Источник

POV Северуса. Я вовсе не хотел говорить Гарри, о своих предположениях. Кошмар, который творится в этой школе не укладывается у меня в голове. А все Альбус, чтоб ему, Дамблдор! Его попустительство и непозволительное игнорирование проступков, совершаемых некоторыми студентами, оказалось не так просто вытравить. Но я с этим справлюсь! То, что творится сейчас, не позволяли себе даже Мародеры! Они могли проклясть, унизить, оскорбить или даже избить. Но никогда не позволяли себе такого. Как бы я не относился к семейству Уизли и Рональду в частности, но такое отношение к нему, уже слишком. Для любого человека или существа это было бы слишком. Мальчишка заплатил за свое поведение и отношение к магам и магии. Он отрёкся от семьи, потеряв большую часть своих и до этого скудных, сил. Остался один на один со всем миром. Я как мог, старался оградить его от насмешек окружающих. Уж мне ли не знать, как бывают жестоки дети? Запретил профессорам называть его по фамилии, чтоб не давать лишнего повода студентам подразнить его. Конечно, я знал, что мои змейки не смогут пройти мимо такого события, как отречение от семьи. Большинство из них чистокровные, наследники родов. И воспитывались они соответственно. Каждый из них знает иерарархию, структуру общества в котором они растут. Чистокровные, полукровки, маглорожденные, предатели крови, грязнокровки, отречённые, сквибы, маглы. Именно так, и ни как иначе. Я боялся, что о положении в котором оказался шестой Уизли узнают. Потому, что тогда... Никто и слова не захочет сказать в его защиту. Единственное, что его немного спасает, это то, из-за чего он стал отречённым. Но, как ни странно, они вообще старались не замечать его. Уже позже я узнал, что это из-за наследника Нотта. Который не побоялся признать его своей Парой. А Пара, для всех понимающих, знающих, чистокровных — это святое. То, чем дорожит каждый. Нет, не соулмейты - одни и на всю жизнь. Но встретить того (ту), который подходит тебе больше всех остальных, с кем ты точно получишь благословение магии и возможность оставить после себя наследников... это дорогого стоит. Магическая совместимостимость, вот что нужно для возможности иметь потомство. Мы ведь не маглы, у которых все решает защищенность секса! Именно по этому, а не по каким-то иным причинам, я отступил от Лили. Моя мать и так разбавила кровь, хоть и очистила ее от проклятий. Но все же, будь моим отцом кто-то более подходящий, я изначально, был бы сильнее. Мне не пришлось бы выжигать кровь своего отца, опасным и, чего уж греха таить, более чем просто болезненным ритуалом. Но сейчас не о том. Как же мы смогли пропустить такое? Как я мог подумать, что те, кому сходило с рук все, что угодно при Дамблдоре, не воспользуются своими мозгами и не поймут, что этого больше не будет? Что я не стану поддерживать порядки установленные предыдущим директором. Не знаю почему, но я практически уверен, что это выходки гриффиндорцев. Мои змеи не пошли бы на такое. Вороны — слишком рассудительны для таких бесчинств, а барсуки — вовсе не обращают внимания ни на что, то ли слишком толерантные, то ли вовсе пофигисты. Почему-то злом всегда считали слизеринцев. И это не началось с приходом на пост директора Дамболдора. Вовсе нет, это повелось еще со времен ухода основателей. Может всему виной взгляд на мир самого Салазара Слизерина, а может просто, из-за зависти к силе и положению в обществе. Ведь на Слизерин изначально поступало гораздо больше сильных и влиятельных отпрысков, чем на остальные факультеты. Лично мое мнение: зло — это тупость и скудоумие отдельно взятой личности, а не цвет ее галстука. Когда я был студентом, моим личным злом были Мародеры. Не буду говорить, что все беды сугубо из-за них, но основную часть моих неприятностей я получал с их подачи. А теперь, я, слизеринец, не знаю как уберечь от лишних тревог их потомка. У него, конечно, нестандартное