***
Противный визг электромотора оглашал крошечный коридор бункера. Там, сгорбившись за крошечным раскладным столиком, сидел щурящийся от тусклого света настольной лампы Шурик. На столе был закреплён с помощью пары тисков небольшой электрический точильный круг. В руках кибернетик держал кусок металла, напоминавший своей формой грубо обработанное топорище. Крупные капли пота на лбу Шурика ясно давали понять, что парень сидит тут уже довольно долго, скрывшись ото всех в глухом ответвлении. В данный момент, конечно, мало кто мог ему помешать - почти все пионеры сейчас разошлись по поверхности, с большим трудом добывая съестные припасы. Внутри, кроме возившейся с электрокабелями в соседнем ходе вожатой и медсестры, ухаживающей за раненым Электроником, была только мирно дремлющая Ульяна, которой позволили пребывать в сладостном безделье. И скука вкупе с напряженной обстановкой вокруг и неизвестности насчёт будущего буквально убивали бедную девчушку. Уж, кто-кто, а Шурик заметил это одним из первых. Потухла задорная искорка в красивых небесно-голубых глазах, а улыбка перестала быть частой гостьей на её лице, теперь нездорово бледном. И мысли кибернетика были невеселы. Шурика беспокоил его раненный в схватке с тварями друг, Электроник. Побег библиотекарши сильно подкосил его здоровье, физическое и моральное. Единственное, что пока радовало, всё обошлось без каких-либо истерик. Сыроежкин просто стал затухать, словно пламя свечи. Апатия захлестнула его, вытесняя мрачной серостью все те светлые события, которые он пытался сохранить. Вдруг пронзительно скрипнула гермодверь. Шурик нехотя отвлёкся от придания формы своему будущему оружию и быстро выключив станок, взглянул на незваную гостью. Как оказалось, там стояла только-только проснувшаяся Ульяна. Одета она была в лёгкое летнее платье, да в туфли на босу ногу. Видимо, пыталась сберечь более тёплую и удобную в этой ситуации пионерскую форму. — Неужели я тут настолько разошёлся, что тебя разбудил? — тихим и усталым голосом спросил Шурик, откидываясь на спинку противно скрипящего старого стула. — Да нет вроде. Сама встала. Я уже спать не могу больше. Выспалась на сто лет вперёд. А чего это ты тут делаешь? — протирая кулачком заспанные глаза, заинтересовалась Ульяна, немедля очутившись около его импровизированного верстака. — Ну… Я тут развлекаюсь немного, как могу. Топор делаю. — взмахнул руками кибернетик, на всякий случай осторожно взяв свое творение в руки, дабы спасти его от особо любопытной подруги. — Это ты ведь… Для похода к антенне делаешь? В горах которая, да? — с заметной грустью и беспокойством в голосе несмело спросила Ульяна. — Ага. Тем, что я тут создам, можно будет и дров наколоть и вражину по голове стукнуть. Давно хотел сделать лезвие особой формы. А тут вот и случай выпал. Мне ещё прилично готовиться надо будет, — разглядывая в тусклом свете блестящую металлическую поверхность заготовки, ответил Шурик. Разглядев грусть на лице девчушки, кибернетик не выдержал. Аккуратно усадил её себе на колени. Парень знал, что ей сейчас просто-напросто холодно. Вентиляция работала во всю и холодный сквозняк продувал весь бункер, кроме жилого помещения. Да и к тому же он просто не понимал, как утешить беспокоющуюся за него Ульяну, ведь уходить ему было необходимо для всеобщего блага. Девочка не стала как-либо сопротивляться этому смелому жесту, но, чуть поёрзав, приняла удобное для неё положение. — Ты точно… Ну, готов к этому? Там же расстояние очень большое. А вдруг ты… Ты… Медведя встретишь, например? — Пионерка начала словно высчитывать в голове возможные опасности для её друга и словно забавляясь, принялась