***
Они бежали уже около получаса, глубоко погрузившись в бескрайний лес. С разцарапанных множеством веток ног вожатой на мокрую лесную грязь падали капельки алой крови, которые быстро растворялись под холодным дождем. От холода губы беглецов посинели, а одежда теперь представляла из себя тяжёлый, облепивший тело единый костюм. Давно были потеряны столь важные ранее документы пионеров, ныне разбросанные в зарослях по пути. Сил бежать уже почти не оставалось, а последний слуга Кукловода продолжал следовать за ними, словно ищейка. Охотника позади выдавал громкий хруст, когда он прорывался сквозь кусты. Прошёл адреналиновый «приход», притуплявший чувства. Ольга Дмитриевна ещё надеялась, что произошедшие за день события являются не более чем крайне реалистичным страшным сном, который вот-вот закончится, и всё станет как прежде. Емельян с мертвенным спокойствием на лице, словно отключивший во время боя эмоции, стальной хваткой держал вожатую за руку, не давая упасть, и на бегу пытался запомнить примерный маршрут, чтобы не заблудиться. Сквозь звуки непогоды слух солдата уловил посторонний шум. Пробравшись через очередные заросли приземистых кустов, Ольга и Емельян увидели, что дальнейший путь им преградила широкая и глубокая с виду река с быстрым течением. Вожатая обессилено упала прямо на каменистый берег, пытаясь выровнять дыхание после вынужденного марафона. Емельян, глядя на реку, совсем ненадолго задумался, и эта ошибка чуть не стала роковой. Из кустов на берегу с криком вылетела человекоподобная тень с зажатым в руке булыжником и запрыгнула на вожатую. Существо повалило заверещавшую Ольгу Дмитриевну спиной на камни и в миг уселось ей на живот. Вознеся изодранные, покрытые кровью руки с зажатым в них оружием к мрачным небесам, тварь планировала одним быстрым ударом покончить с вожатой, размозжив ей голову. Послышались громкие хлопки выстрелов, на груди существа расцвели кровавые цветы. Сломанной куклой существо слетело с вожатой в ледяную воду реки, моментально окрашивая её в алый. Емельян шумно выдохнул и удовлетворившись предсмертными хрипами преследователя, подбежал к плачущей Ольге и в какой уже раз за сегодня схватил её за руку, пытаясь поднять с холодных камней. Но та в слёзной истерике начала вырываться. — Не могу больше! Не могу! — громко и надрывисто кричала вожатая, закрывая лицо руками. — Это всё сон, сон! Тут Емельян растерялся, так как не знал, как прекратить её истерику без насилия. Перед ним был не сослуживец, и даже не мальчишка, а молодая девушка, которая пережила за эти несколько часов столько ужасов, сколько многие не видели и за всю жизнь. Собравшись с мыслями, Емельян глубоко вдохнул, пытаясь выровнять сердцебиение. — Тише-тише, всё закончилось. — солдат убрал оружие за спину и наклонился к Ольге. — Всё кончилось, слышите? Мы в безопасности. — Это всё сон, сон, сон... — всё тише и тише повторяла вожатая эти слова, будто молитву. — Да, всё кончилось. Ольга, пожалуйста, успокойтесь. — протараторил Емельян, оглядываясь. Ярость стихии тем временем стихала. Дождевые капли смывали грязь и пот с усталых лиц. Только теперь Ольга почувствовала, насколько сильно саднит спина, оцарапанная острыми камнями на берегу, как кровоточат ноги и как холодный ветер пробирает до костей. Емельян, склонившись над ней, что-то неразборчиво говорил. С большим трудом Ольга нашла в себе силы приподняться и сесть, поджав колени. — Э-это была т-та самая группа, да? — сквозь редкие всхлипы, спросила она, вытирая рукой мокрое лицо. — Да. — грустно вздохнул солдат, шумно перезарядив Калашников предпоследним магазином. — И что теперь делать? П-получается, нас теперь отсюда не вывезут? — Ольга Дмитриевна съёжилась