этого. Булькающие хрипы и повизгивания умирающего червя добивали и без того уставшую нервную систему ребят. Потому, остановившись в десятке метров, Славя и Семён принялись добивать запасы боекомплекта в ненавистную тушу.       Не прошло и пары минут, как всё стихло. В лесу снова воцарилась тишина. Троица, чуть успокоившись, принялась рассматривать своеобразный охотничий трофей, при этом не решаясь подходить близко. Было и противно, и в тоже время отчего-то невероятно любопытно рассматривать жуткие останки. Семён закурил, не забыв вручить рыжей подруге мятую сигарету. Славя же словно не замечала ничего вокруг. Просто молча смотрела на итоги битвы. На этот раз отбились. Снова. Но кто знает, сколько ужасов им ещё предстоит повидать?       — Оставишь? Немного, — неожиданно нарушила тишину Славя, недвусмысленно глянув на сигарету. — Говорят… успокоиться помогает.       — Ноль проблем, — чуть сконфуженно отозвался парень и, вручив ей окурок, принялся переснаряжать пустой магазин автомата. — Я это… Пойду медведя добью, а то он там полудохлый лежит. Отмучался, пушистый.       Парень не спеша и с осторожностью направился обратно в сторону поля. Алиса с радостью глотала горький дым и с лёгкой усмешкой наблюдала, как Славя пытается затянуться сигаретой. Ну, теперь-то им точно будет что рассказать за вечерними посиделками в подземном убежище! Они, получается, почти подвиг совершили. Кто знает, что бы случилось, если бы червяк застал врасплох добытчиков, таскающих припасы с деревни?       — Два… Алис, сейчас Семён вернется, в-валим в лагерь. Тварь эту надо сжечь, — тихо сказала Славя и устало прислонилась к дереву.       Пока девушки, оставшись вдвоём, решали, что делать дальше, Семён вернулся на поле. Медведя не наблюдалось. Видимо, убежал. Насторожившись и приготовившись, в случае чего, стрелять, парень потоптался на месте схватки и вдруг обнаружил явные следы раненого животного — кровь, шерсть и примятая трава, словно задние лапы медведь волочил по земле. Следы вели в крошечный подлесок в конце поля, в метрах ста от него. Чуть поразмыслив, пионер решил, что уж с полупарализованным медведем он справится сам и побрёл в нужную сторону.       Пара минут — и на месте. Аккуратно высунувшись из-за небольшого пригорка, Семён разведал обстановку. Увиденное шокировало его даже больше, чем убитый недавно мутант. Да, там был тот самый медведь, разлёгшийся прямо на поляне. Он выл от боли, словно прося его добить. А около него, возле окровавленной лапы, сидел человек и спешно бинтовал зверя, подкладывая под повязку какие-то травы. Судя по тоненькой фигуре, девчонка. Аляповатая длинная толстовка тёмно-зелёного цвета и грубые холщовые штаны. Парень, не долго думая, тихо и аккуратно вылез из своего укрытия, оставшись для зверя и девчонки незамеченным. Вскинув автомат, Семён зашёл им за спину и застыл, решая: стрелять или уйти? Он обозначил своё присутствие громким щелчком затвора.       — Ты кто? С ума сошла — медведя лечить? — это должно было прозвучать строго и уверенно, но голос парня дрогнул.       Лесной лекарь взвизгнул и испуганно подскочил с места, обернувшись на парня. Рефлекторно сделав шаг назад, она споткнулась о лапу медведя, заставив того зарычать, и упала на землю, словно пытаясь отползти подальше от неожиданного противника. Сейчас Семён смог разглядеть её лучше. Заплаканное смуглое лицо, красные от слёз глаза жёлто-зелёного оттенка и грязные русые волосы с единственной косичкой, где одна прядь была пшеничного оттенка.       Семён переводил оружие то на неё, то на застывшего в апатии медведя, и не понимал, что же делать. Ему вдруг показалось, что зверь и незнакомка как-то связаны между собой. Ведь не зря она пыталась помочь ему? Мгновения, пока пионер задумался, хватило, чтобы девушка подскочила с земли и заслонила собой медведя. Почему же он так дорог ей? Напряжённое молчание нарушало только громкое дыхание зверя, а парень тем временем замер в нерешительности. Девушка, еле сдерживая слёзы, в страхе мотала головой, словно прося его уйти. Только сейчас Семёну пришло в голову, что это животное может быть полезно. Оно защищает свою землю от случайно забредших в лес тварей. Лучше уж тут будет медведь, чем многометровый червь.       — Если твой питомец тронет кого-то из наших — то найдём и пришьём вас обоих. Ясно? — вымученно произнес Семён, поднимая автомат.       Резкий хлопок. Выстрел в воздух. А шум от выстрела эхом разнесся по лесу, давая сигнал Славе и Алисе неподалёку. Запустив на пару мгновений руку в подсумок, Семён с некоторым сомнением оглядел незнакомку и вытащил то, что когда-то могло спасти ему жизнь — ярко-оранжевый коробок спецаптечки и стерильный бинт. Только он положил это на землю, как девушка шагнула к нему и вложила в руки маленький костяной свисток. Что за странная безделушка? В ответ парень только ухмыльнулся и закинув необычный подарок в карман, ушел обратно в мёртвое поле.       — Сёма, Сё-ма, надо в лагерь за бензином валить!

***

      У бедной Жени от вида её новой знакомой щемило сердце. Ребёнка словно голодом морили. Пройдя в жилище Вали, Женя убедилась в том, что что-то тут неладно. Тесная однокомнатная квартирка. Вот только жильцы отсюда словно съехали. Не было вещей, одежды, техники и прочих атрибутов человеческого жилья. Холодильник и вовсе был пуст. Девочку словно бросили умирать от голода и одиночества. Много-много вопросов было у пионерки, но первым делом Женя вскрыла несколько соседских квартир и раздобыла немного еды. Добычей стали консервы и макароны. Ещё Женя захватила одеяла — как оказалось, хозяйке нечем было укрыться.       Не выдержала. Девушка была готова к мертвецам и чудовищам, но не людской жестокости. Женя, пока готовила еду на дрожащем, грозящем вот-вот потухнуть голубом огоньке газовой плиты, с трудом пыталась скрыть слёзы. Расплакалась она от пронзительного взгляда девочки. Сидя за крошечным столиком, Валя глотала пустые макароны и смотрела на пионерку, словно на Спасителя во плоти. Девочка ела без остановки, словно боясь, что еда опять закончится.       С трудом успокоившись, Женя стала расспрашивать Валю. Несколько вопросов стояли особо остро. Что же случилось с девочкой и что за мор напал на город? Откуда появились полчища кошмарных существ, бегающих по крышам? А может быть, это и вовсе какая-нибудь мистическая дрянь? После всех этих событий Женя и в бога была готова поверить.       С явной неохотой вспоминая произошедшее, Валя всё же начала рассказывать. Предположения библиотекарши оказались верны. Отец Вали был физиком-ядерщиком, работающим на каком-то секретном объекте, а мать… Мать умерла при родах. Валя узнала это, найдя свидетельство о смерти. А когда девочке исполнилось шесть лет, в дом пришла «мама Маша».       Отец всегда был занятым человеком. Всё на благо страны и науки. Он часто отсутствовал дома, мотаясь по множеству командировок. Валя часто оставалась одна. Ну, почти. Сначала мачеха пыталась подружиться, породниться с ребёнком, но все эти попытки потерпели крах, разбившись о Валину неприязнь. Вскоре попытки были брошены. Нет, не было напряжения и вражды. «Мама Маша» честно исполняла обязанности хорошей приёмной матери, но подружиться с падчерицей так и не смогла. Вышел этакий странный нейтралитет. Маша была, в общем, равнодушна к Вале, а девочка сдержанно терпела новую любовь отца. Валя не любила конфликтовать с ней, почти всегда соглашаясь, чтобы не беспокоить горячо любимого папу, который был для неё самым дорогим и нужным человеком.       Жизнь текла тихо и размеренно до того звонка телефона. Несколько недель прошло, а тот вечер всё ещё отдавался липким ужасом в сердце девочки. Тогда она последний раз его видела. Словно ошпаренный, отец похватал какие-то документы, лабораторную аппаратуру и уехал на армейском грузовике, на котором, как Вале запомнилось, было яркий рисунок с чёрным цветком на жёлтом фоне. И потянулись последние тоскливые дни уходящего лета.       