расспрашивать Шурика, но при этом беспокойство скрыть получалось очень плохо. — Ну ты, блин… Нашла что спросить. Отстреливаться, что ещё делать? А насчёт дальности похода… Я не собираюсь всё это расстояние пешком идти. Знаешь, я тут вот что на досуге подумал. Наверняка же при эвакуации из ближайших деревень, кто-нибудь из местных оставил какую-нибудь технику. Хотя бы велик. На карте охотника, которую мы тогда привезли, было четыре поселка. В двух из них мы уже побывали. А кто знает, что есть в других поселениях. И если я окажусь прав, то и поход займет не месяц, а дней десять максимум. Так что тут, надеюсь, всё у меня схвачено, — Шурик всё же отдал любопытной подружке заготовку и словно задумался о чём-то своём. — Слушай, а можно я тебе тут помогу… Немного. Мне всегда было интересно, каково это, работать с такой опасной, большой и шумной штукой, как это электро… точило? Научишь? — крутя в руках полузаконченное топорище, с некоторой надеждой в голосе спросила Ульяна. — Ну, могу. Только вот точить на этом станке надо аккуратно, чуть-что, так палец вырвет за мгновение. Давай так сделаем, — Шурик аккуратно вытащил своё творение из девичих рук и карандашом вывел на металле несколько контрольных линий. Парень взял Ульяну за руку и включил станок. Завертелись абразивные диски, а коридор вновь наполнил громкий гул электродвигателя. Словно манипулятор, он управлял ею. Полетели первые яркие и горячие искры. Сдавался твёрдый металл под натиском бездушной механики, воплощая в своей форме новое творение. Процесс был весьма увлекателен для удивлённо застывшей от таких превращений Ульяны. Свободной рукой кибернетик поглаживал девушку по плечу. Но делал он это так аккуратно, словно касался не девичьей кожи, а сверхчувствительного листка мимозы, грозящего в случае любой ошибки свернуть свои лепестки. Отчего-то у Шурика по спине пробежали еле заметные мурашки. Вдруг захотелось большего. Без доли какой-либо запретной эротики или страсти, лишь приобнять свою подругу. Просто он не мог понять, каким способом помочь ей. Выдержать предначертанные им испытания и не потонуть в смертоносной агонии умирающего мира. Невольно в голове проснулись воспоминания. Об её рассказах о жизни в интернате, неудавшемся дне рождения и прочих весьма безрадостных событиях, которыми она делилась с ним во время тех мимолетных разговоров. Так ещё на нежную психику Ульяны давили события, произошедшие с их миром. Хотя все понимали, что оказались отрезанными от цивилизации, но надежда вернуться к живым людям всё ещё и не думала угасать. Но может быть, строить пустые надежды - не так плохо? И выбор. Дать ли своим чувствам и потаённым желаниям волю или всё так же остаться всего лишь добрым учителем, который сможет поддержать в трудную минуту? Принять чувство и позволить ему во второй раз разрушить его жизнь? В голове кибернетика металось множество мыслей касательно последствий такого поступка. Почему-то разум не хотел повторять прошлые ошибки. Но вот сердце велело сделать поступать иначе. Легла игральная карта, выбор сделан. Одним движением Шурик выключил ревущий станок. Ульяна, старательно обрабатывающая до этого момента заготовку, недоумённо обернулась. Молчание и напряженная тишина. Только голос вожатой был слышен где-то в глубине подземелья. Кибернетик, словно спрашивая разрешения, осторожно взял девушку за руку. Почти растянувшаяся в бесконечность минута игр взглядом. Будто бы они понимали сейчас друг друга без каких-либо ненужных слов. Застенчивый кивок. Неловко он прижал её к себе. Чувствовал успокаивающееся с каждым мгновением биение её сердца. Чувствовал её тепло. И может быть… Даже