мышление и понимание зла, он с легкостью игнорирует то, что сломало бы любого взрослого если бы случилось с ним. Но все равно, есть то, что оставило неисчеслимое количество шрамов на его психике. И мне совершенно не хотелось, чтобы что либо напоминало ему о том ужасе, что творили с ним. Возможно, для кого-то он немного не в себе, иногда я и сам так думаю. Один его взгляд, полыхающий Авадой, чего стоит. Его жажда утопить в крови всех, кто посмел разозлить его, даже меня иногда пугает. Но мне нравится в нем все. Я сам не святой и никогда им не был, да и не хотел быть. Еще в школьные годы, я создавал такие заклинания и зелья, которые позволяли насладиться видом бъющегося в агонии врага. Вампир, что с меня взять. Так вот, я совершенно не желал, чтоб Поттер знал о том, что произошло, да и сам он казался совершенно равнодушен к этому. Конечно, он сочувствовал Нотту, но не более того. И я немного утратил бдительность, расслабился. Забыл, что он же и чтец, и жнец, и на дуде игрец! В каждой дырке затычка, блин. Обязательно всунет свой нос туда, куда, вот совсем, не нужно. В общем, что творилось в его голове, когда он прочел ту записку, не ведомо даже мне. В больничном крыле он отступил. Но, это вовсе не значит, что сдался. Как он кричал, требуя проверить сознание каждого студента легиллименцией, вместо того, чтоб просто вернуть воспоминания Визу, не хочется даже вспоминать. Он разгромил мой кабинет, посрывал портреты предыдущих директоров, проклинал тупоголовых родителей, которые произвели на свет таких уродов, что смеют творить такое. Кричал, что, чертов Блейз (я скоро убью этого малолетнего придурка), точно бы сделал то, о чем просит Драко, а не настаивал бы на том, в чем он якобы уверен. Гребаные сандалики, когда ж уже угомонятся его гормоны! В общем бушевал он так, как еще ни разу до этого. Только ночью, когда мне наконец удалось успокоить его и уложить спать, я, наконец, понял. Смотря на Рональда и понимая, что именно, тому предстоит вспомнить, он видел себя! Вспоминал то, что творили с ним! И даже то, что тех мразей уже давно нет в живых, его не отпускало чувство ненависти. Он хотел отомстить, за все отомстить! Казалось, что от того, что он не может их достать, ему становится еще хуже. Он хотел сам убить их. А так как я лишил его этой возможности, он перекладывал свою злость на того, кто посмел изнасиловать Виза. Утром, я как мог старался отвлечь его от того, что нам предстояло, уговаривал не лезть в это, не смотреть то, что откроется в воспоминаниях гриффиндорца. Но он не стал слушать, лишь смотрел на меня глазами, ненавидящими все живое в этом мире. И вновь повторил давно произнесеную им фразу. — Не стоит злить меня, Северус. Мы равны, помнишь. Я не раб и не младший муж. Ты не будешь и не можешь, приказывать мне. И вообще, вот Блейз бы не стал так сильно давить на Драко... — опять этот Блейз, сколько можно-то? Я скоро молиться начну, на тот прекрасный день, когда он, наконец, родит. Чуть что не так и все. Истерика, магия взвивается вихрями и громит все вокруг, а у моего сокровища слезы на глазах. И вроде стал немного спокойней, уже не так часто бывают срывы, но от этого они словно еще сильнее стали. И я отступил, понимая, что я и в самом деле не могу запретить ему этого. А что еще я мог? Снова упирать на беременность? Так он лучше меня знает, что с ним и нашей крохой. Он сам, никогда не сделает то, что может навредить ему сейчас. Отложит на неопределенный срок, да! А когда угроза, для крошечки, минует, жахнет так, что будет места мало всем. Поэтому пришлось уступить. Но Сметвик, если что, на подходе. Я его заранее предупредил. Переживал я знатно. Во первых: на самом деле это довольно сложная процедура, слишком тонкая работа с восстановлением воспоминаний мне предстояла. Во вторых: реакция гриффиндорца и его, теперь уже мужа. В третьих: реакция моего неугомонного героя. Все это никак не способствовало