Жизнь разделилась на до и после. От звонка до звонка. Отец звонил и чуть ли не по часу разговаривал о чём-то с мачехой. Лицо её суровело от каждого его слова. Гулять запретили от слова совсем и заперли Валю дома, наедине с книгами. Окна плотно занавешивались, под косяки Маша подсовывала какие-то тряпки. А ещё была куча горьких таблеток, которыми нещадно пичкали растерявшуюся девочку. Хотя она даже не болела!       За пару дней опустели улицы. Каждый редкий прохожий словно пытался как можно быстрее попасть домой, тащил на себе какие-то свёртки, которые раздавали военные на перекрёстке неподалеку от дома. Но Валя с высоты всё видела. От скуки было интересно даже просто наблюдать за миром из окна своей квартиры. Но почему вояки были в противогазах? В голове девочки тем временем металась далёкая, непонятная, очень страшная мысль: а вдруг война? А за отца-то как страшно.       Серость напала на город. Показались из-за горизонта быстро завоевавшие небосвод тяжёлые осенние тучи. Школу так и не открыли. По радио всем сказали — сидеть дома. Даже с подружками не свяжешься. Мачеха запрещала лишний раз прикасаться к телефону, ожидая очередной беспокойный звонок от отца. Тогда Валя поняла: ничем хорошим все эти события не кончатся. Еда была, но каждый день одна и та же. Мачеха отмахивалась, мол, всё раскупили уже, но казалось странным — почему же не везли ещё?       Спустя пару дней Валю разбудил рёв сирен, который погрузил город в настоящий хаос. Подскочив с постели и прильнув к окну, девочка обомлела. Здания, парки, каждую узенькую улочку заволокло странной зеленоватой дымкой, которая зловеще стелилась по земле. Тогда и случилось то, что будет сниться ей в самых ужасных кошмарах. Одинокий человек, не успевший забежать в подъезд, попал под эту лавину смертоносной мглы. Схватившись за горло, мужчина оглашал пустой двор страшными воплями, словно его раздирали заживо. Валя не могла представить, насколько ему было тогда больно. Застыв у окна, она только и могла, что смиренно, не смея оторвать глаз, наблюдать за жутким действом, вплоть до того момента, когда рассерженная мачеха с громким криком не отогнала её прочь. Агония бедняги была слышна добрых полчаса, каждый новый стон отдавался у Вали в груди. А странная напасть витала в воздухе недолго. К обеду тумана не стало, словно всё либо улетучилось, либо осело на землю. Маша ещё плотнее забила все окна тряпками, смоченными в чём-то, и долго, сердито и обеспокоенно разговаривала с отцом. На этот раз поговорить с ним Вале не дали. Да и голос в динамике был словно другой. Чужой. И вечером вновь рёв. По тёмным вечерним дорогам ездило множество грузовиков, поливавших всё и вся странной пеной розового цвета. Людей массово вывозили из города на автобусах. Насильно. В этот вечер мачеха была взвинчена до предела. Словно умер близкий ей человек. И почему-то она смотрела тогда она на Валю с такой печалью… На этот раз девочку пичкали совсем другими таблетками, от которых очень сильно клонило в сон. И почему-то лекарств было намного больше, чем обычно.       Сон был странным. Тягучим. На этот раз приснился по-настоящему страшный кошмар. Валя словно витала во тьме. В этой бездне было трудно даже думать. Она не чувствовала себя, словно её разбили на множество кусочков и раскидали остатки везде, куда глаза глядят. Когда Валя наконец очнулась ото сна, она не понимала, что произошло. Темно. А двигаться было невозможно. Штормило, бросало в жар и очень хотелось пить. А встать Валя не могла. Конечности не слушались маленькую девочку, не желая выполнять её приказы. Валя кричала, рыдала и звала на помощь. Но мольбы её не были услышаны. Дрожа от холода, съёжившись на холодном полу, девочка дождалась рассвета. И лучше бы он не наставал, думалось ей. Квартира была пуста. Забрали отцовские вещи. Мачехи тоже не было. Валю словно специально оставили тут, будто бы она была лишней обузой.       