эмоции? Приятное молчание. Странное умиротворение накрыло уединившихся в тёмном тупике тоннеля. Такого прежде с Шуриком и Ульяной никогда не происходило. Постоянно в такие моменты всегда врывались бытовые и не очень проблемы. Мелкие или большие. А тут их словно от всего мира острой бритвой гермодвери отрезало. Почему-то вдруг перестали заботить даже неведомые твари, ждущие во тьме на поверхности. На миг парень посчитал, что позволил себе лишнего. Он нежно, играя с локонами ярко-алых волос, поглаживал Ульяну по голове, словно успокаивая. Её облегченный вздох, словно с души у неё упала некая ноша. Теперь-то Шурик понял, что не зря он дал волю сердцу и сделал верный выбор. Но симпатия по отношению к Ульяне его невольно настораживала. Ох как не хотелось повторять свои прошлые ошибки. Но тем и опасны такие чувства. Они умеют ждать. Долго и упорно подтачивать любые ледяные айсберги. — Всё с нами будет нормально, — нарушил Шурик тишину, взглянув ей прямо в глаза, — Поняла? Главное сейчас не теряться нам всем. А дальше будь, что будет. — Х-хорошо. — тихо пролепетала Ульяна в ответ и вновь уткнулась лицом ему в грудь.***
Уже несколько часов Женя бродила по тёмным подземным катакомбам. Давно спали нервозные адреналиновые приходы, а на смену пришла усталость. Промокшая до нитки, голодная, она сейчас мечтала оказаться в лагере. В тепле и безопасности. Ещё и чистых фильтров для противогаза в подсумке осталось только пара штук. Все те редкие канализационные колодцы, что она находила, оказывались запертыми снаружи, либо же крышка их была неподъёмного веса. Вот и приходилось бродить во тьме, лелея крохотную надежду выбраться отсюда. Надежды оказались не пустыми. Даже сквозь противогаз Женя почувствовала приток свежего воздуха с поверхности. Ноги невольно зашевелились быстрее. И громкие, оглушительные в тишине всплески воды зловонного ручья под ногами. Спустя пару поворотов, показался свет в конце тоннеля. Как оказалось, она вышла к небольшой реке, куда и стекали вонючие городские стоки. Проверив своё оружие, библиотекарша выглянула из тоннеля. Виден был только пригорок городского канала перед ней, да небольшой подлесок. Мысленно сориентировавшись, она поняла, что сейчас находится либо в своеобразном пригороде райцентра, либо же в городском парке. Там как раз по её давним воспоминаниям был небольшой сточный канал, стилизованный под реку. Женя набралась смелости выйти и быстро взобралась на холм. Предположения не обманули. Удача вновь была на её стороне. Пригород. А как она помнила, поликлиника находилась совсем недалеко отсюда, идти по поверхности было даже меньше, чем до её попадания в подземелья. Но расслабляться пока точно не стоило. Кто знает, какая тварь на этот раз затаилась в растворяющейся с каждым часом молочной мгле, раскинувшейся по всему городку. Перед её взором оказалась небольшая дорога возле леса и несколько высотных жилых домов. Может быть, какой-то бывший элитный жилой комплекс? Для военных, например. Но сразу бежать сломя голову Женя не стала. Пройдясь метров пятьдесят по загривку холма, она надежно затаилась в желтых зарослях кустов. Принялась наблюдать, используя половинку бинокля. Минута. Пять. Томительное ожидание. Но не зря. В глаза бросилась одна многоэтажка. Точнее - окно на последнем, двенадцатом этаже дома. В котором, как оказалось, теплилась жизнь. Неловкое движение за занавеской и показавшееся на мгновение чьё-то лицо смогли выдать одного из выживших в этом аду. Сердце Жени невольно ёкнуло от понимания, что она в этом мистическом чистилище не одна. Решено. Надо наведаться туда. Наверняка тамошние люди помогут приоткрыть завесу тайны