от одной мысли, что будет со всеми, если они не свяжутся со штабом. — Там, в деревне, должен стоять развернутый радиопункт. Но там ещё с десяток ребя… — солдат осёкся, — … этих тварей. — Надо возвращаться в лагерь. Туда с города могло набежать этих…? — спросила Ольга, наблюдая как Емельян подходит к воде и начинает сноровисто копаться в остатках аммуниции застреленного. — Нет. Я думаю, они на шум выстрела среагировали. У того существа не было глаз. Значит он, скорее всего, ориентируется по звуку. Надо убить именно кукловода, а куклы сами разбегутся и будут представлять меньшую опасность. Лагерь довольно далеко от города - если там не взрывать ничего, то вряд ли гады к вам пойдут. — солдат удовлетворительно хмыкнул, держа в руке увесистую трофейную гранату. — Но я не понимаю... Что же дальше делать? Ведь идти нам некуда… — в голосе Ольги Дмитриевны вновь прорезались истеричные нотки. — И в деревне монстры, и в городе… — Безвыходных ситуаций в принципе не существует… Сейчас нам надо схорониться и просто подумать. Не дрейфь. — Емельян попытался приободрить вожатую, одновременно раздумывая, где бы найти убежище - они вдвоём успели промокнуть до нитки. — Х-хорошо…***
Непогода добралась и до лагеря, погружая его во мрак и заставляя пионеров прятаться в своих хлипких домиках. Дождь прервал не только абсолютно все хозяйственные дела, но и прекратил игру в волейбол, где довольные собой Семён и Славя умудрились обыграть Алису и Электроника. Помощница вожатой удалилась в библиотеку, дабы скоротать время за чтением, а оставшаяся троица удобно устроилась в домике Двачевской. Алису сильно смущал тот факт, что младшая подруга отсутствовала и, по словам Сыроежкина, сейчас была вместе с Шуриком в кружке и занималась моделью самолёта. Нет, это не вызывало у Двачевской тревогу, только некоторое удивление - раньше Шурик, только увидев мелкую рыжеволосую фурию, сразу запирался в своём привычном месте обитания, чтобы спасти редкие и ценные материалы от её шалостей. Семён, здорово уставший, развалился на кровати Ульяны. Учитывая его прошлый образ жизни, Персунову явно стоило больших трудов одолеть в честной борьбе привыкшую к спортивным играм и физическим нагрузкам Алису. Со стороны казалось, что Семён задремал, ведь размеренный стук дождевых капель по крыше и царящий в домике полумрак как нельзя лучше располагали ко сну. Электроник сидя за небольшим столиком около окна и листая какой-то журнал, изредка бросая взгляды на Алису, которая с грустью смотрела на бушующую за стеклом непогоду. — Слушай, а… — вдруг тихо, почти шёпотом попыталась заговорить Двачевская с некоторой робостью в голосе. — Хм? Что случилось? — перебил кибернетик и отложил в сторону журнал, выжидательно уставившись на девушку. — Да всё нормально, помнишь, ты в кружке говорил, что Шурик, ну… это… — хулиганка замялась, словно спрашивала что-то запретное и жутко неприличное. — Один из этих… — Каких? — недоумевал Электроник, всё ещё не догадываясь, к чему клонит подруга. — Которые по мальчикам. — выпалила Алиса на одном дыхании и еле заметно покраснела. Наконец до Сыроежкина дошло, что пытается выяснить Алиса. Совершенно не удививлённый такими вопросами, он только широко улыбнулся и, обернувшись, взглянул на негромко посапывающего Семена. — Да если бы… — сквозь тихий смешок грустно ответил Сыроежкин. — А что с ним… Не так? — продолжала допрос хулиганка, в глазах которой разгорались яркие огоньки любопытства. — Я же говорил, там личное. Хотя… — кибернетик ненадолго задумался, но продолжил разговор. — Давай так. Я расскажу, что случилось с Шуриком, но ты могила. Договорились? В ответ Двачевская спешно кивнула и приготовилась слушать рассказ своего