Хворь отпустила только через день. Больше всего страшила тишина с улицы. Город словно вымер. Ночью раздавались такие душераздирающие крики, что ей хотелось забиться под кровать от страха. Валя ждала. Она надеялась, что вот-вот дверная ручка заскрипит, а на пороге будет стоять отец, который увезёт её далеко-далеко отсюда. Ведь не могли же её тут бросить одну, в голоде и холоде!       А пока приходилось привыкать к одиночеству. Еду неведомые грабители оставили. Была и вода. Потому и давилась девочка собственноручно плохо приготовленной стряпней. Всё время она проводила в чтении книг, подаренных ей отцом на праздники. А душа просила хоть лучик солнца в свинцовых небесах. Вновь услышать детский гомон на площадке и шум машин. Чтобы всё вокруг пробудилось от колдовского сна зелёной мглы…       Надежда умирала с каждым днём. Валей завладела апатия. Книги были прочитаны не по одному разу, а игрушки надоели. Единственным развлечением было наблюдение за умирающим городом. Видеть смольно-чёрный дым горящих подстанций. Слушать далёкий рёв неизвестных зверей. Иногда пытаться разглядеть странные тени, пробегающих по земле с невероятной скоростью. И бояться. Ждать помощи, прозябая в страхе и неведении. Выходить из квартиры Валя отказалась. Ведь внизу были те самые ≪бабайки≫, которыми её так пугали когда-то. Но за что она это заслужила?       Ей казалось, что мир превратился в страшную сказку. Вот только главным героем была Валя, которая, словно принцесса, была заточена в этой башне. А вместо дракона — полчища кровожадных тварей под окнами. Хорошо, что только она слышала любой подозрительный шорох, то сразу бросала всё и пряталась. Под кровать, в шкаф, в кладовку, куда угодно. Только бы ≪бабайку≫ не увидеть. Еда стала заканчиваться. Приходилось экономить, с каждым днём все сильнее. Почему-то самочувствие тоже ухудшалось. Кутаясь в остатки своей одежды, Валя нашла спасение от холода, но не от голода, разъедающего внутренности.       Кто знает, что было бы с Валей, если бы не Женя. Сама бывшая библиотекарша невольно скрипела зубами от злости. Она-то отлично поняла, что это были за таблетки и почему мачеха пропала вместе с вещами. Что-то горячее, гневное проснулось в ней и требовало найти и растерзать сволочь, которая вот так бросила ребёнка умирать от голода и когтей монстров. Разумеется, Женя сдержалась и не подала виду. Не нужно пока знать Вале, что случилось с её роднёй. Надо увезти девочку в лагерь к остальным, но не стоит забывать, зачем Женя сунулась сюда изначально.       Кусок всё ещё не лез в горло. В напряжённой тишине Женя дождалась, пока девочка наестся, и решила от греха подальше попробовать уложить Валю хотя бы на пару часов поспать. А девочка-то объелась так, что даже двигаться толком не могла. Пионерка только позабавилась с этого живого колобка и взяв оказавшуюся невероятно лёгкой Валю на руки, отнесла её в комнату на застеленную парой тонких простыней кровать.       Девочка не сопротивлялась. После такого количества съеденного организм требовал сна. Но когда пионерка, наконец накрыв девочку по настоящему тёплыми одеялами, принялась неумело убаюкивать её, Женю поразило, с какой горячностью девочка потянулась к ней. Молча, стесняясь, она требовала тепла, ласки и заботы, которые она успела позабыть за эти полтора месяца заточения.       Да и самой Жене отчего-то было приятно, когда в холодных руках девочки появилось тепло, а в маленькой комнате зазвучало еле-еле слышное сопение. Нехотя пионерка отпустила руки девочки и склонилась к её лицу. Аккуратно поцеловала грязный лоб. Температура. Ох, не к добру.       — Спи спокойно. Я скоро вернусь. И обязательно заберу тебя отсюда.