хорошему настроению. Как итог — до назначенного времени от меня шарахалась вся школа, начиная со студентов и заканчивая профессорами. Завхоза и его плешивую кошку я вообще не увидел ни разу, за что Филч еще огребёт! Сколько коридоров не проверено, а он прячется неизвестно где! После ужина молодые супруги Нотт, пришли в наши с Гарри покои. Рон был бледным и вовсе не согласным на то, что ему предстояло. К сожалению, мы не можем уступить ему. Нужно точно знать, кто и что с ним делал. Я напоил его успокоительным, сел напротив него и не прерывая зрительный контакт еще раз повторил, что и как я буду делать. — Я понял, профессор. — такая обреченность, прямо разревётся сейчас. Жалости во мне нет. Да и не может ее быть. Как можно так поступать с собственной жизнью? Он сам виноват! Нет, не в том, что стал жертвой изнасилования, а в том, что не сказал никому о своих страхах. Нет сил противостоять? У него есть старший партнер, который непременно станет, даже не так, он ОБЯЗАН оберегать его, отстаивать его честь и достоинсво. А он... — Готовы? Легиллименс. Водоворот воспоминаний закружил перед моими глазами. Их разговор по дороге сюда, их свадебный ритуал, их подтверждение брака. Мальчишка вовсе не помогает мне! Хвост закрытого воспоминания показался и исчез в калейдоскопе его, словно выставленных на показ, воспоминаний. Первый поцелуй с Теодором, первая ночь с ним. Блядь, он издевается? Мне не нужны их ахи-вздохи. Я пересматриваю его воспоминания, листая их как книгу, пытаясь найти то, что скрыто на этих страницах его жизни. Нужное воспоминание никак не дается мне в руки. Это порядком раздражает, знаете ли. Мысли этого несчастного идиота мечутся, сбивая весь порядок прожитых им дней. Ну что за идиот? Я же просил! Где-то здесь. Выручай-комната, одиночество, страх. Наконец-то до него дошло. Вроде он немного систематизировал свои воспоминания, так значительно легче искать. Осознание себя - как полной никчемности. Снова страх, оскорбления от студентов. Насмешки, предложения подзаработать. Куда смотрел Нотт? Почему он не сказал своему старшему? Почему вообще, никому не сказал, придурок гриффиндорский?! Вот оно. Какое-то мутное, не понятное. И как теперь его восстанавливать? Дебилы, блядь! Да уж, стирал явно дилетант. Как он ему еще мозг не расплавил? Придурок косорукий! Дамблдора в жопу инферналу! Кто ж так воспоминания стирает? Бараны рукожопые! Воспоминание какое-то странное, слишком туманное, пятнистое, не знаю как объяснить. В общем так: иногда слишком затёртое, мутное, словно под толстой пленкой, так, что одни очертания видно, иногда вовсе белое. Нужно быть осторожнее. Снимаю первый шар блока. Как то все хрупко и вязко. Второй, уже лучше. Теперь еще один, а вот это неожиданно, предыдущий шар вернулся? Или это еще один? Но это же, абсурд. Тут же словно дыра. Не подходить близко, вернуть блок. Что же делать? А если так? Начинаю затягивать, темнить дыры сквозь пленки блока. Еще немного и... ясность. Все, пора назад. Вынырнул из сознания бъющегося в истерике подростка и вливаю в него модифицированное успокоительное. Кто бы меня напоил им. Жду минуту и говорю: — А теперь медленно, четко, не торопясь повторяйте за мной движение палочкой. Хорошо... Опускайте нить вот сюда, — показываю на, приготовленный заранее, думоброс. — А теперь выпейте вот это и ни о чём не думайте. Зелье сна без сновидений действует почти мгновенно и он засыпает. Сейчас не до его истерик. Пусть отдохнет, его душевное равновесие будем востанавливать потом. — Сев? — моё счастье смотрит на меня. — Гарри, может ты, все же, не будешь смотреть? Тебе сейчас вредно так волно.... — Мы уже вроде говорили об этом, нет? — он упрямо перебивает меня. Упрямый мальчишка! Зло поджимаю губы. Если ему потом будет плохо, я убью этих Ноттов! — Тогда ныряем. — зло бросаю я и мы погружаемся в воспоминания.. Конец POV Северуса. ВОСПОМИНАНИЕ Рональда Я