относительно судьбы города. В тот же время Женя понимала, что на неё могут напасть, а то и вовсе убить. Но делать было нечего. Информация об заражении была сейчас ценна, как никогда. Идти. И не бояться гнилого людского нутра, которое она в прошлом прочувствовала на себе. Рывок. Дорогу буквально пробежала. Вошла в один из одинаковых, безликих типовых дворов. Спряталась за машиной. Обстановка всё такая же, тихая. Только с другого конца городка доносится подозрительно знакомый вой. Паучиха нашла новую жертву. На этот раз не она. Подъезд в доме был только один. Опасливо оглядевшись по сторонам, Женя рванула к металлической двери. Следующим испытанием стал допотопный механический домофон. Воспользовавшись трюком из детства, Женя прожала по очереди самые затёртые кнопки. Сработало. С громким щелчком дверь открылась. Во мгновение она заскочила внутрь и захлопнула за собой дверь. До глубины души девушка была шокирована тем фактом, что в доме работало электричество. Неярким, блеклым и дрожащим светом горели лампочки освещения на лестничной площадке. Лифтом пользоваться не стала. Слишком много шума издавала эта машина. А лишние звуки могли привлечь совсем не людей. Придётся работать ногами. Минут пять Женя тихим шагом добиралась до заветного последнего этажа. Не стесняясь, она сняла с себя надоевший костюм химзащиты и бросила его вместе с противогазом в уголке лестничной площадки. Навряд ли ей откажут в мытье и обеззараживании. Туман, в котором могла витать зараза, остался внизу. Гнетущая тишина следовала за ней шаг в шаг. Ничто пока не говорило, что тут есть живые люди. Наконец цель достигнута. Два холла по бокам. По три квартиры. Мысленно вспомнив, в каком конце, Женя пошла влево, к одной из боковых дверей. И застыла около неё. Похоже придётся играть в поддавки, дабы убедиться, что все это не было нервозными галлюцинациями. — Тёть, а вы чего там стоите? — прямо из-за двери перед ней раздался негромкий девичий голосок. Один только бог знает, скольких моральных сил стоило Жене не завизжать от испуга. Шумно отпрянув от двери, девушка взволнованно выдохнула. Настолько сильно её ещё не пугали. Даже тварь-паучиха не была страшна, как эта фраза в тот момент. Но главное - это был человеческий голос. А значит, всё не так плохо. — Э-э… Привет. — только и смогла выдавить из себя Женя, не понимая, в какое русло направить диалог. — В-вы от мамы Маши? — Вновь из-за двери раздался не смелый голос. — Можно и так сказать… — Девушка встала прямо напротив глазка, давая собеседнику себя оглядеть. Скрипнул замок. Широко раскрылась хлипкая деревянная дверь. От увиденного Женя невольно мысленно упомянула Бога и чью-то мать. А на душе кошки заскребли. Возможно, это стоило назвать не вовремя проснувшимся от такой картины материнским инстинктом. В голове не укладывалось, как можно было настолько запустить ребенка. Пред ней, боязливо выглядывая из-за уголка коридора, стояла маленькая девочка, лет десяти на вид. Тяжёлый, грязноватый и явно большой ей коричневый свитер, отдалённо похожий на платье, цветные тёплые колготки с дыркой на ножке и объёмный шарф на шее. Бледное и чумазое лицо со множеством веснушек и свисающие сальными прядями длинные светло-рыжие волосы. Женя невольно отметила некую схожесть с одной хулиганистой парочкой. Вот только глаза серые. — Тебя как зовут-то, чудо? — приветливо улыбнувшись, спросила Женя, запоздало убирая автомат за спину. — В-валя, — завидев оружие, осторожно ответила маленькая хозяйка. — Ну… Здравствуй, Валя. А меня Женей зовут. Будем дружить? — стоя на пороге квартиры, словно боясь спугнуть, девушка медленно протянула руку для рукопожатия. — Давай!