***

      Наблюдала в крошечное подъездное окошко. Промытый мыльной водой костюм химзащиты неприятно морозил тело сыростью. Улица всё так же утопала в гнетущем мраке. Хоть бы солнце показалось на минутку! Но жёлтые деревья во дворе прямо говорили, что лето уже прошло, а значит — пора осени и туч. Вот она, цель, в полукилометре бетонным истуканом стоит. Первый корпус городской поликлиники. Чуть дальше виднелся и основной блок больницы. Дел предстоит много, лекарств нужно насобирать впрок. И лучше при этом выбраться оттуда целой и невредимой.       Зря она вспомнила о кошмарных тварях, рыскающих по останкам погибшего города. Вдалеке на блестящих крышах приземистых малоэтажек развернулось настоящее поле боя. И вновь старые знакомые. Та самая кошмарная паучиха, взявшая девушку под некий контроль, вместе с выводком маленьких паучат загоняла свою жертву. Будущим кормом для них был вроде безобидный ≪палочник≫, которого Женя встретила, когда только прибыла в эту обитель кошмаров. Увиденное невольно радовало глаз. Авось и сожрут друг друга такими темпами. Женя только кровожадно ухмыльнулась и повесила на плечо свой автомат. Естественный отбор во всей своей красе. Жаль, что люди в здешней пищевой пирамиде были в самом низу.       Спустившись и выйдя в пустынный тихий двор, девушка огляделась. Оставалось совсем чуть-чуть. Только бы там какое-нибудь чудо эволюции не затесалось. Двигалась Женя уже привычным методом — рывками до ближайших укрытий. Кусты, машины и деревья помогали ей скрытно передвигаться. На душе было скверно, хотелось выпить. Может, даже напиться в стельку. Женя сама не понимала, откуда у неё возникла такая потребность, ведь обычно к алкоголю она относилась с опаской.       Почему-то в душе теплилась надежда, что зараза сейчас не витает где-нибудь над Москвой. Она считала этот город лучшим из всех существующих. Ведь там так красиво! Разум услужливо подсунул детские полузабытые воспоминания, как они всей семьёй выбрались из своей глуши в это прекрасное место. Кажется, на экскурсию. Красная площадь, Мавзолей и главное, что поразило маленькую Женю — Библиотека имени Ленина. Ей почему-то очень не хотелось оттуда уходить. Она тепло улыбнулась воспоминанию.       Но ничего. У них всё ещё впереди. И Серёжа выздоровеет, а может быть, и сама Женя наконец позволит себе вновь по-настоящему довериться другому человеку. Их найдут военные и заберут подальше отсюда. От чумы, от тварей злобных и людей недобрых. Женя, отлично знавшая волчью натуру большинства, сильно сомневалась, что кто-то в такое время будет встречать пионеров хлебом и солью. Наверняка попытаются убить или ограбить.        Женя с радостью поняла, что мечтать она за это время точно не разучилась. Пока она пряталась, таилась и осторожно продвигалась к заветному зданию, мысли её, светлые и чистые, были совсем далеко отсюда. Может быть, лет через десять будет у них всё. Немного глупо, но всё, как у людей. Квартира. Маленькая, но зато уютная, а главное — своя. Где-нибудь в Подмосковье. А лучше на ВДНХ. Говорят, там такой ботанический сад, что хоть всю жизнь там гуляй. И до Красной площади рукой подать. Впереди ещё у них с Электроником тихие, молчаливые вечера, совместные прогулки и учёба. В университете. Сыроежкин же не дурак, он умный. Вот только не там, где надо. А вот она его может научить. Множеству, множеству вещей. Хотя бы вот стихи хорошо писать. И целоваться. А может быть, и вовсе получится из них нечто большее, чем просто хорошая пара. Главное — надеяться. И не унывать.       