иду по коридору, спешу добраться до своего убежища. Меня кто-то зовет и я ускоряю шаг. Но дойти до выручай-комнаты не успеваю, меня поглощает тьма. — Может все же оборотное? — в моё сознание проникает голос. — Нет. —Но почему? — Обливейт гораздо надежнее. Нам может не хватить времени действия зелья. Голоса знакомые, но все еще не могу узнать, кому они принадлежат. Скорее всего это из-за шума у меня в голове. Открываю глаза, не могу ничего разглядеть, все словно плывет, или это меня качает? Пытаюсь подняться, но у меня не получается, за то я привлекаю к себе их внимание. — Смотри ка, кто проснулся. Как спалось, Рончик? — Финиган? Да нет, глупость какая. Это не может быть он! — Энервейт. — Зачем ты это сделал? — А это кто, Криви? — Что вам от меня нужно? — Как же? Тоже, что и всем остальным. Неужели еще не понял? — отвечает мне Финиган и продолжает, глядя на Криви. — Не люблю, когда валяются бревном. Так интереснее. Пытаюсь понять, что происходит. Только тут замечаю, что мои руки привязаны к кровати кожаными ремнями, а сам я абсолютно голый. Страх и злость смешиваются в гремучий коктейль. — Пошутили и хватит. Отпустите меня, придурки. — Нет, Ронни бой. Еще не хватит. Тебе понравится. Что? Они с ума сошли? Что мне должно понравиться? Хотя, если учесть, что я привязаный и голый, то вывод, по-моему, очевиден. Но они ведь не могут... мы ведь дружили... нет, они не станут. Все мои надежды решил звук расстегивания молнии. Тихое вжик и мой мир разлетается на осколки. — Вы ведь не серьезно? — голос срывается и звучит как-то жалко. — Ну что ты, Ронни, конечно серьезно. Ты ведь не откажешь нам? Хотя это и не важно. — Никогда не замечал, как мерзко выглядит улыбка Коллина. Я не успеваю ничего больше произнести, "Силенцио" и голоса нет. Испугано смотрю как Финиган и Криви снимают с себя одежду. А они не торопятся, суки, чем пугают еще больше. Блядь, кто нибудь, кто угодно; хоть Волдеморт, хоть Мордред — сделайте что нибудь. — Нет, я не хочу! Не надо! — я пытаюсь кричать но сбросить заклинание не выходит. Страх сковывает меня похлеще Петрификуса. Почему я? Первые прикосновения их рук вызывают желание бежать от сюда. Я пытаюсь уйти от прикосновений, но привязанные над головой руки не позволяют даже поменять положение. Извиваюсь, пытаясь отклониться, бью ногами и первый удар в живот заставляет задохнуться. Какого черта, они что, хотят вдвоем меня... За первым ударом следует второй, третий... Но я все еще пытаюсь откинуть их от себя. Да пусть они лучше забьют меня до смерти, чем это. — Ублюдки. Отвалите прочь от меня. — губы-то у меня шевелятся но это все, что получается, как не старайся. — Прекрати сопротивляться! — зло шипит Криви. — Или тебя Круциатусом приласкать? Финиган хватает меня за ноги и разводит их в стороны, поднимая вверх. Его мерзкий член, уже сочится смазкой. Нет, нет, пожалуйста. Не надо! Колин хватает меня одной рукой за волосы и бьет кулаком в лицо. Губы разбиты, кровь течет по ним, а он улыбается и придерживает одну мою ногу, пока Финиган пристраивает свой член к моей заднице. Резкая БОЛЬ, разрывает меня. Из за нее не могу дышать. Слёзы льются из глаз, но никто не обращает на них внимания. Толчок и новая порция боли. Он порвал меня. Я чувствую, как там становится влажно. Не нужно! Пожалуйста, остановись. Хватит! Отворачиваюсь от него, не хочу видеть, с каким удовольствием он вдалбливается в меня. Как же больно. Хочу потерять сознание, но его Энервейт, не дает мне этого сделать. Взгляд упирается в Колина. Он стоит на коленях рядом с моим лицом и дрочит. Снова отворачиваюсь, а он вновь поворачивает мою голову и снова бьет в лицо. Теперь еще и из носа кровь идёт. Но эта боль не кажется и в сотни раз такой же острой, как та, которую причиняет Финиган. Ненавижу вас! Чтоб вы сдохли! — Блядь, а ты и правда хорош. Аа... блядь, перестань сопротивляться, урод. Лучше открой свой грязный рот, шалава. Ублажи