друга. — Алис, вот скажи мне, ты когда-нибудь влюблялась? Сильно, чтоб прямо до дрожи в коленях. — заговорил Электроник, вольготно откидываясь на скрипучую спинку стула и задумчиво вглядываясь в потолок домика. Этим, казалось бы, не особо личным вопросом, он поверг Алису в сильное замешательство. Наступила гнетущая тишина, а на лице хулиганки проступило крайнее возмущение. — А я как отношусь к этому? — раздражённо выпалила она. — Не заводись, а просто ответь. Да или нет? — нарочито спокойно сказал Сыроежкин, уже прикидывая насколько быстро он сможет в случае чего выбежать из домика. — Да. — вдруг тихо ответила Алиса, как-то сразу успокоившись и подавив в себе чуть было не начавшуюся бурю эмоций. — Вот и он любил. Сильно. — Электроник вновь как бы невзначай взглянул на спящего Семёна. — А кого? — заинтересованно спросила Алиса, приободрившись. — Василису. Одноклассницу нашу. С виду такая приличная девушка, будущая комсомолка и вообще отличница. — в голосе Сыроежкина послышались нотки сарказма. — А почему с виду? Или она уродка какая? — недоумевала Алиса. — В том-то и дело, что совсем не уродка. Местная красавица. А вот в моральном плане… — тут Электроник взял театральную паузу, словно нагнетая обстановку. — Постой, я не понимаю, к чему ты клонишь. Шлюхой оказалась? — Алиса начала догадываться о сути Василисы, в которую Шурику не повезло влюбиться. — Тут...фиг его знает. Вот мы и подобрались к самой сути истории. Он прошлой осенью признался ей в своих чувствах, вроде всё пошло спокойно. Но вот потом… — по всей видимости, Сыроежкину было в удовольствие играть на любопытстве подруги и он специально загадочно оборвал фразу. — Так, ты задолбал. Давай говори нормально. — взорвалась Алиса вполголоса, боясь разбудить спящего Семёна. — Пока Василиса крутила нашим другом и вила из него верёвки, сама в это время тайно встречалась с Колей. Шурик ей, значит, всяческие приятности делал, в виде подарков и прочей мишуры, а она с этим .... Использовала она Шурика как кошелёк ходячий. Думаю, если бы он в это время не работал, то она его к себе и на километр бы не подпустила. А ведь гадина такая, всё по-умному делала. На случайности попалась. — А как это произошло-то? Дружки её спалили? — гадала Двачевская, одновременно переосмысливая свое представление о закадычном друге Электроника. — Нет. Все ещё проще, до безобразия. Шурик эту парочку на прогулке в парке встретил. Василиса,по его словам, моментально испарилась, будто бы и не было её. А вот с этим самым Колей Шурик прямо там и подрался. Нос ему сломать умудрился. — последняя было сказано Электроником с явной гордостью и малой толикой радости. — С виду приличная, а внутри дрянь-дрянью. Видели таких уже, знаем. Так, а что в итоге? — Ну, понимаешь, бесследно всё это не прошло. Он потом её в школе выцепил, хотел уже нормально, спокойно поговорить, чего это её налево потянуло, в вечной любви же клялась. Так Василиса его высмеяла при всех, мол, кому ты нужен, болезный. Вот Шурик и ушёл... — тут Электроник осёкся, подбирая нужные слова в голове, — в себя. Теперь вообще никаких девушек к себе не подпускает. Понятно, да? Только, давай, молчком об этом, ясно? — Куда уж яснее. Но зачем он с Ульянкой якшается тогда? Раньше даже на порог боялся её пустить. — Даже не знаю. Чужая душа - потёмки. Хотя я лично думаю, что он хочет использовать её в качестве помощника. — Не верю. Ульяна и ваш клуб - это несовместимые вещи. — А я бы так не сказал. Шурик говорит, что из неё нет-нет, а толк получится. Способная, видать. — Посмотрим тогда… Но… — Алиса вдруг задумчиво посмотрела в окно. — Чего там? — недоуменно спросил Сыроежкин, удивившись её реакции. — Всё же шлюха эта ваша Василиса. Редкостная.