Женя приободрилась. Осталось немного. Метров сто. Сквозь небольшую аллею, полную укромных местечек, уже виднелась темная решётка ограды комплекса больницы. На пару секунд девушка вынырнула из фантазий и, замерев, прислушалась. Тихо. Даже странно как-то. Подозрительно. Немного сориентировавшись, Женя решила не заходить в поликлинику, а сразу направиться в саму больницу. Её на данный момент интересовали только пара блоков. Отделение общей реанимации и нейротравматологии. И она точно знала, что тут есть все нужные лекарства. Немного ведь надо. Пару десятков драгоценных ампул. Она мысленно повторила наизусть заученные слова: ≪Цераксон≫, ≪Кортексин≫, ≪Трамал≫, ≪Налбуфин≫, ≪Этомидат≫…       Она несколько раз повторила список и продолжила путь. На этот раз ей пришлось бежать, кое-как прячась за остатками растительности на аллее. И вновь Женя притаилась. Осталось только перейти дорогу и перелезть через забор. Дорога ожидаемо пуста. Слава богу, что местной живности нет.       Женя рывком перебежала дорогу и буквально вспорхнула на перекладину забора. Адреналин вновь кипел в крови, придавая телу дополнительную энергию. Сердце словно пыталось выпрыгнуть из груди. Настала самая ответственная часть всей затеи.       На территории больницы перед девушкой предстала весьма печальная картина. Даже смотреть было неприятно. Опять трупы. Множество тёмных мешков, уложенных в аккуратные ряды на небольшой площади перед входом в поликлинику. На стенах поликлиники были следы от пуль. Может быть, тут держали оборону выжившие и остатки тех десантников? Похоже, твари прорвались давно. Большинство трупных мешков было вскрыто, а тела — и вовсе подъедены. Даже сквозь фильтр противогаза пробивался гнилостный смрад. Можно сказать, это было хорошим знаком. Значит, лекарства точно были нетронуты. Что за самоубийца полезет сюда? Только Женя.       Прижавшись к стене, она обошла первый корпус поликлиники. Показалась сама больница. Тут Женя заметила бело-красный грузовичок реанимации. Он стоял с открытой дверью, и из кабины свешивались останки водителя. Металлический бок машины был нашпигован какими-то тонкими и небольшими иглами, словно у ёжика. Интересно, кто это тут так развлекался? В голове девушки тем временем возникла шальная мысль. Добравшись до машины, Женя с омерзением посмотрела на останки. Ключи были в замке зажигания. Видимо, бедолага хотел сбежать, да не успел.       — Простите, но вам эта машина уже явно не понадобится, — грустно сказала вслух Женя и, преодолевая отвращение, распахнула дверь шире и вытянула из кабины труп, скинув его на землю.       Залезла, огляделась. Кузов был пуст. Носилки, аппарат вентиляции дыхания, несколько непонятных ей приборов. Девушка осмотрела приборную панель. Бензина в баке почти половина. Просто отлично. Провернула ключ. После пары попыток машина завелась, заурчав двигателем. Женя ликовала. Теперь не придется тащить Валю через весь город к мототранспортёру! А и лекарств теперь хоть целый мешок можно набрать. Вот только водила машину Женя только пару раз в жизни, да и то немного. Заглушила двигатель и положила ключи в карман разгрузки. Вылезла.       Чуть пройдясь по аккуратной тропинке, Женя оказалась прямо перед бетонной громадой входа в больницу. Двери были дружелюбно открыты, а внутри царила темнота. Видимо, электричества не было. Под подошвами противно хрустели мелкие осколки стекла. Шумно вдохнув и выдохнув, Женя зашла внутрь.       Похоже, тут был приёмный покой. Тусклый лучик динамо-фонарика выхватывал из тьмы ровные ряды сидений. На полу кучи мусора. А стекла были разбиты даже тут. Может быть, рядом произошёл мощный взрыв? Пока ничто не указывало на чьё-либо присутствие. Оно и к лучшему. Наконец, Женя нашла искомое. Огромная карта всего корпуса на стене. Реанимация находилась на втором этаже, а вот нейротравматология — на четвёртом. Лифты не работали, значит, надо добраться до лестницы.       