Колина. Сжимаю зубы. Нет, я не стану этого делать. Финиган кусает меня за плечо, а Колин тыкает своим отростком в мои губы. Отвернуться не дает его рука в моих волосах. Он пережимает мне горло, лишая возможности дышать. Да, давай, задуши меня, мразь. Не хочу больше жить. Инстинктивно пытаюсь схватиться за его руку, но ремни держат сильно. Дергаю руками натирая кожу на запястьях, но это не имеет никакого значения. Я пытаюсь освободиться, но ничего не выходит. Воздуха катастрофически не хватает, перед глазами все плывет, легкие словно разрывает от нехватки кислорода, но я упрямо сжимаю зубы. Рука Криви исчезает с моего горла. А Финиган вытаскивает свой член из моей разорваной задницы. Меня переворачивают на бок, больно выворачивая руки, кожаные ремни сильно врезаются в кожу. Финиган спереди. Поднимает мою ногу и снова адская боль в анусе. Я сказал адская? Нет, вот сейчас адская! Колин просовывает свой член рядом с членом Финигана, еще сильнее разрывая мою задницу. Я ору от боли во всю мощь легких, но голоса все еще нет. Как же больно. Лучше бы я сдох, от пыток Круциатосом. В анусе, словно два раскалённых штыка, двигаются отростки этих уродов. Они бьют меня, кусают, душат. А я просто хочу сдохнуть, или хотя бы потерять сознание. Не знаю, когда это закончилось и сколько продолжалось. Возможно пол часа, час, или два. Но для меня это длилось целую вечность. Они крутили меня, менялись местами. Требовали пососать их члены, вымазаные в моей крови. Когда Криви вышел из меня, а Финиган закинул мои ноги на одно свое плече и снова вошел, я уже не мог больше терпеть и на некоторое время меня поглотила тьма. Видимо новый Энервейт, кого-то из этих тварей, заставил меня прийти в себя. Открывая глаза я почувствовал, как что-то теплое брызгается мне на лицо. Колин, подонок, стоял на коленях справа от меня и кончал на мои окровавленые, все так же крепко сжатые губы. Несколько толчков и Финиган с громким стоном кончает, даже не потрудившись выйти из меня. После этого они еще два раза брали меня. Сопротивляться им сил у меня небыло. Поэтому все, что я мог, это вертеть головой и упрямо сжимать губы. От боли темнело в глазах и помутнело сознание, но эти твари снова и снова заставляли меня прийти в себя. Последнее, что я запомнил это их мерзкие, сытые улыбки и тихое: — Обливейт — от Финигана. КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЯ — Я убью этих уродов! — крик Гарри вырвал магов из оцепенения. Северус схватил его и крепко прижал к себе, усаживая на свои колени. Он пытался успокоить разбушевавшегося супруга. — Гарри, я сам должен наказать их. — Тео смотрел прямо перед собой. — Только я не думаю, что просто смерть, это достойное наказание. Я хочу, чтоб они мучались! Мерлин и Мордред, как я мог допустить подобное. Он же теперь не простит меня. Не подпустит к себе больше. — отчаянье наследника рода, казалось осязаемым. — Простит. Я же... — Гарри кинул нервный взгляд на супруга. Он никогда не говорил Северусу, что винит всех магов в том, что с ним произошло. Наплевательское отношение к судьбе осиротевшего ребенка привело к тому, что с ним творили и что ему пришлось пережить в доме маглов. — Я помогу. Мы сможем придумать достойную месть для этих... — Теодор, мы не оставим все так. Только нужно как-то подать информацию. — В смысле? Вы ведь не станете это афишировать, Лучик... Рональд не захочет этого. Да и такая слава для мужа наследника рода, не то с чего стоит начинать новую жизнь. — Поэтому, Северус и говорит, что надо подумать, как подать информацию для общественности. Нужно, наконец, дать понять, что такое не останется без наказания. Чтоб у всяких уродов даже мысли не было так поступать. — Мистер Нотт забирайте вашего супруга в ваши комнаты. До утра он точно проспит, а утром мы посетим вас еще до завтрака. Возьмите, думаю когда ваш супруг проснется ему не помешает. Это успокоительное, сильное. Двенадцать