***
Электроник бежал со всех ног в сторону кружков, но всё равно промок до нитки, когда достиг цели. Громко протопав по деревянной лестнице он открыл дверь и зашёл внутрь. В приятной глазу полутьме, нарушаемой только яркой настольной лампой, виднелись два силуэта. Около единственного источника света в тесной комнатке сгорбился Шурик с паяльником в руках, погружённый в работу с почти пустой платой и кучкой радиодеталей, разбросанных на столе. — О, привет. Какими судьбами? — на миг отвлекаясь от работы кибернетик негромко поздоровался с Электроником, который всё ещё стоял на пороге кружка. — Тебе тоже. Чем занят тут? — поинтересовался Сыроежкин, вальяжно подходя к своему другу. — Вот, усилитель делаю, чтобы можно было нашу самоделку с нормальной антенной использовать. Думаю, радиосигнал на пару порядков улучшится после этого. Может быть, мы даже сможем поймать что-нибудь кроме этого объявления. — неловко бросал слова Шурик, вытаскивая откуда-то из темноты бумажную схему и сразу утыкаясь в неё носом. Тут Электроник разглядел мирно посапывающую Ульяну, которая умудрилась заснуть прямо за столом. Прямо перед ней стояла, по всей видимости, почти готовая модель самолета, поблёскивающая подсохшим лаком. — Слушай, а чего это она тут спать легла? Там же лак сохнет. — недоуменно спросил Электроник, но сразу же успокоился, завидев настежь открытую форточку на окне возле себя и неподалёку от пионерки, что создавало лёгкий, еле ощутимый сквозняк, прогоняющий токсичные пары прочь из помещения. — Умаялась просто, вот и заснула. Я окна чуть приоткрыл, всё нормально. — отложив инструмент в сторону, по-прежнему тихо, боясь разбудить подругу ответил Шурик, всматриваясь в её силуэт. Во взгляде друга Электроник смог увидеть крошечную, почти невидимую тёплую искорку, которая пронеслась между парочкой, погрязших в блаженной дремоте в кружке кибернетики. Именно это вызвало улыбку на лице Сыроежкина, которую он моментально спрятал, чтобы его появившаяся в этот момент небывалая теория не выскользнула наружу. — Ты в курсе, что за тобой Женя заходила? — спросил Шурик, поворачиваясь обратно к рабочему столу, крутя в руке особо большой резистор с задумчивым видом. — Нет, не в курсе, а зачем я ей понадобился? — заинтересовался Электроник. — Не знаю. Пару часов назад забежала, сказала, чтобы ты к ней зашёл, когда освободишься. Она в библиотеке всё ещё вроде, если что. — с некоторой тревогой в голосе вздохнул Шурик. — Ладно, я пойду сбегаю тогда по-быстрому. Всё равно промок уже. Ты Ульяну разбуди, пусть к себе отсыпаться идёт, а то Алиса там уже беспокоится. — быстро проговорил Сыроежкин, спешно оставляя парочку наедине. Только Электроник вышел из кружка, Шурик, чуть повозившись с деталями, сложил их в аккуратную кучку и поднялся из-за стола. Подойдя к сопящей Ульяне, он легонько пихнул её в плечо. — Вставай, соня, тебя потеряли уже. — тихо сказал кибернетик. — К-к-кто потерял? — сонно пробурчала Ульяна, протирая кулачками глаза. — Алиса, кто-же ещё. Засиделись мы тут с тобой немного. — Шурик снова уселся на стул, но вместо продолжения работы, стал с усталой улыбкой на лице, наблюдать борьбу Ульяны с древним богом сна Морфеем. Отойдя от дремы и размяв затёкшие конечности, девочка с грустью посмотрела на творившееся за окном безобразие, и, взяв старенький зонтик из-под стола, молча подошла к выходу. Только Ульяна распахнула дверь, как тут же закрыла её обратно, получив небольшой освежающий душ прямо в лицо. Шурик тихо прыснул в кулак и сразу отвернулся,чтобы не смущать и без того погрустневшую подругу. — Можно я тут ещё немного посижу? Там как из ведра льёт. И холодно. Очень. — Ульяна очень шустро вновь заняла своё место за столом, в какой раз прильнув взглядом к вожделенному планеру на столе. — Да сиди сколько влезет. Только потом Алисе скажи, что тебя тут насильно не держали. И без неё проблем хватает. Чай будешь? — Шурик на этот раз решил сэкономить спирт и покопавшись в шкафчике, достал потёртый кипятильник и пару подкопченных эмалированных кружек. — Буду! — Ульяна сразу взбодрилась и с огромной сноровкой принялась копаться в столе, по всей видимости, в поисках чая и, если повезёт, сахара или пачки того самого печенья из его запасов.***