Длинный коридор девушка преодолела бегом. Да, вот он — очередной тёмный провал. Надёжная с виду металлическая дверь. Слава богу, что открыто. Вот и лестница. Из редких окошек проскальзывал свет, показывая истинный облик этого места. Грязь, запустение и кровавые потёки на стенах. Женя открыла дверь. Пыльная табличка — ≪Отделение реанимации и интенсивной терапии≫. Опять какой-то коридор. Наверняка, это были палаты больных. Пройдя пару метров, девушка обо что-то споткнулась.       — Блядь! — испуганно выматерилась Женя, только взглянув себе под ноги.       Вновь труп, в уже знакомом мешке. Неужели нагрузка была такая, что мертвецов просто сваливали в коридоре? Мешок был не один. То тут, то там, лежали пластиковые гробы. Жутко было понимать, что все эти тела, когда-то были людьми. И у каждого из этих бедняг должна была быть своя жизнь, история, любовь. Но вот все их мечты о светлом, славном будущем оборвались в стенах этой больницы.       На улице тем временем закапал противный дождь, чьи крупные капли шумно тарабанили по крышам домов неподалёку. Женя, не задерживаясь, шла к концу коридора, где виднелась разбитая табличка ≪Интенсивная Терапия≫. Сверкнула молния. Показалось? Или совсем от стресса крыша поехала? На стенке, около окна, тёмным оттиском отпечаталась тень. Маленькая фигурка на инвалидном кресле. Детская. Появилась на мгновение и также быстро пропала. Сердце у Жени ушло в пятки. В мистику пионерка мало верила, потому и мысленно свалила это событие на разыгравшуюся фантазию. И грянул гром. За спиной сверкнула лампочка.       — Что это за нахер? — шёпотом спросила девушка сама у себя и ускорила шаг.       Забежав внутрь, Женя захлопнула дверь и опёрлась на неё, мысленно себя успокаивая. Ну всё, пора искать. Луч фонаря отвоёвывал у тьмы убранство этого неспокойного места. Пара коек, возле которых была куча медицинской аппаратуры, какие-то шкафы напротив. Негусто. С трудом выломав запертые дверцы шкафчика, Женя заглянула внутрь и обрадовалась. Внутри было столько всего! Шприцы, ампулы, таблетки и контейнеры. Учитывая тот факт, что у неё теперь была собственная машина, мелочиться Женя не стала и принялась быстро загребать в вещмешок всё, что попадалось под руку. Благо, нужные лекарства уже пару раз мелькали перед её глазами. А с остальным пусть вон Виола на пару с Ленкой будут разбираться. Как раз эта парочка отчего-то хорошо спелась. Да и сейчас может пригодиться абсолютно всё. Часть пространства вещмешка она оставила свободным, завернув всё остальное в какую-то простынь с кушетки, сделав аккуратный тюк. Убедившись, что забрала большинство лекарств, Женя довольно цыкнула и с улыбкой труженика-стахановца повесила тюк себе на поясную сумку с противогазом. Тяжеловато будет, ну, а что поделать? Долг зовёт.       Вновь хотела вернуться проторенным путём. Вот только мрачная тень коляски снова испугала девушку, заставив покрепче сжать цевьё оружия. Тень двигалась. Еле-еле, почти незаметно. Не время для подсознательных страхов! Надо валить в другое отделение и дуть за Валей. Женя пробежала страшный холл, сразу направившись к лестнице. А пространство вдруг огласил тонкий раздражающий скрежет. Откуда-то из тёмных глубин мёртвых палат.       — Да иди ты на хер, блядь! — Женя и попятилась к двери выхода, тыча стволом автомата куда-то вперёд себя, словно ища противника. — Расскажешь кому такое — в дурку сдадут…       Только она вышла и присела на ступеньку, дабы чуть-чуть отдохнуть, как её словно окатили ледяной водой. Страх охватил Женю. Тут множество трупов, что внутри, что в округе. Есть еда. И укрытие. Но почему нет никаких признаков жизни? Нет ни выживших, ни чудовищ. А что, если всё то, что произошло с ней сейчас — страшная галлюцинация уставшего разума? Людей тут умерло много. Не то, чтобы Женя верила в мистику, но дело тут точно не чисто.       