капель на стакан воды. Теодор поднял своего Рыжика на руки и попрощавшись, ушел к себе. А правители остались обдумывать сложившуюся ситуацию. — А о том, что Рон пытался покончить с собой многие знают? — Поттер пытался не думать об увиденом в воспоминании, злость мешала рассуждать здраво. — Нет. Минерва, Помфри, целители мы и еще Лонгботтом. Он нашел его. — Тогда можно сказать ученикам и преподавателям правду, но не называть имени. Думаю, если потребовать виру, то... — И кто будет ее требовать? Если не говорить о Визе, то Нотт не может этого сделать. А если сделает, то имя пострадавшего перестанет быть секретом. — Северус хмурился, пытаясь придумать как быть, но пока ничего не получалось. — Возможно виру мог бы потребовать я, как директор. А потом, без свидетелей, передать право на неё наследнику Нотт. Но тогда придется вызывать аврорат. — Нет, тогда мы не сможем влиять на наказание. А Нотт... — Малыш, мы и не должны на него влиять. Это право Нотта. И только его. Я понимаю твое желание, но ты не можешь мстить им за то, что маглы сделали с тобой. Прости, я поторопился убивая их, лишая тебя возможности лично отомстить, но уже ничего не исправить. — Я не... — Гарри не договорил, понимая, что Северус прав, он и правда перекладывал свою месть на тех, кто не причастен к его боли. — Это ты так думаешь, в конце концов я сын своей матери и запросто могу призвать их души. — Кстати о матери. Ты не мог бы прояснить для меня один нюанс? — Северус решил отвлечь подростка от тяжелых мыслей и переживаний. — Какой? — Куда делась Лили и почему все вокруг и даже сам Джеймс, был уверен, что она твоя мать? — А... А мама разве тебе не сказала? Просто не было никакой Лили Поттер. Лили Эванс была, только вот она погибла на алтаре Поттеров, во время заключения брака с моим отцом. А мама и тетя просто занимали ее тело попеременно, поддерживая меня. Не знаю, по каким причинам они выбрали именно ее, но все время беременности и до самого Хэллоуина от Лили оставалась лишь пустая оболочка с силами либо мамы, либо тети. Позволяя мне родиться и стать тем, кто я есть. Морана является моей мамой лишь потому, что именно она решила подарить мне жизнь, именно она уговорила тетю помочь ей и дать последний шанс этому миру. Немного сумбурное объяснение, но Северус давно научился понимать своего личного гриффиндорца. «Вот значит как. Лили не выдержала родовой магии Поттеров, а это значит, что они с Джеймсом если и были магический совместимы, то процент этой совместимости был слишком мал. И никакой Парой они, естественно, не являлись. Вот и очередная твоя ложь стала открыта, Альбус. Понять бы еще зачем ты придумал все это!» — мысли Снейпа прервал голос Гарри. — Так что будем делать с Криви и Финиганом? — гриффиндорец не желал сбиваться с главной темы. — Либо наказывать тайно, не привлекая внимания всех студентов. Либо, я требую наказания и вызываю аврорат, как директор школы. В любом случае решать наследнику Нотт. — Да, но... Я... Ладно, хорошо. Спросим у него завтра, что ему больше по душе. Но ведь и Аврорат вызывать не обязательно, если не раскрывать перед всеми причину виры. — Поттер явно не хотел лишать себя возможности хоть на ком-то отыграться, но все же умерил свой пыл и прислушался к разумным доводам своего супруга. Пусть так. Пусть, этим мстит тот, кто имеет на это больше прав. А он подождет еще немного. Вот только родится его кроха, тогда он призовет души тех, кто на самом деле должен прочувствовать всю его месть! Вот тогда то он сможет, наконец, расстаться с этой поглощающей его злостью и яростью. «Не вышло из тебя героя, Поттер. Зато неуравновешенный супруг для мстительного вампира. Именно то, что нужно этому миру.» — Гарри широко улыбнулся и уютно устроился под боком у супруга. Наслаждаясь размеренными поглаживаниями своего живота. Магия супруга ласково обнимала его и это было то, в чем он нуждался с самого утра.