Тем временем Электроник шёл спокойно и размеренно по узкой асфальтовой дорожке в сторону библиотеки, наслаждаясь видами резко опустевшего из-за непогоды лагеря. Крупные дождевые капли, стучащие по земле, металлическим крышам некоторых домиков и по крупным лужам, создавали незамысловатую мелодию, которая помогала концентрации. А она была нужна, ведь подумать Сыроежкину было над чем. Он искренне не понимал, зачем вдруг мог понадобиться той, которая обычно даже его и на порог своей обители не подпускала. Да и ещё сама пришла, хотела позвать. Электроник строил множество догадок, которые выстраивались в голове замысловатыми конструктами, а каждая новая теория была ещё бредовее, чем прошлая. Ускорив шаг, Электроник спустя минуту оказался перед дверьми библиотеки. Дёрнув дверную ручку в безуспешной попытке открыть, он сообразил, что время уже позднее и Женя наверняка ушла к себе в домик. Но надежды парень не потерял и робко постучался. Только он, грустно вздохнув, уже собрался уйти, как услышал глухой цокот каблуков изнутри библиотеки. Спустя пару мгновений раздался щелчок и дверь открылась. На пороге стояла заспанная Женя, на лице которой читалось раздражение, но только разглядев нарушителя своего спокойствия, она сменила гнев на милость и жестом пригласила внутрь Сыроежкина, чей вид ей внушал сейчас сильную жалость. Немного смутившись такой реакции, Электроник переступил порог библиотеки, предварительно обтерев подошвы туфель о махровый половой коврик. В это время библиотекарша скользнула за своё рабочее место и вернулась с небольшим полотенцем в руках, которое сразу протянула топчущемуся около входа парню. Окинув взглядом хранилище книг, которое было погружено в тот же вездесущий полумрак, разбавляемый ярким светом небольшого настольного светильника, позволяющего разглядеть многочисленные плакаты на стенах, Сыроежкин задумался. — Ты чего это в дождь бегаешь? Хоть бы зонтик там взял. — вздохнула библиотекарша, наблюдая за тем, как Электроник быстро обтирается полотенцем. — Да забыл что-то. Всё равно форму менять, эту в стирку сдать пора уже. Я вот что спросить хотел. Мне Шурик сказал, что ты меня искала.Что случилось-то? — Я просто хотела… — усевшись за свой любимый стол, Женя вдруг сильно замялась, но решительно продолжила. — Поблагодарить тебя хотела. За антибиотики. Они здорово помогли. Так бы я всё ещё у Виолы валялась бы на кушетке. — Ну… Спасибо. Только скажи мне вот какую вещь: а что бы она делала, если бы я не достал лекарства? Ты ведь там от воспаления… Ну того, сама поняла, — по его тону было понятно, что даже представлять такой исход событий было для Сыроежкина сущим кошмаром. — Типун тебе на язык! Она говорила о каких-то заменителях, но они на меня действовали бы слабо. Намного слабее. Мол, только микродозировками можно было бы давать. Что-то вроде этого. — в голосе Жени звучал страх - она помнила тот случай, когда в раннем детстве обнаружилась её аллергия на некоторые препараты, которые вызвали обширный отёк Квинке, чуть не убивший девочку. — А, ну понятно... Я тогда.. пошёл? — с облегчением вздохнул Сыроежкин. — Постой, это не всё. — Женя достала из-под стола небольшой деревянный ящик и с громким хлопком поставила его на стол, прямо перед заинтересованным Электроником. В контейнере, в котором раньше, по всей видимости, носили фрукты, лежало старое радио. С виду этот предмет можно было назвать винтажным. Два голых динамика, медная окантовка на деревянном корпусе и пара декоративных вставок из тёмного дерева. Сыроежкина мало интересовал этот неожиданный и приятный подарок от неё. Из-за прошлого набега Шурика на лагерные подземелья, деталей у них хватало с большим избытком. Да и портить такую красоту грубым разбором на составляющие у него не было желания. — Я знаю, что вы в кружке постоянно что-то паяете, собираете. Всё равно я им редко пользуюсь, да и барахлить стало в последнее время. А вам запчасти, наверное, всегда нужны. Вот возьми. — Женя аккуратно пододвинула к Электронику ящик с радио. Вот только во взгляде застывшего, словно статуя, парня она не прочитала ни благодарности, ни интереса к жертвенной технике. Каменное выражение лица, под коркой которого плескался непонятный ей страх, который был виден в глазах. Вдруг Электроник отошел от стола на шаг и оглянулся вокруг. — Эй, чего это с тобой? — осторожно спросила Женя, весьма удивившись реакции Сыроежкина на её жест благодарности. — Жень. Давай поговорим и решим пару вопросов раз и навсегда. Прямо сейчас. — из голоса Электроника пропали обычные неуверенность и волнение. Только какой-то холод и напускное безразличие услышала Женя в этой фразе. — А у нас разве есть какие-либо проблемы, кроме чертовщины, которая в лагере творится? — уклончиво ответила