Теперь каждый маленький шаг отдавался страхом в сердце. Боязнью того, что прячется в больничном мраке. Но туда нужно идти за самыми важными лекарствами. Теми, что лечат всяческие сотрясения. Тихо-тихо, проклиная каждый кусочек стекла или иного мусора под ногами, пионерка кралась по лестнице вверх, не снимая пальца со спускового крючка.       Целых пять минут ей понадобилось, чтобы добраться до нужного этажа и двери. Чувства были обострены до предела, а организм был уже готов почти ко всему. Резко открыла дверь пред собой, огласив ближайшие помещения громким и противным скрипом. Какой-то коридор. Прямо за этой стойкой когда-то ворковали между собой милые медсестры. А сейчас тут царили запустение и гниль, чей невероятно противный запах, снова пробился сквозь преграду противогаза. Наверное, опять трупы.       Подсказку дала табличка-стрелочка с надписью ≪Малый операционный блок≫. Наверняка нужные обезболивающие имелись именно там. Да и идти недалеко. Жене хотелось как можно быстрее покинуть это место, потому девушка побежала, сверкая фонариком по облезлым стенам.       Добралась. Операционная. Как ни странно, тут было весьма чисто. Пара залов с кушетками и светильниками в форме ромашек. Плитка на стенках. И кровь на полу, которая моментально заставила пионерку напрячься. Женя вошла один из залов и принялась копаться в каких-то маленьких холодильниках, шкафчиках. Некоторые были под простенькими замками, которые она сбивала ударами приклада. Много возни. Но лекарства были. И все они сразу помещались в потихоньку заполняющийся вещмешок.       Теперь-то уж точно всё. Можно валить. Поправив кулёк с лекарствами и накинув на плечи вещмешок, Женя поспешила в сторону выхода. Опасности вроде и не было, но девушка всё же, как могла, прибавила шагу. Уже знакомая лестница. На этот раз вниз. Но только Женя добралась до второго этажа, как застыла от испуга и удивления. Дверь была открыта. Хотя пионерка точно знала, что закрывала её за собой. Значит, тут кто-то точно есть! И этот ≪кто-то≫ имеет вполне физическое воплощение. Вдруг, с этажа эдак четвертого, раздался чётко различимый звук удара. Словно металлическая болванка на пол упала. Или крушили ту самую операционную.        Негромко взвизгнув, Женя, окрылённая ужасом, понеслась вниз, к выходу. Нечто шло всё это время по её пятам. Оно её видело? Но почему не напало? Или, может быть, оно просто наблюдало? Ответы на вопросы библиотекарша решила оставить этому месту, просто выскользнув на улицу. Никогда она ещё настолько сильно не радовалась обычному небу и свежему воздуху. Подбежав к машине, Женя просто закинула тюки с лекарствами в кузов и забралась на водительское сиденье. Только она включила двигатель, как почувствовала толчок в бок грузовика. Взглянув в зеркало бокового вида, Женя увидела, что в корпусе заметно прибавилось иголок-дротиков. Преследователь не собирался её вот так просто отпускать. Теперь всё примерно вставало на свои места. Женя вдавила педаль в пол. На приличной скорости протаранив ворота въезда, машина укатила прочь, в глухие дворы мёртвого города.

***

      Смогла. Чуть не умерла несколько раз, сквозь страх, боль и слёзы, достала необходимое. От осознания этих фактов, от пережитых эмоций хотелось плакать навзрыд. Женю всё ещё било крупной дрожью. Машину сильно трясло на побитой дороге. Но дорога эта вела обратно в лагерь. Домой. В безопасность и тепло. Остались позади жуткие твари, неизвестный ≪Хозяин Больницы≫ и прочие мерзости. Вместе с лекарствами и недобрыми вестями относительно жителей города пионерка везла с собой ещё одну ответственность. Рядом, обернувшись в тёплое одеяло, дремала Валя. У Ульяны теперь может появиться настоящая ≪сестрёнка по несчастью≫. И почему только рыженькая? Осталось немного. Женя надеялась, что всё худшее в прошлом. Теперь есть время другим, более мирным заботам. И теперь он точно выздоровеет. Ведь всё у них ещё впереди.