она, мельком взглянув на дверь - девушка уже начинала побаиваться Сыроежкина, не зная, чего можно от него сейчас ожидать. Электроник догадывался, что вечно его душевные терзания продолжаться не могут и когда-нибудь настанет время для этого разговора, в котором парень собирался расставить абсолютно все точки над «и». Именно об этом он раздумывал последние несколько часов, постоянно вспоминая разговор с Женей, который случился той ночью в медпункте. Сейчас был идеальный момент для беседы «тет-а-тет». Они в библиотеке вдвоём, а незваным гостям, которые могли бы помешать им, в виду творящегося на улице безобразия, просто неоткуда взяться. — Есть. Просто скажи честно, да или нет. Между нами хоть что-то может быть? — на одном дыхании сказал Электроник и теперь выжидающе смотрел на растерянную Женю, которая буквально осела на стул. Повисло напряжённое молчание. Библиотекарша явно собиралась с мыслями и силами, думая, как бы ответить на этот каверзный вопрос, и это было понятно по резко менявшимся на лице эмоциям. А кибернетик всё стоял перед ней в ожидании ответа, от которого для него зависело всё. — Идиот. — только и смогла выдавить Женя из себя и демонстративно отвернулась от Сыроежкина, давая понять, что разговор окончен. На щеках у неё появился почти незаметный в темноте библиотеки румянец. — Я знаю. Так да или нет? Не хочу тебе больше надоедать со своими чувствами. Просто скажи. — Электроник не сдвинулся с места, и, судя по тону, такой ответ его не устраивал и потому он продолжал давить на Женю. — Нельзя об этом вот так, сразу! Так только конченные дураки поступают! — вдруг взорвалась девушка, всплеснув руками. — А как можно? Повторяю, я просто не хочу тебе больше надоедать. Но и оставить всё это так уже не могу, понимаешь?! Надоело мне это всё! Надоело! — Электроник тоже не остался в стороне и дал волю своим эмоциям, которые раньше скрывал за маской напускных оптимизма и веселья. — И что ж ты сейчас тогда делаешь, как не надоедаешь?! — продолжала Женя причитания, пытаясь уйти от щекотливой темы. — Просто хочу знать ответ. Здесь и сейчас. Да или нет?! — сразу после своей вспышки Сыроежкин стих и снова замер. — Н-не знаю. Я же сказала, что нельзя на такое сразу давать ответ. Дай мне немного времени. Пожалуйста. — Женя от такого напора стушевалась, а из её голоса пропали знакомые нотки раздражения, уступив место непонятным Электронику интонациям, которые он не мог классифицировать. — Хм. Теперь всё встало на свои места. Нет, так нет. Спасибо за ответ. — Сыроежкин, посчитав сказанное девушкой своеобразным «мягким» отказом, кивнул, и не мешкая, молча вышел на улицу, проигнорировав и застывшую на стуле Женю, и её подарок, оставшийся стоять на столе. — Постой! — закричала она медленно бредущему прочь Электронику уже стоя под козырьком библиотеки и дрожа от уличного холода. Это подействовало - Сыроежкин с потерянным видом медленно повернулся и двинулся в её сторону. — Зачем? — тихо спросил он, стоя перед девушкой и морщась от крупных капель дождя, заливающих лицо. — Н-но я же не говорила слова «н-нет». — заикаясь, словно боясь этого слова растерянно пролепетала Женя, поджав тонкие губы и отведя взгляд куда-то вниз. Электроник стоял на месте и мысленно разжёвывал неожиданное продолжение её ответа, последовав её примеру и без удовольствия разглядывая мокрый асфальт под ногами. В его глазах, в которых минуту назад плескались крайняя тоска и апатия, разгоралась искра безумия. Сыроежкин схватил Женю за руку и притянул к себе, крепко прижимаясь и лишая девушку защиты козырька, позволяя дождю покуситься на её тело и форму, которая моментально промокла. — Так значит - да?***
Грозовой фронт нехотя отступал от Благовеста, выпуская на свободу ясное небо с высокими перистыми облаками, в которых изредка проглядывало багряное солнце, что уже совсем скоро собиралось пропасть за горизонтом. С каждым светлым лучом мрак отступал, но не уходили твари порожденные им и извращенным человеческим сознанием, потерявшим искру созидания. Кукловод, возвышаясь при помощи своих спинных трубчатых щупалец над застывшими в ожидании приказа слугами, громко урчал, чувствуя насыщение. Дождь щедро омыл существо, очистив кожу от гноя и кровавых корост, обнаружив её истинный цвет, напоминавший серую, блестящую резину, обтянувшую костлявое тело. Провалы, служившие Кукловоду ноздрями, шумно втягивали воздух с сильным запахом озона и хвои, исходивший из таёжного леса, окружавшего глухую деревню и надежно скрывая её от стороннего наблюдателя. Один из жутких подчиненных с остекленевшими глазами, бывший солдат, с большим аппетитом рвал гнилыми зубами плечо одного из своих невезучих сослуживцев, оглашая округу отвратительным звуком рвущейся плоти. Сама «ходячая консерва» вообще не подавала признаков жизни, безразлично застыв на месте и не обращая никакого внимания на свои раны, словно смысл её недожизни теперь был в том, чтобы быть съеденным. В паре сотен метров от твари из кустов выглядывал чуть дрожащий воронёный ствол автомата. Там сидел в засаде Емельян, позади которого пряталась вздрагивающая от холода Ольга, судорожно сжимающая в руке пистолет, который был с большим трудом найден во время похода назад. Около реки у вожатой и солдата родился план по уничтожению этого создания, которое в любой момент могло направиться в сторону лагеря и устроить там кровавую баню ничего не подозревающим об творящихся вокруг ужасах пионерам. Проанализировав увиденное им ранее, Емельян решил, что тварь с помощью спинных отростков управляет своими подчиненными и если уничтожить её точным выстрелом в голову, то это может посеять страх и панику в почти угасших разумах слуг, что будет ключом к победе над ними. В случае провала этой теории, солдат и вожатая должны были вновь быстро отступить незамеченными в глубь леса. Емельян смог успокоить и вразумить истерящую вожатую. Страх за собственную жизнь у Ольги сменился страхом за судьбу оставшихся в лагере подростков и ненавистью к существу, уничтожившему группу спасения - вожатая была готова прикрывать своего напарника. Емельян тоскливо наблюдал, как его бывшие сослуживцы поедают друг друга заживо по воле Кукловода. Сконцентрировавшись до предела, он сделал единственный выстрел между ударами сердца. Тяжелая пуля автомата Калашникова попала Кукловоду в шею, вырывая огромный кусок плоти, забрызгивая всё вокруг тёмной вонючей кровью. Спустя мгновение парящая на своих отростках тварь рухнула ничком в дорожное месиво, громко захрипев. Солдат и вожатая сразу отступили в лес, не дожидаясь результата своей диверсии. И тут случилось то, что никто из них не ожидал. Через несколько секунд после падения хозяина на землю повалились слуги, дёргаясь в сильнейших конвульсиях и громко бессвязно мыча. Это краем глаза успела увидеть Ольга Дмитриевна. Схватив Емельяна за плечо, она рукой указала себе за спину. Увидев творившуюся панику в стане врага, солдат ошеломлённо остановился, не веря глазам. Быстро очнувшись от накатившего триумфа, парочка стремительно сменила позицию, расположившись в подлеске в пятидесяти метрах от старого укрытия. Оттуда открывался хороший вид на дорогу, где в грязи и лужах корчились тела мутантов, лишённых связи с павшим хозяином. Сняв с плеча автомат, солдат, хорошо прицелившись, начал выщёлкивать точными выстрелами по головам, обрывая страдания и даруя упокоение. Спустя минуту стрельбы, в деревне повисла абсолютная тишина, изредка нарушаемая хрипами дергающихся в предсмертной агонии бывших сослуживцев Емельяна. Перезарядившись, солдат переглянулся с Ольгой, на лице которой была счастливая улыбка, и выждав пару минут для надёжности, выдвинулся в сторону скопища трупов за боеприпасами - на разгрузках блестели полные магазины от их оружия, которое наверняка было разбросано в пылу схватки по округе. Сама же Ольга Дмитриевна предпочла остаться в укрытии и наблюдать за его действиями поодаль, чуть притаившись за большим деревом, в листьях которого уже проглядывало золото. Устало облокотившись на ствол, она на мгновение закрыла глаза и уже мысленно пыталась проработать план дальнейшей эвакуации из лагеря. Тут раздалось громкое и яростное хрипение, которое моментально вывело Ольгу из задумчивости и заставило чуть ли не испуганно взвизгнуть. Выскочив из-за дерева, вожатая пришла в ужас и, скорее всего, приобрела ещё пару десятков седых волос в своих каштановых локонах. Емельян стоял около братской могилы, а из его спины торчало длинное костяное лезвие. Кукловод, держась только на своей воле и ярости, выждал, пока солдат подойдет поближе, чтобы осмотреть его тело, и из последних сил вонзил своё оружие Емельяну в грудь, отплатив своему убийце той же монетой. Мгновение спустя Емельян упал прямо на существо, нанизавшись на щупальце, словно жук на булавку. Ольга Дмитриевна, первый раз в жизни видя картину смерти человека, застыла на месте и прикрывая рукой застывший в немом крике рот, наблюдала за предсмертной агонией солдата. — Как же глупо.